Глава вторая часть 4. Три смерти Татарина Рамы. Междусмертие. Белый Убыр.

Итак, каким то ранним утром Рама спускался по отлогому склону в долину.

Он вышел затемно от болот, где на бывшей биостанции расположилась научная экспедиция.

Местные научники совсем не походили на немощных и беспомощных затворников. Это был сводный иследовательский отряд, сплошь состоящий из здоровущих молодых парней с МРками и АПСами, Толстой Оли и Лаборанта Сахарова.

Пока парни бегали по болотам и дальним рейдам и работали с информаторами и поставщиками материала, проводили манипуляции в полевых лабораторных комплексах — на хозяйстве и на приемке материала сидела Толстая Оля, а вокруг всех дел в лагере слонялся Лаборант Сахаров. Он один, для повышения тонуса ЧСВ, носил халат и куртку с научной эмблемой, ластился по мужской части к Толстой Оле и своими манерами, и речью производил на простую сталкерню маститое впечатление.

Сахар видимо был навязан экспедиции, только так могла быть объяснена его неприкасаемость для остальных научников, и возможность вести торговлю из под полы просроченной медициной и отжатым или списанным оснащением.

Рама не был успешен в поиске артефактов.

Зона вообще круто обходилась с ним на тех дорогах, где ходила удача и удаль, но за его прилежность и аккуратность открывала перед ним вполне обыденные варианты, гораздо лучшие, чем работа строителя баррикад и носильщика тяжеленных ящиков в караванах учёных и торговцев.

Да и Рама был рад такому ходу жизни. Дальние переходы соседствовали с бандитами и мародерами, а явления Зоны приводили его почти в религиозный трепет и он не был уверен — смог бы он вообще взять в свои руки ее чудеса.

В первый же год он получил урок, переименовавший деревню в Холерник, а сам он чуть не схлопотал кликуху Белый Барс.

Дело было зимой. Рама уже был курьером с добротной репутацией и носил почту и не тяжёлые, но весьма ценные грузы между Болотами и Кордоном и часто рейдовал на Ферму и по долине, сопровождая, как экспедитор миникараваны носильщиков.

Его абсолютное татарское осторожное — "я татарин сердцем слабый — чуть война — кет тага..", делали из Рамы нужного работника. Такой в кустах пересидит обдрыставшись от страха, но груз доставит.

Возвращаясь с Фермы, с Сидоровым поручением, Рама решил переждать напряжённый момент на дороге и нырнул к костру во двор Элеватора.

Двор оказался освоен не вполне удобными соседями из группы Слесаря и Рама, пережидая обе опасности, притаился в каком то междустенке.

Оглядевшись, он заметил наледь. Здесь неоткуда было взяться воде и заинтересованный Рама, скучая в ожидании, переложил несколько обвалившиеся кирпичей и какого было его удивление обнаружить обычную колонку с краником.

Это могла быть только скважина и вода в ней, поднимающаяся из под земли, могла быть вполне пригодной.

По весне Рама отправился туда и нашел трубу оттаявшей. Он набрал немного воды в пластик и стал ждать. Шли недели, а вода не темнела. Становилось очевидным, что пока она ведёт себя вполне обычно.

Рама вновь набрал воды, сходив к Элеватору. Если эксперимент удастся — Рама богач.

Конечно, в одного он эту жилу не освоит, а вот взяв старшим партнёром Николая Сидоровича, можно было вполне повысить свои акции до вольготной жизни. Это надо же — вода ..

Рама осторожно понюхал содержимое бутылки, а затем поддев пальцем каплю, распробовал ее на вкус — вода — как вода и Рама сделал мелкий глоток.

Спрятав бутылку, он спустился в овощехранилище. А через час началось...

Его колотило. Становилось то холодно, то очень холодно. Из Рамы потекло и он потерял сознание.

Очнулся он весь в жару, было темно и невыносимо хотелось тепла. Тело гудело от зуда и незнакомых ощущений, ломало и выкручивало суставы, ныли кости и все нутро.

Находящиеся в погребе сталкеры поспешили покинуть эту обитель внезапной хвори.

Люди в Зоне болели — это не было редкостью. Однако, это были вполне понятные "земные" недуги: простуда, печень, гипертония и язвы. Сталкеры испытывали, разрушающие тело, мозг или печень токсические воздействия, гибли от ножей и от аномалий или таинственно исчезали и находились позже в виде трудноузнаваемых останков. Но от зараз и эпидемий, а тем более местного происхождения, случай пока миловал.

Рама провел рукой по телу и оддернул пальцы. Он весь был покрыт визикулами, многие из которых тут же лопнули, оставив на руках ощущение влажного.

Казалось что волдыри, заполненные чем то млечным покрывали даже внутренние пространства ушных раковин, ноздри и рот.

Рама плохо слышал и почти не видел. Бил озноб и хотел пить.

— Суки, дверь закройте! — крикнул он — Воды дайте!.. Вместо слов его глотка исторгла жалобны вой.

— Бля, все, обратился! — услышал Рама сверху.

— Слышите?..

— Ебать… — вон глаза в темноте светятся.

— Да хуйните вы его, а потом ветками закидаем и подожгем мутанта и его холерник.

Раздался выстрел и стену облепила сочная картечь.

— Пидарасы… — громко заорал Рама.

— Слышишь! — попал — Как рычит!

Рама стонал. Там где он касался подстилки, визикулы лопались и обнажившаяся кожа липла к матрасу и тряпью, уже напитавшемуся всем, что натекло из Рамы.

Рама с трудом отделился и встал на колени. Мучения были выше его сил.

— Давайте, палок принесли? ..

— Я те, нахуй дам — палки… Говорил вроде Волк.

— Пошли от сюда. Так, ты, с факелом, иди сюда. Слазь, проверь живой или нет. Крикнешь от туда.

Чей то голос орал, что он не полезет в ту бацилу, но контраргументы видимо пересилили и какой то костровой отмахиваясь факелом, как от нечистого, сполз по ступеням а потом и по стене с человеческим воем.

— Еебаать...

— Жив?

— Сам посмотри...

По ступеням спустилось двое. Оба в защитных костюмах с автономным дыханием. Первый с Вепрем, а второй с двумя пластиковыми чемоданами.

С рамы поскоблили, сняли отделившиеся от сочащегося черепа волосенки. Наскребли с матраса говна и прочего. Взяли кровь и слюну.

— Пить… Больно… — просил Рама.

— Не мычли, сиди смирно.

Научник смерял температуру и закрепив на нем градусник и напульсник, проверил их сигнал, что бы следить за Рамой и его динамикой дистанционно.

Все вышли.

— Скуки… — бросил Рама в сердцах.

Вновь к нему спустился учёный и приладив, как капельницу, трехлитровую канистру, сунул Раме в рот трубку.

— Пей. Ты наверное пить хочешь… Колесико видишь? Покрутить и польется вода. Не забудь — вытечет.

Рама пил сладковатый раствор и казалось, что боль и зуд отступают.

— Я с этим в одной Деревне жить не буду.

— Холерник. А если мы тут все уже подцепили?..

По Зоне уже ползли слухи, что на Кордоне, в Деревне эпидемия.

Сидор отвечал на поток сообщений с материка и от коллег по Зоне.

Рама не знал сколько времени прошло. К нему уже заходил и Сидор и Волк и тот костровой, кто первый спустился в овощехранилище, менял подстилку, закочегарил там буржуйку и проветривал через дверь нору.

— Не зараза — артефакт — таков был вывод научников.

— Где его пожитки?

— С ним, внизу.

Научники спустились вниз и обыскали рюкзак Рамы.

На грязноватую бутылку с водой они не обратили внимания и ничего не найдя, сложили все обратно.

Только год спустя, та труба и вода, текущая из нее получат статус химической аномалии и название Источник.

Качествами артефакта обладала жидкость и теряла их через пару месяцев, становясь обычной водой Зоны.

— Черт его знает — ничего — ответил тогда научник...

Ящика прозевали.

Жизнь костровых и одиночек благоразумно держалась на дистанции от бацильного погреба. И когда в Деревню, которую даже в сообщениях уже называли Холерник, вернулась на лежку бригада Ящика, никто не успел ничего объяснить.

Все смотрели на голого, посиневшего на весеннем холоде сталкера, ведомого ими на верёвке.

— Туда — ящик указал в привычную сторону, где раньше жгли костер.

Сам он спустился в погреб и застал там Раму.

— Еебаать!.. Рама, у тебя лицо на пизду похоже..

— Ящик, мне бы наверх, на воздух.

Ящик стянул с одного из бригадных длинный брезентовый плащ и обернув им Раму, вынес его по ступеням наверх.

Темнело. Уже горел костер и Рама с наслаждением сушил у его пламени свои струпья.

Сталкер дрожал, стоя на коленях.

Отблески огня, голый и белый как труп Рама весь в темных прожилках и пятнах с налипшими на высохший гной и нечистоты волосами и голый окровавленный мужик с веревкой на шее.

У костра начали собираться обитатели Холерника. Было любопытно посмотреть на вылезшего из тьмы, Раму и на мужика, приведенного ящиками на верёвке.

Толпа стояла, освещенная огнем, а Ящик зайдя сзади к стоящему на коленях сталкеру, принялся медленно резать тому шею. Сталкер покорно ждал и тошнотворно комментировал Ящику, как лечащему врачу, свои переживания. Ящик же не торопился и прошло время, пока он перерезал артерию и сердце жертвы остановилось, хлебнув воздуха.

Голова ещё поддоставила Ящику хлопот, но в итоге она оказалась у него в руках, а обделавшееся тело обмякло лежало на жухлой прошлогодней траве.

— Поясни — потребовал Волк.

Если бы Ящик был супергероем, то его бы звали Человек-Правило. Ящик был темным праведником и его нрав и репутация прибавляли вескости отрезанной голове.

— Этот тихун наших бил со своими. Половина пропавших — это они. Убивали, грабили, а те трое, что с ним, ещё и ели. Этот клялся, что в рот не брал сталкера — я верю.

Ящик сунул голову кому то из своих и сказал воткнуть на кол у входа в деревню.

— Мы так не делаем — воспротивился Волк.

— Теперь делаем… Теперь каждый видел и знает...

Ящиковы люди унесли тушу ночным животинам на пир.

— Как же ты так, Рамилька?.. — подсел Ящик к Раме.

Сам Рама навалившись спиной на кирпичную кладку, пил из котелка слащеный чай с коньяком на дождевой воде.

— Есть будешь? Наши суп заведут с вермишели.

Рама кивнул.

— Ну иди, смой говно то — Ящик встал, а один из его бригады протянул Раме неподъемную для его слабости канистру с водой и коробку одноразовых пототенец...

#сталкер #зона #роман #постапокалипсис