ЮЛИЯ СНЕЖНАЯ

После разговора с сестрой я почувствовала некое облегчение до тех пор пока в нашем почтовом ящике не нашла конверт с фотографиями и письмо. На фотографиях была я изображена в кабаке «Клубничка» на фото мне шестнадцать лет потом идут снимки, на которых я с разными денежными мешками. «Это еще не все так что если ты не оставишь Льва в покое он узнает больше чем есть на самом деле».

Я была напугана, но отрекаться от сцены я не собираюсь, сестра права пусть будет, что будет я, устала, прятаться скрываться я, хочу просто жить. Схватив, пачку фотографий я, бросила их в камин. Детей еще не было, когда я приехала, они приехали через час.

— Мама, мы в идеале говорим по-английски благодаря дяде Льву.

— Я рада, Роберт.

— Завтра улетаете?

— Да, но я буду звонить.

Вечером мы с Дубровским записали еще новую песню, которая войдет в наш альбом «Океан слез»: «Твои глаза»

Смотря на него, я в который раз понимаю, как же мне с ним повезло. Нет, я больше не идеализирую мужиков, потому что они одним местом мазаны кто-то больше кто-то меньше, но они все одинаковые. Дубровский по-крайней мере он никогда не смотрел на меня лишь как на «музыкальный инструмент, « который приносит деньги, он смотрел на меня как на женщину, да и я впервые в жизни почувствовала себя не «товаром» а женщиной.

Моя мечта сбылась, я на сцене только чего, стоил путь мне на эту сцену страшно вспомнить. Если бы у моих родителей были, связи мне бы, не пришлось прочищать свой путь на сцену через постель, хотя так и так пришлось взять хотя бы бывшего друга моего отца Соколовского. Взять хотя бы новоявленных певичек за ними либо какой-нибудь авторитет, который вдруг из авторитета превратился в уважаемого человека политика депутата либо какой — нибуть олигарх. Так что не я одна такая.

Больше я не дрожу, как осиновый лист пусть будет, что будет, да все это ужасно вспоминая, себя ту у меня волосы на голове шевелятся, как вспомню, что чуть не стала, профессиональной путаной спасибо матери мозги мне, вставила на место.

— Ирина, что с тобой происходит, после того как ты увидела Соколовского с Анатолием, ты стала сама не своя — развернув, меня лицом к себе сказал Дубровский.

— Все нормально, — стояла я на своем.

— Хорошо придет время правда всплывет.

От его слов холодок пошел по телу, но я ни за что сама не расскажу, ему о своем прошлом я, ни хочу еще раз переживать, то через что мне пришлось пройти, для того чтобы заблистать на сцене.

— Машина уже пришла через сорок минут у нас самолет технику уже погрузили Денисов с нами.

— Ты ему доверяешь? — тихо спросила я.

— А что?

— Он ходит под Соколовским.

— Ты что тоже провидица?

— Да в некой степени этот дар проснулся во мне совсем недавно.

— Понятно и что ты предлагаешь?

— Уволить его и взять Стаса.

— Он мой водитель и провидец.

— Тогда возьми Станиславского Германа Анатольевича.

Денисов рвал и метал, волком на меня, смотрел, но Дубровский был не приклонен. Станиславский приехал за сорок минут до самолета.

— Я всегда тебе говорил Денисов шакал еще тот, а ты мне не верил.

— Теряю бдительность, зато со мной мои верные люди Ирочка и Стас.

Стас полетел, с нами он еще, выполняет функции охранника.

— Стас.

— Что? Ир, я понял одно мое призвание в другом помогать людям мне не суждено дарить любовь.

— Может, еще встретишь кого, — развела руками я.

— Я однолюб и потом я для себя уже все решил.

«Что ж нет, худа без добра главное, что он не мстит нам за то, что я его отвергла».

— Прости.

— Очень жаль раз ты такого обо мне мнения.

Откинув голову на сиденье, я заснула, проснулась, когда самолет шел на посадку.

— Анатолий, ты снял нам квартиру с домработницей?

— Да.

— Будем петь в концертом зале филармонии там недавно сделали ремонт здесь люди радуются как дети когда к ним кто— то из эстрады приезжает.

Я была, утомлена перелеты что-то еще с детства, переношу плохо.

В гостинице мне понравилось мраморные пол зеркальные потолки все в светлых тонах. Номер одноместный зеркало, отделанное под дерево и туалетный столик шикарная дубовая кровать шкаф купе ванная с акустикой санузел отдельно. Взяв розовый пеньюар с полотенцем, я пошла в душ. Понежившись в шикарной ванной полчасика, я вышла совсем другим человеком.

— Фрукты будешь? — тихо спросил Лев.

— Буду. А шампанское?

— Оно охлаждается.

— Тебе здесь нравится? — обняв меня, спросил Лев.

— Да.

— Здесь мы пробудем один день потом в Самуру на два дня.

— Самара меня любит, представляешь, пришлось петь четыре часа без перерыва.

— Ирэн, ты вообще самородок.

— Я знаю только.

— Живи настоящим девочка.

От шампанского меня разморило, я проснулась около десяти от аромата кофе тянущегося из шикарной кухни метров двенадцать. Страшно представить, сколько стоят такие апартаменты на 24 часа.

— Мм, вкусно пахнет — сказала я.

— Тамара Степановна, сделайте две порции.

— Хорошо.

— Как спала? — закурив, спросил, Лев отойдя к окну.

— Хорошо. Когда приедет Даша?

— Она приедет к 17:00 часам концерт у нас в 20:00 часов, так что расслабься все под контролем мы с тобой еще и, отрепетировать программу, успеем и проверить вместе с Германом звук, так что все на мази.

До часу мы плотно репетировали.

— Ты талант, — заметил Дубровский.

Мне приятно слышать от своего продюсера и по совместительству будущего мужа такие слова.

— Ир, давай проверим звук, — сказал, Лев спустив меня на землю.

— Давай я сама уже об этом подумала.

Со звуком все в порядке все готово для концерта все кроме костюмов их подвезут к 17:00 часам.

— Лев Александрович, там гример, — просунув, голову в дверь сказала домработница.

— Пусть проходит.

Волосы мне сделали, локонами и залили лаком такая прическа очень, нравиться зрителям Дубровский говорит, что мне лучше быть блондинкой и не менять длину волос.

— В золотистом платье ты великолепна, а твоя песня «Ты мой голубь я твоя голубка» за сердце берет мало того, что ты сама поешь ты еще сама и сочиняешь песни.

— Это у меня природный дар такой.

— Воистину.

Перед концертом была, пресс конференция нас просто, засыпали вопросами, когда свадьба что известно ему о моем прошлом ели удалось оторваться. Зал встретил, меня со свистами я, была неимоверно счастлива.

Концерт длился три часа. Меня завалили, цветами после концерта я раздавала, автографы, когда ко мне сзади подошел Соколовский.

— Тоже за автографом?

— Почему бы и нет, ты талантливая певица пусть и обычная б…ять.

— Тимофей Борисович певица устала, у нее еще гастроли, не выводите ее из ритма — обратился к продюсеру мой охранник.

— Недолго музыка будет играть попомни мои слова.

— Что ни как не может простить, что ты не стала его содержанкой?

— Он же собственник, если не подчинилась, ему значит, меня надо забить.

— Завтра в Самару там Омск и по возвращению тебя ждет сюрприз.

Я уже заранее знала, какой ждет, меня сюрприз он сделает мне за ужином предложение мы, обвенчаемся, я забеременею и на пятом месяце беременности потеряю, малыша, попав в страшную аварию.

Гастроли прошли, как по маслу мы едем домой. Дома ждет накрытый стол многочисленные друзья Дубровского вся тусовка шоу-бизнеса и его мать конечно и мои родители ведь сегодня он сделает мне предложение.

— Мы приехали. Ир, не дрожи так я тебе обещаю, ты не проронишь ни одной слезинки.

За столом он, достав фамильное алмазное кольцо, надел мне его на палец, посмотрев, в сторону Жуковской я, увидела, как перекосило ее лицо.

— Ирина, ты станешь моей женой?

— Да, прослезившись — ответила я.

К вечеру во всех газетах пестрело: «Свадьба года Дубровский жениться на неизвестной еще нам певице с темным прошлым»

— Вот журналюги — выругался он.

— Они бы так и так узнали.

— Это да.

— Ир, я хочу, оформить отношения, не откладывая в дальний ящик.

— Но у меня ничего не готово.

— Знаешь, предвидя нашу скорую свадьбу, мама уже разослала пригласительные свадьба будет 8 марта.

— А у нас же концерты.

— Мы их перенесем на середину апреля.

Зазвонил телефон Льва, и он вышел, а я, улыбнувшись, пообещала быть хорошей женой.

Он будет с тобой несчастен — крикнула, Анджелика, выбегая из дома.

— Счастлива? — закурив, спросила мать.

— Очень.

— Завтра поедем в салон «Невестушка» подберем тебе платье.

— Я хочу классическое экзотика не по мне.

— Ты такая же, как и я.

— Ира, прости за опоздание пробки — запыхавшись, извинилась мать.

— Ничего страшного тут Анжела с Соколовским шоу устроили.

— Соколовский чудовище.

— Мам я это уже поняла, он хочет, сломать Дубровского через меня.

— Он роет тебе яму, но сам в нее же и попадет — смотря куда-то сквозь меня, вдруг сказал отец.

— Я в этом даже не сомневаюсь.

— Мам со мной в последнее время происходят какие-то странности.

— Ты проходишь сквозь зеркало в просторную комнату и видишь седоволосого мужчину с прозрачными голубыми глазами и голубой полупрозрачный шар?

— Да и не только я понимаю язык животных, слышу, мысли людей меня это пугает.

— Когда-то меня это тоже пугало.

Особенности людей, которые были долгие века, закодированы раскодируются в связи с изменением в атмосфере в связи с наклоном земной коры.

— Девочки вы где? — услышали мы голоса наших мужчин.

— Уже идем.

— А почему Таня уехала?

— Завтра у нее семинар.

— Понятно. А как обстоят дела у тебя?

— Хорошо.

— Ир, а ты звонила Катерине?

— Еще нет, но позвоню.

— С ней вы вместе с детского сада только она мать запнулась.

— У нее отец сам продюсер только спать с ним было бы нерезонно.

— Я понимаю, тогда вашей дружбе, пришел бы конец, а так.

— Мам она сама не свята у нее была зависимость от кокса.

— Знаешь, я тоже через это прошла во время, остановилась, не обошлось без вмешательства врачей.

— Она сейчас замужем за Гусинским Леонидом Всеволодовичем — закурив, сказала мать.

— Я с ней не общалась со свадьбы.

— Теперь будет повод возобновить отношения.

— Это да.

— Девочки сколько можно вас ждать? — приоткрыв дверь, спросил Дубровский.

— Идем.

К чаю был творожный торт и мороженое. Ближе к десяти часам родители засобирались домой.

— Завтра у нас аврал сама понимаешь дочка.

— Понимаю, а у меня подготовка к свадьбе.

— Дочка, ты поймала за хвост жар— птицу удачи.

— Я знаю мама — тихо сказала я.

Постепенно дом опустел, оставив нас одних. Дубровский больше не допрашивает меня по поводу неадекватной реакции вожаков шоу — бизнеса на меня.

— Ирин, с завтрашнего дня начинаем, активно, готовится к свадьбе.

— Дети очень рады.

— Еще бы у них будет полноценная семья.

Утром я проснулась от телефонного звонка подруги.

— Доброе утро Иришка как ты поживаешь?

— Знаешь, после того как избавилась, от Шуйского я теперь дышу.

— А ведь я тебе говорила, останься с Соколовским он тоже дерьмо порядочное, но тот вообще его переплюнул этот хоть баб не рубцует, потому что понимает, что для певицы визитная карточка это лицо и голос.

— Как твои дела?

— У меня салон красоты «Фигаро» дочь Лера вообщем я в шоколаде сейчас еду из салона красоты могу к тебе заехать.

— Заезжай, и через полчасика, поедем покупать мне подвенечное платье.

— Кать, а у тебя не было желания запеть?

— Было, но муж сказал, что мне медведь на ухо наступил, зато из меня хороший косметолог.

— Жду.

Отключившись, я пошла в душ. Дубровский уехал куда-то по делам, что меня не касается, я не, вмешиваюсь, потому что понимаю, что у мужиков могут быть личные дела. Через сорок минут я была готова к гостям. Дети занимаются, с гувернанткой Альберту в мае исполнится семь лет, а Арине в июне исполнится только пять лет.

— Ирина Сергеевна, Екатерина Васильевна приехала.

— Алевтина Григорьевна.

— Принеси фрукты и бутылочку полусладкого вина.

— Хорошо только потом не говорите мне, что я вас не предупреждала.

Ограничившись, одним бокалом вина я, набрала Стаса.

— Да.

— Ты мне нужен.

— Я нужен Дубровскому.

— Стас, я могу довериться только тебе мне нужно кое-куда отъехать.

— Ир, у тебя теперь новый охранник Руслан.

Сказав, это он, отключился, а я позже поняла, что он боится потерять над собой контроль, как и я.

— Неужели и с ним спала? — закурив, спросила подруга.

— У нас с ним был дружеский секс.

— Ирка, ты огонь девка хорошо, что твой о твоих подвигах еще не знает.

Услышав, сигнал с улицы я, взяв сумочку, махнула подруге рукой. Моим охранником стал зеленоглазый брюнет лет тридцати шести приятной наружности. Вздохнув, я сказала, себе стоп вроде пока подействовало.

— Куда едем?

— В салон для новобрачных, — сказала я.

В «Невестушки» я перемерила, пять платьев остановилась на шестом.

— Ир, зная Жуковскую, скажу, тебе как по чесноку она не успокоится, пока тебя не уничтожит ты задела ее самолюбие.

— Она избалованная девица которая привыкла получать все любой ценой и слова нет для нее не существует она так же как и я до того момента пока жизнь не крутанула мне так что я даже пожалела, был момент о том, что связалась с шоу-бизнесом вообще.

— Потому что поставила не на того. Ладно, хорошо, что все это в прошлом.

— Давай еще выпьем — предложила Катька.

— Нет, я пас. Кать я ни хочу сориться с ним перед свадьбой и потом у меня дети.

— Решила попытаться стать серьезной? Боюсь, что надолго тебя не хватит.

— По-крайней мере я постараюсь.

Дубровский, молча, играл, на фортепиано когда я заглянула в гостиную.

— Как посидели? — тяжело вздохнув, спросил он.

— Нормально, — сказала я.

— Ир, я ничего против твоей подруги не имею, просто по рассказам его мужа могу сделать вывод он, терпит ее похождения ради дочери мне бы, не хотелось тебе не доверять но.

— Ты можешь мне, доверять я уже, нагулялась двадцать пять лет уже пора бы уже остепениться.

— Я рад, что ты меня понимаешь.

— Хорошо.

— Ира, дети будут носить мою фамилию.

— Спасибо.

— Они наша кровь, несмотря на то, что я не истинный Шуйский.

— А о своем отце ничего не знал?

— Знал, он, был известным продюсером, который меня так и не признал, спасибо первой любви моей матери Дубровскому Глебу Александровичу пять лет они были, счастливы пока ему крышу, не снесло.

«Ирина агронит в опасности Татьяна забрала его из музея древности и вот результат услышала я глухой голос ни откуда»

Прикрыв глаза я перенеслась в дом Татьяны застала там какого-то мужика ковырявшегося в документах сестры он был так увлечен своим занятием что не заметил того кто стоял за спиной взмахом руки я его вырубила тут же сработала сигнализация.

— Ира? А что ты тут делаешь?

— Мне было видение, что древней книги бытия грозит опасность вот, кстати, член масонского общества Дубров Аркадий Алексеевич.

— Лев в курсе твоего дара? — вздохнув, спросила меня сестра.

— В курсе его мать тоже провидица, но в этом ремесле не работает она оперная певица.

— Я знаю.

Прикрыв, глаза я, вернулась домой. От моих перемещений туда— сюда у меня дико разболелась голова.

— Ир, ты как моя мать можешь перемещаться в измерениях.

— Лев, мы с твоей мамой сразу нашли общий язык.

— Потому что у вас схожий характер вы обе девы.

— Ну, ничего себе, а между, прочем говорят, что две девы не уживаются.

— А я в это не верю и тебе советую.

Я так утомилась что, коснувшись, подушки, заснула.

В период подготовки к свадьбе концертов мы не даем, а музыку пишем, например я. Проснувшись, в три часа ночи я записала три песни к нашему новому альбому, который начал писать муж « Звездопад»

— Не спится? — услышала я Льва за своей спиной.

— Вдохновение, разбудило.

— Прослушать дашь?

— Только после чашечки кофе.

— Ир, ты практически не спишь так нельзя.

— А я как Эйнштейн, который спал четыре часа.

— Ир, я договорился, в загсе со знакомой нас распишут, в эту субботу и детей я тоже запишу на себя в ближайшее время.

— Но у нас ничего не готово.

— Ошибаешься, свадьба будет в «Золотых куполах» пригласительные уже разосланы свидетеля я себе нашел Герман.

Вечером я позвонила, родственникам они, были удивлены скорой свадьбе, а потом, покумекав, сказали, что видимо сдвинуть гастроли у Дубровского не удалось.

— Будите венчаться?

— Да.

— Ир, это очень серьезный шаг ты к нему готова?

— Знаю.

— А во сколько свадьба-то?

— В три часа.

— Ох, дочка, несмотря на то, что мы знаем, что он твоя судьба и что, несмотря на препятствия, вы будите вместе на душе как-то не спокойно.

— Мама, из-за его врага я попаду, в аварию потеряю, малыша на пятом месяце беременности потеряю много крови врачи вообще, будут уверены, что я больше никогда не рожу малыша мне удастся забеременеть лишь в тридцать два года.

— Дочка, ты теперь знаешь свое будущее.

— Мама из-за стресса, пережившего побыв, замужем за Шуйским во мне, раскрылся дар, которым наделены женщины в нашем роду.

Отключившись, я пошла в душ. Выйдя из ванной, я увидела сидящего Стаса смотревшего мои клипы.

— Привет, а ты тут как?

— Он меня подвез — потягивая виски, ответил Лев.

— Как родители? — подойдя к окну, спросил Лев.

— Были удивлены.

— Ир, мне удалось, отсрочить гастроли лишь до 15 апреля не позже сама, понимаешь, мы и так выпадаем из графика.

— Понимаю.

А я— то размечталась, думала, что свадьбу сыграть раньше он решил, потому что меня любит.

«Не гневи, бога, он любит тебя, если б не любил, сделал бы тебя содержанкой, держал бы при себе до тех пор, пока не насытился» — отчитала меня покойная бабушка, появившись ни откуда в виде полупрозрачного облака, которое нависло над комнатой.

Зная, что выхожу замуж за любимого человека все равно испытываю модраж. Видимо один раз, побывав, неудачно замужем я, просто боюсь очередного провала

— Ириш, завтра свадьба ты станешь Дубровской Ириной Сергеевной уже на законных основаниях.

— На три недели полетим во Францию там у меня дом.

— Надо же у моих родителей там тоже дом, в который они приезжают отдыхать.

— Ириш, да не мондражируй ты так.

— Ты просто после неудачного брака боишься.

— Сама не знаю, но как-то боязно.

— Ир, я люблю тебя — поцеловав, сказал Лев.

— Я тоже.

Заснув, у него на плече я, проснулась от звонкого смеха детей.

— А где Дубровский?

— Поехал за кольцами и цветами.

— У него даже мальчишника не было.

— Ирина Сергеевна ваш будущий муж солидный человек в возрасте, какой может быть мальчишник.

Честно говоря, я и сама рада, что, обошлись без девичника я, нагулялась вдоволь, так что больше нет желания.

— Ого, уже, что два часа?

— Да милая, так что поторопись стилист уже здесь.

Приехали, Ирина ты чуть собственную свадьбу не проспала.

Стилист сделала, мне шикарную прическу украсив, волосы розочками нанесла, красивый макияж помогла, надеть платье мы успели до приезда Льва.

— Ириша, едем, скорее нас ждут во Владимировском Соборе.

В Соборе была, наверное, вся Москва венчание, было очень красивым подруга с Германом, держали образа над нами мама моя аж, прослезилась. Из церкви мы поехали в загс, где зарегистрировали свои отношения.

— Теперь в ресторан нас там ждут.

Увидев Соколовского с Жуковской, я мысленно выругалась, но мужа можно понять это шоу-бизнес лучше самому на рожон не лезть.

— Поздравляю, только знаешь, верной женой ему ты, не будешь, потому что по природе своей б…ять.

— Что ты сказал? — рявкнул Лев заехав тому кулаком в челюсть.

— Ничего когда вся правда о твоей женушке всплывет, ты еще, будешь просить у меня прощение, а я вот еще подумаю, прощать ли тебя.

— Уведите его или я за себя не ручаюсь.

Около часа мы уехали, домой ночка была горячая утром он, сказал мне, что зарегистрировал, вчера детей пока я, спала.

— А где ты нашел свидетельство о рождении?

— Они были у твоей матери.

— Ой, точно я совсем забыла, что после развода была как в прострации.

— Прости, я совсем, забыл.

— Ничего я сама стараюсь не вспоминать свой неудавшийся брак, который едва не понизил мою самооценку.

— Иришка завтра у нас с тобой начнется медовый месяц.

Остаток дня мы не вылезали из постели. За окном светит, солнце в марте мы впервые, увидели солнце, а то ведь было как в полярной ночи вся зима без солнца, то дождь, то снег, так что сегодня в честь нас природа радуется.

— Проснулась уже? — поигрывая с моими волосами, спросил муж.

— Да и уже посмотрела в окно сегодня солнечно.

— Во Франции хоть тоже солнечно, но прохладно.

— Ничего переживу.

— Улетаем вечером?

— В час.

— Через час мы уезжаем?

— Да так что поторопись мы с тобой и так дали.

— Аля, собери, наши чемоданы мы, опаздываем.

Через сорок минут мы были в машине ехали к аэропорту.

— Хорошо, Ирина Сергеевна.

— Стас едет с нами?

— Да он будет мне нужен.

— Планируешь работать?

— Он будет за охранника, а Руслана я оставлю детям.

— Правильно он будет им нужен мало ли что.

В самолете меня укачало, я, спала, пока мы, не прилетели.

— Ириша — ласково позвал меня муж.

— Что уже прилетели?

— Да.

— Ты как тебя укачало? — заботливо спросил меня Лев.

— Есть немного — кивнула я поморщившись.

— Что плохо переносишь перелеты?

— Еще с детства.

— Понятно. Ничего отдохнешь, и все будет хорошо.

Увидев, семи этажный бронзовый особняк с зимним и летним садом я, присвистнула. Вот как люди живут — подумала я, осматриваясь, дом в стиле 19 века зеркальные потолки золотые подсвечники мебель в стиле 19 века шикарная ванная большая коллекция картин, что неудивительно отчим моего мужа был художником.

— Ого.

— Моя бабушка была, замужем за французом антикваром, собирал старинные вещи драгоценные камни 16, 17 веков.

—. Есть легенда, что в его саде был, зарыт клад, с драгоценностями в 18 веке его спрятал здесь пират Буйко Мурат Степанович.

— Жаль, что это только легенда, — посетовал Лев.

— Здесь очень уютно — перебив его, тихо сказала я.

— Я рад, что тебе здесь понравилось, Наталья Григорьевна уже, накрыла на стол и разобрала наши вещи.

— Тогда пошли, а то я готова слона съесть.

— Ира, не забывай о диете.

— Я помню — мысленно выругавшись, сказала я.

На обед была рыба в кляре и салат.

— Она хорошо готовит только.

— Что?

— Я обожаю устриц и лягушек.

— Выросла на французской кухне?

— Тогда поехали в ресторан «Аргентина».

— Поехали.

Гуляя, по улочкам Парижа с любимым человеком я, не верила своему счастью. Помню, еще в детстве я бывала в этом ресторане, так что я немного удивлена, что он до сих пор на плаву.

— Здесь по-прежнему живой оркестр — задумчиво смотря по сторонам, сказала я.

— Благодаря умению Харламову вести бизнес.

— Дубровский я тебя умоляю, он умело отмывал, деньги, подкупал все и вся он был шестеркой Кутузова Мурата Матвеевича.

— Откуда знаешь?

— Пересекалась с его сыном.

— Яковом?

— Да.

— Ирка, что-то прошлое твое действительно темное — покачав головой, вдруг заметил он.

— Я что дала тебе повод для недоверия? Несмотря на то, что он бьет в бровь, так как прав слышать мне это неприятно.

— Нет, но ты явно что-то недоговариваешь, да и мои знакомые по шоу бизнесу видя тебя, прячут глаза.

Я промолчала, но долго молчать я вряд ли смогу да и шило в мешке не утаишь. Но и рассказать, о себе правду я тоже не могу тогда я, потеряю не только выпаду из шоу бизнеса, но и потеряю его, а это допустить я ни как не могу.

— Малыш, ты, что обиделась, но прости, я, не знаю, как реагировать своих знакомых по шоу бизнесу на тебя.

— Лев, все они пытались, я замялась, мне бы, не хотелось клеветать на них, но ради спасения брака придется.

— Что?

— Сделать из меня содержанку.

— Ирочка прости.

— Поздравляю, только знаешь, верной женой ему ты, не будешь, потому что по природе своей б…ять, — процедил сквозь зубы Соколовский.

— Тебе лучше уйти.

— Еще свидимся.

— -Что ты сказал? — рявкнул Лев заехав тому кулаком в челюсть.

— Ничего когда вся правда о твоей женушке всплывет, ты еще, будешь просить у меня прощение, а я вот еще подумаю, прощать ли тебя.

— Уведите его или я за себя не ручаюсь.

Около часа мы уехали, домой ночка была горячая утром он, сказал мне, что зарегистрировал, вчера детей пока я, спала.

— А где ты нашел свидетельство о рождении?

— Они были у твоей матери.

— Ой, точно я совсем забыла, что после развода была как в прострации.

— Прости, я совсем, забыл.

— Ничего я сама стараюсь не вспоминать свой неудавшийся брак, который едва не понизил мою самооценку.

— Иришка завтра у нас с тобой начнется медовый месяц.

Остаток дня мы не вылезали из постели.

За окном светит, солнце в марте мы впервые, увидели солнце, а то ведь было как в полярной ночи вся зима без солнца, то дождь, то снег, так что сегодня в честь нас природа радуется.

— Проснулась уже? — поигрывая с моими волосами, спросил муж.

— Да и уже посмотрела в окно сегодня солнечно.

— Может, прогуляемся?

— Пожалуй.

Гуляя, по улочкам Парижа с любимым человеком я, не верила своему счастью.

Помню, еще в детстве я бывала в этом ресторане, так что я немного удивлена, что он до сих пор на плаву.

— Здесь по-прежнему живой оркестр — задумчиво смотря по сторонам, сказала я.

— Благодаря умению Харламову вести бизнес.

— Дубровский я тебя умоляю, он умело отмывал, деньги, подкупал все и вся он был шестеркой Кутузова Мурата Матвеевича.

— Откуда знаешь?

— Пересекалась с его сыном.

— Со старшим или младшим?

— Со старшим Глебом Борисовичем.

— Тебе здесь нравится?

— Это самый лучший ресторан Франции.

Смотря на Льва, я понимаю, что он не только талантливый продюсер, но и искрений отзывчивый человек.

— Ир, завтра гастроли моей матери.

— Влады?

— Да она не брала сценический псевдоним.

К горлу подкатил ком, похоже, я беременна — пронеслось в голове. Конечно, моя беременность не, кстати, гастроли и так далее что ж посмотрим, что на это скажет мой продюсер — подумала я.

Ничего, не ответив, я убежала в уборную, где меня долго рвало.

— И давно это у тебя?

— Нет — тихо ответила я.

— Ир, малыша ты родишь, выступать будешь, как выступаешь, будем стараться делать меньше нагрузки по одному концерту не больше.

Я была, удивлена обычно продюсеры, требуют от своих жен или любовниц посвящения себя лишь карьере, и ни, каких детей. Я была рада беременности хоть и знаю, что родиться ему будет, не суждено, знаю, что буду недвижима, что встану на ноги с божьими молитвами. Родить удастся благодаря клиники в Германии «Диагностик».

— Ирочка я самый счастливый человек на свете — закричал Лев.

— Тише ты.

— Ресторан я снял.

— Жаль, что о диете придется забыть.

— Ничего потом наверстаешь, ведь кормить грудью ты, не будешь?

— Не бужу без сцены я не могу.

Вечером ему на телефон позвонила Жуковская. Мне было неприятно, как будто я уже заранее почувствовала исходящую от нее опасность.

— Я во Франции может, встретимся?

— Я женат — услышала я.

— Мне это не мешает у меня к тебе деловое предложение.

— Спеть дуэтом с моей женой? Ты что вернулась на сцену?

— Я и не уходила.

— Моя жена выступает сольно и она беременна.

— Не рановато? Ты подумай, над моим предложением Соколовский, передает тебе привет.

— Анджелика я подумаю над твоим предложением.

— Звони, но не тяни со своим решением.

Я была против, но он меня уговорил, сказав, что в работе нет места личной жизни.

— Ты прав пела, сольно, попробую себя в дуэте, тем более что тэмбер у нас с ней похож, слышала несколько ее песней «Рябина на ветру» «Солнце мое» ничего, но недоработаны со мной, если будет петь, вытягивать буду я.

— Тогда смысл? — почесав в затылке, спросил Лев.

— Хочу попробовать себя в новом стиле.

— Знаешь, думаю, что не стоит мне кажется, она что-то замышляет, только вот что, не знаю.

— Я думала только у меня такие мысли.

— Похоже, что мыслим мы с тобой одинаково.

Утром я проснулась от телефонного звонка.

— Алло — сонно ответила я.

— Привет смакуешь свое счастье? Только не особо расслабляйся, скоро вся правда, всплывет.

— Анджелика, твое предложение мы отклоняем, прости, но тебе до меня.

— Что? Вот за эти слова тебе придется пожалеть.

— Да что вы мне сделаете?

— Увидите.

— Кто звонил?

— Твоя не состоявшаяся жена.

— Ир, ни обращай, на нее внимание они с Соколовским, не привыкли слышать «нет».

— Когда-то он был другом твоего отца.

— Если только.

Заснув под утро, я проснулась от разговора мужа по телефону с моей матерью.

— Что она сказала?

— Что очень рада.

Больше она ничего не сказала?

— Только то, что дети по тебе очень соскучились.

«Слава богу, что она не сказала, что малыша я потеряю» — подумала я.

— Ир, через три дня после возвращения домой ты встанешь на учет.

— Я знаю, а когда гастрольный тур?

— С третьего апреля по 20 апреля еще дадим в Сочи концерт.

— Что плохие воспоминания прости, совсем, забыл — спохватившись, сказал Дубровский.

— Ничего время лечит, раны, затянулись, остались только неприятные воспоминания.

— Завтра улетаем, не хочется, но надо.

— Ну, я думаю, сюда прилететь мы всегда, успеем.

Заснув под утро, я проснулась с трудом около часа дня.

— Выспалась? — спросил зашедший в комнату муж.

— Выспалась.

В половине пятого мы выехали самолет у нас на 17:30.

— Ир, давай договоримся, переутомляться ты, не будешь.

— Хорошо, но и ограничивать себя я тоже не буду.

— В субботу закатим вечеринку в ресторане «Настольжи» в честь будущего малыша.

— Хорошо бы — сказала я.

«Хорошо, что он не владеет даром предвидения будущего» — подумала я.

— Жаль, что не попали на концерт твоей мамы.

— Билеты разобрали талант.

Заранее зная, что свекровь будет, уговаривать сделать аборт риск будет, но не такой когда я переживу, повреждение позвоночника я не соглашусь, убить малыша, понадеюсь обойти предначертанное судьбой. В самолете меня укачало, так что по прилету на скорой помощи меня увезли в больницу. Осмотрев, меня Дуброва, Олеся Ивановна сказала, что я беременна на втором месяце беременности.

— Ир, ты, что не знала?

— Знаешь, я, списывала все это на стресс и некогда мне, было ходить по врачам сам, знаешь концерты, презентации репетиции.

— Я хочу домой.

— Хорошо.

Дома ждали гости приехали родители, а завтра будет вечеринка.

— Предписаниям врачей следовать не будешь — вздохнула мать.

— Мам, ну не можем, мы отказаться от гастролей и потом, чувствую я себя хорошо.

— Ты чуть не погибнешь и сына потеряешь.

— Мам может все-таки удастся обойти судьбу?

— Навряд ли.

Больше к этому разговору мы не возвращались. Я решила оставить малыша вопреки всему.

— Ирочка, страдать будешь, — сказала вдруг свекровь.

— Даже если и так Владислава Ярославна по-крайней мере на душу грех брать не буду.

— Ну, это да. Девочка моя просто мы не хотим, чтобы ты страдала.

— Если суждено мне пережить такое страшное испытание переживу — глухо прервала я свекровь.

— Ирка, ты стала взрослой мудрой что ли — обняв, меня в лоджии сказала сестра.

— Такой меня сделал брак с Шуйским, и закалила сама жизнь.

— Это да ты прошла у нас через все — бросив, окурок в пепельницу, согласилась со мной сестра.

Около часа они уехали домой. Несмотря на предсказание, я все же надеюсь, на лучшее хоть и знаю, что будет, так как предсказано свекровью, да и я сама знаю, что так будет.

— Лев.

— Что?

— Как быть с гастролями я потеряла товарный вид.

— Знаешь, в СМИ наоборот, возьмутся за эту новость, а в твоих округлившихся формах что-то есть.

— Да ну тебя. Теперь придется просить Аврору Никитичну перешивать концертные костюмы.

— И перешьет ничего.

Заснув под утро, я проснулась поздно в час поехала в салон красоты «Изольда» в это время дети занимались, с гувернанткой лично я, ни хочу, чтобы они ходили в наш детский сад. Даже если садик элитный бабки выманят и все. По дороге домой я заехала в ботик «Босо» купила темно— голубое платье.

— Оно тебе идет — обняв меня, сказал муж, когда мы стояли на балконе в ожидании гостей.

Завидев, машину Соколовского я тяжело, вздохнула в шоу — бизнесе либо поддерживают какие-то отношения, либо становятся врагами на всю жизнь и уж тогда в ход идет все даже черная магия.

— Думаешь, раз беременная он тебя не бросит? Узнав о том, что ты переспала, с половиной Москвы он рядом с тобой стоять, не сможет — сипло сказал мне подошедший сзади Тимофей.

— Я одного Тим не могу понять, почему ты меня так ненавидишь?

— А ты что так и не поняла? Сделал, тебя я а он, пользуется, моими деньгами ведь если б не я ты не была бы той кем, являешься сейчас.

— Ты прав, но что теперь он должен соглашаться на не выгодное для себя сотрудничество?

— Оно выгодное просто он ерепенится.

— Твоя лафа закончится, я буду не я, если ты будешь жить припеваючи.

Вздохнув, я, вышла на балкон общение с этим человеком мне неприятно.

— Ир, тебе нехорошо или Соколовский опять гнул свое?

— Гнул свое. Лев я до сих пор удивляюсь, до чего я хотела петь, что подписала контракт с таким человеком.

— Лев, очень скоро тебя ждет, сюрприз, боюсь только не приятный.

— Лев, не слушай его — тихо попросила я.

— Соколовский тебе лучше уйти мы не можем сотрудничать.

— Ты еще пожалеешь об этом.

Проспав, до двенадцати часов я, проснулась от телефонного звонка мужа, который напомнил мне, что сегодня в 20:00 часов вечера у нас концерт в концертном зале Москвы «Звездочет».

— Спасибо что напомнил.

— В 14:40 ты записана на массаж в 15:40 у тебя салон красоты.

— Как себя чувствуешь?

— Мутит немного, но терпимо.

В суете, я старалась не думать о том, что малышу будет, не суждено родиться я решила положиться на судьбу. День прошел в суете репетиции массаж прогревание.

— Ирочка тебя к телефону Самойлова Олеся.

— Скажите, что я сейчас подойду.

— Хорошо.

— Беременность тебе к лицу.

— А как ты?

— Замужем за журналистом сама открыла, музыкальную студию вернулась, на сцену Ирка кстати спилась.

— Олесь, ты меня прости, но через сорок минут за мной придет машина сегодня у меня концерт.

— Пригласишь?

— Приглашу.

Сама не знаю, почему, но от нее исходила какая-то опасность. Народу в концертном зале было, полно все было хорошо пока в меня, не выстрелила девушка в шляпке с вуалью.

— Ира!!! Держись Ира.

Пуля прошла, на вылет малыш не пострадал только чудом, тем не менее, я нахожусь под наблюдением врачей.

— Ир, лучше расскажи правду.

— Я пока не готова. Не мучай? Меня, я и так испытала стресс.

— Прости, просто нутром, чувствую, что ты скрываешь довольно «темное» прошлое.

Лев, в данной ситуации я сама не знаю, за что меня заказали.

— За то, что ты поднялась верх и без Соколовского, а дела идут у него неважно, а он такой человек что ни себе не людям.

— Тогда он страшный человек.

— Ир, теперь без охраны ни куда. Стас будет с тобой.

— Но.

— Стас, проверенный временем человек, так что не спорь.

— Хорошо. Лев на гастроли в Кострому мы поедем и точка.

— Ты очень упряма, тебе это кто-нибудь говорил? — закатив глаза, спросил Дубровский.

— Да мать с сестрой.

Через неделю меня выписали, из больницы врач, порекомендовал постельный, режим, ни каких стрессов, но меня разве удержишь.

— Ира, ты с ума меня сведешь, не думаешь, о себе подумай, о малыше.

— Мам, я думаю о нем, но все напрасно, потому что ему не суждено родиться — тихо прервала нотации я.

— Мама, не надо меня жалеть завтра мы летим на гастроли на две недели.

— Опять? Ира дети тебя практически не видят.

— Когда — нибуть они меня простят и поймут.

— Скоро мамой Таню начнут называть.

— Значит, так тому и быть. Мама хоть ты меня не мучай.

Мама оказалась не права детки обо мне не забыли, Арина в свои пять лет ходит в музыкальную школу Альберт пока ни чем не увлекается.

— О чем задумалась? — обняв, меня за плечи, спросил вышедший из душа муж.

— О световых спец эффектах на концертах, которые мы проведет в Костроме, Сочи, Смоленске, Туле.

— Со спецэффектами все в порядке как наш сынок? — приложив, ухо к животу, спросил муж.

— Брыкается, но особой тошноты нет.

— Это хорошо, да и врач говорит что, несмотря на твой темп, беременность протекает хорошо.

— Лев я написала музыку к песне.

— К какой?

— «Прости за ложь дорогой».

— Опять грустная песня о любви? Что-то ты мне не нравишься со свадьбы ты такая.

— Прослушаешь?

— Прослушаю, потому что она идеально, подходит к нашему альбому « Разбитое сердечко девичье».

Прости, за ложь доргой я, не могла иначе.

Я не хотела лгать тебе, но обстоятельства все решили иначе.

Я долго шла к тебе, но обстоятельства мешали.

Прости, за все меня дорогой я виновата перед тобой.

— Это будет бомба баллада о любви с препятствиями.

— Я рада, что тебе понравилось.

— Ир, ты талант. Может, все-таки, споешь, в дуэте с Жуковской, хочется попробовать тебя в другом стиле.

— Надо создать тогда группу.

— Об этом поговорим с Соколовским.

Тогда я, почему— то не подумала о том, что, скорее всего меня заказала сама Жуковская

— Но сольную карьеру я приостанавливать не собираюсь.

— Никто и не просит это будет группа однодневка.

— Если только так — пожала я плечами.

В самолете по дороге в Кострому он связался с Соколовским.

— Решил попробовать думаю, что будет хороший проект «Жар птица»

— Я буду твоим замом? — услышала я вопрос некогда любимого человека.

— Ты будешь моим компаньоном по бизнесу.

— И когда это будет?

— Через две недели сейчас у нас гастроли.

— Хорошо только я замялась.

— Что?

— Не нравится мне все это. Лев, что у тебя к ней?

— Ничего кроме дружбы мы выросли вместе.

— Любовь с первой скамьи что ли?

— Да была любовь, потом куда-то все ушло, а вот у нее все осталось.

— Тебе ее жаль?

— Нет.

— Знаешь, я, думала, что, узнав обо мне правду, ты от меня отвернешься, — сказала я подумав о том что меня давно не было рядом с ним узнай он всю подлинную правду о своей жене, о той которую боготворит.

— Ир, твое прошлое осталось далеко в прошлом, думаешь, у меня нет скелета в шкафу? Есть только я ни хочу, об этом, распространятся.

— Может, все-таки, расскажешь?

— В 90-е годы я был, повязан с криминалом была, у меня группировка, держал рынок в ежовых рукавицах.

— А писать музыку, когда начал?

— Когда сделал ходку за разбой. Тут меня и переклинило, я понял, что ступил не на ту тропу.

— Как и я когда чуть не стала, я прикусила язык.

— Малыш, я люблю, только тебя у меня с ней ничего не может быть наш поезд давно, ушел.

«Милый так думаешь только ты, но не Анджелика» — вздохнув, подумала я про себя.

В самолете меня немного укачало, пришлось взять целлофан.

— Как ты?

— Уже лучше.

В Костроме мы остановились в гостинице «Восход».

Концерт прошел на ура народу, было тьма, пришлось петь на бис, раздавала автографы. Завтра летим в Сочи на один день.

— Ир, ты не утомилась?

— Есть немного, но ничего.

— Ты ведь беременна уже на пятом месяце.

— Ничего.

— Я вот что подумал, может, откажемся от проекта?

Гастроли пролетели, незаметно я даже, не почувствовала.

— Ира, как ты себя чувствуешь? — одновременно спросили меня две мамы.

— Нормально завтра прослушивание Жуковской.

— Ира это очень опасно она подбивает клинья к Льву.

— Мама я это знаю, но это в наших интересах мы должны двигаться дальше.

— Смотри не пожалей об этом — покачав головой сказала мать.

Дома, коснувшись подушки, заснула, проснулась от будильника, заведенного на 12:00 часов дня.

— Выспалась? — надевая рубашку, спросил муж.

— Выспалась. Я сейчас мигом.

— Не торопись, успеем Соколовский, сколько его знаю, никогда во время не приезжает.

Приняв, душ я надела черный брючный костюм, скрадывающий живот.

— Ир, нам пора, — тихо позвал меня муж.

— Поехали, — кивнула я.

На студии мужа Соколовский ждал, нас уже битые полчаса Жуковская, выглядит шикарно как бы муж и в правду на нее не запал.

— Ребята так не делают.

— Тим не зарывайся, попали, в пробку сам знаешь как у нас в Москве с этим.

— Я написал песню для Анджелики «Снег в октябре» одна она ее не потянет, а в дуэте получится хорошо.

— Давайте попробуем.

Заиграла музыка, я запела, в целом получилось неплохо, но я поняла одна, что группу буду тянуть, я только насколько меня хватит, я не знаю. Мать была, права Анджелика пыталась соблазнить моего мужа и пропускала, репетиции в итоге контракт с Соколовским мы, аннулировали.

— Ты еще пожалеешь, об этом я тебе, обещаю — развернувшись, бросил тогда ему на прощание Тимофей Борисович.

Прошло, семь месяцев я нахожусь на седьмом месяце беременности на сцену, не выхожу. Казалось бы, мое предсказание моего будущего позади, но однажды вечером раздался звонок, и курьер вручил мне сверток, предназначенный для моего мужа.

Открыв, его я онемела помимо фотографий его коллег по шоу — бизнесу мелькала, там я ко всему этому прилагалась еще кассета. Я хотела уничтожить, но будто бы каким-то образом прочитав, мои мысли Соколовский, позвонил.

— Алло что ты хочешь?

Я хочу потопить Дубровского нам тесно в шоу-бизнесе талант должен быть один.

Сукин ты сын.

Схватив, сверток я села в машину проехала, три квартала вдруг мою машину понесло единственное, что я помню это то, что моя машина перевернулась. Сквозь сознание я услышала рев скорой помощи отдаленные голоса и провал.

Тело меня не слушалось, я, блуждала, по каким-то лабиринтам меня туда, не пускали, двери закрывались. Придя в себя я не смогла пошевелиться я не почувствовала ног все плывет перед глазами главное я поняла, что потеряла сына.

— Гурьянов Стефан Игоревич она вышла из комы сообщите ее мужу.

— Он в коридоре.

— Не надо — промычала я.

— Ирочка, как ты?

— Лев я… потом все объясню, но я.

— Все позже не сейчас главное поставить тебя на ноги у тебя поврежден позвоночник, но ты будешь, ходить в Германии тебя поставят на ноги.

Я была более чем уверена, что он со мной из жалости, еще бы какой нормальный мужик простит жене то, что она была проституткой. Время тянулось, медленно мне делали, процедуры только они мне, не помогали.

— Лев, ты наверняка просмотрел кассету фотографии, так что можешь, быть свободен я все пойму я все, перенесу кроме жалости.

— Ир, ты повторила путь моей матери — вздохнув, перебил меня Дубровский.

— Лев, мы не сможем быть вместе. Я должна была сразу рассказать тебе о своем прошлом, но я боялась.

— Ир, надо было рассказать. Соколовский под следствием Анджелика в психиатрической больнице тронулась умом.

— Лев, если я тебе противна нам лучше, не мучить друг друга, тем более что теперь я овощ.

— Ир, ты далеко не ангел, но я познакомился, не с девушкой легкого поведения я познакомился с беззащитным зверьком, загнанным в угол.

— Как быть с прессой?

— Дадим опровержение тем более все мои коллеги по цеху спились, кто-то повесился.

— Лев, я … ты простил меня?

— Простил. Ир у тебя было, сильное кровотечение врачи вообще думали, что ты не выживешь вообщем, есть большая вероятность того, что ты больше не сможешь иметь детей.

— Лев Александрович, мы больше ни чем не можем, помочь она уже никогда, не встанет на ноги.

— Я могу ее забрать?

— Да прям сейчас. Забирайте.

Оказавшись, дома я, разревелась спасибо маме детей она забрала себе. Ощутив влагу под собой, я взвыла, в этот момент у меня было одно желание умереть, но не быть для него обузой.

Господи бывшая проститутка на шее у процветающего продюсера представляю, что будут писать в прессе — глотая слезы, думала я, когда он менял мне панперсы.

— Ир, ты пошла не по той дорожке желание петь затуманило, твой разум как моей матери когда-то правда первым ее мужем, стал ее клиент мой биологический отец.

— Лев, я не знала.

— Я закрыл, деньгами рты всему шоу-бизнесу сама знаешь, за деньги немыми станут все.

— Я ни хочу, чтобы ты видел меня такой беспомощной.

— Ирина, ты будешь, ходить я, звонил в клинику «Диагностик» там нас ждет Филипп Гуданис.

— Думаешь, что — нибуть выйдет?

— Я не думаю, я знаю. Ирин чтобы ты не хандрила, мы можем записать новую песню.

— Мне не до музыки, когда летим в Германию? — обречено спросила я.

— С утра на месяц или больше как получится.

— Ир, я тебе сейчас помогу — сказал он, достав панперсы.

Чувствовать себя беспомощной было невыносимо и, несмотря на то, что он сказал, что простил мне мое прошлое я— то знаю что между нами теперь пропасть.

— Найми, для меня сиделку и занимайся проектами я как певица, ушла в лета.

— Ир, насчет сиделки ты права ты не права в другом ты еще вернешься на сцену. — Ай — закричала я почувствовав судороги.

— Что с тобой?

— Я почувствовала ноги, но эти резкие боли.

Достав, шприц он, вколол мне обезболивающий укол. Провалившись в сон, я проснулась в самолете.

— Я что проспала весь день?

— Ты была, в беспамятстве пришлось звонить другу в Германию, чтобы он прислал за нами свой личный самолет.

Заснув, я, проснулась от резких болей в спине.

— Он знает кто я и.

— Он знает только то, что ты известная певица считай это нашей тайной.

 ГЛАВА 6

Из аэропорта меня увезли в клинику, где подобрали мне сиделку Эллину. Горим. Завтра операция Филипп сказал Льву, что мне предстоит сделать несколько операции потом еще реабилитация.

— Ир, все будет хорошо.

Несмотря на то, что я предсказала себе восстановление и рождение малыша я все же боялась верить в удачу.

— Ирэн сейчас вам сделаю диагностику позвоночника.

— Хорошо.

Прошло два месяца с божьими молитвами операции помогли, свершилось чудо, я передвигаюсь пока с помощью костылей.

— Ир, тебе придется побыть здесь год ведь это не только клиника, но и за дополнительную плату пансионат.

Вечером позвонила мать.

— Как ты?

— Перенесла, две операции нужна реабилитация.

— Девочка моя, а как у вас?

— Все нормально у его матери тоже довольно бурное прошлое.

— Надо же, а по ней не скажешь.

— По мне тоже не скажешь. Как там мои зайчата?

— Очень по тебе скучают.

— Передавай им привет.

— Хорошо.

— О чем думаешь? О нас? Ир, да ты пошла не по тому пути, но все мы ошибаемся. Не знаю, если б я не знал, что моя мать была, проституткой как бы, сложились наши с тобой отношения в дальнейшем.

— Спасибо за искренность.

— Ир, не требуй от меня того, что между нами было, потому что после того как я узнал, о тебе правду во мне что-то надломилось.

— Может, стоит расстаться? Зачем же мучить друг друга.

— Во-первых, у нас бизнес, во-вторых, шесть лет из жизни не вырежешь.

— Спасибо за честность — горько усмехнувшись, сказала я.

— Ир, постараемся начать все с нуля безо лжи.

— Я больше не могу здесь находиться.

— Должен пройти месяц. Наберись терпения.

— Хорошо, — пробурчала я.

— Дубровский ты, веришь в то, что говоришь? — смахивая слезы, спросила я.

— Верю, потому что люблю тебя, несмотря на твое прошлое. Знаешь, узнав о тебе правду, я оказался, в щекотливой ситуации, пришлось многим заткнуть рты бабками, которые даются нелегко.

— Прости за то, что не рассказала, раньше, может, не пришлось бы расплачиваться и.

— Ир, твое прошлое давно в прошлом давай жить настоящим. У нас все впереди ты обязательно встанешь на ноги вернешься на сцену.

— Лев, я вынесу все что угодно кроме лжи.

— Хорошо.

— Завтра поедем в парк тебе надо разрабатывать мышцы ног.

— Пожалуй ты прав.

Заснув, я, проснувшись его, не обнаружила. По шуму воды я поняла, что он в душе.

Прошел год… я встала на ноги более того я с триумфом вернулась на сцену о моем прошлом ни слова в прессе благодаря деньгам Дубровского что же касается нас то, увы, нет тех доверительных отношений что раньше. В Германии он держал «лицо» и я его понимаю. Моя задача сделать так, чтобы он не отдалился, от меня я, жалею о том, что вступила не ту дорожку.