Развязка

Странная девушка со своей теорией о звёздных богах и астральных фантомах прошлого, конечно, не забыла про надоедливого сыщика из московского следствия. Более того, его харизматичный образ уже проник в её эпические и весьма информатичные сновидения, да только Ангеле, как обычно, нужно было спешить, объять необъятное здесь и сейчас. И потому, не отзвонившись, она с братом, к позднему вечеру едва добравшись до семейного гнёздышка Тильды на уютной улице Рубинштейна, позволила себе маленькую сиесту. За раскрашенным акриловой мозаикой окном, разумеется, не палило знойное солнце, а моросил бесконечный небесный энурез. Но без энергетической подпитки и простого отдыха даже особенные мозги с третьим глазом отказывались собирать следственные пазлы во едино.

За отяжелевшими веками, как никогда быстро заструились шёлковые облака Морфея, можно было расправить свободные крылья и читать тайны людей, как распахнутую игривым ветром книгу. В этом вечернем сне Горский гнал по Ленинградке со скоростью света, гордо задрав подбородок и вероломно нацепив фирменные чёрные очки. А на соседнем пассажирском вдруг очутился темноволосый мужчина, опознанный дядей Жорой, как посмертный герой Игорь Дальний. Он был старше молодого следователя лет на десять, но о чём‑то увлечённо беседовал с ним и сыпал неприличными анекдотами о ментах и шпионах, словно знал Аркадия сто лет. Присутствие третьего лица и тем более другого пола мужчины явно не замечали.

Непротокольная беседа продолжалась, сыщику названивали сослуживцы, докладывая сводки с оперативно‑розыскного фронта, но подсознание девушки‑индиго уже не усваивало этот, возможно, очень ценный материал. Ясновидящая стала изумлённо наблюдать с заднего сиденья за метаморфозами, транслируемыми лобовым стеклом. Заурядная панорама дорожного полотна начала медленно размазываться, как на полотнах импрессионистов, преобразовываясь в психоделическую гущу болотных оттенков. Но по всем законам сонного жанра, это нисколько не пугало стремительного гонщика и его штурмана. Они мчались и, как ни в чём не бывало, обсуждали спорные моменты из многотомника о балтийских вервольфах в погонах.

Только на лобовой экспозиции постепенно прорисовывался совершенно иной ландшафт с неведомыми декорациями. Унылая пустынная автотрасса, плавно перетекавшая в туманную распутицу, напоминала один жуткий американский хоррор. Вдруг на стекло шлёпнулась бурая лягушка. За первым вздувавшимся гадом на капот, стёкла и крышу авто десантировался целый отряд земноводного спецназначения. Наблюдательницу обуяло крайним отвращением к этим инфернальным попутчикам, от которых она смогла избавиться, прошептав несколько экзорцистских имён своих звёздных ангелов.

И грязевая жижа с лесными непроглядными зарослями тотчас кончилась, вернув в родную трясину своих уродливых обитательниц. Перед широко закрытыми глазами открылись новые пасторальные виды. Безжизненные сухие поля с заброшенными строениями по обеим сторонам дороги служили предместьем неизвестного поселения. Не доезжая до него, экипаж капитана с вызывающим рёвом мотора обогнала пара автомобилей, первым из которых оказался чёрный «Гелендваген», похожий на катафалк. Ангела успела запечатлеть не только его специфический номер «013», но и интернациональное содержимое. Джип со стикером в виде грозно оскалившегося цепного пса был укомплектован суровыми бойцами восточной наружности. Но в авангарде сидели, как ни странно, мужчины славянского типа и напряжённо переговаривались об авторитете по прозвищу Бабуин.

За рулём выжимал максимум из гангстерского катафалка крупногабаритный немолодой блондин с хищной ухмылкой на лице. От взгляда на этого вроде бы обыкновенного мужчину внутри у наблюдательницы всё мгновенно похолодело и сжалось. Само собою возникло призрачное воспоминание найденного в подвале зубчатого ножа и тошнотворный запах окровавленной плоти. В эту секунду белобрысый бригадир бросил резкий взгляд на заднее сиденье легковушки, точно почувствовал что‑то неладное. Но быстро перевёл свои глубоко посаженные и колючие льдинки глаз обратно на дорогу.

— Слон в игре… — туманным эхом прозвучало пояснение журналистского инсайдера. Девушка недоумённо переспросила, но Идальго почему‑то ничего не ответил.

В следующий момент, сидящий рядом с таинственным водителем бритоголовый, будто скинхэд, пассажир также обернулся в сторону чёрного «Форда», когда неравноценные болиды поравнялись.

— Это он! — воскликнул Дальний, — «Паук», один из главарей бандитских диверсантов.

Противная голова ублюдка в открытом окне была будто полностью лишена волосяного покрова и потому совершенно невыразительна: ни волос, ни бровей, ни ресниц поверх лютых глаз. Но одно лишь это наполняло безликую болванку минимальной особенностью, нечеловеческая злоба в узких, но светлых лисьих глазах. Лысый надменно ухмыльнулся и достал пушку, но, не успев, как следует прицелиться, пронёсся мимо.

Следом за колесницей смерти юркнул белый «Мерседес» с открытыми окнами, в которых были замечены сплошь убелённые сединами пассажиры. Зрительницу с последнего ряда обрадовала лишь одно знакомая физиономия, принадлежавшая тому самому Александру с её рисунка. В отличие от цепных псов из джипа, довольно солидные и отдалённо знакомые старики не вертелись по сторонам, словно берегли свои одряхлевшие позвонки. Было видно даже издалека, что Негодин развлекал их оживлённым рассказом, нервозно жестикулируя, словно мим в театре глухонемых.

Впереди неожиданно выросла развилка с территориальными указателями, и зловещий вездеход повернул на Выборг, а стариковоз взял противоположный курс направо, к областному Озерску, просторы которого спустя секунду уже расстилались и перед Горским. Ангела ещё услышала, как Дальний взволнованно рассказывает ему про лысого спецназовца. За паучьей кличкой цепкого морпеха, любящего спускаться с потолка и мастерски бегать по стенам, скрывался Ростовский боец ГРУ Стас Смирнюк. По словам Дальнего тридцатипятилетний специалист по универсальным методам боя и разведке был изгнан из Военных Сил Российской Федерации за садизм и неуставные отношения с рядовыми.

Убедительные слова Идальго были переполнены ненавистью и страхом. Но призрак лысого изувера с сатанинской ухмылкой давно растворился в областном тумане. И вот высокие деревянные ворота городка, напоминавшего былинную крепость, гостеприимно распахнулись перед виртуальными гостями и представили взору непостижимую и удручающую картину. Путников встречали множества странных людей с обезличенным и измученным видом. Облачённые в однотипные рубища, они были похожи на каторжан или заключённых трудового лагеря. Только труды их были Сизифовыми: одни коленопреклонённые мытари ложками черпали воду из зловонного пруда, другие же пропускали её через сито, третьи перетаскивали горы досок и брусьев на новое место, для того, чтобы остальные обречённые возвращали груз на прежнее.

Всё это тихое сумасшествие таинственной коммуны венчал фантастически высокого роста старик в лохмотьях, стоявший на одной ноге у подвесного моста, что был перекинут через тлеющую, словно вулканическая лава, реку. Увиденное напоминало описания ада с его топографическими составляющими, которые юная исследовательница в области религии и демонологии буквально коллекционировала. Вторая гипертрофированно вытянутая нога скомороха была перекинута через поручни моста и служила в качестве шлагбаума. На противоположном конце моста виднелся островок с большим ритуальным камнем, напоминавшем огромную конскую голову, которую охраняли высокие каменные дольмены с руническими и солярными литографиями.

Старец, завидев мчащийся к его владениям автомобиль, как можно обаятельнее обнажил гнилые зубы и благосклонно предоставил визитёрам зелёный свет. Но на половине пути подлый постовой умышленно качнул опоры с такой сверхъестественной силой, что, точно букашку, стряхнул «Форд» вместе с наблюдательницей прочь с моста. Она издала истошный крик и, дёрнувшись от страха, в самый подходящий момент проснулась.

Заботливо окутала мягкая постель с десятками разноцветных подушек, которыми была завалена креативная гостевая комната. Но после таких достоверных кошмаров было невозможно сразу сориентироваться в пространстве и только, когда за окном раздались отголоски смеха и знакомых всё прояснилось. Квартира у молодого мужа однокурсницы оказалась даже слишком хорошей и конечно, доставшейся от состоятельных предков, в лучшем понимании этого слова. Бабушки с дедушкой в живых уже не было, родители жили за городом, и менеджер среднего звена смело произвёл современный ребрендинг четырёхкомнатных роскошеств с высоченными потолками на усмотрение творческой жены. Ангела блуждала глазами по этим чудесным буддийским росписям потолка и стен, но на душе приятнее не становилось. Мысли о подонках из сна угнетала и царапала сердце. После своеобразной питерской сиесты вовсе не полегчало, стало только хуже, и голова раскалывалась от боли. Особенно досадно было то, что Дальний ничего не прояснил про некоего Слона и игру, которую тот может вести.

— Голова болит? Это на погоду… — буднично пропела сладкоголосая Тильда и с разочарованной улыбкой призналась, что это объяснение хронического сплина стало её единственной русскоязычной мантрой. Но подруга, как убеждённый мистик, знала, что погода тут не причём. Ангела с братом сидели зразу за двумя компьютерами: за «яблочным» моноблоком мужа и ноутбуком самой Тильды. Лео сообщил, что подремать так и не смог, а она проспала всё самое интересное. За какую‑то пару часов данные, да и сам мир вокруг поменялся. Несколько раз звонил Горский, обещал надрать зад и рассказывал, что согласно экспертизе африканской головке действительно двадцать лет и сделана она была на берегу Финского залива. Вторая мумия оказалась намного свежее. «Спящая красавица» скончалась восемь месяцев назад от обширного инфаркта. И самой радующей оказалась новость о том, что следственная группа, осмотревшая жилплощадь Трубецких, смогла установить личность покойницы. В личном столе маниакального князя хранилось пухлое досье на фотомодель с огромным количеством фотографий и трудовой книжкой на имя Фаталиной Анны Вадимовны, рождённой в Петербурге в девяносто третьем году. Девушка немного поработала в модельном агентстве «Кэтс», а последние месяцы жизни числилась ассистентом в благотворительном фонде «Возрождение света».

— Супер… — на одном дыхании прошептала Евангелина и сразу же предложила капнуть под обе сомнительные организации, но единомышленники только снисходительно улыбнулись. Информация на замаскированный богемный бордель и подставной фонд уже была найдена в интернете, — А кому‑то к зачёту вроде надо было готовиться? — шутливо возмутилась она, глядя на подругу.

— Успею, мне завтра ко второй паре, — захихикала Тильда, — Какой там нафиг зачёт, когда мой дом превратился в штаб‑квартиру детективного агентства. Ангел, а твои то хвосты?

— Хвосты? — с беспечным смехом переспросила она, глянув себе за спину, — Всё норм, ни одного, как видишь. Я после зимней сессии на заочку перешла. Да, знаете ли, достало из‑за своего затягивающего творчества девятихвостой лисой Кицунэ таскаться за преподами. Слушайте, друзья, — вновь вернулась к животрепещущей теме заочница‑философ, — Но это просто трэш какой‑то, чтобы у двадцатилетней девчонки инфаркт случился?! Бред какой‑то!

— Ущипнуть? — нашёлся Лео.

— Нет уж, спасибо. Мне недавно такой сон снился, что с ним вообще никакая реальность не смешается.

— Ну‑ка? — вновь с гримасой профессора психиатрии поинтересовался брат.

— Идальго снился… — поникла Ангела.

— Нет, сестричка, всё‑таки придётся тебя ущипнуть Горскому на радость.

— Отстань! — отпихнула она шутника.

— Не поверишь… — непривычно развеселившийся братец умышленно выдержал мхатовскую пауза, — Наша ватага в скайп выходила, вот перед твоим пробуждением. И такое рассказали!

— Что сказали?! Ну не тяни кота, то есть студента за хвоста! — крикнула нетерпеливая Ангела, толкнув смеющегося парня на соседний диван.

— Да хакеры наши с Идальго в чате сконнектились. Он согласился ночью с нами по Скайпу пообщаться. — задыхаясь выдал, наконец, Леонард и румяная от злости сестра постепенно побледнела, медленно осев рядышком на край дивана. Она потрясённо оглядела единомышленников и устремила в окно задумчивый взгляд на сто тысяч миль. Внутри всё завертелось волнительным ураганом азартных мыслей и пугающих чувства. Неужели уже через несколько часов будет возможность узнать основные тайны лесной секты от надёжного источника?! А вдруг репортёра действительно убрали с пути и это всего лишь ловушка?

— Смотрите! Там снег идёт? Может я реально ещё сплю? — спустя пару минут напряжённой тишины удивлённо заметила Евангелина.

— Идёт‑идёт… Это Санкт‑Петербург, детка. И это не сон. — констатировала жительница города с самым коварным климатом на земле. Печально вздохнув, молоденькая жена петербургского клерка, рассказала, что в прошлом году последний снежок сыпал на майские праздники, и о том, как горько она пожалела, что уехала из Москвы, что вышла замуж за безразличную болотную пиявку.

Одна из самых ярких личностей на курсе была готова бессильно расплакаться, но раздался звонок домофона. Её гостья, не на шутку впечатлённая страшилками Идальго и своими сновидениями вздрогнула.

— Всё в порядке, Ангел. Это мы с Лео пиццу заказали, прошу к столу.

И молодёжь бесцеремонно уселась за овальный винтажный стол, за которым, быть может, когда‑то трапезничал сам Рубинштейн, и начала набиваться вредной, но невероятно вкусной пиццей с сыром и морепродуктами. Мужа к ужину Тильда, как всегда не ждала, ведь парень профессионально занимался организацией корпоративных вечеринок и в домашнем веселье с дружными застольями нужды не испытывал.

— Может быть, придёт к утру… — сухо добавила Алиса и подруга одарила её порцией фирменного наива, пообещав после удачного расследования депортировать Тильду в родной и жизнеспособный город Москва.

— Вот только выведем на чистую воду это болотное подполье и чемоданы, вокзал, универ. Адьё, пиявки! — торжественно подытожила Ангела и все рассмеялись, — Они‑то мне и снились в последнем кошмаре. Бог ты мой, каких гадов там только не было, и жабы, и слизняки, когда мы во сне ехали к этому заколдованному Озерску. Жесть просто…

— К Озерску? — удивился брат и заговорчески глянул на Тильду. Парень страсть, как любил анализировать запутанные сновидения сестры, да и свои собственные, по методу бессмертного Зигмунда, Василеостровским музеем которого его уже успела заинтересовать хозяйка хлебосольного дома, — Мы с Тильдой, как раз выискали этот городок сельского типа в досье Идальго и биографии суперсекретного колхозника Резцова. И кучу интересностей также про другой областной и особо криминальный городок Выборг в интернетах надыбали, тот, что у берегов Финского залива.

— Так прямо и надыбали, и без меня? — прищуриваясь, усомнилась ясновидящая.

— М‑да, у нас нет третьих глаз, и мозги не светятся, но мы погуглили и обнаружили несколько древних языческих капищ в Озерском районе. Там ритуальные камни, алтари, каких, в общем‑то, много по всем уголкам нашей страны. Но эти до сих пор активно посещаются и поддерживаются местными языческими общинами.

— Да малые финно‑угорские народности, — подхватила мысль третьекурсница СПбГУ, — Издавна живущие там почти в первобытных условиях, наедине с природой, объединились с переселенцами из Питера и областных городов. Причём, там даже из других регионов есть люди. Кто‑то полностью переехал, а часть их постоянно приезжает на ритуальные праздники, фольклорные фестивали и даже эти… — Тильда чуть замялась, — Военно‑патриотические или спортивные лагеря для детей, в которых и взрослые вовсю куражатся, в исторические реконструкции и дозоры играют. Нехилую пропаганду такого культурно‑исторического отката среди местного населения начали проводить примерно с середины девяностых годов, почему‑то на этот период пришёлся пик языческого ренессанса в России. Профессор отметил тогда, что особую популярность это получило на Дальнем Востоке и вот у нас на Северо‑Западе.

— Почему так? Почему не Урал или Сибирь? — удивилась Ангела.

— Наш декан, как историк‑этнограф, нашёл в этом географический мотив. Вроде, Дальневосточный регион пропитался соседним якутским и алтайским шаманизмом, а здесь скандинавским эпосом и язычеством. Хотя, я так потом сама пораскинула, причём тут шаманизм или Калевала? Если у наших северных староверов славянское язычество, своя древняя письменность, свои традиции и тотемизм. Даже старорусские имена берут при посвящении, и мужчины часто придерживаются ультраправых взглядов. Типа за Русь усрусь. В общем, там что‑то другое. Тем более, что эти упоротые неоязычники вместе с гопниками откровенно зигуют на футбольных матчах и участвуют в проплаченных властями акциях и маршах.

— Ну да, рыба гниёт с головы. — подметил любитель умных цитат и афоризмов.

— Конечно, хотя может и не гниёт, может постепенно так действительно возродится русское самосознание и суверенитет. Фиг его знает, время покажет…

— Кузькину мать, оно покажет, с такой‑то армией психов. — с сомнением спрогнозировала Ангела, но подруга осталась при своём политическом нейтралитете и вернулась к небезынтересному экскурс:

— До возрождения этих культов в джунглях Карельского перешейка проживали единичные носители старой культуры. Потомки так называемых чухонских старцев, изгнанных из северных окрестностей шведской крепости, что и стала потом Питером. Может быть слышали, это старые колдуны, которые пророчествовали городу казнившего их Петра Первого всего 300 лет существования и страшный потоп в финале? — спросила Теплова, и московские друзья её состряпали удивлённые лица. А Евангелина сразу связала эту информацию с пожилыми жрецами из своего сновидения, — Чухонью и чухонцами, кстати, русские называли «горячо любимых финнов». Те старцы были языческими колдунами, принимали в особых местах области, которые издревле считались гиблыми и проклятыми, посвящение в высшую степень природной магии, передавали мастерство только по мужской линии, потому что магия эта имела воинственный характер. Но профессор говорил, что женщины соседних славянских племён, отвоевали и женское наследование такой магии. Ну, вот эти последние волхвы исчезли, и потомки — егерские семьи в царскую и советскую эпоху в проклятых лесах просто жили, как могли, но никаким оборотничеством не страдали и фаллическим истуканам не поклонялись. Как это вплоть до 2009 года делали славянские фрики с волчьими и медвежьими шкурами в Купчино, там, где раньше стоял их красный деревянный истукан, типа воин с лицом божественного старца. Но его давно демонтировали. А за городом капища с истуканами так и осталось. Эти дикари, кстати, любят собираться к языческим праздникам в Сестрорецке на заповедном болоте и в Озерском районе. Просто, мы недавно курс религиоведения и этнических культов в универе проходили, касались всей этой темы, — объяснила она восхищённым друзьям свою эрудированность в данной области, — И местные студенты мне рассказывали, что такие возрождённые культы называют неоязычеством или родноверием. Это, якобы, уход от безбожия развратных городов и догматики христианства, возвращение к вере предков, использование обожествлённой силы природы и духов животных в магических целях.

— То есть, — начала плести логические цепочки Ангела, почти нетронутая пицца которой уже заледенела, — Эти родноверы уподобляются своим тотемным животным и пользуются руническими оберегами? И для подростков военно‑патриотические состязания как раз у древних капищ устраивают?

— Вроде бы да… — непонимающе кивнула Тильда, а Лео заворчал на тему анорексии сестры и напрасно пропадающей вкусноте.

— Отлично! Спасибо, Лёлик, не хочу. Я хочу лишь определиться насколько с этими общинами, — увлечённо заладила она и брат, закатив глаза, забрал угощенье себе, — Связаны престарелые пионеры военно‑патриотического движения области и Негодин, он же псевдокнязь Трубецкой, он же Токарев‑Терещенко. Блин, всех и не перечислишь! Его липовыми паспортами в покер играть, наверное, можно. Интересно, какой у этого хамелеона был оперативный псевдоним в банде и секте? Я заметила, что у некоторых его подельников есть персональные скотские клички. Один Паук, другой Слон, третий вообще Бабуин! — прыснула тихим смехом Ангела, но быстро вернула серьёзное лицо, чтобы задать вопрос специалисту древних культов Алисы Тепловой: — Разъясните, профэссор. Может эти клички имеют какой‑то тотемный характер?

— Это носит клинический характер. — опередил Тильду профайлер Лео.

— Возможно. И то, и другое… — неуверенно ответила студентка.

— По направлению к областном Выборгу на черном гелике мчались только двое из этого зверинца с кавказцами на заднем сиденье, — уточнила свои воспоминания ясновидящая, — Главнюк их, что был за рулём, о приезде какого‑то Бабуина из Европы говорил, как о визите Папы Римского. А членистоногим все свои зовут бригадира банды спецназовцев. С его рабочей перчаткой мне удалось ещё в Москве поработать, видимо, поэтому сегодня во сне Идальго только про него рассказывал. Но он говорил коротко и в общих чертах, а я почувствовала, что эти руки его под перчатками обычных ремонтников в крови многих жертв. Это жестокий головорез и больной на всю лысую башку маньяк. Мне кажется, что именно Тарантул потерял в подвале князя тот боевой ножик, которым резал когда‑то солдат, других бандитов и даже девушек. Жесть! Короче, не дай Бог с этой тварью пересечься в реале… — встрепенулась от холодных мурашек ясновидящая и дальше в общих словах описала специфическую внешность питерского диверсанта, чтобы скорее перейти к описанию того, кто казался ей истинным и более солидным лидером. — Вот это поистине крупная особь. Хотя внешность тоже невзрачная…

— Что тоже лысый? Их там облучают что ли? — пошутил Леонард.

— Нет, «Слон» не лысый, просто невзрачный блондин лет пятидесяти с грубым лицом, колючим взглядом исподлобья и косой саженью в плечах. В общем, сразу чувствуется, что бывший мент или военный. Но взгляд — зашибись… Кровь стынет в жилах, будто от взгляда какого‑нибудь потустороннего зверя.

— Таки да, — подхватила Тильда, — У язычников каждый неофит, чаще всего по дате рождения, выбирает из годового цикла стражей‑покровителей определённый тотем для себя. Общим оберегом для России, конечно, считается медведь, поэтому наши патриоты во власти прикрылись этим символом и как‑бы совершенно случайно, языческие общины Ленинградской области поклоняются медвежьему духу, шкуры носят и амулеты. Волки и псы, кстати, тоже распространены, что пересекается уже со скандинавскими мотивами и темой ликантропии. Помню тогда у нас даже на курсы выискались начинающие родноверы, и мы прикалывались, расспрашивая у кого какой тотем. Где‑то в интернетах этот список есть. Я почему запомнила, что у меня тотем русалка, а у мужа муравей… — рассмеялась она и быстро сбегала за своим ноут‑буком, — Да, жалко, что не дельфин. Мы тогда ещё больше усомнились в этом языческом бреде, понятно же, что список этот новодел девяностых. Каких троллей там только нет, мифические существа и совсем экзотические животные, типа Слона с обезьяной, о которых древние славяне и знать не могли.

Тильда углубилась в тонны сетевых материалов, где, впрочем, очень скоро обнаружила искомое, а в нём и слоновий тотем, что предназначался для рождённых 16 апреля. Но Ангелу эта дата, как предполагаемая языческая деталь досье на спецназовского главаря, почему‑то не заинтересовала. Индиговая сыщица зацепилась за случайное упоминание африканского следа, вспомнив о чёрной тсантсе, обнаруженной в подвале самозванца. Водитель джипа с бандитами выглядел ровесником Трубецкого‑Негодина и очевидно уже давно двигался с ним по одним жизненным дорогам криминальной столицы. Пути эти расходились в самом центре Карельского перешейка, ведь братки двигались к Финскому заливу, а сектант с пожилыми функционерами к Озерску.

Расследователи решили обязательно допросить с пристрастием репортёра Метелина на предмет известных ему чернокожих знаменитостей среди городского криминала и зарылись в виртуальных раскопках загадочного Озерского района.

Тем временем, Лео, как прирожденный джентльмен, помог убрать начинающей хозяюшке со стола и продолжил незаконченную мысль о проклятых местах с капищами близ Карелии. Согласно многочисленным сетевым статьям и любительским легендам, весь север области и заболоченная часть Финляндии и Карелии считалась роковыми местами, где простого человека ожидает многовековое зло. Основные топонимы тех мест совершенно не случайно с древнего языка переводятся, как «чёртовы». Древние корелы и славяне потому устраивали из особенных валунов или водоёмов ритуальные святилища местных духов, которых полагалось задабривать различными жертвами.

— Может Фаталину эти неоязычники в жертву таким образом принесли, — предположила Тильда, — в Калевале упоминалась древнескандинавская традиция, будто бы покойниц переправлять молодых невест на лодке через священный водоём, как на тот свет, — Евангелина вспыхнула неподдельным интересом к оригинальной версии. И студентка углубилась в мистическую тему: — Почему‑то к смерти у скандинавских язычников такое приветственное отношение было, почти, как у древних египтян. В могилу спуститься, что в медовый месяц отбыть. Кстати, вот мы с Лео сейчас вычитали в православной легенде, что один из первых настоятелей Ладожского монастыря вообще каждую ночь вместо кровати в гроб ложился и крышкой вместо одеяла накрывался.

— Сейчас вспомнила кое‑что… — потупила мрачноватый взор Ангела. Но, быстро сбегав в гостевую за своей синей свечой, продолжила мысль: — Вспомнила, что московский криминалист Филиппыч оговорился о странных иконах, весящих в том бункере в углу. Прикинь, Алиска, у этого психа с расслоением личности там всё до кучи намешано, — и Тильда, устанавливавшая зажжённую свечу в старинный канделябр, удивлённо расширила свои кошачьи глаза, — Я, как назло бегло просмотрела его коллекцию колдовского барахла. Но вот с чего этот шизофреник решил притащить в свой колдовской склеп умершую любовницу и иконы? Вообще не понятно! То есть…

— Нет, — поспорил Лео, водя длинным пальцем через огонёк свечи. В её свете лица ребят приобрели мистическое выражение и волшебно‑готическим чувством пропитались их трепещущие сердца, — Понятно, что здесь запущенный случай по моей психологической части. Разберёмся… Все эти выбившиеся в люди грязные князья старея, сразу вспоминают о тяжести своих грехов и о Боге, начинают инвестировать в иной мир: строить церкви, спонсировать приходы и попов. Очевидно, у Негодина с «балтийскими» подельниками та же фигня. С той лишь разницей, что бывшие бойцы ещё и языческой дурью страдают. Их этот Чернобог… — не успел профайлер закончить вдохновенный тезис, как порывом разгулявшегося ветра распахнула форточку и задуло свечу. Юные заседатели исторического клуба в испуге обомлели и уставились друг на друга. Но девушка с синдромом сверхвозбудимости и гиперактивности испортила свою морскую фигуру первой — расхохоталась и заразила улыбками напуганных недобрым знаком друзей. Окно было плотнее закрыто, и Тильда со скептичными отговорками выдворила всех в кабинет, освещённый надёжным светом люстры. Там мозговой штурм и околонаучные дискуссии продолжили замещать ненормальной компании здоровый ночной сон. Все без устали трепались и размышляли в томительном ожидании сеанса связи с бессмертным рыцарем пера.

— Прости док, но здесь всё гораздо сложнее на мой взгляд, — поспорила Ангела с братом, и уязвлённый парень обиженно воззрился на неё, подперев пальцами подбородок, — Так сейчас обеляются все кровавые авторитеты и грязные чиновники, а с чухонцами, как Алиса их назвала, всё круче. Там в основе религиозный культ, который разросся усилиями влиятельных адептов и чёрных риелторов до тоталитарной секты. Уверена. В моём видении Резцов с Чудновым, как давние однополчане ещё с несколькими кардиналами вели к жертвеннику вереницу новообращённых мужчин. То есть свой искажённый культ лесная братва основала на руинах того мужского православного монастыря.

— Всё верно, — поддержала Тильда, мысленно решившая, что лишнего хвоста в её студенческой коллекции не помешает и она срочно берёт больничный, — Вот мы с Лео, пока ты отдыхала, нашли интересную инфу. Я же говорила, что консервативный ну или патриотический сегмент власти постепенно военизирует молодёжь страны, силами своего боевого резерва открывают повсеместно спортивные лагеря, а потом эти дети почему‑то ходят туда в военных одёжках и с какими‑то прозомбированными лицами. Меняют триколор на жёлто‑чёрные флаги староверов и всё подобное. Получается, что для области это уже старая традиция и уже успело возмужать первое поколение воспитанников…

— А игры их поразительно напоминают тренировки диверсантов, — вклинился профайлер, — Вот это я тогда и не смог договорить про военно‑патриотические и православные лагеря на острове Коневец, Ангела всё меня перебивала, вредина…

— Зигги, это твой психоанализ не переслушаешь! — с улыбкой огрызнулась сестра.

— Чего?! Кто бы говорил! Это я твой глобальную писанину про ангелов Сириуса и демонов Солнца еле осилил! — выдал он в отместку и поражённая в амбициозное сердце коварной стрелой девушка‑индиго шутливо набросилась на брата, но Тильда во время потребовала показать ей прорекламированную книгу. Выяснилось, что весь скромный тираж остался в чемодане Лео, зато бывшая однокурсница получила официальный повод съездить вместе с друзьями на свою большую историческую родину. — Алисочка, дорогая, угости эту зазнайку успокоительным, а я пока продолжу, раз наш комп всё ещё дрыхнет. Помимо оставшихся каменных дольменов и солярного алтаря в рабочем посёлке Ларьково под Озерском, где, есть крупнейшее деревообрабатывающее предприятие, неплохо сохранилось до наших дней одно интересное языческое капище. Второе находилось на ближайшем островке Монастырского архипелага. Такой огромный каменный валун в виде конской головы и располагался…

— … на берегу озера рядом с часовней? — похолодевшими губами проговорила Ангела.

— Как подглядела! — заметил брат и показал ей статью с соответствующими иллюстрациями в сетевой энциклопедии. — В 15 веке на остров, где жили язычники и прыгали от своих костров к деревянным идолам, прибыл православный миссионер с Афона. Ну не прямо так, чтобы сразу с греческого курорта прямым рейсом, конечно. Сначала братство монахов основало Большой монастырь на Ладоге, а оттуда вот этот игумен Арсений Коневский как‑то на лодочке прибился к страшному острову, где заправляла нечисть. И залил он всё это безобразие святой водой с молитвами, и из каменного коня вылетела стая чёрных ворон. Потом и конь, видимо, со страху ускакал, он хоть и каменный был, но всё же не железный. Кстати островок, принадлежащий подворью большого монастыря, так и назвали Коневец. И самое важное, на этой системе островков когда‑то дислоцировалась военная база, и проводились тренировки и учения морпехов! Значит, школоту из секретных лагерей профессионально натаскивают там и на суше до сих пор! — Ангела, не удержав изумления, похлопала в ладоши, но подруга настойчиво продожила полезный доклад.

— А ещё, по легендам местных, — решила добавить Тильда, — Языческие колдуны на островке поклонялись древнему великому духу, который обращался в коней, — историческую справку рассудительной подруги вновь перебил дедуктивный порыв Ангелы, которая припомнила в собственном книжном бестиарии ровно такого же демона, который в виде белого коня или сухого старца разгуливает в поисках наживы по болотам и морям. Заинтригованная однокурсница взяла клятву в ближайшее время дать ей ссылку на электронную книжку девочки‑индиго и продолжила: — Ну вот, и те местные жрецы разводили на берегу островка коней, поклонялись им, примерно, как сейчас предлагает это делать сбрендивший питерский репортёр Александр Незванов. Но как‑то в местной прессе встречала, что он просто языческий проект чей‑то отрабатывает. Школами гуманной верховой езды, которые он пиарит, владеет жена бывшего министра и кэгэбэшника Груздева. Крутая тётка, но Борис Груздев и сам не промах, в интернет статье про него было написано, что в одной школе с Николаем Чудновым учился. Где служба, там и дружба с общими развлечениями…

— Ого! Это заявка в наше детективное агентство? — с лёгким сарказмом восхитилась Ангела и попросила подругу, под карандаш перечислить этих седовласых «друзей Оушена».

— А то. Вступительный взнос мой вы уже слопали, а вот вам и вступительный экзамен! — и с таинственным выражением лица она выхватила из стопки листков на столе портрет монаха с белым конём, — Если глянуть его день рождения в нашем старославянском окладе, тотемом Чуднова является именно конь.

— Вау! Вечер перестаёт быть томным! — с подачи восхищённой внештатницы все громко зааплодировали дебютантке. А знаток человеческих душ с вдохновенным лицом и уже нездоровым блеском в глазах распахнул рот для того, чтобы взяться за господина Резцова, но разоблачить замаскированного разведчика той ночью было не суждено. В виртуальную дверцу планшетного компьютера Леонарда настойчиво позвонили, и одним нетерпеливым касанием плазменный экран заполнился хронически весёлыми физиономиями московских друзей. Агент Джей, перебивая агента Кудрявцева торжественно объявляли начало прямой линии с «живучим мельником». И бешено стучавшее сердце Ангелы упало в ледяную бездну, словно стартовал настоящий полёт к орбитальной станции.

Но никакого чуда не наблюдалось, московскую студию вэб‑дизайна сменила тёмная картинка с контурами знакомого лишь по старой фотографии легендарного персонажа. Тот самый Игорь Дальний, лишь несколько осунувшийся и постаревший, даже не стал прятаться за тёмными очками и капюшоном. Его заметно похудевший силуэт овеивали таинственные сумерки какого‑то кабинета со старыми компьютерами. Почему у ясновидящей сразу возникло предположение, что он подрабатывает сторожем того самого интернет‑кафэ, находясь на волоске от естественной смерти. Под его глазами, проникнутыми тоскливой мудростью и оправданной мизантропией, лежала слишком уж нездоровая тень. Недоверчиво вглядывающееся в незнакомую молодёжь лицо это освещалось лишь приглушённо‑голубым светом монитора. И, конечно же, воспитанный мальчик Лёлик на правах единственного мужчины не удержался от благожелательного приветствия в адрес потустороннего во всех смыслах абонента.

— Не надо, ребят. Только без церемоний. Я вас не знаю и вы меня тоже, что бы вы себе там ни придумали. Впрочем, и узнавать мне вас не хочется, честно признаюсь. Давайте вообще будем друг перед другом честны и максимально откровенны, — зазвучал его недружелюбно низкий, но ослабленный болезнью голос, — Вас подослал кто‑то из конкурентов балтийских упырей? Чтобы я сдал последние козыря против этой легализовавшейся братвы, так понимаю. Тогда озвучьте их номинал.

И пока смущённые неожиданным цинизмом «героя» ловили воздух и не могли найти подходящих контраргументов, на передовые выдвинулась ясновидящая, ощутив сквозь колючую личину правдоруба смертельную форму отчаяния.

— Пожизненных сроков для Токарева, Слона и Бабуина, достаточно будет? — с напускным хладнокровием предложила Ангела. Лео с впечатлённой ухмылкой покосился на сестру и подумал, что она всё же напрасно не пошла по маминым актёрским стопам. Но очерствевшего в изгнании газетчика ничего не могло тронуть и воодушевить, он лишь устало рассмеялся над самонадеянным предложением подозрительных малолеток.

— Хм… А что эти твари уже на эшафоте и мне достаточно лишь дать отмашку? Или завтра состоится судебное заседание и не хватает только моих показаний? — скептично осведомился он и светловолосая девчонка с понимающим взглядом, которого Дальнему почему‑то хотелось избегать, пожала плечами, — Правильно. Потому‑что никто не учтёт показания одного фактического мертвеца против двух других мертвецов. Все дела на этот зоопарк давно сгнили или сгорели в архивах. Вы, ребятки, наверно ещё не в курсе? Так курите матчасть. Представьте себе шахматную доску, на которой противостоят друг другу чёрные и красные фигуры. Белая масть в криминальных играх Питера попросту не выживает или перескакивает через всех в Авгиевы конюшни Кремля. За чёрных у нас играют бандитские группировки, а за красных господа мусора. Вот вероломный чёрный ферзь идёт первым и ставит красному королю шах. Подшаховый король трепещет в ожидании полного провала, как и вся его безропотная свита, но ферзь не торопиться порешить легкодоступного противника матом, хочет растянуть удовольствие и долгожданные минуты торжества над законом. По его команде и вопреки правилам игры одновременный ход на сторону чёрных начинают сразу все красные пешки. Одна самая беспринципная ментовская пешка доходит до освободившейся клетки бандитского ферзя и превращается в чёрного слона. Так вот, дети мои, Слон, он же Садилов Андрей, на пару со своим опущенным соратником Александром Токаревым сгорели в неисправном автомобиле в конце 2010 года. Точнее посмотрели со стороны на то, как истлели в подожжённой тачке два бесхозных бомжа. Затем полностью реинкарнировали в приличных бизнесменов и зажили тихой супружеской жизнью. А ветерана полосатых красно‑чёрных игр Бабуина смолоду ни за один разбой и заказуху никто посадить не мог, а сейчас и мечтать забудьте. Он же памятник эпохи Тамбовского периода, кто ж его посадит? Ещё вопросы есть? — закончив свой пассаж, дисквалифицированный борец с ветряными мельницами потянулся к кнопке веб‑камеры и застыл с риторическим вопросом на лице.

— Конечно, есть! Игорь, подождите! — взмолилась Ангела при полной поддержке галдящей публики.

— Да‑да! Вот вопрос, — зачастил Лео, — Почему всё‑таки Садилов, а не Седелов, вы оговорились? — Идальго опустил руку и задумчивые глаза, а Евангелина в ужасе от нелепого вопроса покрутила у виска, глядя на брата.

— Нет, это не ошибка. Это всё равно, что шахматную фигуру «слон» назвать «офицером». Был офицер Седелов, стал бандитским слоном Садиловым. Такую фамилию этот вышибала из среды боксёров‑рэкетиров, выходцев городских ДОСААФ, взял умышленно, чтобы не отвыкать от своей родовой фамилии. Судимого за соучастие в бандитских разбоях и грабежах тюремного спецназовца Седелова обратно в милицию не взяли бы, хотя лазейки имелись и со стороны сращённой с преступными сообществами милиции, и со стороны спецназовских шефов Главка. И вот, несколькими манипуляциями размалёванных марионеток в соседнем паспортном отделении, бывший сиделец и цирик, получает возможность выбиться в оперативного начальника Садилова. Был слух, что такой устрашающий вариант ему предложили друзья, знавшие об изощрённых садистских наклонностях плохого полицейского. Правда потом кровожадного оборотня потянуло на старую развлекуху и вынужденные путешествия, посему ныне он «слуга народа» Андрей Никитин. Вообще, каждый член этой шайки оборотней, всплывших с самого дна в теневой бизнес и политику, не раз за свою свистопляску на костях уголовного кодекса, — красноречивый журналист, вновь запнулся, чтобы откашляться глубинным кашлем, выпил воды и продолжил свои мрачные живописания, — Не раз мимикрировал, менял паспорта и даже обличия, как перчатки. Это такие махровые и скользкие урки, что вам ребята не изловить их даже с тяжёлой артиллерией Следственного Комитета, если ваше резюме достоверно. Хотя, я мог бы помочь и раскрыть львиную долю этих старых и новых масок. Мне почему‑то хочется… Меня располагают ваши лица, но в голове не укладывается, как и зачем такая мелюзга вышла на всё это? Причём здесь вы и следственный мастодонт?

Ангела принялась сжато и немного путанно пересказывать московскую предысторию феноменального дела, корни которого ведут к петербургским свалкам истории, и уголки тонких губ Дальнего непроизвольно растянулись в злорадной улыбки. Но его нараставший смех над псевдокнязем, попавшим в собственный спецназовский капкан, надломился сухим кашлем. Он резко побледнел и поспешил распрощаться со странными волонтёрами комитета, но, к счастью, не навсегда, а до следующего сеанса связи, и право избрать для него подходящее время, как призрак туманного прошлого, оставил за собой. Загадочный репортёр бросил напоследок зловещее предостережение необдуманно баловаться с опасным компроматом на бандитов из питерских спецслужб и экран с его измученным лицом погас.

— И вам не хворать… — недоумённо ответил в онемевший планшетник Лео.

— Очуметь! «Вендетта» — to be continued… — прошептала впечатлённая Ангела и с мечтательным взглядом упала на мягкие подушки дивана. Но подруги их пессимистично подытожила:

— Не континьюд это, а зэ энд. — спрогнозировав скорую кончину Дальнего и фантастического плана Стелеров, направилась чистить зубы.

И больше неуёмную детективную болтовню девушки‑индиго никто не поддерживал, поскольку и очнице философского факультета, и её гостям, завтра предстоял ранний подъём. Будильники явно сошли с ума, нагло прозвенел сразу после того, как сомкнулись обессиленные веки ясновидящей. Оказалось, что за этот незримый миг промелькнули пять часов стремительного сна, и нужно было собираться навстречу великим делам. Заметно повзрослевшая за небольшую семейную жизнь, Тильда была беспощадна к беспробудной подруге. А немецкий «жаворонок» был с ней в преступном сговоре. Ни малейшей минутки на томные потягушки и традиционные записи важных сновидений предоставлены не были.

— Вредина, одевайся! — попытался строго прикрикнуть брат, примеряя мужские пуховики из хозяйского гардероба, — Алиска уже тачку прогревать пошла. Дала тебе пять минут и свой тёплый пуховик.

— С ума сошли?! Какой пуховик, апрель на дворе?! — гундосила Ангела из ванной комнаты.

— На дворе снежная крошка, выгляни в окошко… — скаламбурил парень, накрутивший свой большой ярко‑полосатый шарф на чёрную «Парку», но быстро решивший отбросить его, как лишнюю для осторожных филёров, деталь.

— Блин, я тону в этом уродстве! Грёбаная Арктика, а не город! — спустя пару суетных минут досадно выкрикнула Ангела в зеркало прихожей, но Лео лишь подтолкнул её к выходу и всучил планшетный рюкзак с трезвонящим внутри мобильником. Длинный пуховик кофейного цвета и впрямь был великоват тонкой девушке, но зато в купе с глубоким меховым капюшоном маскировал её получше монахов Озерского культа, — Алё, кто там ещё?! А, мамуля! Прости, я просто не выспалась и попала под снежную лавину… — по‑детски залопотала дочь и ответная драма громогласной мамы разнеслась на весь лифт без помощи громкой связи.

— Ну, наконец‑то, что случилось?! Почему сами не звоните, негодники, эгоисты? Где там мой сыночек, поцелуй его от меня, — возмущённо заголосила Светлана Стелер, известная московским театралам, как Лана Стелер. Леонард расплылся в тёплой улыбке, а сестра наговорила массу лживых слов успокоения, из которых выходило чуть ли ни то, что детки поехали с друзьями на выставку современного искусства, а попали в Куршавель, — Да нет, Ангел мой, ничего хорошего, если тебя следователи разыскивают. Рассказывай всё скорее, пойму и прощу, уже с валокордином в руках.

Внимательная дочурка уловила частые и нервные вздохи и выдохи, свидетельствовавшие лишь о том, что в руке теплело отнюдь не лекарство, а элегантный мундштук с дымящейся сигаретой. Лана, как всегда пропадала под сводами храма Мельпомены на репетиции.

— Всё у нас пучком, мамуля, не волнуйся. А что сразу несколько следователей атаковали?

— Да уж, я знаю твой пучок! Нет, пока только один следователь, боюсь представить, что ты там натворила. Но такой презентабельный и галантный парень! А имя, какое чудное — Арчибальд!

Взрослые дети одновременно засмеялись, ведь только их театралка, ценящая винтажную помпу и эстетику, называла кота Персика Персивалем, а Вальку, свою немного попивающую, но острохарактерную коллегу по цеху, гордо величала Валькирией.

— Что так и сказал, Арчибальд? — с сомнением уточнила дочь и мысленно определилась с деликатной проблемой обращения к своему неоднозначному работодателю.

— Разумеется это моя версия. Заявился с утра на порог здоровый такой и небритый бугай, сказал твой друг Арчи, пришёл за какими‑то портретами. Кстати ты, что вновь на заказ рисовать начала, почему не знаю? Ладно, не об этом. В общем, я ему сразу рамки этикета выписала, как я умею, он оторопел и промямлил себе нечто про яблоню с яблоком. Я тогда так грозно переспросила, а он про то, что моему прекрасному лицу пора представлять фирму «Молодильные яблоки» и так галантно ручку поцеловал на прощание, что я решила — натуральный Арчибальд. Граф Орлов, ёлки‑палки. Так мило пообщались с ним, он даже автограф мой попросил.

— О, Боже! Ты показания против меня не подписала? Следователь же всё‑таки.

— Хочешь сказать, я слепая?! Не груби, мамочке! Это был мой постер. Так вот красавец ищет вас, вы ищите приключений на пятые точки, а про меня все забыли, да?! Вы думаете вообще возвращаться со своего Альпийского курорта, негодники? А то…

— Конечно, собираемся, мамуля. А то, что? — с волнением в голосе спросила Ангела, усаживаясь в «жука» Тильды.

— Если до завтра не вернётесь, будете иметь дело с Арчибальдом. Он на прощание сказал, что в командировку в Питер как раз собирается, там за одно отыщет тебя и выставит неустойку за свой портрет, который ты ему забыла отдать.

Не успела рассмеявшаяся от возмущения девушка опомниться, как в эфир рвался «галантный граф Орлов»:

— Здравия желаю, капитан юстиции Горский. Ты куда пропала, сыщица? Да ещё и фоторобот нашего маньяка забрала. Глянуть кое‑что хотел… Ну как успехи? Небойсь, уже со своими тимуровцами на живых мертвецов вышла, ты ж и мёртвого из‑под земли достанешь.

— И вам доброе утро, Арчибальд!

— Что??? — шокированная улыбка следователя передавалась девушке‑индиго даже сквозь незримое сотовое пространство.

— Да, я и командос нигде не пропадём. Вот реанимировали вчера одного не состоявшегося покойничка по имени Идальго.

— М‑м… Даже так?! — изумился Горский и с задумчивой ухмылкой потёр щетинистый подбородок, — Да, официальных данных о его смерти и захоронении нет. Наш информотдел нашёл только питерские некрологи о том, что вся журналистская братия Петербурга в 2011 году скорбела о потери этого геройского борца. Из‑за гололёда его авто упало в речку, тело не нашли, унесло сильным течением. В Беларуссии вся его родня партизанит, типа не видели, не знаем. А в питерской редакции о нём ни о живом, ни о мёртвом слышать никто не хочет. Редакторша только сказала, что всякая вонь, борющаяся с вентилятором, склонна считать себя Дон Кихотом и разъединилась, су… Скандальная женщина, в смысле. А вы‑то как, в сети его выловили наверно?

— Так точно, кэп, ну не буду хвастаться своими частными успехами, зачем члену следственного Олимпа комплекс неполноценности. Или может, я опять заблуждаюсь и общаюсь уже с майором, раскрывшим преступление века? Князя завинтили уже?

— Вот что за сарказм и выражения, а?! Такая мама и такая дочка! — деланное восхищение следователя перешло в сожаление, — Чету мошенников Трубецких в международный розыск объявили, как сквозь землю оба провалились, после посещения в Нью‑Йорке своих американских друзей Джины Каспер и Алекса Токолиша. Не суть важно, главное, ты ещё на свободе, радость моя! — с угрожающей вкрадчивостью заговорил он в трубку, — А то смотри, соучастники Балтийской группировки не дремлют и всё ещё служат в правоохранительных органах города. Дурачки, не знают, какая напасть на них в виде ангелочка свалилась. А вот мне тебя под домашний арест надо было заключить. Ну, ничего, исправлять ошибки никогда не поздно. Вот наша оперативно‑следственная группа выдвигается в крестовый поход, к понедельнику жди подкрепления и веди себя хорошо. Чмоки‑чмоки…

Сердце необычной девушки в чужом и зловещем городе постоянно находилось в стиснутом состоянии, но после пылких обещаний атипичного следователя, гнетущее волнение немного поутихло. Без правомерного подкрепления ребятам приходилось бы рассчитывать лишь на обозначенное вчера лекарство против морщин. В редакцию к Георгию Метелину Лео и попросил его с сестрой подбросить.

— Нет, Лёлик, ты что! — возроптала она, расширяя глаза, — К одиннадцати нас ждёт тот дядечка с Васильевского. Нам с Тильдой по пути.

Обернувшись назад, брат окинул девушку в пушистом капюшоне недоумённым взглядом и, усмехнувшись, пояснил её подруге:

— Особенный бомжик ждёт нашего экстрасенса, видите ли. Опаздывать к нему на стрелку конечно нельзя, а главред крутого издания подождёт в сторонке. Ты нормальная, Ангела? Вообще‑то, Метелин с новыми сведениями обещал принять нас с утра после своей планёрки, потом он уедет в европейский уикенд и будет недоступен.

— Класс, вы уже с самой «Злобой дня» сговорились?! Я‑то думала только с Трикстером. Респект! — впечатлилась Тильда и направила дружеский упрёк в зеркало дальнего вида, — Ангел, ты чего?

— Всё со мной норм. Просто Метелин никуда не денется, с ним можно и по телефону связаться. К тому же, доверия он со своим душным Ларьком, торгующей сплетнями, не внушил.

— А шнырь из подворотни внушил? — не успокаивался брат.

— Внушил! — прикрикнула она в раздражении, — И он порядочный несчастный человек, а не шнырь. Он когда‑то пересекался с Фаталиной и тоже стал жертвой сектантской группировки. Я чувствую. Эти Озерско‑Балтийские твари бедолаге мозги промыли так, что…

— Ретроградная амнезия у нашего Чапая на лицо. — подсказал дипломированный психолог и Тильда сочувственно покачала головой.

— Да, белый лист говорит. Но я с ним могу поработать, могу кое‑что восстановить на этом листке, и он приведёт нас к цели. Это вообще нереальная удача! Но без телефона и без жилья в такой холодине мы его точно потеряем, а значит, потеряем и важную ниточку…

— Лады, что ты предлагаешь? — закатил глаза Лео и упорная девушка, умевшая добиваться своего, предложила временно разделиться: брат отправиться держать совет в редакцию, а она поедет вместе с Тильдой до самого загадочного острова Петербурга.

Через полчаса Ангела, не стесняясь снобистских взглядов, угощала в тёпленькой кофейне пунктуального найдёныша. После тщательной подготовки к встрече с молодыми «психологами» его невозможно было презрительно назвать бомжем. В коморке у дворника Кузьмичёва Василий помылся, побрился и зашил все рубцы на своей ветровке. С рук были заблаговременно сняты бинты, на которые не налезали рабочие перчатки Кузьмы, а без них злой питерской весной было не обойтись. И юная ясновидящая получила возможность прикоснуться к шрамированным узорам кожного покрова, со всеми циркулирующими по ним астральными токами. Она дистанцировалась от окружающего мира, благо аморфные посетители этому способствовали, и, закрыв глаза, увидела свечение ослабленной ауры. Светло‑сиреневые импульсы мужчины были еле уловимыми, но благодаря им Евангелина увидела смазанную голограмму горящего особняка, который постепенно поглотил готический монолит хвойного леса. Из этой непроглядной и знакомой чащи виднелась старая колокольня. И бешеный ветер вдруг вызвал устрашающий звон, который заглушил громкий звериный вой.

Ангела дёрнулась и в лёгком испуге выпустила ладони испытуемого. Василий вопросительно всмотрелся в синие глаза напротив.

— Вас… — начала она, но с едва скрываемым волнением огляделась вокруг, — Вас никто не преследует?

— Да, всё время такое ощущение. Только, кому я нужен? — пожал осунувшимися плечами бездомный, а удивительная девушка тем временем вновь закрыла глаза, приложив к своей переносице необычные голубые бусы.

— У вас в мыслях всё время какие‑то знаки, похожие на языческие руны, они что‑то символизируют для вас?

Мужчина, вновь растерялся и опустил голову. Минувшим томительным вечером он не мог и представить себе, как ему будут помогать молодые гости города, но не предполагал, что вопросы будут настолько тупиковыми. Было стыдно задать детский вопрос: «Что такое руны?». Но смышлёная собеседница вовремя помогла:

— Это такие древние ломаные буквы, они могут напоминать простые иероглифы или даже заглавные латинские буквы. Вы не даёте проникнуть в глубины своих мыслей и фантомов, как никто другой, — иносказательно выразилась она, ловя досадным взором проезжающие в окне машины, и мужчина искренне извинился, и оправдался за свои ненарочные действия, — Да нет, не извиняйтесь, — улыбнулась она, — Я понимаю это не вы. Над вашим сознанием, мне кажется, провели какие‑то опыты, как‑бы перепрограммировали мозг. Теперь ваш мыслительный архив будто запаролен. И пароль начинается на латинскую букву W…

Василий непроизвольно распахнул рот, но сразу же культурно прикрыл своё крайнее изумление салфеткой. Затем порылся в кармане и развернул перед телепаткой пока первый, но ничем не заверенный документ — словесный дайджест всей имевшейся о себе информации, который посоветовал составить бывший доктор Кузьмичёв. Юная ясновидящая бегло ознакомилась с рукописными заметками, среди которых выделила: имя Василия и Антонины, иконку Николая Чудотворца и частичный номер телефона, после звонка на который случилась страшная авария. В голове её сразу завертелась масса вопросов, но нужно было разбираться во всём по порядку. Девушка быстро переписала всё в свой блокнот и приступила к аналитике. Первым пунктом значился зигзагообразный лейбл немецкого автоконцерна. И она подняла на собеседника полные удивления и озорства глаза.

— Да‑да, вот и я об этом! — улыбнулся он в ответ, вкратце поведав о коротком поездке на автобусе соответствующей марки, закончившейся трагедией, — Так вот этот значок первое, что после пробуждения показалось мне знакомым и пугающим.

— Странно. Но не может же ваше состояние быть проделками немецких шпионов, времена уже не те… — предположила она, сдерживая неуместный смех и навязчивые мысли о Горском, который каждого россиянина с немецкой фамилией записывал в шпионы, — Значит, автомобиль с таким символом напомнил вам о чём‑то схожем и неприятном. Брат говорил… Он у меня дипломированный психолог, то есть мы оба. Так вот, он говорит, что лучше всего врезаются в память самые негативные впечатления. Может быть, конечно, вас сбила такая машина, после чего вы потеряли память. Но, тогда причём здесь руны и Коневецкая часовня, которую я увидела в вашем подсознании.

Последние слова размышляющей вслух девушки разволновали собеседника так, что он поперхнулся тёплым напитком. Лошадиное название непросто казалось знакомым, оно отзывалось самыми угнетающими импульсами в душе. Мужчина, как на духу рассказал Ангеле, что испытал самое сильнейшее «дежа‑вю» вчерашним днём у небольшой зелёной часовенке Смоленского кладбища. Сыщица загорелась желанием скорее посетить это место, овеянное мистическим флёром городских легенд, чтобы отыскать бывшее жильё Василия по близлежащему Малому проспекту. Но сначала, отлучилась на десять минут в салон сотовой связи.

— Это мне??? — переспросил в полном изумлении Василий, когда вернувшаяся девушка протянула ему уже заряженный сим‑картой простенький мобильник.

— Кому же ещё? — усмехнулась она и засунула важнейший подарок в карман бездомному скромняге.

— Зачем же… А если украдут? — потупился он.

— Если так неудобно, предлагаю обмен на вашу перчатку, — вдруг заявила Ангела и мужчина приподнял светлые брови, — Да, без перчатки с вашей энергетикой в том доме мне ловить нечего, метод такой. Судя по вашей трэшевой предыстории, лучше будет мне сходит туда на разведку одной. А позже, я вас позову, чтобы всё вспомнилось. В общем, берите мобильник ради вашей же безопасности и нашего дальнейшего плана. По рукам?!

— Хорошо, по рукам. Спасибо большое. Но потом обязательно заберёте его. — выдвинул своё веское условие он, не поднимая глаз.

— Окей, тогда вперёд по волнам вашей памяти, — с торжественным весельем объявила она, а после напряжённо добавила себе под нос: — И за моими приключениями на одно место.

— Да, конечно, пойдёмте. Вчера мой новый товарищ Кузьма, пообещал привести меня к родному дому, но сперва решил попросить у Ксении Блаженной благословения. А после, засиделся там у настоятеля и матушек. Мы так и не дошли. Сдаётся мне, что он побаивается наткнуться там на какую‑нибудь на охрану похожую на бандитов. Кузьма называет их песьеглавцами.

— Песьеглавцы?! — удивилась незнакомому, но заманчиво мистическому термину Ангела и зафиксировала его в блокноте смартфона, — А, что и эта Ксения не советовала туда идти? Она монахиня, служащая в той часовне?

— Не‑е‑ет… — улыбнулся мужчина, прячась от мокрого снега в капюшон и потрёпанный шарф, — Это блаженная, жившая и умершая здесь ещё при Екатерине Второй. Вот также, как и мой блаженный Кузьма, — смущаясь, шепнул Василий. — Она будущее предрекала и была истовой верующей, ну и, как водится, немного ненормальной. После того, как скончался её любимый муж, он в церковном хоре, Ксения с горя обрядилась в его одежду и стала жить, как‑бы за него. Упорно именовала себя его именем, Андреем. Уже после смерти она получила такое почтение среди народа, а при жизни её сторонились, как прокажённую, как простую бродягу. А сейчас вереницей приходят к могилке и часовне, построенной в честь блаженной, за удачей и исцелением. Не боятся даже землю с этой могилки брать. Растаскивают всё, и служителям частенько приходится новой землицы досыпать.

Впечатлённая историей о почившей хранительнице Васильевского острова, сыщица решила пойти по стопам блаженного наших дней, Кузьмы, но лишь в прямом смысле слова — присмотреться ко всем домам в окрестностях культового погоста. Сообразить, чем бандитов могла так привлечь жилплощадь Фаталиных было несложно, при условии, что религиозная часть горожан сходила с ума по культу вещей Ксении Блаженной. Подружка Тильда, с которой Ангела периодически созванивалась и переписывалась по электронке, то и дело упоминала об элитарности и дороговизне всей инфраструктуры острова. А жилой его фонда славился не только изысканной красотой и качеством, проверенным веками. Среди его линий и разнокалиберных проспектов обзавелись эксклюзивными квартирами дочери бессменного президента, а также многие видные чиновники и олигархи города.

Религиозный фанатик, который не боится брать к себе в дом якобы чудотворную горстку могильной земли, не упустит момент поселиться в плотную к священному кладбищу. Александр Негодин, идеально соответствовал таким критериям. Именно об этом ненасытном квартирном аферисте она сразу вспомнила, проходя мимо бывшего доходного дома, фасад которого уродовали следы недавнего пожара. Сменились две эпохи, появились муниципальные коммуналки и ТСЖ, а дом, очевидно, продолжал приносить большие доходы самопровозглашённым дворянам. На первом этаже пятиэтажного особняк размещался коммерческий банк и магазин деревянных дверей, мебели и стройматериалов с помпезным названием «Невский князь».

В душу цвета индиго проникло фирменное «криминальное чувство», перед носом возник гнетущий запах леса, и ноги дальше просто отказывались идти.

— Василий, — окликнула она спутника и обратила на него заблестевший взгляд, заметив явные перемены и в его взволнованном и побледневшем лице, — Не знаком дом? Мне кажется это он…

Бродяга лишь медленно кивнул, но не отводил потрясённого взгляда от окон, в которых после пожара уже кипели ремонтные работы. Ангела заметила, что чуть посиневшие губы его задрожали и, решительно взяв под руку, повела несчастного за угол дома.

— Пойдём вон туда, в соседний двор на лавочку. Чувствую, здесь совсем не безопасно, — с озабоченным видом сказала девушка, и когда они неспешно достигли скамейки, с которой неплохо просматривался внутренняя и внешняя сторона рокового дома, обстоятельно предложила: — Значит так. Я сейчас пойду и всё выясню, а вы… Вам, правда, стало легче? — Василий вдруг вышел из своей ледяной прострации, возвёл на отважную девушку бледные глаза и категорически отказался от таких рисков ради своей скромной персоны. Но она, как всегда не терпела возражений: — Да ничего страшного для меня здесь нет, а вот за вами реально охотятся эти уголовники, как‑то вы им дорогу явно перешли. Я не буду выспрашивать конкретно о вас и своей подруги Ане, скажу, типа студентка, пришла по объявлению и комнату снять хочу. И заодно разведаю у соседей всю нынешнюю обстановку. Правда, если там хотя бы кто‑то из старожилов ещё не кормит червей на соседнем кладбище…

И кофейный пуховик решительно удалился, но столь же решительно вернулся назад. Девушка быстренько заполнила телефон Василия необходимыми контактами. Ангелой были особенно выделены номера экстренной помощи, под которыми подразумевались отнюдь не 02 или 112, а номер её самой и брата Леонарда.

Беспечная решимость угасала с каждым метром приближения к необходимому подъезду, который облепили слишком подозрительные машины: несколько покрытых многослойной грязью «Газелей» с номером 47 и фургон деревообрабатывающего завода с адресом Озерского района области. Но особенно впечатлял контраст областного «Рэндж Ровера» со старой дагестанской девяткой, прятавшейся за фургонами. Чуть поодаль, почти у соседнего дома покоился новый отечественный вездеход, на крыле которого зоркий глаз Евангелины заметил знакомый стикер с зубастой мордой боевого пса. Она, как‑бы невзначай приблизилась и прочла надпись загадочную фирменную аббревиатуру охранного предприятия «ФАС‑С»

«Ни шагу назад!» — мысленно приободрила себя шпионка и, глянув в отражение банковской витрины, поняла, что в чужом пуховике с капюшоном от обычной девчонки со двора её никто не отличит и не обидит. Безмерные благодарности в карму строительной бригады направила она, беспрепятственно входя в распахнутую парадную, железная, защищённая домофоном, дверь которой была прижала булыжником. Ясновидящая медленно побрела по просторной, словно заброшенный музей парадной с клетчатым полом, в поисках заветных фантомов. Как правило, для сверхчувствительного индивида, это представляло собой общий сгусток ощущений, образов и даже запахов, с которыми мгновенно ассоциируется уже знакомый человек. Но многолюдные лестничные пролёты, пропускающие через себя ежедневно сотни людей, не способствовали такому экстрасенсорному опыту. Для верности, она арендовала перчатку Василия и крепко сжимала её в руке. С первого этажа в нос ударил застоявшийся запах гари и кладбищенского тлена. Не то, чтобы чуткая особа имела опыт в готических темах, но для устойчивого подсознательно пробника хватило присутствия на похоронах близких родственников ещё в детстве.

Она, нахмурив брови и не выпуская своих чёток, остановилась около одной из трёх дверей второго этажа. Моментальной вспомнилась шатенка, лежащая в хрустальном гробу, и внутри всё сжалось от страха и горечи. Но не более того. Сейфовая дверь была новой и кондовой, прислушиваться к ней шестым чувством и прикасаться к дверной ручке, где обычно отпечатывается энергия жильцов, было бесполезно. Необитаемая чистота и неразборчивый шлейф старых трагедий и криминала. Поквартирный опрос и классический способ шпионов‑самоучек и вовсе не годился, ведь всю площадку сотрясало от чарующих звуков монтажных работ. На фоне этого адского отсека с закопчёнными наличниками мелькнул призрачный взгляд Василия, и она уверилась в предположении, что именно над его бывшим жильём теперь корпит бригада мошенников. Тоскливая тягость не выпускала из тисков её сердце и этажами выше. Будто половину бывших жильцов первой парадной сразила некая эпидемия. И имя у напасти было кощунственно лживое:

— «Улыбка Фортуны», по‑моему, оно называлось… А в чём собственно дело? — почесав голову, ответил ей молодой семьянин из обновлённой квартирки на третьем этаже. Ангела выцепила его, выбрасывающего мусор, и представилась родственницей прежних жильцов этой квартиры, — Это странно, потому как мы покупали нашу квартиру не у пожилых. Молодой человек был, рассказывал, что продаёт тёткину квартиру, доставшуюся в наследство. Может, вы её ищите? Только уже поздно, извините… — из двери норовил выскочить шкодливый ребёнок, и папаша поспешил вернуться в своё семейное гнёздышко, неумышленно свитое на чужой беде. Евангелине так не хотелось досаждать и врать то же самое другим жильцам, что хотелось успеть выспросить у общительного Екатеринбуржца максимум информации, — Девушка, извините, нам ребёнка купать надо. Да и наша семья тут всего четыре месяца. Вы спросите вот, в соседней квартире, там блокадник такой бойкий живёт, он вам и о самых первых жильцах дома расскажет.

Так и было сделано, несмотря на опасения по поводу сохранности старичка, ведь с какой стати чернориелторская чума пощадила бы эту потенциальную жертву.

Острожный, но долгий звонок в дверь, конечно, не увенчался чудом, и девушка уже собиралась разворачиваться, как услышала неспешное шарканье. По глазку расплылся его сканирующий глаз и тревожно заморгал, вероятно, в поисках слепящей улыбки Фортуны. Никто так и не подал голос из вполне оправданных опасений. Но тут к удивлению отступающей визитёрши дверной замок вдруг щелкнул, и состоялась весьма информативная аудиенция с аксакалом Васильевского острова. Пожилой гренадёр с грозным взглядом, страшно похожий на властителя своих коммунистических дум, с трудом мог припомнить, когда безвременно ушедшую соседку Таисию Карловну навещали родственники. Последних предусмотрительный пенсионер считал панацеей от квартирной эпидемии, зверствующей преимущественно в историческом центре мегаполиса. В своих просторных комнатах Владилен Игнатьевич умышленно разбил пансионат для приезжей родни.

— Представьте себе, эти паразиты, — гневно загудел он, — Шантрапа из новой управы требовала меня наказать, мол, я постоялый двор устроил, а налоги, как положено не плачу. Так я кров над головой своим предоставляю, а не два метра под землёй, как эти аферисты. Уже всё старичьё наше извели. Вот, барышня, весь год они по квартирам ходят под видом соцработников, страховщиков, маклеров всяческих, и новую добычу ищут. А на мне зубы поломаешь.

Градус возмущения нарастал, и крепкий дед уже перешёл на криминальную составляющую нового председателя и участкового. Они, по твёрдой убеждённости блокадника, находились в сговоре с аферистами из местного агентства недвижимости. После странного воспламенения на втором этаже огонь возмездия будто бы перекинулся и на «Улыбку Фортуны», и погорельцы освободили площадь для новых арендаторов из строительно‑ремонтной фирмы. В том, что сменился не арендатор, а лишь вывеска, Ангела не сомневалась, потому решила прояснить главные загадки нехорошей парадной.

— Василий? — нахмурился пенсионер, опираясь на свою старую дверь с почтовым ящиком, — Если только наш бывший председатель ТСЖ, провалилось бы оно. Вот нашего уважаемого Василия Савельевича, он этажом ниже жил, царствие небесное, осенью сменил этот маклер с жидовской физиономией и сразу участкового поменяли. Кого бы вы думали нам дали эти уголовники?! Басмача какого‑то, Алыпаева. И теперь под окнами их бандитские сходняки, рожи и драндулеты денно, и нощно крутятся. Беспредел, а разобраться некому! Всё у них шито‑крыто, этаж за этажом. Вот метры стариков Ковальских и Фаталиных прибрали, и до Таисии Карловны добрались. О покойниках плохо не говорят, но я не эта слепая тетеря, за свои квадраты ещё повоюю. Со мной этот номер не пройдёт! Но пасаран! Мне липовые наследнички, да опекуны не нужны, блокаду пережил и их пережую! — грозно отрезал пожилой коммунист и выдвинутая вперёд челюсть его волевого подбородка свидетельствовала о том, что в последнем слове он оговорился не зря.

Девушка радостно осветилась от вовсе невесёлых слов бронебойного блокадника и он, смолкнув, насторожился. Положение вновь спасла журналистская братия, злободневный репортаж для которых она будто бы подготавливала.

— А‑а… Давно пора. Пусть хоть общественность разберётся с этим кильдымом! — протрубил голосовыми децибелами Владилен Игнатьевич, и под торжественный аккомпанемент дрели снизу выложил гостье всю ценную информацию. Притом, как он счёл нужным подметить, совершенно бесплатно.

И рьяная внештатница полетела бы обратно на крыльях просветлённости, пока не настало время «бандитских сходняков», но мимолётное воспоминание о душегубе Анжелики задержало около многострадальной квартир второго этажа. Ведь если молва твердила, что квартирные мошенники, вложившиеся в Озерскую древесину, наложили на лакомую жилплощадь лапу, значит, от неё должен был остаться нехилый астральные отпечаток. Монотонно стучали молотки, увлечённо сверлил перфоратор и дверная ручка выгоревшей квартиры для полного счастья экстрасенса была старой. Она с замиранием сердца и дыхания прикоснулась и из постороннего вороха образов моментально выхватила фантом скромного, но принципиального председателя прежнего товарищества, который теперь в статусе бомжа, ждал обнадёживающих новостей у подъезда. Вторая тень прошлого вызвала знакомую неприязнь от жуликоватого взгляда девелопера Негодина. Словно от острой колючки она отдёрнула руку и вышла из лёгкого транса в незаметно наступившую тишину. Опомниться и ретироваться не хватило бы и секунды, коварная дверь резко распахнулась и мускулистая ручища, как анаконда, ухватила девчонку за ворот и втащила в своё логово…