Тайна старой усадьбы

Глава шестая. Тайна старой усадьбы.

Мы не виделись с Артёмом всего лишь несколько дней, но мне уже кажется, что прошла вечность. Я дома, но мои мысли далеко — где-то там, где живёт он. Не любовь ли это? С замиранием сердца я жду концерт, на который он меня и Сашу пригласил. Стоит мне лишь вспомнить его улыбку, голос, взгляд, движения рук — и в моё сердце вновь впивается ещё одна невидимая игла. Моё дыхание стало прерывистым, пульс участился, закружилась голова. Если у меня такие симптомы, то считается ли любовь болезнью, от которой нет лекарств? Много раз я пыталась заставить себя позвонить ему, но страх пересиливал — "хочу в море, но боюсь воды". Современные технологии дали мне большую власть — я могу следить за человеком, не опасаясь раскрытия. Артём для меня стал не просто милым парнем, а объектом поклонения. В нём я вижу только положительные черты, забывая о том, что у него, как и любого другого, есть свои минусы и недостатки. А без алиби он и вовсе становится одним из подозреваемых. Саша винит меня в том, что я не уделяю должного внимания расследованию. Но что я могу с собой поделать?

Но вот долгожданный день настал. Сколько людей собрались на украшенной гирляндами веранде! "And I try just not to think about my life" — приятно поёт на сцене грустную песню молодой парень в чёрном, крепка держа в руках микрофон и иногда потягивая коктейль. Но моё внимание целиком занимает возлюбленный. Он что-то говорит нам, но я не могу разобрать слов. В моих глазах — туман, в ушах — гул. Он курит сигарету, выпуская густой едкий дым в воздух, но я стою перед ним и ничего не могу сказать. От обиды хочется бежать далеко-далеко, но разве от себя убежишь?

А что, если Саша был прав? Мне нужно забыть об Артёме и заняться делом. Но если мы найдём виновника, то я обязательно повторю свою попытку.

Внезапная мысль, возникшая в моей голове пару дней назад, никак не давала мне покоя. Неприятно это признавать, но под усадьбой на самом деле что-то есть, и это следует срочно проверить. Я впадаю в прокрастинацию каждый раз, когда думаю об этом. Там, на глубине двадцати метров под землёй может оказаться что угодно. И, с высокой вероятностью, маньяк может создать в этом месте нечто вроде убежища. Когда я поделилась своей догадкой с другом, он лишь пожал плечами и сказал:

— Скорее всего, это просто засыпанная труба канализации. Таких полно в нашем городе. Не обращай внимания!

Но я знала: что-то здесь не так. Не может вот так просто образоваться разлом! Саша был отчасти прав: водосток под парком действительно есть, но он в километре от того места. Поиски в Интернете и книгах остались безрезультатными, о нашем поместье почти нигде не пишут. Мои переживания потихоньку начали сводить меня с ума. Я плохо спала из-за кошмаров и стала более нервной, чем обычно. Решение моих проблем кроется лишь в одном — узнать, есть ли тайная подземная комната под парком. Но как это выяснить? Копать землю? Или идти в полицию? Или нанимать специалистов?

Наконец, я убедила Сашу в том, где может прятаться убийца. Он поначалу был в замешательстве, однако вскоре придумал хорошую идею. Наш задача такова: мы идём в разрушающийся главный дом мансиона и просим охранника показать нам карту сада и записи с камер видеонаблюдения. Если она не сработает, то подключаем план Б: отвлекаем сторожа и выводим его на улицу, а затем крадём нужные документы, пока он не видит. Когда информация о помещении подтвердится, тут же начнём действовать.

Мы продумали всё до мелочей. Выбрали одежду, отрепетировали речь, собрали рюкзаки, взяли лопаты и верёвку, зарядили телефоны и поменяли батарейки в фонарях. На всякий случай захватили солнцезащитные очки. Вдруг пригодятся? Договорились действовать решительно и не отступать, что бы не случилось. От нас зависит не одна человеческая жизнь!

Рано утром мы отправились в путь. Странно было идти с лопатой через весь город, но ничего не поделаешь! От нервов я выпила успокоительные, но они мало помогли, поэтому меня продолжало временами бросать в дрожь. Приятель, как всегда, чувствовал себя превосходно. Кажется, ему всё равно, идём ли мы красть документы или смотреть кино.

Но вот и парк. За поворотом старые деревья склонились, образовав дугу, будто вот-вот упадут. Пройдя руины флигелей, мы дошли по аллее до главного дома. Он всегда мне очень нравился, и я часто читала о нём скудную, но такую дорогую для меня информацию.

Усадьба не раз меняла владельцев. Она то разрушалась до основания, то возводилась снова, становясь ещё прекраснее, чем раньше. Герб, до сих пор сохранившийся на фронтоне, гласил: "Laboribus, meritis, virtute ас sanguine" — трудами, заслугами, храбростью и кровью. Это было главный девиз бывших помещиков, их образ жизни. Подул холодный, практически зимний ветер, отчего я поёжилась. В старом парке было безлюдно, и только почтенного возраста кот, гордый, как дикий тигр, ходил по дорожкам, наблюдая за встречными большими хитрыми зелёными глазами. Особняк со временем совсем обветшал, но былое величие осталось.

Только зайдя в парк, я тут же заметила неприступную башню, ужасно громоздкую, как в английских замках, с крошечными окнами-бойницами, слегка наклоненную из-за тяжести в сторону. Затем показались и терракотовые стены с грубыми необтёсанными камнями. И только выйдя на просторную поляну, я смогла целиком увидеть здание, возвышающееся на холме.

У него белые витиеватые аркады и такого же цвета пилястры на полукруглых окнах, зазубрены на крыше и фигурки коней, как будто шахматных, на фризе. Балюстрада балкона с вазонами полностью скрылась за молодыми деревцами.

Статуи кариатид, древних жриц в красивых широких юбках, стоят, поддерживая массивную лоджию и оглядывают чарующий пейзаж — хвойные вековой лес, видевший ещё прежних хозяев.

Мы поднялись по каменным ступеням и постучали в хлипкую деревянную дверь. Никто не отвечал.

— Охранник же должен быть на месте, не так ли? — спросила я Сашу, чувствуя небольшую растерянность.

— Он внутри, надо просто сильнее стучать… Эй, есть кто в доме!?

Наша настойчивость дала свои результаты. Уже через пару минут послышался скрип, и из полуоткрытой двери высунулась лысая мужская голова.

— Что вам надо!? — грозно сказал сторож, не ожидавший увидеть гостей в столь ранний час.

— Мы бы хотели осмотреть дом. Два часа ехали из соседнего города ради этого. Впустите? — ответила я, придумав на ходу историю.

Ничего не ответив, охранник с силой захлопнул дверь. Мы постучали снова. Внутри послышалось кряхтение.

— Можем ли мы договориться? — спросил Саша, пытаясь быть вежливым.

Мужчина вновь вышел к нам. Друг протянул ему купюру, отчего тот переменился в лице.

— Ладно, заходите, только не фотографируйте ничего, — отрезал смотритель, жестом пригласив нас внутрь.

Мы вошли в роскошный круглый зал, украшенный лепниной и росписями. Винтовая лестница, дорого декорированная фигурками морских животных, вела куда-то вверх. Положив деньги под записную книжку, мужчина предложил нам пройтись по комнатам, но только первого этажа, потому что второй в аварийном состоянии.

На своей экскурсии он был краток, но рассказывал действительно интересно. А может, всё дело в том, что мы исследуем место, не доступное простым смертным? Он восхищался усадьбой, в которой работал, и часто добавлял любопытные детали: "полы — итальянский мрамор", "мебель из сандалового дерева", "фреске уже несколько веков", "в библиотеке — более двух тысяч книг", "картина оригинальная, сам Саврасов писал". Я от волнения мало что запомнила, но мне правда понравилось, что он так душевно отзывался о поместье.

Наконец, мы вновь вышли в главный зал. Нужно было начинать задуманное, но мы никак не решались на первый шаг. Поэтому попросили рассказать ещё что-нибудь об истории. Сторож, возбуждённый после взятки, охотно продолжил. Я начала осматривать комнату, особо его не слушая. Ничего необычного — просто стол, лестница и пара дверей.

— А раньше тут был туберкулёзный санаторий, — добавил мужчина, чем резко вывел меня из состояния задумчивости.

— Раньше — это когда? — взволнованно спросил Саша.

— Всего лет десять назад.

Приятель выдохнул с облегчением, что означало, что сейчас здесь уже безопасно.

— Скажите, куда ведёт этот проход? — заметив совсем незаметную дверь, поинтересовалась я, указав в сторону.

— Да так, ходы для прислуги, чтобы легче было передвигаться по территории. Но их давно залили после того, как в них несколько человек пропали.

От этой фразы у меня мурашки пробежали по коже. Охранник сказал это так спокойно, будто это обычный факт. Секретные проходы под усадьбой! Это именно то, что мы искали! Я подбежала к проходу. И верно, вместо туннеля меня встретила глухая бетонная стена. Но, боже мой! Я ведь пару дней почти провалилась в него. Нам нужна карта. Срочно!

Саша как бы прочитал мои мысли и пригляделся к столу. На нём лежали кипы бумаг, но среди них могли бы быть и нужные нам документы. Ну же! Работаем по второму плану — отвлекаем смотрителя.

К счастью, удача улыбнулась нам, и "экскурсоводу" позвонили. Он отошёл в сторону и вполголоса заговорил с собеседником.

— Да, привет, мам. Ничего, работаю. Да, покушал. Рисовую кашу с чаем. Это нормальная еда, мам! Моя жена хорошо готовит! Ну, не начинай...

Мы в спешке подошли к столу и начали рыться в документах, так, чтобы нас не заметили. Они были разложены очень ровно и рассортированы по назначению, что облегчило нашу задачу. Повезло, что нам попался перфекционист. Сторож, тем временем, начал шипеть в трубку, пытаясь не сорваться на крик.

— Нет, не нужно приходить к нам домой и убираться. Мои дети уже взрослые и самостоятельные. Из-за тебя они капризные и ленивые. Моя жена их правильно воспитывает, мама!

Его даже немного жалко. Он чересчур зависит от своей матери и её мнения. Насилу мы вытащили из стопки потасканную книгу, в которой, пролистав до середины, и нашли план ходов. Обрадовавшись, мы схватили её и выбежали из дома, не забыв вынуть из-под блокнота взятку.

Мы бежали так быстро, насколько было возможно. Всё казалось, что сторож обязательно станет догонять нас. Но этого, к удивлению, не произошло. Радостные, мы быстро нашли разлом, благо, у друга была потрясающая фотографическая память. Вооружившись лопатами, начали копать. Труд выдался нелёгким, поскольку земля была глинистая. Через полчаса дыра было достаточно большая для того, чтобы мы могли в неё пролезть. Все вспотевшие, мы сели на голую землю, чтобы чуть-чуть передохнуть перед спуском.

— Волнуешься? — спросила я у друга, чтобы прервать гнетущую тишину.

— Ты знаешь, да. Но совсем немного. Боюсь, как бы не заблудиться.

Через пару минут мы были готовы продолжить исследование. Закрепив верёвку к стволу крепкого дерева, мы сбросили её конец вниз и начали спускаться. На удивление, я решилась на это первой. Откуда у меня вдруг такая смелость?

Но вот мы и внизу. В проходах удручающе бесшумно. Туннель был сырым и холодным, и находится в нём долгое время, скорее всего, невозможно. Он был жёлто-коричневым, как печенье или мамины сапоги, но очень жутким. И как тут только ходила прислуга? Кое-как мы определили по книге наше приблизительное местоположение. Если мы ищем Влада или маньяка, то нужно двигаться по направлению к единственному помещению, которое было записано просто как склад.

Итак, мы направились прямо по секретному ходу. Я шла впереди, освещая путь, а товарищ сзади, указывая, куда сворачивать. Влево, вправо, влево, снова влево. Туннель казался бесконечным. В конечном счёте, моя нервная система не выдержала, и у меня началась паника. Вытирая проступившие слёзы, я повисла на шее друга, пытаясь найти успокоение.

Страхи — верные спутники нашей жизни. Куда бы мы не шли, они идут за нами. Переживания состоят из навязчивых мыслей, подавленных желаний и разбитых надежд. Если бы эти чувства были материальными, то они бы непременно смахивали на смолу. Они такие же прозрачные, практически невидимые для других. И всё же человек, испытывая тревогу, неизбежно замечает, как ужасные мысли медленно, но верно сковывают его тело, дурманят разум и мысли, точно это вязкое липкое вещество. Как смолу можно убрать с помощью термической обработки или спирта, так и страхи можно уничтожить тёплыми чувствами или алкоголем.

Через несколько минут мне стало намного лучше, и мы продолжили путь.

Вдруг издалека раздался истошный крик:

— Нет! Не надо! Пожалуйста, только не снова!

Он был настолько громким, что разносился эхом по всей пещере. Затем послышался плач. От этих звуков у меня душа ушла в пятки. Кто же там?

Мы вошли в большое помещение, напоминающее погреб. Осветя стеллажи, в которых хранились непонятные мутные банки и пыльная посуда, луч света задел железные прутья в конце комнаты.

— Эй! Кто там? — не прекращая рыдать, спросил голос.

Ничего не понимая, мы направились к источнику звуков. Внутри всё замерло перед страхом неизвестности. Наконец, мы смогли увидеть то, что так долго искали. Картина, которую я тогда увидела, до сих пор стоит у меня перед глазами каждую ночь, и вряд ли я когда-нибудь смогу забыть её.

В старой железной клетке сидел человек, забившись в дальний угол. Он смотрел на нас с недоумением и ужасом. В его взгляде читалась невыносимая боль и отчаяние, как у зверька, попавшего в лапы хищника. На нём были футболка и шорты, изрезанные и помятые. Он сидел на груде подушек, пожелтевших от времени. Лицо человека показалось мне знакомым.

— Это он, — сухо констатировал Саша, смотря на несчастного.

Спустя столько дней поисков мы наконец-то нашли Влада! И пусть он был в ужасной форме, но жив. Жив! Моей радости не было предела. Мы только что спасли человека от верной гибели! Я поспешила отпереть клетку, но всё оказалось не так-то просто. На двери висел новый замок, и у нас не получится его не сбить, не перерезать. Влад испуганно смотрел то на меня, то на Сашу.

— Не переживай, скоро мы вытащим тебя отсюда! — приободрила я бедняжку, стараясь хоть как-то успокоить, — мне бы только ключ найти… Мы так долго тебя искали! Провели собственное расследование! А твоя семья так за тебя волновалась. Твой брат, собственно, и попросил у нас помощи. Уже скоро вы с ним встретитесь!

— Вряд ли, — хрипло сказал Влад, — ключ у того человека.

— Нужно вызывать ментов, так мы ему не поможем — предложил товарищ, указывая на выход.

Я посмотрела на парня в клетке. Не хотелось вновь оставлять его одного, но других вариантов не было.

— Скажи мне, кто этот человек? Из-за кого ты здесь?

— Человек? О нет, он монстр! Посмотри, в каких условиях я живу. Он запер меня в этой клетке, как будто я животное. Посмотри, чем он меня кормит. Кружка воды и пара кусков хлеба — вот весь мой рацион. Посмотри на мои глаза. Наверняка они ужасно больные и красные. Этот урод любил экспериментировать со светом. То включал его, то снова выключал, чтобы я не мог привыкнуть ни к нему, ни к тьме. Я уже слепну, перед глазами постоянно пелена. Кто он? Очевидно, маньяк. Он много мне рассказывал о том, кого убил. Во всех подробностях. Врал, что меня никто не ищет. И следствие не идёт! Будто он пишет обо мне в газетах и на форумах, добавляя каждый раз новые подробности, но его никто не подозревает.

— Постой, он журналист? — поинтересовалась я, начиная кое-что понимать.

— Откуда мне знать? Говорил всякую чушь и думал, что я ему поверю!

— У него был красно-зелёный шарф, да ведь?

— Ну был, а что?

Я оглянулась на Сашу. Он стоял в нескольких метрах от меня не жив ни мёртв после услышанного. Уверена, мы думали об одном человеке. Мове. Тот самый журналист, что публиковал статьи по этому делу. Боже, и он был на похоронах убитого им парня! В толпе был убийца! И этот шарф… Я видела нить в лесу по дороге из лагеря, почему я не рассказала о ней? Его бы задержали! Но почему он начал убивать?

— Его шея и руки были в ссадинах, — смотря в одну точку, продолжил Влад, — он сам наносил себе порезы. У меня на глазах. Говорил, что таким образом наказывает себя за грехи. Всё твердил, что ужасно одинок, и ему нужна компания. Поэтому и не убивал. Знаете, он рассказывал мне часто о своём детстве. Оно, в принципе, многое объясняло. Говорил, что с ним никогда никто тогда не общался. Ни сверстники, ни родители, ни посторонние люди. Он будто отталкивал людей. А один случай в школе навсегда изменил его жизнь. Над ним всегда издевались одноклассники, но однажды хулиганы перешли черту. После уроков в пятницу они заперли его в физкультурном зале, никогда не отапливаемом и потому холодным, прежде связав ему сзади руки. Дело было зимой, когда родители ученика уехали на неделю на дачу. Мальчик просидел там несколько дней, пока в понедельник его не нашёл охранник. Он лежал без сознания в луже, весь белый и покрытый инеем, но живой. Затем воспаление лёгких, месяцы в больнице и хроническое заболевание на всю жизнь. Что самое странное — он так и не назвал имён юных садистов.

Это был ужасающий рассказ. Очевидно, убийца стал таким из-за тяжёлых травм, перенесённых в детстве. Никому таких не пожелаешь. Но, как бы цинично это не звучало, Мове должен был умереть тогда, в спортзале, и ничего бы этого не было.

— То есть, маньяк убивал, потому что долгое время был изолирован от людей и не получал должной любви и заботы?

— Да, ты прав, мой юный друг! — внезапно послышался сзади насмешливый хрипловатый голос.

Из-за стеллажей вышел высокий мужчина в пальто и с длинным шарфом. Он улыбался неестественно широко и смотрел прямо мне в глаза. В его руках чернел гладкий пистолет.

— Одиночеством к людям гонимый, прихожу к одиночеству снова, ибо, кроме моих размышлений, не встречал я друга иного.

Мне знакомо то тоскливое и гнетущее чувство одиночества, о котором говорит Мове. Оно будто тёмное чудовище, которое заслоняет свою жертву от окружающего мира. У него крепкие цепкие лапы, которые впились когтями в человека и не хотят отпускать. Оно подпитывается негативными эмоциями, становясь всё сильнее и сильнее. Когда остаёшься с ним наедине на долгое время, то привыкаешь и не хочешь спастись, как при стокгольмском синдроме. Монстр завладевает телом несчастного, он слышит его ушами, говорит его голосом, видит его глазами, чувствует запахи его носом, касается предметов его пальцами. У чудовища злой взгляд, оно смотрит на людей вокруг и заранее презирает их. У чудовища плохой слух, оно воспринимает и запоминает только плохое. У чудовища нет совести, оно говорит ужасные вещи окружающим, сам при этом ничего не чувствуя. Вырваться из его плена крайне сложно, монстр поставил на пути множество преград. Но его можно приручить, стать хозяином. Главное, не давать ему полной власти над ситуацией. Кто знает, к чему это может привести? Монстр древний и много знает. Ему не важно, кто перед ним, ведь он может одолеть любого. Не стоит отчаиваться, когда впереди показалось оно, ведь всё в жизни разрешимо. "Разве, упав, не встают и, совратившись с дороги, не возвращаются?"

Но убивать из-за этого людей — высшая степень коварства.

Мове поднял руку вверх и выстрелил. У меня заложило уши, и от ужаса я села на пол. Влад вскрикнул и схватился за мой рукав.

— Рад видеть новых людей в моей обители. Уверен, мы поладим. Эх, зря вы пришли сюда! Друга вам уже не спасти: я спустился, чтобы убить его.

С этими словами маньяк направил оружие прямо на Влада. То весь сжался и ещё больнее схватил мою руку. Вдруг, Саша резким движением набросился на него, собираясь повалить на землю. Вновь прозвучал выстрел, а затем истошный крик друга. В тот момент, когда это произошло, я думала, что этот выродок убил его. Но всё, можно сказать, обошлось — пуля попала в ногу. Саша осел на землю, зажмурив глаза и сжав зубы. Мужчина долго сверлил взглядом приятеля, наслаждаясь его болью.

Настал мой черёд действовать. Тревога охватила всё моё тело, не давая сдвинуться с места. Довольно! Я слишком долго пряталась за чужими спинами. Всегда была белой вороной, скрываясь от ответственности и принятия решений. Но теперь я докажу, что тоже значима. Я стану главной героиней этой истории! Да, сейчас все взгляды устремлены на меня. Да, я буду защищать себя и тех, кто мне дорог. И я добьюсь того, чего заслуживаю. Если я и хочу поменять что-то в своей жизни, то этот момент настал.

— Уничтожая людей, вы не добьётесь справедливости. Остановитесь, пока ещё не поздно, — громко крикнула я, стараясь перекинуть внимание на себя.

Мове повернулся и зло посмотрел на меня. Я заметила, что в это время Саша набрал номер полиции. Дозвонится ли он отсюда?

— Ах, да ты не понимаешь! Не видишь, куда катится наш мир! Что это нужно остановить! Всё, что я хочу — это избавиться от тех единиц, которые управляют современными подростками. Если из толпы убрать ярких и смышлёных личностей, то она превратиться в ничто. Ей можно будет легко командовать, лепить как вздумается, по-своему вкусу. Пусть следующее поколение будет копией предыдущего, с теми же устоями и складом ума. Только тогда человечество остановится в развитии, и всё останется, как есть. Больше не будет появляться новых пробоем в обществе. Мы сможем жить в постоянном, стабильном мире, и не будет привыкать к новым изменениям. Те из подростков, которые обладают властью среди сверстников, кому есть, что предложить — вот главная угроза. Она, как яд, разъедает страны. Кто эти лидеры? Это мошенники, плуты, неучи, они как грязные пятна в государстве, но на них равняются, и они тянут всех за собой вниз. Если я убью этих негодяев хотя бы в нашем городе, только подумай, каким бы он стал! Думаешь, я не прав? Загляни в умные книжки, и сравни человека из них с современным, и ты всё поймёшь!

— Но люди — не книги, они не делятся на положительных и отрицательных героев. Каждый из нас — уникальный и неповторимый, часть большой и сложной системы. Мы может совершать ошибки, испытывать весь спектр эмоций, быть необычными, иметь недостатки — это нормально. И поэтому мы должны ценить человеческую жизнь. Среди нашего поколения есть много достойных личностей, которые могут изменить мир к лучшему. Неужели вы этого не понимаете?

— Нет!

Я сделала шаг вперёд навстречу Мове. Тот, не ожидав такого исхода, поднял пистолет и направил дуло прямо мне в грудь. Я продолжила идти.

— С ума сошла! Я сейчас тебя застрелю!

Друг смог стащить с нижней полки банку и бросить её в стену. Она разбилась вдребезги, и этот звук отвлёк журналиста. Я набросилась на мужчину, вцепившись зубами ему в руку. От боли Мове вскрикнул и выронил пистолет, но затем толкнул меня со всей силой на пол. Я упала, больно ударившись головой. В глазах потемнело. Только бы не потерять сознание! Маньяк засмеялся и потянулся за оружием. Этого нельзя допустить! Преодолев головокружение, я встала и что есть силы ударила Мове сначала коленом по подбородку, а после — ногой в пах. Воспользовавшись временной слабостью противника, я резко схватила с пола пистолет и.… выстрелила.

По каменному полу потекли густые ручейки красной горячей крови. Враг лежал, кажется, без сознания, и не двигался. Выстрел в живот, я больше, чем уверена, задел многие важные органы. Прощупав карманы его пальто и брюк, я выудила ключ и отперла клетку. Влад медленно встал и пересёк границу своей тюрьмы.

— Я свободен!

Я уже ничего не чувствовала, кроме усталости и боли в голове. Без сомнения, если бы возникла ещё одна угроза, я бы тотчас же разорвала её в клочья. Но сейчас мне хотелось просто выйти из этих ходов и снова увидеть свет. Достав солнечные очки, я протянула их Владу.

— Это для того, чтобы яркий свет на улице не ослепил тебя после долгого пребывания в темноте.

Подняв друга с пола, мы потащили его к выходу уже знакомым маршрутом. Подойдя к разлому, я услышала сирену. Ему всё-таки удалось позвонить за помощью! Полицейские окружили дыру и помогли нам выбраться на поверхность.

От шока дальнейшие события я помнила смутно. После приезда нас посадили в скорую и отвезли в больницу, попутно позвонив нашим родителям. Уже сидя на больничной койке, я пришла в себя. Саша после операции на ногу спал рядом крепким сном под действием лекарств, укутавшись в одеяло. Влад стоял недалеко и общался по телефону с братом, постоянно всхлипывая. Только сейчас я заметила, что держу в руках кусок красно-зелёного шарфа. От отвращения я кинула его в дальний угол. Внезапно мне вдруг стало так спокойно на душе...

Я жива! Мне больше ничего не угрожает! Я могу спокойно жить дальше, шаг за шагом следуя своей мечте.

Посмотрев в окно, я увидела берёзу, направившую ветку в нашу сторону. На ней сидел чёрный ворон и смотрел на нас. Вдруг, наклонив голову, он расправил крылья и улетел. Уверена, что в этот момент вместе с ним исчезла и моя тревога, следовавшая за мной по пятам всю жизнь. Наконец, я поверила в себя