Автор Мантикора Мария - Людочка

К завтрашнему дню Людочка готовилась уже два дня. Перерыла все шкафы, но так и не нашла ничего подходящего. Потом оббегала почти все магазины одежды, которые знала, и потратила заначку на деловой костюм и строгие туфли. Поход в парикмахерскую и покупка новой косметики опять откладывались «до следующей зарплаты». Людочка улеглась спать в половине десятого, и еще долго ворочалась с боку на бок, во всех подробностях представляя завтрашнее утро. Вот она уверенным шагом входит в здание, по длинному коридору идет к кабинету, стучится в дверь… нет, уже не надо стучаться… и говорит: «Здравствуйте. Я — Людмила Николаевна...»

Девушка на разные лады произносила своё имя-отчество. Сначала осторожно, будто пробуя экзотический, неизвестный ей фрукт. Затем, перестав боятся собственного полного имени, её голос обрёл уверенность от значимости сочетания: «Людмила Николаевна!» И, наконец, распробовав, произнесла по слогам: «Люд-ми-ла Ни-ко-ла-ев-на».

Утром Людочку сковало оцепенение. Время, которое девушка пыталась максимально растянуть, улетучивалось. Выйдя из квартиры, она внезапно не воспользовалась лифтом, а пошла пешком с шестнадцатого этажа.

Хлипкая деревянная дверь подъезда вдруг стала неимоверно тяжелой — девушка навалилась на нее всем телом и дверь, с раздраженным визгом ржавых петель, поддалась.

Людочка зажмурилась от пронзительного солнечного света, ударившего в лицо, и оглохла от обрушившегося птичьего щебета. Август был аномально жаркий. Первый осенний денечек был солидарен с летом.

Чем ближе Людочка подходила к родной школе, тем сильнее от волнения перехватывало дыхание. Привычная размашистая походка замедлялась с каждым шагом и, наконец, застыла. Туфли будто пустили корни и срослись с асфальтом. «Красный...» — промелькнула мысль у девушки. Людочка уже полдороги не замечала ничего вокруг, но перед светофором сработал какой-то «автопилот» и под машины она не шагнула. Зажегся зеленый свет, но девушка не сдвинулась с места.

От резкого хлопка по плечу Людочка аж подскочила, но обернулась медленно — оцепенение ещё не прошло — костюм гораздо более богатый… яркий макияж… голливудская улыбка… Катька…

— Ну наконец-то! А то я кричу-кричу, зову-зову! Ноль на массу! — Людочка рассеянно кивала, отходя от оцепенения. Но Катька… Катерина Олеговна, уже схватила её за руку и тащила через дорогу. — Они тебя заждались!

— Но ты же сама сказала: «приходи на час позже, мне надо их подготовить», — Людочка попыталась вырваться.

— Я поговорила с ними еще вчера, — сияла улыбкой Катя. — Сегодня тебя на перекрестке отлавливаю. Решила, что поддержка понадобится.

— Скорее, шокотерапия, — Людочка выдавила улыбку в ответ.

Звенящую тишину школьного коридора нарушил резкий хлопок дверью и многотональное эхо стука четырех женских каблучков.

На двери с облупившейся краской щеголяла новенькая табличка «5-А». Людочкина рука потянулась и замерла на холодной дверной ручке. И тут же воровато спряталась в карман пиджака.

Катька улыбнулась, подбадривая, и мягко отстранив подругу, вошла в кабинет. Людочка, зажмурившись от страха, шагнула через порог как в бездну.

— Дети, это ваша новая классная руководительница — Людмила Николаевна, — представила Катька подругу и одноклассницу, — я вам о ней рассказывала.

На Людочку уставились шестьдесят изучающих глаз. Затем полненькая девочка с огромными бантами на макушке робко подняла руку.

— Да, Ксюшенька. — Лучезарно улыбнулась Катерина Олеговна.

— Катерина Олеговна, мы вам не понравились? — Пискнула Ксюшенька и тут же разрыдалась, трогательно растирая слезы кулачками.

Спустя неделю у Людочки рыдал уже весь класс.

— Уходите! Вы плохая! Мы хотим Катерину Олеговну! — Верещала красная от слёз Ксюша.

— Мы пожалуемся на Вас директору! — Угрожал безупречно одетый Дима, делая на «вас» особое ударение. — Он Вас уволит.

— Давайте ей стул клеем намажем! — Предлагал веснушчатый Ромка.

— Или доску мылом можете намазать… — почти беззвучно проговорила Люда.

Она сидела на жестком неудобном стуле, помнившем еще её «классную» — Ирину Семёновну. Ну как объяснить ребятам, что их горячо любимая Катерина Олеговна выходит замуж и улетает за границу? И надо ли рассказывать, как Катя умоляла Людочку срочно «усыновить» её «5-А», иначе класс «захапает» Вяленая? «Что я буду тебе рассказывать! — Упрашивала подруга. — Вместе отгребали линейкой по пальцам». И как её — молодого специалиста — не хотел брать классным руководителем директор. Причем, в родной «А» — класс…

Через три недели Людочка любовалась фотографиями Катиной свадьбы и писала подруге о том, какой у Кати замечательный класс. А потом закутывалась в плед и долго-долго плакала…

Шесть пузырьков газа оторвались от дна бокала и всплыли на поверхность вина… Шесть лет…

— Людмила Николаевна, Вы плохая! — Заныла Ксюшенька, ставшая на полторы головы выше своей «классной».

— Бросаете нас. — Фальшиво всплакнул Ромка, которому костюм сковывал движения, поэтому пиджак уже валялся на траве, а галстук свисал из кармана брюк.

— Вы хоть в «скайп» заходите. — Добавил Дима.

— Каждый вечер! Обещаю! — Людочка слегка осоловела. То ли от бокала шампанского, то ли от событий, буквально свалившихся на голову месяц назад и нарастающих с каждым днем, как снежный ком.

Ей, вместо стажировки за границей, внезапно предложили постоянную работу. Так что загранпаспорт, неполных девять лет пылившийся в ящике, неожиданно пригодился. Сегодня Людочка улетает вечерним рейсом.

Когда после торжественного «последнего звонка» школьники разошлись, учителя устроили свой последний звонок. Людочка, сославшись на поездку, через полчаса покинула учительскую… Чтобы быть подкарауленной частично переодетыми (И когда успели?) ребятами и уведенной на озеро — на пикник. Который чуть не прервала бутылка шампанского, припасенная Ромкой. Пить Люда не хотела — не выпускной же ещё. Взвесив все за и против, Людочка пригубила шампанское с ребятами. Они уже не её ученики. И, тем более, она уже не их классный руководитель. И налили ей шампанское не в пластиковый стаканчик, а в хрустальный бокал. Да и на выпускном, как положено, им не выпить вместе…

К своему стыду, она давно перестала считать этих ребят просто учениками: трое ярых противников «новой классухи» и замученная, после трехлетних «баттлов», Людочка вдруг стали не разлей вода. Остальные же так — «Здравствуйте, дети… Здравствуйте, Людмила Николаевна…». Как это случилось — сами не могли понять.

Сегодня они говорили «до свидания»: Димка — потомственный адвокат. Задиристый Ромка, которому лень было переодеваться, и который надорвал дорогую рубашку, неся два рюкзака — Ксюшин и свой. Ксюшенька, перевоплотившаяся из плаксивой девчонки в кандидата в мастера спорта и «чемпионку» по баскетболу. И молодая учительница английского, получившая работу переводчиком…

— А на десерт — новость, — Людочка таинственно улыбнулась. Ребята тут же придвинулись к ней, — Катерина Олеговна — ваша бывшая учительница и моя бывшая одноклассница — вернулась и вновь берёт «5-А».

— Как в прошлый раз? — Ухмыльнулась Ксюша.

Димка, поправив очки, продекламировал:

— История цикл…

— Не умничай! — Ромка оборвал его на полуслове, лихо хлопнул по плечу так, что Димка подался вперед, и с хохотом и воплями «Квачь!» сорвался с места.

— Ах ты! — Дима, сняв очки и отдав их в надежные руки Людмилы Николаевны, погнался за Ромкой.

Над озером раздавался заразительный смех, почти заглушающий крик перепуганных уток.