330 миль.

Первое сообщение пришло ко мне уже через пятнадцать минут после старта. Поначалу я разогнался до шестидесяти, потом до 80 км/ч. Дороги здесь были такие, словно инопланетяне забивали в них исполинские гвозди. Официально они считались «дорогами с твердым покрытием», только покрытие это перемежевывалось с такими колдобинами, что становилось страшно. Вскоре и этого мне показалось мало, и я прибавил до 100 км/ч. Это был максимум на этом участке, мне приходилось отчаянно выкручивать руль, чтобы не угодить в зияющую дыру и не оставить колесо позади себя. Внутри меня прочно обосновалось ощущение, что я еду, как телепень, и вопрос о первенстве уже можно считать закрытым. Картина несущегося на предельной скорости «Ситроена» действовала на меня так, словно за мной гнались все жители Аитово с кочергами и палками, чтобы отомстить за то, что я испортил их воздух переработанным бензином. «Максимум брала 180», написала мне Блондинка. Конечно, у нее брат — автогонщик, и уж она-то знает толк в скорости. Вряд ли, конечно, вообще возможно взять такой рубеж на обычной дороге, но все-таки…

Мне писал парень, имеющий чудной логин — Педаль. С ним я никогда не общался, это имя даже не появлялось на табло моего телефона. Еще одно удивление легким уколом подтвердило то, что вся «Сеть» с нетерпением следит за нами двумя.

<Педаль>: Будешь в Бижбуляке, сворачивая налево, когда увидишь сломанный столб. Там дорога хреновая, но если поедешь прямо, придется возвращаться.

О'кей, Педаль. Салют тебе и долгих лет жизни. Спасибо за напутствие, буду иметь в виду. Не забыть бы только в азарте, а еще из-за того, что до указанного Бижбуляка своих проблем хватало. Мимо мелькнули какие-то скудные постройки. Я подумал, что Аитово может гордиться своим населением и многочисленностью. Напрягши память, я высветил в голове маршрут.

Мишаровка.

Я пронесся по мосту через какую-то речку, названия которой не знал, и еле вписался в поворот налево. Потом резко направо, еще раз налево — в гору. Скорость упала почти до 70 км/ч. Я взвыл от отчаяния, но потом подумал, что забег — он ведь только начался. Если я буду так остро реагировать на каждое препятствие, сойду с дистанции досрочно. Я взял себя в руки, но ощущение погони все равно усиливалось: к жителям Аитово присоединились люди из других деревень, и все они неслись за мной сломя голову.

Вот другим шоферам лафа. Я с ненавистью глядел на идущий навстречу со скоростью не выше 70 км/ч транспорт. Пилят себе в свое удовольствие! А вообще, то, что я никогда не был в этих районах, ни хрена не значило — люди тут ездят, причем довольно часто, насколько я могу судить по интенсивности. Может, вокруг меня красивые места, где можно отдохнуть? Я этого не знал, а приглядеться возможности, конечно же, не было.

Матвеевка.

Дальше трасса шла ровно, словно ее вымеряли по линейке, и колдобины остались за спиной. Рад. Радость несколько омрачало внезапное исчезновение машин — как встречных, так и идущих в ту же сторону. Интересно, куда меня несет нелегкая, почему тут никто не ездит-то? Или это просто время не ездовое?

В любом случае я набрал 120 км/ч, стараясь нагнать упущенное на этих проклятых поворотах время. Едва вдали показался Бижбуляк, я навострился. Еще из атласа я помнил, что тут нет объездных дорог, а по опыту скажу вам, что самое противное, это когда дорога идет через населенный пункт, причем такого мелкого пошиба, где нет указателей, и начинаешь плутать почем зря и теребить прохожих. Мне нужен был сломанный столб. «Мы не одни», сказала мне Блондинка. Да только сейчас я подумал о другом. Что если кто-то, кто болеет за нее (я вообще не удивлюсь, если узнаю, что на нас делали ставки), сбрасывает мне ложные сведения?

И опять же, вариантов не было — факт есть факт, дружище, сказано тебе про сломанный столб, стало быть, ищи сломанный столб. Нехрен мнить за каждым углом врага с рогаткой. Я влетел в поселок на скорости 120 км/ч, чуть не придавив замешкавшуюся тупицу-курицу. Я напряженно всматривался вперед, ища опознавательный знак, надеясь, что Педаль, по крайней мере, не шутник. Когда я его увидел (не Педаль — столб), меня прошиб пот, настолько сильное накатило облегчение.

Я ударил по тормозам, помня предупреждение насчет хреновой дороги. Да, действительно, участок хуже некуда — его топтали слоны как минимум. Если бы не Педаль, я бы ни за что сюда не сунулся, петлял бы и петлял, а в это время Блондинка ушла бы далеко вперед. Я проехал по колдобинам на второй передаче, а буквально через сотню метров уже прочно стоял на колесах. Еще через минуты две-три поселок оказался за спиной.

Шампанское Педали! Век не забуду.

Дальше по дороге, ставшей извилистой и даже какой-то ломкой. Досадливо сдавил челюсти, поскольку пришлось ощутимо сбавить скорость. Краем глаза увидел, что пришло новое сообщение. Этого парня я знал. Мы изредка с ним переписывались, в основном, по пустякам.

<Труба>: За Базлыком дорога идет налево. Но ты на это дело наплюй, держи прямо. Там грунтовка, сэкономишь минут пять.

Пять минут в состязании с Блондинкой — уйма времени. Ладно, Труба. Будем надеяться, что ты был там недавно, и я не наткнусь на какой-нибудь деревенский шлагбаум из оглобель. Кстати, был в моей практике такой случай. На дороге стоял шлагбаум, сварганенный самоделами, а самим шлагбаумом управляли дети из деревни. Пришлось отстегнуть им десятку, чтобы пропустили. Общаясь раньше с Трубой, я никогда не задавался вопросом, откуда он, где любит бывать. Теперь выясняется, что Труба неплохо ориентируется в этих местах (как и Педаль). А может, он именно из этих мест родом? Вновь я задумался: сколько же нас, членов «Сети»?

Дальше думать не пришлось. Все оказалось так, как мне сообщил Труба. Моя нога на мгновение поколебалась между газом и тормозом, а если быть точным — между поворотом и прямой. Я выбрал прямую. Будь что будет. Блондинка говорила, что тоже не знает тех мест, где она сейчас, и я ей верил. Стало быть, и она не застрахована от ошибок.

Грунтовка была на самом деле удобоваримой на скорости этак 40-60 км/ч. Я влетел на нее под 100. Пыль вокруг меня встала столбом, из-под колес вылетала щебенка. Машину сразу же начало «вести» из стороны в сторону. Это никак не повлияло на мою решимость, я ничуть не ослабил нажим на газ. Отчаянно вцепившись в руль, я старался двигаться как можно ровнее. Вот сейчас бы сюда того парня, который считал камешки и после десятого молился. Заколебался бы считать (как и молиться). Одинокие шоферы, идущие навстречу, глядели на меня очумело. Для меня же они были свидетелями одного — значит там, на том конце, не тупик, ведь едут же они откуда-то.

Ермолкино.

Телефон вдруг начал разоряться, но мне сейчас было не до него. Пришлось повернуть направо; еще вчера, изучая дорожный атлас, я выяснил, что без круговой тут не обойтись — сунуться некуда, разве что в поле. Колеса вновь встали на твердое покрытие, хоть это радовало. Обогнав пару автомобилей, я выровнял машину, набрал соответствующую этому участку скорость и снял телефон.

Вновь незнакомый тип.

<Ястреб>: В Новой Васильевке осторожно. Сразу сворачивай налево, на грунтовку. Если поедешь по дороге, вернешься чуть ли не обратно.

Эх, Блондинка! Уж не нарочно ли ты выискивала на карте такие места? Кстати говоря, именно этот район напрочь выпал из моей памяти, я ни черта не помнил, куда тут нужно рулить. Я точно знал, что мне нужно добраться до деревни Аксеново, и это будет концом наиболее сложной части пути, поскольку дальше до самой Уфы идет прямая дорога.

Кое-как достав сигарету, я прикурил. Интересно, Блондинка курит на ходу? Или она достаточно умна, чтобы потерпеть до финиша?

Ястреб оказался толковым помощником ровно наполовину. Свернув, как мне было велено человеком, производящим впечатление сведущего, налево, я оказался на грунтовке. Проблема в том, что сама грунтовка тоже раздваивалась: одна ветка шла прямо, другая вела правее.

Какую? Сверяться по карте? Тормозить? Я решил рискнуть. Надо быть кретином, чтобы думать, будто все пройдет гладко, без риска. Коротко поколебавшись, я двинул автомобиль прямо.

Вновь грунтовка, вновь пыль до небес. Все равно здесь невозможно было разбежаться по максимуму. Продолжая вести машину, я взял карту, развернул ее в нужном месте, положил ее на руль, одним глазом следя за дорогой.

Чудеса какие-то, мне опять повезло! Возьми я правее, я бы тоже выехал куда нужно, но пришлось бы делать ощутимый крюк, а крюк на грунтовке все равно что спущенное колесо. Черт! Я поплевал через плечо и прикусил язык. Не хватало еще накликать беду.

Воздвиженка.

В следующую секунду мое сердце остановилось. Такого небывалого ужаса мне не приходилось испытывать. Выбравшись с грунтовки на ладную дорогу с твердым покрытием, я привычно нарастил скорость до 100 км/ч, продолжая придавливать на газ сильнее. В этот момент прямо передо мной возник обрыв.

Я врезал подошвой по тормозам и выкрутил руль. Шины завизжали, машина пошла юзом, и если в прошлый раз я испытал ужас, когда колеса оторвались от земли, то тогда я просто не знал, что такое настоящий ужас. Я летел к обрыву, уже боком, а обрыв, повинуясь аномальным законам дорог, несся мне навстречу. Я услышал чей-то крик, на минуту полностью заглушивший звуки музыки в салоне. Это вопил я сам.

А потом автомобиль вдруг замер. Я не знаю, как это вышло. Машина замерла, а до обрыва оставался еще добрый метр.

Я вырубил зажигание. Я знал, что теряю время, но мне было плевать. Руки ходили ходуном, сердце клокотало где-то в горле. Минуту я пытался прикурить сигарету. Мне удалось это лишь после того, как я правой рукой схватил левую, в которой держал зажигалку. Я затянулся, потом, одновременно выпуская дым из ноздрей, затянулся еще… и еще… Я сосал эту сигарету, высасывал дым, как наркоман. Постепенно в голове прояснилось. Я понял, что произошло. Крутой поворот, и я проморгал знак. Я просто просмотрел его в запале, надо полагать, он был где-то за спиной. Или его не было. Или он был просто незаметен.

Мимо меня протрясся молоковоз. Водитель с неудовольствием оглядел мою раскоряченную поперек дороги тачку, но не стал бибикать в гневе, просто объехал. Мир тебе, аксакал. Кати дальше.

Ожил телефон. Я прочитал sms-ку.

<Ястреб>: За Воздвиженкой крутой поворот.

Почти своевременно, твою мать! Я вошел в «меню» телефона и со злости заблокировал этого абонента. Но тут же, поразмыслив, снял блокировку. Хреновый он помощник или нет, но дороги тутошние он знает. Мало ли что еще ждет впереди.

Я подумал о Блондинке. Несмотря на то, что она назвала мне свое имя, я продолжал в мыслях называть ее так. Где она сейчас? Несется по дороге? Или вот так же стоит у обочины, куря сигарету за сигаретой, пытаясь унять дрожь? Нестерпимо захотелось ей позвонить, но я знал, что этим испорчу всю игру.

Я сомневался, что смогу продолжить гонку. Смог. Сам удивился, насколько легко. Выровнял машину. Двинул вперед.

Челноковка.

Скорость росла, а вместе с ней росло мое самообладание. Я должен был спешить. Не потому, что жажду победы — скажу честно, я ее вовсе не жаждал. Просто, как бы это поточнее сформулировать, — гонка есть гонка. А мой противник — всего лишь женщина, и уж если она не побоялась бросить вызов дороге, то и я не сдрейфлю.

Преодолев несколько километров, я отважился включить музыку. Трансовый ритм наполнял меня энергией. Дорога пошла вся в рытвинах, и пару раз я ощутимо вляпался в яму. Что ж, без издержек тоже не обойтись.

Самодуровка.

Там, по всей видимости, дурят. Ладно, проехали. Еще совсем немного, и я окажусь на ровной трассе.

Развилка. Я оказался на дороге с куда более качественным покрытием и свернул налево. Вновь заговорил мобильник. Я думал, это опять тупорылый Ястреб со своими советами, но это оказалось новое причудливое имя.

<Поворот>: На развилке у Аксеново менты.

Коротко и ясно. Развилка почти под носом; я ее не видел покуда, но помнил из карты. Тут же встречная «десятка» приветливо мигнула мне фарами.

Знаю уже. Поворот сказал. Не знаю Поворота (может, у него фамилия такая — Поворотов, отсюда и логин), но он, как и все, принимает живейшее участие в соревновании. На нашем ралли не было зрителей, никто не подбадривал нас криками, не крутил динамо. Но я все равно чувствовал себя окруженным со всех сторон болельщиками и просто зеваками. Получается, Поворот этот только что проезжал мимо и на всякий случай решил уведомить меня об опасности.

— Граждане, передайте привет Ястребу, — буркнул я с кривой ухмылкой. — И да пусть он сверзится в кювет.

Они действительно там ошивались и смотрели на всех подозрительно, эти храбрые люди в форме. Они могли тормознуть и меня, несмотря на допустимую скорость и скорбно-послушнический вид, но они этого не сделали. Только проводили меня подозрительными взглядами, о чем-то подозрительно пошушукались. Мир и вам тоже, други. Патрулируйте дальше.

Вправо. Новая трасса. Ну, милая Блондинка, теперь начинается самое интересное.

Бикчагул.

На этом этапе меня интересовали лишь предупреждения о постах ГИБДД. Дальше дорогу я знал. Я уже проезжал по ней как-то, разумеется, не в таком темпе. Опять же, мне говорили о направлении указатели.

Я придавил педаль газа. Вспотевшие ладони соскальзывали с руля, я периодически вытирал об одежду то одну, то другую руку. Я мчался к месту назначения, к финишу, но мысленно я не представлял себе кубок победителя. Я мчался на свидание. Ну, а пари, придуманное Блондинкой — всего лишь обертка, чтобы было интересней.

Слак.

Курить хотелось смертельно, но я терпел. Я смогу вволю обкуриться километров через 12-14, здесь же предпочтительней следить за дорогой в оба. Ну и за машинами тоже, которых тьма. Это вам не Аитово, где интенсивность даже измерять нет смысла: равна нулю или даже «минус один».

ШАФРАНОВО.

Не успел я подумал об интенсивности, как за мной увязалась «99». Я обогнал ее, и водитель, судя по всему, почувствовал себя уязвленным, а потому припустил за мной, чтобы восстановить справедливость. Я выжимал газ до упора, но тот, что пыхтел мне в затылок, выжимал тоже. Он хотел меня обогнать, ясен перец, чтобы показать наглядно, кто в доме хозяин. Он думал, я от него убегаю, олух неотесанный.

Он как раз успел меня догнать, когда перед нами вырос знак-ограничитель, а чуть дальше показался мост. Если мне не изменяет память, это река со странным названием Курсак. «99» пришлось сбавить темп, мне оставалось мысленно зажмуриться и выдерживать прежнюю скорость.

Миновав мост, я потерял в зеркальце заднего вида прилипчивую «99». Может, он смекнул наконец, что я беспредельщик конченный и со мной лучше не играть наперегонки. Жаль, что он пропал. Своим преследованием он держал меня в тонусе, не позволял забывать, что я — гонщик. Благодаря ему я бы ехал быстрее.

РАЕВКА.

Левее. Теперь везде нужно брать левее, во всех ближайших населенных пунктах объездная дорога уходит влево. Раевка была огромной в сравнении с предыдущими населенными пунктами, но у меня не было возможности разглядывать ее издали. Дорога немного склонилась вправо, как от дуновения ветерка клонится стебель, а потом резко выпрямилась.

Теперь держись, скомандовал я самому себе и навалился на газ. Около 20 километров ровной трассы простиралось передо мной, и я намеревался выжать из этой «стрелы» все возможное. Ведь и у моей соперницы тоже будут попадаться такие прямые участки. В который раз перед глазами мелькнула картина несущегося на скорости 180 км/ч «Ситроена», у меня даже голова закружилась. Нет, вряд ли. Тут особо не разгуляешься — только не с таким движением на трассе.

Теперь я закурил. Моя скорость была такой, что я боялся лишний раз отцепить от руля даже одну руку. Я, как инвалид, курил сигарету, сдувая пепел перед собой — на руль, на приборную панель, на свои колени. Напряжение усилилось, не помогала даже музыка. Если бы только дорога была свободной! Если бы…

В этом вся сложность. Вот какой-то трактор впереди меня, а навстречу, как назло, поток машин, и дорога узкая — ни справа не подлезешь, ни слева. Кружочек с цифиркой на заду трактора заставил меня заскрежетать зубами. 30. То есть для тех, кто в этих делах не смыслит, поясняю: это его скоростной ограничитель. Ну не можно тракторам сигать со скоростью больше 30 км/ч, развалятся они. Учитывая встречный поток, я мог бы с таким же успехом пришпандорить аналогичную цифру себе на лоб.

Мне вспомнилось мое первое ралли в начале недели, которое вышло спонтанным, даже невольным. Тогда я влупил свет дальних фар и нажал на клаксон, чтобы водитель посторонился. Тут я мог запускать фейерверк, палить из ружей и учинять сотню подобных вещей: я знаю этих водителей, им хоть кол на голове теши, они как в танке.

Еле-еле дождавшись «окна» во встречном потоке, я нырнул в него. Встречная «десятка» рявкнула на меня, водитель помахал кулаком. Прости, товарищ. Нужно очень, не до тебя. Обойдя трактор, я восстановил прежнюю скорость, но ощущение, что я не выжал из этой прямой трассы все 100%, испортило мне настроение.

ДАВЛЕКАНОВО.

Дорога шла параллельно железнодорожной ветке. Впереди на обочине выросла фигурка человека с вытянутой рукой. Человек знаком просил подвезти его, — он устал, а идти далеко. Да уж, дружок, ты не знаешь, на что напрашиваешься. Тебе бы пообщаться с той девчонкой, которую судьба упекла ко мне в машину, когда у меня снесло крышу, и я задумал прокатиться между городами с ветерком. Сейчас та моя сумасшедшая гонка казалось детской проделкой. А еще есть один парень в «Сети», который свято верит, что подбирать в дороге попутчиков — к несчастью.

Я пронесся мимо человека на обочине. Было мгновение, когда наши с ним глаза встретились, и прежде, чем оставить его позади, я успел заметить, как человек испуганно отдернул руку.

Черт возьми, как это называется? У меня что, лицо такое, что этот бедолага так перепугался? Я слегка подался вправо, поглядел на себя в зеркальце, в котором я обычно ловлю приближающиеся сзади автомобили. Лицо как лицо. Глаза слегка сверкают, но до безумца далековато. Может, этот тип испугался вовсе не меня? Может, кто-то сидит сзади на пассажирском?.. Кто-то, кто непременно сопровождает водителей, учиняющих на трассах беспредел…

Вперед.

Нет, это я не сам себе командую, это поселок такой. Не имею представления, с чего его вдруг так обозвали и что это означает. Хрен с ним: неподалеку от этих мест есть деревенька под названием «Мочилки». И если в Самодуровке дурят, в Косяковке косячат, то там… сами понимаете. Лучше не соваться.

Причудливых названий у нас хоть отбавляй. Есть деревня Ташкент и есть Париж. Есть Тартар и есть Прогресс. Есть Сбродовка и даже Новая Сбродовка. Есть Пришиб и есть Дурасово. В Балтачевском районе есть поселок Малонакарякино. Есть деревня под названием Реветь (не знаю даже, куда ударение ставить). Под Уфой есть три рядом расположенные деревни: Волково, Зайцево и Блохино, — как три партнера за игральными картами.

Шингак-Куль.

Влево. Короткая объездная, снова — вдоль железнодорожной ветки. Теперь мне стало мерещиться, что мой автомобиль летит над землей, не касаясь асфальтового покрытия. Я вжился в бешеную скорость гонки, я породнился с трассой, мы стали с ней одним целым. А мой автомобиль стал посредником, своеобразным переводчиком между нами, чтобы мы могли понимать язык друг друга. Дорога оживала; она, как родная, подставляла мне ладони, переносила через труднопроезжие места целым и невредимым, выравнивала для меня ямы. Наверное, это апофеоз моей дорожной жизни, апофеоз меня самого, как водителя, как патологического автомобилиста…

Знал бы я тогда, что мне еще предстоит пережить.

Где-то там, правее, идут болота, а еще дальше протекает речка Дема. Живописные места, как и тысячи таких мест по Башкирии. Жаль, что я не могу сбавить скорость и насладиться пейзажем. А впрочем… Преступно загадывать, знаю по опыту, но если мы действительно встретимся с Ольгой… Дети дорог вместе, черт возьми, я даже представить не могу, как это будет здорово.

Я проверил свой мобильник. Нет сообщений. Сеть знала, что здесь проблематично заблудиться, и если меня все же угораздит, значит, быть мне пешеходом. Я мысленно поблагодарил всех участников гонки, что они не забрасывают меня мусором, типа подбадриваний или дружественно-наставительных приколов. Молчал и тупорылый Ястреб. Хотя не факт, что он в данный момент не пудрит мозги Блондинке.

ЧИШМЫ.

Перед Чишмами ко мне пришло одно-единственное сообщение. Прислал его человек, помощи от которого я меньше всего ждал. И если существовала вероятность, что кто-то может слить мне подставу, то он целиком попадал под эту статью.

<Пуля>: В Чишмах — по указателям.

Мне предстояло пересечь еще один населенный пункт — нет объездных, не провели еще. А по поводу указателей… Они никогда не сбивают и никогда не врут. Это единственное, что сработано на нашей родине-матушке на совесть, ибо от указателей зависят судьбы и даже жизни. Об этом знает каждый автомобилист: в какое бы захолустье тебя не занесло, следуй указателям, не ошибешься. Можешь выкинуть свою карту, но не игнорируй указатели. Если перед тобой встанет выбор, верить человеку или дорожной стрелке, — смотри выше.

Да только у меня была ситуация сложнее, чем у обычного шофера. Я знал об указателях. И Пуля знал. Более того, он знал, что и я знаю.

Навязывается подозрение: зачем вообще возникать?

Думать некогда, я уже въезжал в поселок. Подобравшись, я озирался по сторонам, ожидая подвоха. Неужели именно здесь существует исключение из общего правила, и указатели уведут меня в деревню Дураково в тридевятое царство?

Не случилось ничего странного. Совсем. Свернул налево, повинуясь указателю. Это я и без него знал, помнил по карте: здесь придется делать крюк, иного пути нет. Я летел в сторону трассы, что соединяла два крупных города Башкирии — Уфу и Туймазы. Там мне нужно будет повернуть направо, а затем — последний перешеек, ведущий к финишу.

Вновь я спросил себя, зачем Пуля прислал мне sms-ку? Дружеская поддержка? Да ладно, неужели? Вообще-то, он сейчас должен всей душой болеть за сестру. Вне сомнений Пуля знает, где сейчас Блондинка, он может вполне сопоставить шансы. Был ли это намек на мое скорейшее поражение? Или дань победителю?

АЛКИНО-2.

В душе не имею представления, где существует Алкино-1, знаю одно: до финиша доплюнуть. Нервно поглядываю на мобильник. Вот-вот может зазвучать мелодия звонка, я нажму на кнопку, и в трубке раздастся слегка срывающийся голос Блондинки: Ну как ты там? Ползешь? А я уже на месте!

Но телефон молчит. А у меня открывается второе дыхание. Закон организма действует и при езде. Или же во всем виноват автомобиль, ведь, как сказал Марат Ибрагимов, в каждой машине существует нечто вроде души. Тот чувак на обочине, который отдернул руку… Он мог видеть у меня в салоне ее живое воплощение.

Передо мной оренбургская магистраль. Тут нет смысла лавировать и выгадывать секунды. Машины стягиваются со всего региона, и остается только двигаться в общем потоке. Я притормозил перед светофором — красный свет, персонально для торопыг, чтоб неповадно было. Стою, кусая губы и барабаня пальцами по рулю, привлекая внимание сотрудников ДПС. Я заставил себя принять скучающий вид. Если уж случайный человек, голосующий на обочине, шарахнулся от моего вида, что говорить про натасканных постовых. Не знаю, получилось у меня или нет, но по крайней мере ближайший сотрудник переключил внимание на другие авто.

Налево. Вместе с сотнями, тысячами машин в столицу Башкирии. Я помню, какая красота при въезде в город ночью. Хотя сейчас что об этом говорить. Стоит день, и я вдруг подумал, что даже не представляю, сколько сейчас времени. За весь путь я брал в руки телефон раз тридцать, но в пылу гонки даже не подумал взглянуть на часы. Сколько прошло времени с того момента, как из села Аитова я отзвонился Блондинке, чтобы сказать, что готов к старту? Мне даже не верилось, что я был там совсем недавно, я словно успел прожить несколько жизней.

УФА.

Мост через реку Белую. Я покосился на мобильник. Молчит. Я вижу, вижу, вижу заветный Монумент Дружбы. Я его вижу, а через пять минут я к нему подкатываю.

Здесь нет возможности остановиться, поэтому я проехал чуть дальше по улице Сочинской, где и затормозил. Заглушил двигатель. Положил руки на руль и так сидел минуту без движения. Мне казалось, что от машины, впрочем, как и от меня, валит пар.

Телефон молчал. Я огляделся. Сплошной поток машин проносился мимо меня — машинная лава, иначе и не назовешь. Людей плачевно мало в этой крайней точке города, но чуть подальше — я знаю — их будет столько, что запестрит в глазах. Я наведываюсь сюда изредка, как гость. Не имея возможности жить в столице, я стараюсь хотя бы прикоснуться к столичной жизни во время путешествий.

Телефон молчит. Я подождал еще немного, а потом взял его и набрал номер.

— Алло?

— Я на месте.

В трубке ее жизнерадостный смех.

— Тебе придется подождать. Я только-только подъезжаю к Уфе. Ты выиграл, Муха.