Друг, ты цепляешься к словам. Позволь мне не быть точным в формулировках — мы не на суде и не заседании схоластов. Ты прекрасно понял, о чём я толкую. Что доброта, что гиперчувствительность в этом контексте неотличимы.
Базаров — ты не опровергнул меня — умер именно потому, что роману следовало кончаться. Заметь, моя схема работает: другие романы Тургенева укладываются в неё очень неплохо. Твоя — не доказана.
Теперь про идею. Ты где хоть прочитал, что я не считаю идею важной для текста?)) Совсем ведь не то говорил. Речь изначально о том, как отличить просто хороший, обычный роман от выдающегося произведения искусства. Разумеется, идея важна в обоих случаях, но идея — даже очень хорошая — не вытягивает роман на гениальный уровень. А язык, слог, атмосфера — вот само вещество текста, зрение автора — вот это вытягивает. Вот я о чём.
Кто бы спорил)) Но вот только не говори мне про большое, доброе сердце, скрытое под маской цинизма. Сердце у всех есть. И все в детстве плакали, когда снежинка упала на нос Бима и не растаяла. Но какие маски надеть — наш собственный выбор. И Хаус, конечно, циник. Он играет (сам Хаус, а не актёр) эту роль — ну кто мешал взять другую.
А Базаров знаешь почему умер? Не от Одинцовой. Умер он, потому что роман кончился. Посмотри Рудина — к финалу герой уничтожен. Дворянское гнездо — Лаврецкий к финалу совершенно конченный человек, последнюю вспышку его настоящей жизни мы видели в самом романе. Накануне — Инсаров умирает. А Базаров ещё живой, понимаешь? Если он не умрёт в конце от глупого заражения крови, то ведь будет ещё биться — он и молод, и силён. Да, отравлен, да, жить с людьми не умеет, но не отгорел он ещё. И потому его нужно убить. Хочешь — считай формалистом.
А ведь человек и литературное произведение — не одно и то же. Может ведь быть человек очень дурной, гадкий, портящий другим жизнь, при этом страшно талантливый. И всё равно он будет сволочью. А с книгами чуть иначе — тут мера таланта важнее его направленности и окраски. Может — и даже наверняка — важнее не для одного отдельно взятого читателя, но для человечества в целом.
Вот, ну и не то что бы я смысл отметал, само собой. Часто смысл очень важен. Скажем, возьмём отцов и детей, но вычеркнем из неё нигилизм. Вещество романа останется, но зерно, вокруг которого всё собрано, пропадёт.
Ничего себе тебе тут понаотвечали. Дай-ка и мне, раз уж я достал тему из небытия.
Твои критерии хороши, но одним грешат — они не отличат просто хорошо сделанную работу, грамотно написанный роман от высокого искусства. Конечно, профи сразу собирает героев, как детали конструктора, в такой рисунок, чтобы конфликт был неизбежен. А, желательно, их было несколько. Подверстать под такой конструкт любую подвернувшуюся идею несложно. Помнишь, сколько раз Акунин проделывал один и тот же трюк? Вот есть детектив, но по нему снимают фильм. Чтобы завлечь читателя, знакомого с книгой, развязка в фильме другая. Убийца — другой человек. Хотя при этом сам строй сюжета не меняется. Оказывается, очень несложно умелому писателю убедить читателя в той или иной развязке — на выбор. На заказ.
Вот так и идею можно подверстать, какую скажешь.
Из трёх критериев, которые ты выдвинул, язык — владение слогом, изобразительная мощь, вообще — сама ткань повествования, — мне кажется едва ли не решающим. Автор являет себя миру, запоминается и оценивается не абстрактными идея, не персонажами и конфликтами, а вот той новой эстетикой, которую он готов предложить. Если эстетики не возникает — не будет и литературы.
Забавно, что для этого не обязательно писать хорошо, в общем понимании слова. Вспомним Достоевского — неряшливо, многословно, чрезмерно длинно, да просто не выстроено (сравни с Тургеневым и Толстым!). А при этом слышен авторский голос, мир виден его глазами — и виден больным, порочным, но выживающим. И этот взгляд заставляет литературу быть. Отними его, оставь костяк сюжета, черты героев, но переиграй иначе — и вряд ли что останется.
И потому — уверен — главное в книге, это её эстетика, изобразительная мощь. Многие говорят про особость, небывалость взгляда на мир, как необходимый критерий, и вот тут я не совсем согласен. Уверен, что у всех он в достаточной степени особый, вот вектор направлен всегда как-то по-своему, просто часто ему не хватает масштаба. Возьми хренового писателя, помножь на сто — и получи самый диковинный и небывалый взгляд столетия.
Вот именно тут ещё есть работа, да. Его нужно банально вычитать и довести до ума. Я его писал в два-три запоя — есть зазоры. А и новое нужно, да. Хотя лучше стихи. Я ж научусь когда-нибудь их писать)
О, тебе спасибо, что перечитал. Я старался, да, дополнить. Расписывать сюжет изначально не хотел, детектив как бы воображается, додумывается. Хотя — по замыслу — все опорные точки сюжета должны быть расставлены, все подводные потоки мотиваций — расписаны. А вот по части психологии, может, и ещё вернусь. Что-то мне понравилась эта работа.
Согласие авторов, как я понимаю, вы спрашиваете и так. Иллюстрации, нарисованные для журнала, художники дарят емк (иначе сказать — иллюстрируем собственными силами). Другие картинки с интернета… Ну, пусть их будет меньше. Про аудиторию — можно пытаться продавать скажем январский номер, а бесплатно выкладывать ноябрьский.
Понял. А не думали ли вы выложить его Ридеро? Как я понимаю, там в самом деле покупают книги. Отчего не попытать счастья с журналом, который вполне уже устоялся?
Друг, ты цепляешься к словам. Позволь мне не быть точным в формулировках — мы не на суде и не заседании схоластов. Ты прекрасно понял, о чём я толкую. Что доброта, что гиперчувствительность в этом контексте неотличимы.
Базаров — ты не опровергнул меня — умер именно потому, что роману следовало кончаться. Заметь, моя схема работает: другие романы Тургенева укладываются в неё очень неплохо. Твоя — не доказана.
Теперь про идею. Ты где хоть прочитал, что я не считаю идею важной для текста?)) Совсем ведь не то говорил. Речь изначально о том, как отличить просто хороший, обычный роман от выдающегося произведения искусства. Разумеется, идея важна в обоих случаях, но идея — даже очень хорошая — не вытягивает роман на гениальный уровень. А язык, слог, атмосфера — вот само вещество текста, зрение автора — вот это вытягивает. Вот я о чём.
Кто бы спорил)) Но вот только не говори мне про большое, доброе сердце, скрытое под маской цинизма. Сердце у всех есть. И все в детстве плакали, когда снежинка упала на нос Бима и не растаяла. Но какие маски надеть — наш собственный выбор. И Хаус, конечно, циник. Он играет (сам Хаус, а не актёр) эту роль — ну кто мешал взять другую.
А Базаров знаешь почему умер? Не от Одинцовой. Умер он, потому что роман кончился. Посмотри Рудина — к финалу герой уничтожен. Дворянское гнездо — Лаврецкий к финалу совершенно конченный человек, последнюю вспышку его настоящей жизни мы видели в самом романе. Накануне — Инсаров умирает. А Базаров ещё живой, понимаешь? Если он не умрёт в конце от глупого заражения крови, то ведь будет ещё биться — он и молод, и силён. Да, отравлен, да, жить с людьми не умеет, но не отгорел он ещё. И потому его нужно убить. Хочешь — считай формалистом.
А ведь человек и литературное произведение — не одно и то же. Может ведь быть человек очень дурной, гадкий, портящий другим жизнь, при этом страшно талантливый. И всё равно он будет сволочью. А с книгами чуть иначе — тут мера таланта важнее его направленности и окраски. Может — и даже наверняка — важнее не для одного отдельно взятого читателя, но для человечества в целом.
Вот, ну и не то что бы я смысл отметал, само собой. Часто смысл очень важен. Скажем, возьмём отцов и детей, но вычеркнем из неё нигилизм. Вещество романа останется, но зерно, вокруг которого всё собрано, пропадёт.
Ничего себе тебе тут понаотвечали. Дай-ка и мне, раз уж я достал тему из небытия.
Твои критерии хороши, но одним грешат — они не отличат просто хорошо сделанную работу, грамотно написанный роман от высокого искусства. Конечно, профи сразу собирает героев, как детали конструктора, в такой рисунок, чтобы конфликт был неизбежен. А, желательно, их было несколько. Подверстать под такой конструкт любую подвернувшуюся идею несложно. Помнишь, сколько раз Акунин проделывал один и тот же трюк? Вот есть детектив, но по нему снимают фильм. Чтобы завлечь читателя, знакомого с книгой, развязка в фильме другая. Убийца — другой человек. Хотя при этом сам строй сюжета не меняется. Оказывается, очень несложно умелому писателю убедить читателя в той или иной развязке — на выбор. На заказ.
Вот так и идею можно подверстать, какую скажешь.
Из трёх критериев, которые ты выдвинул, язык — владение слогом, изобразительная мощь, вообще — сама ткань повествования, — мне кажется едва ли не решающим. Автор являет себя миру, запоминается и оценивается не абстрактными идея, не персонажами и конфликтами, а вот той новой эстетикой, которую он готов предложить. Если эстетики не возникает — не будет и литературы.
Забавно, что для этого не обязательно писать хорошо, в общем понимании слова. Вспомним Достоевского — неряшливо, многословно, чрезмерно длинно, да просто не выстроено (сравни с Тургеневым и Толстым!). А при этом слышен авторский голос, мир виден его глазами — и виден больным, порочным, но выживающим. И этот взгляд заставляет литературу быть. Отними его, оставь костяк сюжета, черты героев, но переиграй иначе — и вряд ли что останется.
И потому — уверен — главное в книге, это её эстетика, изобразительная мощь. Многие говорят про особость, небывалость взгляда на мир, как необходимый критерий, и вот тут я не совсем согласен. Уверен, что у всех он в достаточной степени особый, вот вектор направлен всегда как-то по-своему, просто часто ему не хватает масштаба. Возьми хренового писателя, помножь на сто — и получи самый диковинный и небывалый взгляд столетия.
Вот именно тут ещё есть работа, да. Его нужно банально вычитать и довести до ума. Я его писал в два-три запоя — есть зазоры. А и новое нужно, да. Хотя лучше стихи. Я ж научусь когда-нибудь их писать)
О, тебе спасибо, что перечитал. Я старался, да, дополнить. Расписывать сюжет изначально не хотел, детектив как бы воображается, додумывается. Хотя — по замыслу — все опорные точки сюжета должны быть расставлены, все подводные потоки мотиваций — расписаны. А вот по части психологии, может, и ещё вернусь. Что-то мне понравилась эта работа.
За опечатки спасибо
Но обернулась и осталась
навеки соленым столбом.
Скажите, Лот к ней возвращался
потом?
Меня в раю встречали сухо
не ждали, что я к ним пойду
но что за праздник воцарился
в аду!
Там были крики, дым и пламя,
и в дымоходах Бах играл —
там Гоголь черновик поэмы
сжигал.
Как продавец вещей ненужных
по городам проходит чёрт
торгует хламом, принимает души
в зачёт
Зм. А вы не слишком стразутесь? Опыт у меня невелик, но когда меня в журнале песатали, ни в нотариальную контору, ни в загс мы не ходили))
Ниже ответил.
Согласие авторов, как я понимаю, вы спрашиваете и так. Иллюстрации, нарисованные для журнала, художники дарят емк (иначе сказать — иллюстрируем собственными силами). Другие картинки с интернета… Ну, пусть их будет меньше. Про аудиторию — можно пытаться продавать скажем январский номер, а бесплатно выкладывать ноябрьский.
Понял. А не думали ли вы выложить его Ридеро? Как я понимаю, там в самом деле покупают книги. Отчего не попытать счастья с журналом, который вполне уже устоялся?
Ура и поздравляю!
Но у меня есть вопрос. Что вы знаете о своих читателях? Кто читает — многие ли из мастеровчан, есть ли вовсе сторонние люди, уже ставшие подписчиками?
Есть ли запросы напечатать журнал? Думали ли о том, чтобы продавать его?
И, как бы то ни было, поздравляю с днём рождения
О, время жеста! Жаль, ушло.
Жалко. Впрочем, я и не шутил в этот раз)
Князь подхватил в сраженье знамя,
вернул бойцам былой запал
и в небо над Аустрелицем
упал.
— Пора подумать о народе —
И так урвали знатный куш.
— Товарищ президент, вот мне бы
сто душ…
Еще раз — ура и спасибо!
