Приглашение

Заброшенные места практически всегда навивали тоску на обывателя. Неподвижные проржавевшие конструкции, серые бездушные бетонные блоки возбуждали в сознании пугающие картины постапокалиптического будущего. Где-то внутри себя люди имели смутные, неоформленные подозрения того, что Апокалипсис будет сотворён не руками Господа, а руками самого человечества. Это и пугало обывателя больше всего. Страх делал из торчащей арматуры неподвижного хищника, ожидавшего неосторожную жертву. Неровные ряды металлических зубов жаждали отведать человеческой плоти. Страх, пробуждая инстинкт самосохранения, заставлял обывателей обходить стороной подозрительные места, любые: от грязных подворотен до величественных заброшенных особняков, в которых, несомненно, по закону жанра должны обитать призраки. В некоторых неупокоенные души плавают по затхлому воздуху не менее мёртвых коридоров.

Более смелые представители человеческого вида выбирали заброшенные здания в качестве своих убежищ. Они отвергали законы общества, также как общество отвергало их. С легкостью отказавшись от социальных норм, они позволяли своему зверю, своим инстинктам управлять своим сознанием. В свою очередь дикое сознание не позволяло глупому страху окончания и деструкции пробиться наверх. Он забивался более насущными проблемами выживания и демонстрирования собственного «Я», пусть и несколько примитивного.

Однако существовали такие места, в которых даже наделённые неуправляемым диким сознанием старались не задерживаться надолго. Разбив пару окон ли пару бутылок, уличные стайки покидали безлюдное место до наступления темноты. В этот момент тот самый первобытный страх, заставлявший наших далёких предков прятаться от наступающей темноты в спасительных хижинах перед очагом — единственным источником света, начинал пробиваться изнутри и бороться с диким сознанием. И всё из-за первобытной темноты. В таких местах она была темнее и гуще, чем обычная ночная тьма. Она будто была живой, будто имела волю, и эта воля явно была не рада буйным посетителям, нарушившим её вековое спокойствие. Изгнав нарушителей или избавившись от них каким-нибудь другим способом, она снова погружалась в сон. Ни один человек, не мог совладать с её всеобъемлющим влиянием, но находились те, с кем темнота никак не могла бороться, потому что они знали, что она есть. Когда знаешь причину, то темнота рассеивается сама.

— Держи узор ровнее, — смуглокожий человек сидел на поваленном дереве и наблюдал, как темноволосый юноша пытался удержать танец энергетических линий перед собой. Его вытянутые руки дрожали от напряжения, пальцы, складывающие сложный символ побелели, по лицу и шее градом катился пот. Узор дрогнул и остановился. Лицо юноши озарила широкая улыбка, в тот же миг узор снова начал свой танец и, вспыхнув серебристой вспышкой, исчез. Юноша качнулся и мягко сел на землю. Смуглокожий человек вздохнул и поднялся с места, — ты должен лучше концентрироваться, — юноша бросил злобный взгляд на мужчину и вытер дрожащей ладонью пот со лба.

— Это слишком сложно, учитель, — с трудом выговорил Ричард, — я вообще не понимаю, зачем мне упражняться с квентисенциональными силами, если мои способности и близко не лежат к этой сфере, — встретившись взглядом с учителем, юноша замолчал.

— Затем, что так надо, — ответил мужчина, — завтра мы снова встречаемся здесь, — с этими словами Мавр зашагал прочь. Ричард всё ещё сидел на покрытом трещинами асфальте, когда его ментор растворился в пространстве. Внутри юноши клокотала ярость и обида. Он не понимал пользы от уроков, которые забирали так много сил, но не давали возможности продвинуться ни на йоту вперёд. Это всё было абсурдом в его понимании. Возможно, что Мавра поразила болезнь Альцгеймера? Случай для мага невозможный, но фантазия позволяла Ричарду в красках представить картинку того, как его ментор ищет очки, при этом зажав их в руке, или гладит меховой воротник, ласково называя его мистер Пушистик. Ричард вздохнул и перевёл взгляд на полуразрушенное здание перед собой. Без магии сложно было понять, для чего служила эта постройка ранее. Может, это была больница? Морг? Или, вообще, склад? Ричард попытался сместить своё сознание назад во времени, чтобы воспроизвести для себя картину из прошлого здания, но в итоге получил лишь болезненный укол в висок. Он потратил слишком много сил на работу с узором, чтобы сейчас ещё и плавать по Рекам времён. А вот для Мавра это бы не составило труда.

Ричарда всегда интересовал вопрос, почему ментор выбрал для себя такое странное прозвище. Да, конечно, по происхождению тот был из арабских стран, но ясности этот бросающийся в глаза факт не добавлял. У Ричарда была одна невероятная догадка — он предполагал, что ментор помнит времена крестовых походов. Подтвердить догадку было нечем, но и опровергнуть тоже. Никто не знал, сколько Мавру было лет, а учитывая магическое долголетие, Мавр мог помнить не только крестовые походы, но и царствование фараона Ихнатона.

Чем сильнее маг, тем больше о нём слухов и небылиц. Если маг скрытен, то о нём могут ещё и парочку легенд сложить или, что вероятнее, несколько грязных историй. Юноша с трудом встал на ноги и заковылял к выходу. Остановившись у проёма в ветхом заборе, где когда-то была калитка, он оглянулся и снова посмотрел на здание. С виду ничего примечательного. Обычная обшарпанная бездушная коробка. В такой с великой радостью поселились бы бездомные или разбили бы свой импровизированный штаб подростки, но за двадцать лет никто так её и не облюбовал. В ноздри Ричарду ударил сильный запах крови и гниющего мяса. Когда здесь в подвалах здания, безумный колдун истязал детей, преимущественно мальчиков. Он надеялся обрести могущество через стимуляцию страдания невинных душ. К тому же до начала пыток он любил поразвлечься с несчастными перепуганными жертвами. Полиция зашла в тупик, пытаясь разыскать пропавших. Два года продолжались загадочные исчезновения, пока делом не заинтересовались Джеймс Портер и Элис Уайт — известная в магическом мире пара. Они вдвоём долго выслеживали похитителя, а когда напали на его след, гнали до этого самого здания. Убийца чувствовал себя в своём подвале намного увереннее, тем более, что у него был доступ к мощному источнику силы, поэтому сдаваться он не захотел. Говорят, что битва магов была неожиданно короткой. Несмотря на яростное сопротивление от колдуна-изверга осталась лишь горстка пепла. Обследовав подвал, Джеймс и Элис нашли иссушенные останки детских тел. Полиции осталось только сообщить неутешительные новости родителям.

Ричард вздрогнул. Перед его глазами пронеслась короткая отвратительная сцена: короткие желтоватые пальцы нежно поглаживали содрогающегося от рыданий обнажённого мальчика. Юный маг сглотнул и повернулся спиной к бойне. Да, теперь заброшенное здание обрело лицо, и Ричард больше не хотел наблюдать выражение этого лица.

Спустя четверть часа молодой маг добрался до дома. Он постарался как можно тише открыть предательски скрипящую дверь. Как только Ричард сделал шаг внутрь, в холе включился свет.

— Ричард Генри Дэвид Веллингтон! — юноша вздохнул и опустил глаза в пол. Вероятно, он просрочил своё возвращение домой, иначе бы миссис Веллингтон не стала бы разыгрывать целый спектакль со спецэффектами. Миссис Веллингтон вообще становилась немного нервной, когда дело касалось её детей, — ты знаешь который час?

— Ну, часов одиннадцать, я задержался всего на… — стал оправдываться Ричард, не осознав вовремя, что вопрос матери имел риторический характер. Через секунду он понял, что таймер бомбы замедленного действия начал обратный отсчёт.

— Одиннадцать? Одиннадцать? — глаза миссис Веллингтон начали расширяться под воздействием смеси гнева и волнения, — уже четверть первого ночи, Ричард! Чем ты думал? У тебя скоро экзамены! Какой пример ты подаёшь брату? — Ричард Генри Дэвид Веллингтон шаркал ногой и делал вид, что слушает поток упрёков, полившейся в его сторону. В душе он понимал, что его мать была права со своей точки зрения. Ему так хотелось сказать, что он может больше не волноваться об экзаменах, а Сэму он может показать такие трюки, что младший брат будет прыгать и хлопать в ладоши от восторга. К сожалению, он не мог ничего рассказать ни ей, ни отцу, ни Сэму. Это казалось таким же несправедливым, как и упражнения с ненужными сферами, даже больше несправедливым, чем упражнения, — Хорошо, что отец не в курсе всех твоих выкрутасов. Взрослый парень, а ведёшь себя безрассуднее Сэмюеля. А теперь отправляйся в свою комнату и подумай о своём поведении, — Ричард, ссутулившись, постарался как можно быстрее прошмыгнуть мимо миссис Веллингтон, миновал лестничный проём и оказался в родном полумраке помещения, где он чувствовал себя спокойнее и защищеннее всего.

Закрыв за собой дверь, юноша прижался к ней спиной. Осознание произошедшего только-только начала проникать внутрь его головы. Он ясно помнил, что они с Мавром закончили урок в десять. Затем он минут пять таращился на узор заброшенного здания, во дворе которого они занимались. Ну, может быть десять минут. Потом он направился в сторону дома. Ричард допускал, что он мог идти медленнее обычного, но и с учётом этого он не мог прийти домой позже одиннадцати. По спине юноши пробежал холодок. Сколько же тогда он смотрел на то злополучное здание? Получается, что около часа.

Ричард сглотнул кислую слюну. Он слышал множество историй о местах, где время течёт по-другому, а пространство искажено. Он знал законы, а следовательно, прекрасно понимал причины, почему подобное происходит там, где был мощный диссонанс хаотично вырвавшейся на свободу силы. Однако это были лишь байки и голая теория. До сегодняшнего вечера Ричард ни разу воочию не видел не то, чтобы реальных Парадоксов, но и банальных боглей. Да, он мечтал, что однажды он будет сражаться с могущественными демонами, хитрыми фейри, и всегда, всегда будет выходить победителем. Почему же сейчас ему было так жутко? Мечта становилась реальностью, ожидания оправдывались, но Ричард был совершенно не рад этому. Реальность слегка обнажила своё тело, но плоть оказалась не такой красивой, как молодой маг себе представлял. Кожа её оказалась изъеденной оспой, а плоть серой и разлагающейся. Ричард понял, что всё это было только призраком, бледной тенью того, что будет дальше. Он опустился на корточки и обхватил голову руками, чувствуя себя полнейшим кретином. В своей гордыне он не обратил внимания на предупреждения Мавра, а ведь ментор говорил ему, что мир магии не такой, как в народных сказках. Он говорил, что мага на его длинном Пути ожидают вещи настолько же удивительные, насколько и ужасные, что Путь мага — нескончаемая череда испытаний на прочность, битв и охот за силой.

Ричард вздохнул. Его картина о собственном будущем разбилась на сотни радужных осколков, а перед ним теперь был липкий серый туман, из которого на него смотрело что-то непостижимое для человеческого понимания. Это «что-то» будто изучало Ричарда и прикидывало, как он будет выкручиваться и всех ситуаций, которые оно ему подкинет. Такой интерес испытывает безумный садист, играющий со своей жертвой в охотника и добычу. Он позволяет жертве сбежать от него, а сам не спеша отправляется по её следам. Когда жертва бежит, окрылённая удачей, и думает, что она может спастись, охотник знает, что жертва сама идёт в его хитро расставленную ловушку, из которой можно выбраться только одним способом. Охотник знает этот способ и ему интересно, знает ли его жертва.

От громкого стука в окно Ричард дёрнулся в сторону, свалив журнальный столик и больно ударившись локтём. Он устремил взгляд на окно, в наивности своей пытаясь что-либо разглядеть в темноте. Через минуту неотрывного изучения стекла, до Ричарда дошло, что неплохо было бы включить свет. Спотыкаясь о вещи, которые он свалил на пол вместе с тумбочкой, он достиг стола. Щёлкнул выключатель, и комнату можно было разглядеть во всех подробностях. В общем, не было ничего примечательного. Обычная комната обычного подростка: одежда лежит на своём законном месте, то есть везде, кроме шкафа, на столе нагромождение из бумаг, карандашей, книг и пустых жестяных банок из-под газировки. Ричард считал, что хаос, царивший в его скромной обители, есть творческий беспорядок, а миссис Веллингтон считала, что когда-нибудь этот хаос упорядочится сам собой и в новой Вселенной зародиться носочная жизнь.

Юноша снова посмотрел в окно. Не было ни намёка на то, что за ним находился кто-нибудь, кто мог бы барабанить по стеклу. Ричард почувствовал, что у него внутри всё как-то неприятно напряглось. Когда стук раздался снова, он чуть было не подпрыгнул до потолка, но сдержался. Это был просто стук из ниоткуда, или же нечто невидимое решило поиздеваться над беззащитным мальчиком в половину первого ночи. Ричард лихорадочно соображал, что же ему предпринять в данной ситуации. Он даже хотел уже вызывать полицию, но неожиданно вспомнил, что не является «беззащитным мальчиком». Пусть его знания не превышают второй круг, но он вполне в состоянии сам себя защитить.

Ричард закрыл глаза, успокаивая свой разум. Звуки за окном стихли, а стук не повторялся. Юноша почувствовал как разумы его родственников уже перешли в стадию сна, ощутил спокойствие ментального полотна города, быстрые разумы птиц и мелких животных, понял состояние собственного сознания. От окна тянулся лёгкий, едва уловимый след. Это означало, что невидимка был не такой уж и невидимый, а просто, какой-то маг перенёс свой разум через пространство, чтобы постучать Ричарду в окно. Юноша легонько коснулся следа, и мощный поток поднял его в воздух и понёс куда-то вперёд. Перед его глазами мелькали энергетические потоки и чьи-то лица. Когда перемещение закончилось, Ричард обнаружил себя в белом пространстве. Он попытался определить, где находится, но с удивлением обнаружил, что здесь нет точки пространства, то есть невозможно определить, не только местоположение, но и где верх, а где низ.

— Ты — талантливый мальчик, — раздался голос из ниоткуда. Ричард начал вертеться на месте, в попытке встать лицом к источнику голоса, но потерпел фиаско. Казалось, звук шёл со всех сторон одновременно, — ты мне понравился. Такая отвага, такое стремление к знанию. Я считаю, что твой потенциал необходимо развивать по назначению. Приходи завтра в старый Пэил-холл. У меня есть, что показать тебе, — голос теперь заполнил и голову Ричарда. Он был успокаивающим, тёплым, ему хотелось доверять. Юноша почувствовал, как его ноги становятся ватными, — приходи завтра… — эхом отдалось в голове.

Ричард открыл глаза.

Его голова немного гудела, всё-таки он не привык к экзальтации сознания. Точнее, Ричард предполагал, что это была экзальтация сознания.

— Пэил-холл, Пэил-холл… — пробормотал юноша, собираясь с мыслями, — он же вроде пустует, — Пэил-холл был старым особняком на окраине города. Его хозяин погиб при загадочных обстоятельствах пару лет назад, право собственности перешло по наследству детям. Те, по разумным причинам, решили не продавать поместье, а сдавать его в аренду. Правда, постояльцы там задерживались ненадолго. Люди говорили, что постоянно чувствуют на себе чей-то недобрый взгляд. Вкупе с чередой несчастных случаев, это место стало пользоваться дурной славой. Видимо теперь Пэил-холл облюбовал какой-то склонный к уединению, розыгрышам и таинственным разговорам маг, который заприметил Ричарда, как перспективного неофита. Во всяком случае, сам Ричард был в этом уверен, а ещё он был уверен в том, что завтра он отправится не на урок к Мавру, а в Пэил-холл к загадочному незнакомцу, который обязательно оценит его по достоинству. С этой железобетонной уверенностью Ричард отправился в объятия Морфея, а где-то в ночи раздался тихий довольный смех.