Одна ночь из жизни призрака

Часы на башне старинного замка Шатенбург пробили полночь.

Несколько мгновений в этом огромной каменном здании стояла абсолютная тишина. Потом откуда-то снизу, очевидно из подвала, раздались шаги. Но они были столь легки и воздушны, что различить их могло лишь очень чуткое ухо. Звук шагов сопровождался каким-то странным лязганьем, или скрипом, так же, с трудом различимым.

Наконец, дверь, ведущая в обширный подвал замка с тихим скрипом начала отворяться и, в конце концов, распахнулась настежь. За дверью не оказалось ровным счетом ничего — только лестница, ведущая вниз, в темноту.

Старый граф Шатен вышел на прогулку. Он каждую ночь обходил свой замок, и, если не было дождя — гулял по двору и саду. Тело графа почило с миром еще в 1757 году, а вот дух продолжал обитать в замке уже больше четверти тысячелетия.

Сегодня, судя по всему, он будет один, значит можно не спеша побродить и поразмышлять. Это ему нравилось. Он вышел из замка, проскользнул в сад и залюбовался полной луной и звездами, которые отражались в темном пруду с цветущими кувшинками. Стрекотали сверчки, где-то вдали два раза крикнула ночная птица. Куст жасмина распространял в ночном воздухе дивный аромат. Вокруг чувствовалось спокойствие и умиротворение.

То, что привидения имеют белый цвет, человеческие очертания и кто-то их там видит — ерунда! — это Эрих Шатен знал теперь наверняка. Услышать могут, если слух хороший, но скорее всего и не поймут, что услышали. И про то, что неупокоенный дух денно и нощно страдает, плачет и жаждет искупления — тоже все вранье. Просто после смерти каждый делает свой выбор — куда ему идти. Можно на небо, если желаешь. А не хочешь — возвращайся на землю.

Он свой выбор сделал и уже третью сотню лет жил себе преспокойно в замке Шатенбург.

И видел в этом немалые преимущества. На небе ты под постоянным контролем и наблюдением, кругом куча народу — в смысле, других духов и душ, и всем нужно улыбаться, поддерживать приличные светские беседы, соглашаться.

А здесь в замке — сам себе хозяин. Можно, наконец, спокойно поразмыслить о своей прошедшей жизни. Конечно, может быть, сверху и наблюдают, но по крайней мере, не ходишь, как под конвоем и не слушаешь праздную болтовню, которой уже при жизни наслушался.

Там, на небе, изо дня в день одно и то же, как по расписанию, а на земле все-таки разнообразия намного больше.

Граф здесь не скучал. Поначалу он жил в своих старых аппартаментах, но потом добровольно переселился в подвал, потому что покоя днем не было никакого. То уборщики, то реставраторы, то туристы эти, будь они неладны!

В Шатенбурге уже давно никто не жил, но туристов регулярно возили. Несколько раз устраивали даже ночные экскурсии. Граф Шатен сам на них был. Затесался в толпу экскурсантов и прошел с ними по всему своему замку. Столько интересного про себя и своих родственников узнал!

Оказывается, он был злой старикашка, жестоко обращался со слугами, изменял жене, похищал молоденьких девушек и держал их в подвале.

Только все это враки.

Жестоко со слугами обращался? Он бы на этих туристов посмотрел и на их доброту, если бы им на колени во время обеда, горячий суп пролили! Или помешали бы угли в камине гостиной так, что ковер загорелся, а вслед за ковром и графский халат начал тлеть! Или залили бы бургундским белоснежный камзол, в аккурат перед поездкой к герцогу!

Жене изменял? А экскурсовод наверное, хранил бы верность женщине, у которой триста шестьдесят пять ночей в году голова болит и несварение желудка! Тут волей-неволей, побежишь искать любовницу! Тем более, в желающих недостатка не было. Граф, особенно по молодости был очень видный мужчина — высокий, статный, темно-русые волосы, черный брови, голубые глаза. И если говорить по совести, то графиня Винс ему сама на шею бросилась...

А что касается девушек, так она была всего одна и то, он можно сказать, благородный поступок совершил, отбил ее у похитителя, какого-то мелкого торговца и спрятал в замке. А что в подвале держал — так не в супружескую же постель рядом с графиней Шатен ее нужно было класть! Тем более, у графини в очередной раз случилась жестокая мигрень! А экскурсовод его чуть ли не Синей Бородой сделал!

Да и вообще, он почему оправдываться должен? Он граф — как считал нужным, так и жил. Не всегда правильно, но он не святой!

А про всех этих туристов, вместе с их экскурсоводом, после смерти хоть что-то можно будет рассказать? Про них, поди и наврать-то будет нечего! Никто и не вспомнит потом, что они когда-то были!

А вообще, туристы — это самое интересное, что есть в экскурсиях. Граф сколько за ними наблюдает, никак не перестает удивляться! Одеты в какие-то развевающиеся разноцветные тряпки. Пуговиц вообще нет. Из-под тряпок торчат штаны. На ногах одинаковые белые или черные ботинки, неимоверных размеров. Покажись кто в таком виде в восемнадцатом веке — за шута бы приняли. Или за пугало.

В руках у них какие-то штуки, как дощечки, только блестящие и светятся. И они все время на них смотрят и в них пальцем тыкают. Граф подглядел один раз — они поднимут дощечку над головой, а в ней начинает потолок отражаться, с плафонами, люстрами, лепниной. Хотя зеркало на дощечке совсем с другой стороны, шут его знает, как такое получается! А потом тыкнут пальцем и потолок становится картинкой на дощечке. И они его носят с собой. И всем потом могут показать, даже когда за тысячу миль уедут! Похвастаться — вот, мол, что я видел, а вы нет! Да, во времена графа Шатена таких штук не было!

И по заграницам ездили только короли и придворные. А сейчас почти все туристы — иностранцы, говорят на разных языках. Даже с Японии приезжают, хотя туда только на дорогу несколько лет уйдет...

Как-то местные были, но говор такой, как будто языка не знают. Множество слов граф впервые слышал и что они означают, мог только догадываться.

Вежливостью тоже никто не отличается — никаких поклонов, реверансов, книксенов. Да и какие реверансы, если женщины в тех же развивающихся тряпках и штанах как и мужчины! Ни шляпок, ни кринолинов. Граф вообще только благодаря своему мужскому чутью понял, что это женщины — волосы у всех короткие и по ветру развиваются, как у блудниц, которым косы обрезали!

У некоторых людей на головах странные штуки, как круглые уши, связанные между собой на затылке. И если прислушаться — то можно услышать, как внутри играет музыка. Как же она туда попала? Ни один живой музыкант под такое ухо не поместится, даже самый маленький карлик, а там, судя по всему, играет целый оркестр!

Многое в этом мире перестало для графа быть простым и понятным. И люди, и одежда, и нравы стали совсем другими. Но наверное, так и должно быть. Все-таки двести пятьдесят лет прошло! Странно было бы, если б ничего не изменилось. А сколько еще перемен предстоит за его долгую призрачную жизнь?

… Вдали раздался крик петуха. Начинался рассвет. Пора возвращаться в замок.

Граф Шатен неторопливо обошел пруд, с белевшими, на поверности воды кувшинками, и направился к калитке сада. Вот и еще одна ночь прошла. А сколько их будет впереди? Целая вечность! И кто придумал, что призраки несчастны? Он был абсолютно доволен своим нынешним существованием. Конечно, мир сильно изменился, особенно за последние сто лет. Но разве это плохо? Все кругом течет и меняется. Графу это даже нравилось. Как-никак, он увидел будущее! Никому из его современников такое и сниться не могло!

Старый граф Эрих Шатен неторопливо прошел в замок и остановился возле двери, ведущей в подвал. "А неплохая сегодня выдалась ночь," — сказал он сам себе. Дверь скрипнула и отворилась. Призрак скользнул в темноту и дверь захлопнулась.

Первые солнечные лучи осветили холл Шатенбурга. Заскрипела тяжелая входная дверь, зашел смотритель замка и две женщины, которые занимались здесь ежедневной уборкой. Наступал новый день.