Сон наоборот

Хорошая книга

Хорошая книга

С хорошим концом

Там, где главный герой

Опустошен,

Там, где главный злодей

Был побежден.

Его грузное тело

Сожрал огонь.

Перелетные птицы

Улетают на юг.

На последней странице

Попрощается друг.

Он останется в памяти

Светлым пятном

И цветной фотографией

В фотоальбом.

Настоящая книга

С настоящим концом

Там, где главный герой

Идет напролом,

Но встречает в конце

Тишину и погост.

Его путь пролегал

Через огненный мост.

Настоящие книги,

Настоящие дни,

Где герои все живы

И забыты враги.

Улыбнется на празднике

Настоящий друг,

С перелетными птицами

Уходим на юг.

Четыре птицы

Журавль, ворон, ласточка, скворец —

Четыре птицы на моем окне.

Смотрю сквозь неба чистый леденец,

На солнца свет, что в предзакатной мгле.

Журавль, ворон, ласточка, скворец

Молчат и песен не поют,

И в этой напряженной тишине

Ловлю какой-нибудь уют.

Четыре птицы на моем окне

Со мною молча говорят,

В небесный смотрят леденец

И приглашают на закат.

Спокойно

Спокойно.

Мир сошел с ума.

Погасло солнце.

Вызрел колос.

Всё это видят небеса

И подают тревожный голос.

И каждый слышит, набирает номер,

Но в трубке капают гудки,

А меж гудков там кто-то помер,

Иль умер, позжигав мосты.

Погасло солнце.

Вызрел колос.

Спокойно.

Видимо, не ты.

Размышление о пустом

Ах, это все безделица, пустое.

Жизнь разменять — не стоит ничего.

Ты щелкнешь пальцами — другое

Восходит солнце над тобой.

Жизнь скоротечна.

Не песок сквозь пальцы

Течет, увы, не ведая стыда.

Смерть бесконечна.

И уткнулись пальцы

В который раз в прозрачность дня.

Но философия твоя размыта,

Слова не стоят ничего.

Жизни полет с крылом подбитым

Встречает неизменно дно.

Ничто.

Безвременье.

Распутье.

И где-то там, в молочном далеке

Звучат шаги. Их не пропустишь.

То смерть идет, торопится к тебе

С горой подарков в рюкзаке.

Об ином

Ты не более чем сказка,

Легкий призрак, сон из сна,

Первых дней земная ласка

И хрустальность бытия,

Солнце, память — что угодно,

Вплоть до белых облаков.

Мне понять… Да слишком поздно,

Думать поздно об ином.

Тайны нет

Быть может, вдруг

движением случайным,

преображая всё и вся,

падут оковы тайны,

как падает короста бытия.

И за коростой

в вечной славе

такой простой

непостижимо

призраком печальным

твой голос прошлого.

«Постой, —

он говорит заворожено, —

всё то, что было как всегда

теперь уже давно не тайна,

а сердцевина бытия».

Вечернее

Приходит время: солнце на закат,

И гул струится вдоль вечерних улиц,

И я как будто бы и рад

Быть побежденным этим ульем.

Быть побежденным островами снов,

Словами пестрого потока.

За суетой невидимых оков

Почувствовать себя вдруг одиноко.

За каплей капля — бурная река.

За часом час — и будет вечность.

Немых кварталов бесконечность.

Не мы ли потерялись там?

Постоянство

Я ненавижу слово "гений".

Талант — разменная монета суеты.

Ни в красоте стихотворений,

Ни в славословии толпы

Тебе не будет утешений.

Теперь, куда не глянешь ты,

Везде открытые пространства,

И бесконечность царствует в тебе.

Нет в мире боле постоянства,

Чем лицемерие толпы.

Пока бог спит

Пока бог спит, он созидает мир,

Но мир исчезнет, если бог проснется.

Последний раз над миром вспыхнет солнце,

Небесный выдохнув эфир.

И потому пусть сон продлится,

Пусть хоть на толику времен,

На миллион ничтожных лет.

И миллион ничтожных лет

Вокруг безбрежно, тихо и светло.

И пусть среди миров нас нет.

Пусть все объято сновиденьем будет

И, может быть, вдруг золотые люди

Увидят сон и божество его.

Неглиже

В колоннаде открытой

Симпозиум шел,

Когда я пришла в неглиже.

Мужчины беседу вели,

Неспоро их шел разговор,

Когда я пришла в неглиже.

Ход мыслей стройных прервался,

Когда я стройнее была,

Когда симпозиум шел.

Мужчины беседу вели об искусстве.

Оно есть тени от жизни,

А жизнь есть тени идей.

Когда я пришла в неглиже,

Среди колоннады открытой

Была я тенью теней.

Замкнутый круг

И мы бежим по замкнутому кругу

Вчера, сегодня, завтра и всегда.

Мы не касаемся друг друга

Вчера, сегодня, завтра и всегда.

У нас свои слова, свои приметы,

И мысли спрятаны в стальные сундуки.

Лежат в пыли бесхозные ответы,

Но доставать ответ нет сил и не с руки.

И мы бежим по замкнутому кругу

Вчера, сегодня, завтра и всегда.

Пространство не протянет руку,

И время не откроет нам глаза.

У нас свои дела и зрение иное,

Отличное от тех, кто рядом проходил,

И мне не вспомнить запах аналоя,

Но я не знаю, он когда-то был?

Вчера, сегодня, завтра и всегда?

Квадрат

Забыть. Не вспомнить, что там говорят.

Перечеркнуть два раза и сидеть в тиши.

И начертить фигуру одиноких фраз: квадрат.

Чтоб острые углы коснулись умершей души.

Зажечь огонь, при этом не согреться,

Но целый мир спалить за пару быстрых лет.

Чтобы уж точно никуда не деться,

Не оправдаться, покидая этот свет.

Взять блеклых красок, разукрасить пепелище,

Нарисовать опять квадрат и ждать:

Фигура станет символом жилища?

Быть сможет чем-то лучшим стать?

Забыть. Не вспомнить о жилище.

Зажечь огонь и снова ждать.

Забыть о сне, воде и пище,

Надеяться, желать и, наконец, устать.

Игры

Игры в солдатики,

И в диссидентов,

В партии либеральные,

И в конкурентов,

В завтра, и в прошлое,

В зыбкое, твердое,

В что-то хорошее,

Но ненадежное.

Эти дороги

Не пересекаются,

СплОшные полосы

Друг с другом

Не знаются.

Игры в солдатики

Любят все

Пацифисты,

Националисты,

А также западники.

Игры, которые

Всем нравятся.

Мир-Текст-Бог

Весь мир есть текст, а люди в нем слова.

Разделены они пробелами молчанья,

И запятыми, точками, и восклицаньем,

Вопросами. От них кружится голова.

Весь мир есть текст. Нет выходов и входов.

Начало первых слов — конец последних строк.

И книгу можешь ты закрыть, но снова

Глаза неведомого бога читают бисер слов,

В котором все слова и знаки — бог.

Всё, что важно

Всё, что важно, не бывает срочно.

Всё, что срочно — только суета.

Мир не боле скважины замочной.

Душу мира взглядом не объять.

В пустоте не спрячешь голос.

В пустоте встречает теснота.

В диком поле не родится колос.

Всё, что важно, то в твоих глазах.

Поезд и пассажир

Ваша жизнь — игральные кости:

Чёт и нечет, шестёрка, один.

Вам не хватит праведной злости,

Потому что я господин.

Кто-то мерил вечность вагонами,

Только я не ваш пассажир.

У окна, судьбой запылённый,

Безбилетный сидит гражданин.

Для кого эти ваши фантики?

Для машиниста, которого нет?

Поезд мчит, желаньем ужаленный.

Поезд, я не твой пассажир.

Эфирный остров

Эфирный остров млеет в дымке.

Его заметил за кормой

наш капитан. По волнам зыбким

мы убегаем от него.

Но глас приказа: "Смена курса!". —

И судно разрезает гладь.

Туда, где солнце и искусство!

Туда, где вечности печать!

Хмурое утро

Тоскливо, тускло фонари горят,

как будто бельма умершей природы,

как рыбий жир февральской непогоды.

Огни одно тебе твердят,

что завтра будет как вчера,

что будет хмари белый полог,

и будет мир, тоскующий спросонок,

на облучке зари дремать.

Трамвай

До линий из металла дотянуться,

Сесть на трамвай и ехать по кольцу.

Трамвай рисует синий контур блюдца,

Трамвай, стремящийся, увы, к концу…

А дальше по проспекту и налево,

Чтобы порвать судьбы самоповтор.

И вдруг узреть в окне заледенелом

Застывшим исполином косогор.

Спящая улитка

Что тебе снится, улитка на склоне Фудзи?

Может быть, белая бабочка Джуан Цзы,

которая порхает в пряных садах Поднебесья?

И ей, возможно, снишься ты? Прошу, ответь, наконец, мне.

Фата-моргана

Авто в ночи глядят уставшими глазами,

а воздух холоден и чист,

он пахнет желтыми листами

давно прочитанных и позабытых книг.

Спешат прохожие по тротуарам

и зябко ёжатся. А я в окно

смотрю и вижу, как гуляют пары

по мостовым, идя в ничто,

в забвенье, в чьи-то мемуары,

теряясь где-то далеко.

Смерть рыцаря

Из пункта "А" в пункт "Б"

вышел рыцарь со взором горящим.

Было много у него на душе,

было много идей настоящих.

Но так случилось: в пути он устал,

и переплавил доспехи

на нужные вещи, затем обменял

на мишуру и успехи.

Ковыли

Забыты древние могилы.

Шумят степные ковыли.

Они не помнят об Аттиле.

Остыли Чингисхановы следы.

Но всё равно, в который раз за лето,

Пройдет над миром человек.

Он будет яростно и слепо

Вбивать себя в железный век.

Он будет — потрясатель неба,

Бич божий над народами земли...

Но степь молчит, и нет ответа.

Его не помнят ковыли.

Неоновый демон

Я нажимаю на "off"

Я ко всему готов,

Неоновый демон

Сегодня без оков.

Огни сияют ярко,

А ночью будет жарко.

В ожидании подарка

Я засыпаю без снов.

Тело в проводах,

Мысли впотьмах,

В венах — раствор,

На коже — узор.

Изломанные улицы,

Пришпиленное небо,

Огни слегка прищурятся,

Они, наверно, слепы.

Неоновые песни,

Электрический бриз.

Умри и воскресни —

Таков мой каприз!

Паладин

Золотые горы. Солнце за спиной.

По пути на волю. По пути домой.

Расскажи как было. Сколько лет прошло.

Звёзд паникадило — бледное стекло.

На вопросы эти есть один ответ:

Всё пройдет на свете, бесконечен свет.

От бескрайних улиц до руин тепла

Промежуток малый — жизнь у мотылька.

Миллион мгновений — и не надо слов.

Жизнь не стоит страсти этих мотыльков.

На вершине мира бог всегда один.

Он тебя услышит. Вечность — паладин.

Мытарь

Мёртвое — мертвым,

Живое — живым,

Чтоб не тревожить

Сияющий прах.

Не надо искать

В зарницах войны

Свои имена.

Сломаны копья,

Ржавеют щиты,

Славу развеют.

И нет ничего,

Ни света, ни тьмы.

Лучше мытарем,

Чем фарисеем.

Конец

Будущее это настоящее,

Которое стало прошлым.

Солнце, в небе парящее,

Раскаленный шар в пустоте.

Когда закончится последняя война,

Начнется новое сражение.

Из мира перевоплощения

Есть выход — самоотречение.