Ближний мой

– Ну и? Ты все еще веришь?

Я всегда знал, что чертям доверять нельзя. Знал? Знал, а все равно купился.

– Думаешь, люди милые, белые и пушистые? Наивный! А, может, ты еще в сказки веришь о «ближнем», и том, что в праздники все добрее? Тогда иди под Новый Год…

На вокзал… я и пошел. Поспорил. С чертом? Дурь какая…

Но мне так хотелось доказать…

Однако теоремка доказываться не спешила. Целый день я уже морозил то, на чем сидел, на ступеньках вокзала, но жестяночка наполняться и не думала. Не, народу было немало. Все куда-то летели, смеялись, хвастались, что кому купили на Новый Год, а на несчастного нищего обращали внимание лишь изредка. Первым был плотненький батюшка, который изволил меня перекрестить. Спасибо. Но мне кушать хочется. Второй была высохшая старушка, что окинула меня презрительным взглядом и начала ныть такой же высохшей подруге: «Вот в мои времена…» Ох, как моему желудку интересно, что там было в твои времена… а в моем мире был бы уже ужин… В жестянку упала конфета и, подняв глаза, я увидел хорошенькое дитя в коротеньком полушубке. Но я даже улыбнуться в благодарность не успел, как дитя потащили вверх по лестнице, выговаривая: «Никогда не разговаривай с чужими дядями!» А она со мной разговаривала? Конфета была вкусная, но мало… А вот презрения и равнодушия в глазах людей – хоть отбавляй!

Люди, вы чего? За помощь мне, в Новый Год, я подарю вам подарок, который вам и не снился!

Пуста жестяночка. А народ спешит, орет, торопится. И злится. На что, зачем? А черт их знает…

Да, черт их знает, я, наверное, — нет.

Спеть, что ли? Да только вот песни не по моей части… а жаль.

– Мужик, ты очумел, здесь я пасусь! – пьяно рыкнуло над ухом. Надо мной стоял нищий… Бомжик, по ихнему. Пахло от него не ахти, выглядел он не лучше.

– Есть хочется, – проныл я.

– Да всем хочется, – ответил бомж. – Да только место ты выбрал неудачное. Здесь редко подают, домой они спешат. И вообще… моя то корова и я ее дою, понял?

– Понял, понял, счас пойду, – ответил я, поднимаясь. Действительно, весь день просидел, куда уж больше. В животе предательски забурчало.

– Аж так дело плохо? – сочувственно сказал бомжик. – Ну, идем, мужик, так и быть… налью тебе в честь праздничка. И хавчик, наверное, найдется.

Я лишь улыбнулся… вот он – мой ближний.