450 миль.

Ночью мне не спалось. День выдался до ужаса насыщенным. Мне уже казалось, что мой откровенный разговор с Маратом Ибрагимовым состоялся не сегодня утром, а месяц назад. Я ворочался с боку на бок, в отчаянии я даже думал примкнуть к моим соседям-полуночникам и зависнуть на балконе. Или сесть за руль? Нет уж, хватит с меня гонок.

Я подумал-подумал, а потом вдруг понял, чего мне не хватает. Вернее, кого.

Я протянул руку и нащупал сотовый телефон.

<Муха>: Ты где?

<Блондинка>: Я дома.

Это было удивительно. Обычно, в какое время бы я ни писал, никогда не заставал эту девушку дома. Всегда в дороге. Интересно, что подразумевает это понятие — дом? Какой он у нее? Громадный особняк из полста комнат, где, чтобы найти друг друга, нужно прибегать к помощи компаса? Или она живет отдельно от семьи, в собственной квартире? А может, у нее их несколько в разных городах?

<Муха>: Я тоже. Не спится.

<Блондинка>: «Сеть» бурлит после твоей сегодняшней выходки.

<Муха>: Рад за них.

<Блондинка>: Брат передает тебе поздравления.

<Муха>: Скажи, что я благодарен. Он, кстати, бесился, что ему первому не пришла в голову такая идея.

<Блондинка>: Да, я в курсе.

<Муха>: А действительно, почему?

Я уже задавал себе сегодня этот вопрос. «Сеть» существует два года. Почему до меня никто не подумал, что, имея сотни, даже тысячи связей, можно применить их на практике, применить с размахом, а не так, как мы до этого делали: вызнавали, где засели менты, или где можно снять на обочине девчонку. Почему Пуля, будучи автогонщиком, и, насколько мне известно, даже имеющий несколько призов, не воспользовался «Сетью» в таком качестве?

<Блондинка>: Я не знаю. Как тебе это удалось?

<Муха>: Мне просто повезло.

<Блондинка>: Да ну, не скромничай!

Я вспомнил вираж на кольце, когда два колеса моей машины взмыли над землей. Вспомнил истеричный визг девушки рядом, имени которой не узнал даже после животного секса с ней на берегу речки, в салоне моей машины. Я вспомнил, и даже сейчас зажмурился от ужаса. Я не кривил душой. Я правда не знал, как так получилось, что мы не вылетели с дороги в кювет.

<Муха>: Не до скромности. Чуть сиденье не намочил.

<Блондинка>: Кстати, тебе не писала случайно некая Лада?

<Муха>: Было дело.

<Блондинка>: Случайно, не предлагала переспать?

<Муха>: Каюсь.

<Блондинка>: Она всем парням предлагает. Да только те потом в ужасе. Слишком страшная. Я просто хочу тебя предупредить.

<Муха>: Уж не ревнуешь ли?

Нет ответа. Я подождал-подождал, а потом понял, что его и не будет. Иногда я ее просто не понимал.

<Муха>: А ты лично знакома с кем-нибудь из «Сети»?

<Блондинка>: Только с братом. Он, кстати, передает тебе, что побьет твой рекорд.

<Муха>: Да ради Бога! Пусть бьет.

<Блондинка>: Теперь многие захотят повторить твое ралли.

Муха: Да уж, начнется беспредел… Надеюсь, что меня не успели засечь. А то будут судить по двойному тарифу: как правонарушителя и как зачинщика.

<Блондинка>: Можно нескромный вопрос?

<Муха>: Легко.

<Блондинка>: Зачем тебе это было нужно?

Она ошиблась в определении. Вопрос был сама скромность, это нормально, это рядовое любопытство. Вот только он был из тех, что вызывают морщины на лбу. Зачем? Действительно, зачем? Что я хотел этим доказать? Что обогнать свою боль возможно, раз уж мне удалось обогнать свою смерть? Что причина исчезновения Алены прямо противоположная: я действительно помог ей обогнать ее невзгоды, оставить их позади на дороге, а потому стал ей не нужен, и она забыла меня за ненадобностью?

<Муха>: Скажу честно: я не знаю. Но я точно не пытался установить рекорд или задать тон.

<Блондинка>: А у тебя есть девушка?

Я рассмеялся. Я мог позволить себе такую вольность, ведь она меня не видела и не слышала. Кто-то ей настучал, что в машине я был не один, когда разворачивался на кольце. Но это все ерунда: будь у меня подружка, я бы точно не стал сажать ее рядом, отправляясь наперегонки со смертью. Я представил, как вместо моей полузнакомой в салоне сидит Алена, и мне стало дурно.

<Муха>: Ничего постоянного.

<Блондинка>: Как и у меня.

<Муха>: А почему?

<Блондинка>: Откуда мне знать? Вот у тебя — почему?

Интересно все-таки, какая она, уже в который раз спросил я себя. Вся информация, которой я обладал, все то, что она мне успела о себе рассказать за год знакомства, не продвинули меня в моих фантазиях ни на шаг. Ее внешность по-прежнему оставалась белым пятном. Я представлял ее, конечно же, я не мог не рисовать в мыслях ее портрет. Только вот насколько он соответствовал действительности?

<Муха>: А как насчет поклонников?

<Блондинка>: Тоже отсутствуют.

<Муха>: И кто говорит о скромности? Ладно, спрошу Пулю об этом.

<Блондинка>: Брат тебе ничего обо мне не скажет.

Мы пришли к тупику, что часто случается во время общения по мобильной связи. Оставалось два выхода: либо прощаться, либо перескакивать на другую тему. Прощаться мне не хотелось.

<Муха>: Я могу ответить тебе на твой вопрос. Возможно, я один не потому, что мне не везет или я далеко не эталон. Просто я в душе одиночка и, наверное, девушки это чувствуют, а потому выбирают других. Тех, которые более коммуникабельны.

<Блондинка>: Спасибо за правду. И я тоже это чувствую. Это разит от тебя, даже от твоих сообщений. Трудно поверить, но это так. Проблема в том, что я — точно такая же. И мне от этого совсем не сладостно, но и переделать себя я не могу.

<Муха>: И что нам остается делать?

Ноль эмоций. Я опять подождал немного. Может, ее отвлекли, или возникли какие-нибудь дела, помешавшие ей ответить. Я почувствовал, что в памяти вновь начинает оживать картина моей сегодняшней сумасшедшей гонки. Гонка запомнилась намного ярче, чем даже последовавший за ней секс. Я не хотел вспоминать об этом, а потому быстро набрал повтор.

<Муха>: Ты еще здесь?

На этот раз ответ пришел незамедлительно.

<Блондинка>: Да. Думаю над твоим вопросом.

<Муха>: И насколько продуктивно?

<Блондинка>: А вот об этом в другой раз. Спокойной ночи.

<Муха>: Пока.

Я убрал телефон на место и моментально заснул.