Глава 4

24775

За разговорами девушки не заметили, как пролетело время. Солнце направилось к закату и на пляже стало быстро темнеть. Стелла, радуясь надвигающемуся вечеру, встала, распахнула руки и, прикрыв глаза, с упоением глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Затем взглянула на Анну, сказав:

— Не люблю в жару плавать. Чувствуешь, как воздух изменился? Это наше время, — рассмеялась и потянула за руку, с удивленным восхищением смотревшую на неё Анну. — Пошли, искупаемся.

Встав из-за столика, Анна посмотрела по сторонам. Пляж быстро погружался в темноту. Отдыхающие покидали его, но ещё немало оставалось у воды.

Стелла обратила внимание на одного атлетически сложённого мужчину и, указав на него, сказала:

— Смотри, какой красавчик, развлечемся? — подмигнула она.

Анна взглянула с изумлением, широко распахнув глаза.

— Он же не один. Ты что? Да и нас двое? А с его подружкой трое. Мы что, жребий тянуть будем? — усмехнулась она.

— Ну, ты даёшь, — Стелла прижалась к Анне и звонко рассмеялась. — Да, причём тут она? Главное сейчас — это мы. Пошли, — Стелла потянула Анну за руку.

— Нет, нет. Я так не могу, — сопротивляясь, замотала она головой.

— Ну, как хочешь, — отпустила её Стелла, продолжая смеяться. — А я пойду, повеселюсь. Искупаться надо, а то такая жара. Солнце почти спряталось, а всё равно ещё пекло. А ты меня не жди, — вновь подмигнула она. — Я надолго задержусь. — Махнув рукой, Стелла, развернулась на пятках и пошла по направлению к атлету.

Анна, провожая её взглядом, лишь покачала головой. Эта ведьмочка всё больше нравилась ей, хотя моментами немного злилась на неё, и особенно сейчас.

Стелла медленно сравнялась с парочкой на берегу. Посмотрела на девушку стоящую рядом с атлетом и, сделав шаг вперёд, оказалась чуть впереди и на расстоянии вытянутой руки слева от мужчины.

Немного постояв, как бы, не замечая присутствующих, она сняла шляпу и не оборачиваясь, кинула её за себя.

Шляпа крутясь, перелетев через атлета, упала за его спиной. Тот проследил за ней взглядом и повернулся к Стелле.

Ведьмочка скрестив руки, положила их себе на плечи, потом медленно стала проводить ладонями вниз. Бретельки соскользнули и сарафан стёк с её красивого тела. Стелла перешагнула через него и, не оглядываясь медленно пошла к морю.

Казалось никто, кроме атлета и его спутницы не заметили появление ногой красавицы на пляже.

Стелла сделала шаг в воду, и остановилась на несколько секунд. Потом ещё шаг и вновь короткая пауза, ещё шаг и ещё…

Она очень медленно входила в воду. Атлет дёрнулся за неё, но, сделав пару шагов, замер на месте. Девушка, стоявшая рядом, потянула его за руку, о чём-то говоря. Но атлет не слышал и не чувствовал ничего. Он словно окаменел, перед его глазами была только Стелла.

Постепенно ведьма зашла в воду по пояс и резко нырнула. Атлет тут же сорвался с места и бросился следом, не обращая внимания на крики своей спутницы.

Анна, затаив дыхания, ожидала продолжения. Сейчас в ней боролись два чувства: одно кричала — так нельзя, а другое перебивало — нельзя противиться своим желаниям.

Через минуту из воды резко вынырнули два сплетенных тела. Атлет, обнимая Стеллу, пытался поцеловать в губы. А ведьмочка чуть отстранив его руками, сильно запрокинула голову и громко смеясь, подставляла ему свои упругие груди.

Анна с восхищением усмехнулась, понимая, что не прочь занять место Стеллы.

Девушка, оставшаяся на берегу в негодовании начала отступать от кромки воды. Она, наклонившись, закричала и, хватая песок горстями, стала бросать в сторону своего парня и Стеллы.

Редкие отдыхающие, задержавшиеся на пляже, не видящие в море ни Стеллы, ни атлета, с удивлением смотрели на девушку, кричащую от боли и горя.

А ведьмочка отдавалась своим страстям, не обращая внимания на происходящее на берегу.

Девушка в бессилии упала на колени, плача и посылая проклятия, двоим резвившимся в море: возлюбленному и неизвестно откуда взявшейся красавице. Анна поспешила к ней, села рядом, пытаясь успокоить. Но девушка с удивлением взглянула на неё, перестав плакать. Ничего не сказав, встала и побежала прочь с пляжа.

Немного злясь на Стеллу, и в то же время, восхищаясь ею, Анна тоже направилась в сторону выхода. Подойдя к тропинке, она оглянулась. Ведьмочка с атлетом уже лежали на берегу и, не замечая никого, предавались страстям. Впрочем, они так и оставались невидимыми для остающихся ещё на берегу отдыхающих.

Анна вернулась к себе в комнату. Бабушка Арина, рано ложившаяся спать, уже находилась у себя в комнатке. На столе в кухне она оставила ужин для постоялицы. Но той совсем не хотелось есть. Перед глазами стояла Стелла, так откровенно, так дерзко отдающаяся мужчине. Хоть Анне и было жалко ту девушку, но она позавидовала такой свободе Стеллы. Сама она никогда бы не решилась первой подойти к мужчине, да и после развода в её жизни произошло всего две случайные связи, закончившиеся сразу. Мужчины оказались женаты, и для следующих встреч Анна была не готова.

Она с удовольствием оказалась бы сейчас на месте Стеллы, но ей вдруг стало стыдно от таких мыслей. Зажав лицо руками, она упала на кровать.

Молодая, красивая, она вынуждена была сдерживать себя. А зачем? Кому это нужно? Она не находила ответа, только сильное желание и ещё более сильное чувство стыда не дающее ей право на связь с кем бы то ни было.

Обняла себя руками, поджала ноги и, прикрыв глаза, вспомнила мужа.

Сейчас она жалела о том, что тогда так поступила. Желание присутствия мужчины рядом казалось настолько сильным, что застонав, она уткнулась в подушку и заплакала.

Сон пришёл неожиданно.

Не Стелла, а она лежала на песке. Атлет обнимал её своими сильными руками, осыпая поцелуями. Анна, запрокинув голову, громко смеялась. Давно изголодавшееся тело отдавалось всей своей возможной страстью. Приятное ощущение мужской плоти в себе всё больше заставляло Анну изгибать спину, подставляя мужским губам свои истосковавшиеся по ласке соски. Анна кричала от услаждающих тело сильных рук, от приятной ломящей истомы внутри себя, от нескончаемого счастья, наполняющего сердце и душу.

Она никогда не испытывала таких чувств. Всё происходящее казалось новизной для неё.

Став женой, ещё совсем юной она не успела понять, что такое настоящая любовная игра. Получив урывками немного любви от чужих мужей, она всё ещё оставалось той неумелой девчонкой, какой выходила замуж. Но то, что происходило сейчас, нельзя было сравнить, ни с чем. Опытный атлет знал, как доставить удовольствие женщине, особенно если та ничего неумела сама и оказалась готовой принять и получить всё, что мог дать мужчина.

Анна открыла глаза. Она лежала на кровати в своей комнате. Виденье исчезло, но слабость от полученных чувств осталась. Анна улыбалась, не чувствуя стыда, наполненная лишь желанием повторить всё, что произошло несколько мгновений назад на пляже.

Она провела по своему телу рукой и, замерев на миг, повернулась и посмотрела на глядевшую, прямо на неё через балкон луну.

Анна оказалась абсолютно нагой, хотя хорошо помнила, что легла, не раздеваясь, но даже не это удивило её и не подмигнувшая луна, а влажная кожа с прилипшими крупинками песка.

Но удивление продлилось недолго, приятная нега, растекающаяся по телу, заставила веки отяжелеть, и вновь погружаясь в сон, видение или воспоминание, Анна вернулась на пляж…

Проснувшись утром, она потянулась и резко встала. Нагота не смутила её нисколько. До этого она никогда не спала без ночной сорочки, но сегодня…. Сегодня всё выглядело иначе.

Как и почему, она не понимала, но именно она находилась ночью на пляже с мужчиной, лица которого так и не запомнила. Только глаза, глубокие синие глаза. Как хотелось вновь оказаться там с ним, с его руками, с его телом. Увидеть себя в глубине его больших глаз и утонуть в их синеве.

Анна потянулась, встав на цыпочки, и издала протяжный стон желания. Потом взяла зеркальце, лежавшее на столике и, улыбнувшись отражению, стала рассматривать своё тело.

Она делала это, кажется, впервые в жизни. Всегда считала неприличным смотреть на себя нагую, но сейчас всё изменилось. Она водила вдоль тела маленьким зеркальцем, выхватывая совсем небольшие участки тела, отстраняла руку с ним как можно дальше, поворачиваясь и осматривая себя со всех сторон.

Не было не единого изъяна, и даже будто грудь стала чуть больше и талия немного уже. Или это только казалось, ведь до этой минуты, она не изучала столь пристально свою фигуру.

Одевшись, Анна спустилась во двор. Рано встающая Арина Ивановна, уже сходила за молоком, приготовила завтрак и теперь сидела и ела в одиночестве.

Анна присела рядом. Старушка лишь мельком взглянула и, достав телеграмму из кармана фартука, положила рядом с пустой тарелкой, приготовленной для постоялицы.

Телеграмма опять оказалась от Калерии, да больше и не кому было прислать. Наташе она так и не позвонила.

«Ты всё-таки попалась. Возвращайся пока не поздно».

Анна усмехнулась: «А не хочу я возвращаться. Ты меня слышишь?»

Положила себе полный половник кукурузной каши. Никогда раньше не любила её, но на удивление с аппетитом стала есть.

— Э-э-эй, — прервала их завтрак Стелла, появившись у оградки. В своем неизменном наряде: чёрной широкополой шляпе и такого же цвета шифоновом сарафане. Ведьмочка, навалившись на калитку, махала рукой, привлекая к себе внимание.

— Куда пойдём? — спросила она, как только Анна повернулась к ней.

Кроме пляжа, да магазина, если не считать пробежек по цветной каменной дорожке, Анна никуда больше и не ходила. Да и не знала ещё, есть ли в посёлке что-то интересное. Да и что может оказаться интереснее, чем ночь на пляже с атлетом. От этой мысли у Анны немного зарделись щёки, но наверняка не от стыда, а от того чувства желания, какое моментально родилось изнутри и разрасталось с каждой секундой, стоило только вспомнить синеглазого.

Анна, поблагодарив хозяйку за завтрак, вышла из-за стола и подошла к калитке.

— Ну, как? Выспалась? — лукаво спросила ведьмочка и нежно погладила Анну по плечу.

Та не ответила, только прижалась щекой к её руке и, улыбнувшись, посмотрела в глаза подруге, даже сестре, так нежданно появившейся на её пути.

— На пляж ночью пойдём, — тихо сказала Стелла. — Сегодня полнолуние. А ты обязательно должна искупаться под луной, — ведьмочка вновь загадочно и лукаво улыбнулась и уже громко добавила. — Пойдём сейчас в клуб сходим. Говорят, кино какое-то новое привезли. Тут фильмы утром и днём показывают, а вечером танцы.

Анна кивнула и выскользнула за калитку. Махнув рукой хозяйке, крикнула:

— Вернусь поздно. Обед на меня не готовьте.

Взявшись за руки девушки смеясь, побежали по тропинке, заставляя прохожих улыбаться, провожая их взглядом.

День пролетел быстро и немного уставшие от неинтересного фильма, от невкусного обеда в кафе, от постоянно желающих познакомится мужчин, две очаровательные ведьмочки, наконец-то добрались до пляжа. Присев на траву возле кустов, вытянув уставшие за день ноги, они просто сидели и ждали захода солнца.

Первой молчание нарушила Анна.

— Калерия мне опять телеграмму прислала.

— Я знаю, — ответила Стелла тоном, не имеющим оттенков. — Глупая она. Всё хочет тебя заполучить, а того не поймёт, что ей это уже не поможет. Её род закончен. Не будет у неё дочери, не будет. Всё, эта линия уже мертва.

— А ты откуда знаешь? — прищурившись с удивлением, посмотрела Анна на подругу.

— Ты забыла? Я же вижу. Хоть вперёд, хоть назад, правда не всегда, и не у всех, — усмехнувшись, она слегка толкнула Анну плечом. — Но про Калерию точно знаю. Выйдет она за своего майора, недолго ждать осталось. Он уже и на развод подал, устал гулять от благоверной. Хочет постоянства. Вот тоже нехорошее это дело, чужую семью рушить. Но Калерия дело своё хорошо знает, не отступиться. А вот деток так и не родит ему.

— А мы?

— Что мы? Мы ничьей семьи не разрушили и не разрушим, — засмеявшись, Стелла уткнулась Анне головой в грудь. — Мы же только немного, чтобы род продолжить и всё. Тебя нашла, в семью вернула, на путь истинный наставила, можно и о продолжении рода подумать, — лукаво посмотрела она в глаза Анне.

— А те души? Они всё ещё мечутся на пожарище? — испытывая к ним жалось, что явственно отразилось на лице, спросила Анна. Стелла кивнула. — А им-то мы сможем помочь? Сколько им ещё маяться неприкаянными?

— Тем душам? — Стелла с любовью посмотрела на Анну и, погладив её по щеке, продолжила: — Добрая ты. Они нам не помеха. Это не наша проблема.

— Ну и что, я всё равно хочу им помочь, — твёрдо произнесла Анна.

Стелла улыбнувшись, обняла подругу.

— Хорошо, я научу тебя, как их найти. Тебе не нужно что-то принадлежавшее им, ты и так можешь. Ты многое можешь, ты и сама ещё не знаешь, какая ты сильная.

Солнце уже почти спряталось в море и появившаяся луна, будто вернула потраченные за день силы.

Стелла встала и, потянув за собой Анну, побежала не к морю, а влево к огромным валунам — туда, где оканчивался пляж. Камни словно умышленно были сложены великаном в невысокую пологую горку, а дальше за ней, уступами всё выше уходили скалы. Стелла бежала быстро, Анна еле поспевала за ней, потеряв по дороге сначала одну босоножку, а затем и вторую, но останавливаться даже не пыталась. Добежав до камней, Стелла, не передохнув, стала карабкаться вверх. Анна, не спрашивая, последовала за ней.

Только взобравшись на верхний уступ, Стелла остановилась. Её глаза сверкали, но Анне не успела удивиться, перед её взором открылся необыкновенно красивый вид.

Скала, на вершине которой они стояли, уходила пологим склоном к небольшой лагуне. Со стороны моря её обрамляли высокие острые камни. И далеко в море уходила скалистая гряда из таких же камней.

Лагуна выглядела почти правильной округлой формы и в её центре отражалась луна, стаявшая прямо над водой. Её отражение словно плескалась в этой частичке моря, спрятанной от посторонних глаз, и манило к себе ведьмочек. Анна обернулась и посмотрела на море со стороны пляжа. Солнце ещё не спряталось, и луна не поднялась высоко, чтоб давать такое отражение. Анна вновь перевела взгляд на лагуну. Появилось ощущение, что она не из того мира, где в море ещё не спряталось солнце.

Пока Анна с удивлением осматривалась, Стелла, не теряя времени, скинула свой чёрный наряд и, сбежав вниз, уже плескалась в воде, играя с луной. Ведьмочка выпрыгивала, запрокидывая голову и её волосы, появляясь из воды и проходя по отражению луны, приобретали голубоватый цвет. Они пролетали над Стелой и, опускаясь сзади, придавали воде такой же оттенок. Потом расходящиеся круги, появляющиеся от прикосновения волос Стеллы, превращались в водоросли. Ведьмочка ныряла, и вода возвращалась с луной в центре, потом всё повторялось. Постепенно вся кожа Стеллы приобрела голубой искрящийся оттенок.

Анна бросилась к подруге, срывая с себя на ходу сарафан и купальник. Через мгновение уже две ведьмочки плескались в лунной воде. Они высоко выныривали и через мгновенье с громким смехом погружались глубоко в воду.

Первой на камни вышла Стелла. Она наблюдала за Анной, смеясь и подбадривая её. А та никак не могла расстаться с теми чувствами, что охватили её. Такой ласковой воды, такой тёплой на поверхности и просто ледяной внизу, такой лунной, она никогда ещё не чувствовала. Анна ощущала, как её тело наливается силой, как кожа начинает остро чувствовать прикосновение воды. От этого становилось не просто хорошо, а появлялись новые, необычные чувства удовлетворения. С этими ощущениями могли сравниться, только те, какие она испытала прошлой ночью.

Анна не хотела покидать воду, она ещё была не готова, она ещё не насытилась. Но окрик Стеллы заставил её остановиться и посмотреть на подругу.

Стелла стояла на вершине скалы и держала в одной руке сарафан и купальник Анны, а другой махала ей.

— Ты куда? — удивлённо крикнула Анна. Но Стелла, не ответив, быстро исчезла, убегая к пляжу.

Анна, испытывая сожаление оттого, что надо покинуть лагуну, вышла на каменистый берег. Присев она немного понаблюдала за луной. Та, выполнив свою миссию, потихоньку стала исчезать, будто погружаясь на дно лагуны. Анна посмотрела на небо. Ни звёзд, ни луны, одна сплошная темнота. Но, несмотря на это, всё хорошо различалось вокруг.

Получившая новую силу от лунного купания ведьма поднялась на ноги, потянулась, впитав в себя окружающий её воздух и, взяв сарафан Стеллы, стала подниматься на скалу. С каждым метром темнота рассеивалась. На ходу Анна одела сарафан. Он приятно прильнул к телу, словно слился с кожей, ставшей невероятно чувствительной после купания.

Поднявшись на вершину, Анна остановилась и посмотрела на пляж. Луна, как и положено, отражалась в море, и глядела прямо на неё. А на берегу находился всего один человек. Атлет стоял у кромки воды и всматривался вдаль. Набегавшие волны омывали его ступни и убегали вновь в море. А он стоял и ждал. Он ждал её.

Анна спустилась со скалы и пошла к нему, но, не дойдя несколько шагов, остановилась. Долго ждать не пришлось. Атлет, каким-то образом почувствовал. Он обернулся и, увидав ту, которую так долго ждал, подошёл и положил ей руки на плечи. Анна несколько секунд смотрела в его прекрасные васильковые глаза, а потом…

Что произошло потом, Анна помнила смутно. Атлет провёл руками по её искрящимся голубым плечам и увлекаемые за его пальцами бретельки сарафана обнажили фигуру. От всего её тела исходил необыкновенный голубоватый свет. Прильнув всем торсом к нежной коже ведьмы, мужчина одарил её долгим поцелуем.

Голова закружилась, Анна чувствовала прикосновения, поцелуи, но ей казалось, что она уже не тут, не на пляже и не с ним. Вокруг проносилось много лиц. Она стонала, кусала губы, изгибалась, испытывая такое блаженство, что выразить эти чувства словами никому было бы не под силу. Не знала она таких слов, да возможно и всё человечество не придумало ничего подобного, чтобы описать те ощущения, какие овладели сейчас Анной. Эмоции накатывали волна за волной, принося ароматы различных цветов и окутывая ими всё тело. Казалась, она одна находилась в пространстве и никого больше. А всё окружающее являлось именно тем, что доставляло ей море удовольствий.

Одновременно её тело ласкали тысячи невидимых рук, тысячи губ целовали её. Её тело слилось воедино с тысячью мужских тел, заставляющих трепетать каждую клеточку, и в какой-то момент она почувствовала или может, даже увидела, как зарождается новая жизнь. Жизнь, за которой она и пришла сюда, на этот пляж…

Анна открыла глаза. Приятная усталость и нежная ломота в низу живота заставили её застонать.

Ни подмигивающая луна, ни влажная кожа с песчинками на ней, ни то, что она лежала на кровати у себя в комнате не могли заглушить то чувство необыкновенного счастья, какое Анна испытывала проводя рукой по своему животу.

Улыбаясь своим новым ощущениям, ведьма спокойно уснула, зная теперь, что не проклятие носила в себе с рождения, а великий дар. И дав ему волю, она узнала свой путь, своё предназначение…

***

Анатолий Степанович, уже который день пытался дозвониться до Анны. Ни Калерия, ни Виктория не хотели сказать, где она. Калерия вообще очень резко разговаривала с ним, будто он был в чём-то виноват. А Виктория, посетившая накануне прокуратуру, на его вопрос: «Где же всё-таки Анна?» — села на диван в его кабинете, закинув ногу на ногу, подняла глаза к потолку и, закурив свою любимую сигарету в длинном мундштуке, ответила не сразу. А лишь выпустив кольца дыма и понаблюдав, как они медленно поднимаются вверх и растворяются, странно улыбнулась, растягивая слова, произнесла:

— Она больше не вернётся. Она нашла свой путь и теперь пойдёт по нему.

— Какой путь? — негодовал прокурор. Ему так она была нужна.

Год назад, когда Анна нашла его собаку, в тот день он ждал Калерию, она обещала приехать и помочь.

Анатолий Степанович бежал к своему дому, неся на руках раненую Альму. Экстрасенс со своим поклонником майором Серёгой уже ожидали его около дачи. Увидав их, прокурор попросил быстрее ехать в город, в ветлечебницу. Садясь в машину майора, прокурор наспех рассказывал Калерии, что произошло.

— Покажи мне её, — заинтересовавшись, попросила экстрасенс.

Остановившись возле дачи Анны, Калерия внимательно смотрела на дом и прислушалась.

— Только женщина лет сорока пяти, девушку не слышу.

— Наверное, ещё не пришла, — сказал Анатолий Степанович и попросил Серёгу поторопиться, волнуясь за собаку.

На следующий день с богатым букетом цветов и тортом он стоял у калитки дачи Анны.

Наташа рассказала, что племянница уже уехала, но дала её номер телефона. Две недели прокурор не решался позвонить. Постоянная просьба Калерии немного настораживала его. Конечно, желание заполучить ещё одного внештатного и бесплатного сотрудника было велико, но то, как Калерия к этому отнеслась, удивляло полковника. Он всё надеялся на как бы нечаянную встречу на даче. Но Анна больше там не появлялась и тогда прокурор решился.

Весь год, почти каждый день, он обращался к ней за помощью. Это была не та помощь, какую ему оказывали Калерия и Виктория.

Калерия только называла некоторые приметы, а Виктория вообще давала один ответ, жив человек или мёртв. Он понимал, что женщины могли и больше дать подсказок, но не хотели. А вот Анна…

Та хоть и ворчала немного, но всегда приходила на помощь и находила всех. И теперь она пропала. Прокурор понимал, что можно больше не рассчитывать на такие показатели, за какие прокуратура весь год получала премии при Анне.

Не только Анатолий Степанович пытался дозвониться до «ищейки». И тётя Наташа волнуясь, не понимала, что происходит, почему племянница молчит. И Наталья Осиповна Ковалева, проработавшая с Анной почти год и находящаяся сейчас в больнице, по просьбе прокурора звонила Анне и даже Палыч — водитель газика, тоже постоянно набирал номер её мобильного.

***

Проснувшись утром и зная уже, что произойдёт дальше в её жизни, Анна достала из сумки телефон, отключенный ещё дома, до отъезда.

Сначала она позвонила тёте и сказала, что дома окажется ещё не скоро и пусть родная не волнуется. Зато потом её ожидает очень приятная новость.

Затем поговорила с Натальей Осиповной, Наташкой, ставшей ей почти подругой за этот год, и пожелала той родить крепкого пацана, добавив, что встретятся они не скоро, и встреча эта станет для Наташки сюрпризом.

Потом вытащила симку и, переломив ее пополам, положила вместе с телефоном на столик.

— Больше ты мне не нужен.

Осмотрев комнату, Анна несколько раз глубоко вздохнула. Немного посидев на кровати, встала, взяв зеркальце. С улыбкой осмотрела себя и, остановившись более внимательно на животе, поглаживая его, улыбнулась. Потом она стала собирать вещи. Сложив всё в сумку, направилась к выходу, но взявшись за дверную ручку, остановилась, и посмотрела на свою наготу. Это её ничуть не смутило, но вот хозяйку явно удивит. Без энтузиазма, выудила со дна сумки ночную сорочку и, одев ее, вышла из дома.

Стелла в обновлённом наряде уже стояла у калитки и держала в одной руке большую чёрного цвета сумку, а в другой небольшой свёрток и шляпу практически такую же, какая красовалась и у неё на голове. От лёгкого ветерка шифоновый сарафан, полностью облегал стройную фигуру ведьмочки. Её старые вещи, оставленные Анной на берегу, унесла волна, чему они оби могли только порадоваться. Вместе с ними ушли и их прошлые жизни. Едва ли Стелла с утра сбегала в сельский магазинчик и отхватила там наряды, скорее всего шляпы и сарафаны у неё были приготовлены заранее и для себя, и для Анны. Ведь она-то точно знала, какую встречу уготовила ей судьба.

Не замечая удивлённого взгляда хозяйки, Анна подошла к калитке и, взяв из рук Стеллы свёрток, развернула его, и тут же скинув с себя сорочку, надела чёрный шифоновый длинный сарафан с красивым вихревым рисунком и скрывающим полностью ноги. Он совсем немногим отличался от сарафана Стеллы.

Посмотрев на свои босые ноги, Анна пожала плечами и усмехнулась. Стелла достала из сумки, вышитые бисером чёрного цвета балетки и подала ей. Анна примерила.

— Как раз, — радостно воскликнула она, поглядывая на обновку.

Стелла кивнула и погладила подругу по плечу. Открыв калитку, Анна шагнула на тропинку и остановилась. Обе девушки посмотрели на проходящую мимо парочку. Высокий, стройный, мускулистый мужчина держал под руку девушку. Он шел, чуть склонившись, потому как внимательно слушал то, что она шептала ему на ухо. На секунду он повернулся и посмотрел своими большими глубокими синими глазами на двух очень похожих друг на друга девушек-красавиц, возможно близняшек, стоявших у заборчика. Вопрос мелькнул в его взгляде. Что-то знакомое в их лицах, фигурах, улыбках? Нет, видимо, показалось. Мужчина отвёл от них взгляд и продолжил путь, продолжая слушать свою спутницу и одаривать её влюблённой улыбкой.

Ведьмочки усмехнулись, переглянувшись, и обняв друг друга, пошли по полюбившейся уже тропинке в сторону вокзала.

Арина Ивановна с удивлением смотрела на то, что происходило в её дворике. Потом моргнув, как бы придя в себя, взглянула на тарелки, что держала в руках.

— А чего это я две тарелки-то взяла? Никого вроде не жду. Да, наверное, старость пришла, — она отставила одну тарелку в сторону и, положив себе каши, присела и, завтракая, посетовала:

— Ох, лето в разгаре, а никто на постой не идёт. Всех Маруська к себе переманивает, вот жадюга…