Скрытый текстДобро должно быть с кулаками,
С хвостом и острыми рогами,
С копытами и с бородой.
Колючей шерстию покрыто,
Огнем дыша, бия копытом,
Оно придет и за тобой!
Ты слышишь — вот оно шагает,
С клыков на землю яд стекает,
Хвост гневно хлещет по бокам.
Добро, зловеще завывая,
Рогами тучи задевая,
Все ближе подползает к нам!
Тебе ж, читатель мой капризный,
Hоситель духа гуманизма,
Желаю я Добра — и пусть
При встрече с ним мой стих ты вспомнишь,
И вот тогда глухую полночь
Прорежет жуткий крик: «Hа помощь!»
А дальше — чавканье и хруст…
Великий и могучий — опасная штука, там скрываются страшности и ужасности
16+Свою судьбу хуйня и бля,
Слегка о прошлом гонорея,
Сказала: «Каравай меня!»,
Прикрыв глаза и батарея.
Её весь вечер он вокзал,
от страсти аж оранжерея,
сандал, портал и просто трал,
её экстаза портупея.
Возня синхронно и идея,
всю ночь они горизонтали,
И лишь под утро, ассамблея,
забвенье автомагистрали…
По шестой работе. Я тут не хотел давать никаких оценок и приводить к каким-либо выводам, поэтому никаких серьёзных привязок ко времени или месту рассуждений делать не стал.
Что-то совсем участников нет, для затравки попробую чтой-нибудь накарябать
На конкурс критики
«Нетрадиционный» подход к описанию внутреннего мира человека посредством наделенного разумом механизма скорее всего был выбран автором для показания одновременного контраста и похожести душевного (чувственного) и логического (машинного) начала в человеке. Музыкально-архитектурный комплекс был наделен душой, чувствами, сердцем, разумом и прочей начинкой.
Дальнейшая рефлексия на тему «человечности» неживого можно было бы и сократить, так как ничего принципиально нового они в себе не содержат. Струны души, одинокое звучание и прочая-прочая-прочая встречалось уже много-много раз.
Глупо было бы искать логику в поведении героя, поэтому на нелогичность его переживаний останавливаться не стоит. Мало ли какие у механизмов система ценностей и образ мыслей. Что-то его тревожит, что-то его радует. Далее идет односторонняя картина переживаний, которые априори останутся без ответа. По вопросу чувств здания и возможности его понимания человеком тоже оставим на совести автора.
Трагичный финал немного предсказуем, исходя из логичной бесперспективности отношения многовекового здания, не наделенного возможностью общения и человеческого существа. Слишком разный срок жизни, слишком разные миры, соединить их — для этого надо быть немножко сумасшедшим, а героиня подобным безумием не располагала.
Послесловие тоже не выбивается из обще-депрессивной картины и не несет в себе ничего принципиально нового. «Смерть есть покой, а покой — есть отдых».
Отдельно хочу отметить стихи. Они своим настроением вытягивают рассказ. Если главной целью автора было достигнуть чувства сопереживания, грусти и одиночества, то стихи с этой задачей справились великолепно.
Резюмируя можно сказать, что мы имеем дело с очень хорошей, добротной, «настроенческой» работой, которая в случае совпадения эмоций читателя с той основой, что лежит в тексте, может вызвать очень много переживаний.Но даже и в этом случае катарсиса читателя ожидать не стоит.
С хвостом и острыми рогами,
С копытами и с бородой.
Колючей шерстию покрыто,
Огнем дыша, бия копытом,
Оно придет и за тобой!
Ты слышишь — вот оно шагает,
С клыков на землю яд стекает,
Хвост гневно хлещет по бокам.
Добро, зловеще завывая,
Рогами тучи задевая,
Все ближе подползает к нам!
Тебе ж, читатель мой капризный,
Hоситель духа гуманизма,
Желаю я Добра — и пусть
При встрече с ним мой стих ты вспомнишь,
И вот тогда глухую полночь
Прорежет жуткий крик: «Hа помощь!»
А дальше — чавканье и хруст…
Слегка о прошлом гонорея,
Сказала: «Каравай меня!»,
Прикрыв глаза и батарея.
Её весь вечер он вокзал,
от страсти аж оранжерея,
сандал, портал и просто трал,
её экстаза портупея.
Возня синхронно и идея,
всю ночь они горизонтали,
И лишь под утро, ассамблея,
забвенье автомагистрали…