Фродо и Саквиль-Бэггинсы

Маг приехал неожиданно. Впрочем, как и всегда. Долго стучал по двери, а потом долго молчал, разглядывая собеседника Фродо. И самого Фродо.

«Да, — подумал он, глянув на Саквиль-Бэггинса. — В гостях у меня бывают не только маги. И приносят не только „добрые” вести».

Гэндальф сидел в углу, отказавшись от еды. Курил много и долго, видимо, жалея, что ему открыли. Лотто разгонял дым и продолжал беседу об урожае, об отсутствии мистера Бэггинса и как все они тут без него скучали.

Собеседник Фродо уходить не собирался, видимо, до тех пор, пока не доест все, что тот выложил на стол. Даже припрятанная ложечка, на потерю которой Фродо посмотрел сквозь пальцы, не помогла. Даже намек на приход Сэма, которого Лотто ненавидел. Даже слова о том, уж не заждалась ли его дорогая Лобелия.

То ли пиво оказалось слишком крепким, то ли ноги гостя — слишком слабыми.

— И еще… ск-кажу, прости нас за то кольцо, — заплетающимся языком выговорил Саквиль-Бэггинс. — Зря мы нанесли на него эльфийскую вязь из твоей книжки, что охлаждает золото и видна при нагреве. Да, да, то самое, твоего дяди. Глупая шутка вышла, вы вроде куда-то ходили потом. Надеюсь, этот Ородруин ненамного дальше, чем и-к… Гарцующий Пони?

Тут рассказ закончился, а собеседник упал носом в тарелку.

— Он мне это уже говорил, — тихо произнес Фродо смущенно закашлявшемуся магу. — Не хочешь что-нибудь объяснить? Ради чего погиб Боромир? Что за кольцо я кинул в огонь Роковой Горы?

— Что за Кольцо, не важно, друг мой Фродо, — придя в себя, с обычным многозначительным видом ответил маг.

— Но… подожди, Гэндальф! Что значит, не важно? Не важно, какое кольцо! Выходит, мы бросили в Ородруин подделку? Ради чего все это было? Обычная шутка хоббита вылилась в Братство, и…

Фродо задохнулся от негодования.

— Друг мой, с каких это пор ты решил, что мне безразлична твоя судьба? Что я могу послать тебя на смерть просто так?

Фродо сдвинул сопящего Лотто с тарелки, чтобы не задохнулся, а потом подсел к камину. Где когда-то замечательно проявились буквы на золоте, означающие То-самое-кольцо.

— Кольцу важно не содержание, а наполнение, — тихо сказал маг. — Оно призрачно, как и его хозяин! Кольцо могло проявиться где угодно. Вера овеществила его.

— Не понимаю, — почти жалобно произнес Фродо и потер ноющую руку.

— Сначала поверил Голлум, и оно впервые налилось Силой. Потом поверили орки, что пытали несчастное создание, Кольценосцы, Саруман, ты, да и я тоже, — печально и устало улыбнулся маг. — Я — тоже, мой мальчик. Хоть и не видел этой пылающей вязи на его ободке.

— Хорошо, — нахмурился Фродо. — Но у Элронда! Там его не смогла разрубить даже секира гнома!

— Мой друг, там в Кольцо поверили все.

Гэндальф пошевелил камин, и красные отсветы легли на комнату, наполняя ее тенями прошлого.

— В Средиземье много волшебных колец, дарящих невидимость. Моя вина в том, что я, своим желанием найти его, своим страхом, своей верой приблизил этот момент.

— Бред какой-то.

— Не важно, что за Кольцо выкинуто в Ородруин. Важно, чего это стоило всем нам. Ведь… в итоге поверил и сам Враг. Не гибель Кольца спасла этот мир, а подвиги.

— Чьи подвиги?

— Все. И каждого. Твой, Сэма, каждого из воинов, что выступили против Врага, Арагорна, Мэрри и Пиппина — они все приближали победу. Фродо, кое-что остается неизменным во всех эпохах. Дружба, преданность, способность на жертву. Простые деяния простого народа спасают мир.

Гэндальф вздохнул виновато и устало, и Фродо кинулся в объятия мага. Средиземье спасено, а что там было за кольцо — так уж ли важно?

— И вера, мой мальчик, — добавил маг, и Фродо был уверен, что тот улыбается. — И вера.