Путешествие в другую жизнь Часть 2

Саша.

Мы мчались в автобусе. Народ радостно шелестел в предвкушении Парижа. Гид что-то вещала, но я включил музыку и тихо дремал в наушниках. Лена рядом сидела и глазела по сторонам, щелкая телефоном. Оказывается во Франции она впервые, всё в новинку. Телевизор – это телевизор, живьём совсем по-другому смотрится. Вроде смотрит с интересом. Подождём до Парижа.

Первая остановка – Реймс. Лена обошла собор, походила внутри и по своей традиции пошла в информцентр. Опять набирать открытки-буклеты. Я у неё спрашивал для чего. Ответила, что там часто интересная информация попадается, карты дают подробные, фото профессиональные. И вообще: ей нравится, хочется и она делает. Это у ней, как я понял, самый убийственный аргумент. Погода пасмурная, зато не жарко.

Странно, так оживленно смотрела по сторонам пока ехали до Парижа, но как-то скуксилась, как только въехали в столицу. Зажалась почему-то. Непонятно. Надо будет попытать. Программа напряженная: сначала заехали на фабрику духов, затем обзорная экскурсия 2 часа по основным достопримечательностям, потом выехали на поздний обед в ресторанчик недалеко от Лувра, после обеда поехали к пристани возле Эйфелевой башни. Часть группы пошла на кораблике кататься, мы пошли к башне, валяться на газоне и пытаться «проникнуться духом Парижа», обреченно вздохнув, сказала Лена. Погуляв 1,5 часа, вернулись в автобус и поехали на башню Монпарнас. Там моей подопечной понравилось больше, хотя от высоты жмурилась. Зато с азартом искала места, которые мы сегодня посещали, быстро ориентировалась в схемах на высшем уровне башни, куда поднялись пешком, и высматривала их внизу. Попыталась найти отель, но плюнула на эту затею. Подъезжая к отелю, заметили работающий супермаркет в соседнем доме. Заселились в номер и я потащил соседку за едой, прибегнув к извечному аргументу: растущий организм хочет есть, Оскар уже ждал нас в холле отеля. Вино предоставила выбирать нам, а вот в сыры сама пошла. Я не выдержал, подошёл и начал выбирать сыры с плесенью, она как-то поморщилась и робко жалобно спросила:

— Может не надо?

— Надо. Не спорь.

Не спорит, просто взяла ещё какие-то колобки маленькие.

Вечером разложились на столе, вино красное открыли. Даже успели первый тост поднять. Я развалился, полулежа на диванчике с пультом от телевизора в руке, «как положено мужчине-хозяину» сказала соседка, Лена практически спиной сидела ко мне с пластиковым стаканчиком в руке, на дне которого плескалось красное вино, и любовалась пейзажами на экране, прислушиваясь к французской речи. Оскар открыл сыр с плесенью. Она отвернулась, закусив губу, и уставилась куда-то в телевизионную даль. Оскар взял кусочек сыра и поднёс ей к лицу, пытаясь привлечь внимание. Ленка шарахнулась, пролила на себя вино, быстро поставила стакан и вышла из комнаты. Я проводил взглядом и сначала решил, что пошла застирать свежее винное пятно. Оскар виновато посмотрел на меня. Прислушались. Звуки из ванной нам не понравились. Мы переглянулись и пожали плечами. Попробовали – обычный вкус сыра с плесенью. Оскар вопросительно посмотрел на меня.

— Иди, ты эскулап, тебе виднее, что это было.

Оскар.

В принципе, она еще в магазине смешно морщилась, пока мы выбирали сыры. Но мы отмахнулись. Когда она выбежала из комнаты – ну да, запах у них еще тот. Но не возвращается. Сашка возложил миссию понимания по традиции на меня. Звуки из ванной сквозь шум воды меня не порадовали. Заглянул: лежит, свернувшись клубочком одетая, в душевом отсеке, полощет ее. Решил пошутить, подходя сзади, не глядя за перегородку:

— Только не говори, что уже беременна!

— Уйди…

Опа, а её тут кровью рвёт… Не шутки. Быстро начал перебирать в памяти – что сегодня ела – всё равно практически всё время рядом была. Вроде всё свежее было. Но не может такая реакция быть на запах сыра! Так не бывает. Не должно быть…

— Где больно? Врача вызвать?

— Запах…

— От сыра?! – скрючилась и замерла.

— Да… Я здесь полежу, вы без меня ешьте… Прости, я не знала что так будет, я бы раньше ушла… Сейчас уже пройдёт, наверно… Уйди, пожалуйста… Я в душ хочу…

— Дай я живот пальпирую, не нравится мне это…

Выключил воду и опустился на колени. Осторожно развернулась и внимательно следила за моими действиями.

— Что ты хочешь найти? Беременность так определить?

— Лен, прости, это была дурацкая шутка. Мне не нравится кровь,- вытер капли с уголка ее рта, при этом она дернулась от меня, стукнувшись об кафель затылком. Сел на мокрый пол и положил ее голову себе на колени, потрогал лоб губами – холодный, температуры нет, но белая, под цвет кафеля. Вырывается обессилено.

— Отпусти, я губу прокусила еще в комнате, вот и кровь.

— Не вырывайся, просто лежи.

— У тебя одежда покрасится, у меня краска смывается с волос, отпусти!

— Да и черт с ней. Ты понимаешь, что я за тебя испугался? Точно не больно нигде?

— Мне почему-то от запаха плохо. Я и дома его не ем никогда. Никудышный из меня гурман…

Ну и какие сыры могут быть после этого? Никакого удовольствия. Вышел в комнату.

— Что там?!- и смотрит на мои мокрые шорты и футболку.

— Ей от одного запаха плохо стало. Полощет. В душ собралась. Присмотреть бы вполглаза – рухнет ещё.

— Присмотрю. Убирай их тогда на фиг.

— Слушай, я её там подколол неудачно.

— ТЫ? Вроде я на этом специализировался всё время. А как?

-Ну, заходя, сразу сказал «Только не говори, что уже беременна!», я же не видел, что её кровью полощет. Думал, что придуривается, играет…

— Это ты со зла так.

— Сам знаю. Давай вином отпаивать. Иди с ней посиди, я пока проветрю тут всё и уберу сыр. И горячего чая принесу. Может сегодня транс попробуем?

— Попробуем.

Саша.

Я потихоньку вошёл в ванную. Она сидела под душем, комочком привалившись к стене.

— Ты как?

— Лучше. Прости, пожалуйста, я не специально всё вам испортила…

— Брось. Будем вино пить.

— Шоколадки сам достанешь из красной сумки? И орешки? Там колобки мои остались – они без запаха…

— Так пошли.

— Принеси, пожалуйста, из моего чемодана зелёную косметичку. И футболку, и вешалку из шкафа пластиковую, одежду теперь сушить надо будет…

— Сейчас!

Отнёс. Оскар уже убрал сыры и нараспашку открыл окно и дверь в коридор, проветривая комнату, я достал припасы из сумки. Через 10 минут она осторожно вползла в комнату и залезла под одеяло:

— Я полежу, ладно?

— Нет, ты посидишь. Сейчас мы здесь пить будем. Сначала пей сладкий чай. На вино у тебя не было такой реакции? Значит, будем допивать.

— Я пьяная буду сразу.

— Ничего, справимся. Спать уложим.

Разложились на кровати. Пикник. Действительно, захмелела быстро: щёчки зарумянились, глазки блестят. Оскар предложил научиться входить в транс. Попросту – гипнозом решил её помучить. Через полчаса мучений – таращиться старательно на блестящий покачивающийся кулон – не помогает, Сашка предложил ввести в транс меня. Я привычно согласился. У нас с ним давно отработано – я, для примера жертве нашего розыгрыша, изображаю, что впал в транс, потом жертву легче ввести. Тут решили действовать по отработанному сценарию.

Оскар.

Мы уже столько раз разыгрывали сашкиных девиц, что у нас никаких сомнений не возникало в этой игре. Сашка «впал в транс». Лена удивленно и растерянно посмотрела на него. Потом на меня. Замерла как испуганный зверёк.

— Задавай вопросы.

— Зачем?

— Можешь задавать любые вопросы – он тебе сейчас на все ответит, соврать не сможет. Пользуйся ситуацией.

— Зачем? Это неправильно. Так нельзя, — а сама чуть не плачет. Беспомощно оглядывается на Сашку – тот сидит как истукан с неподвижным взглядом.

— Разве тебе неинтересно? Что он о тебе думает? Как относится?

— Это неправильно. Если захочет – сам скажет, а то, что ты сейчас делаешь – подло. Пожалуйста, не надо!

— Он всё равно не будет ничего помнить. Ты сейчас можешь узнать о нём всё. А потом завоевать его сердце. Не теряйся. Это же просто подарок. Он тебе даже номер и пин-код кредитки скажет, — давненько не выступал в роли змея-искусителя. Обычно женщины сами кидались задавать вопросы.

— Выведи его, пожалуйста! Что ты хочешь за это?

— Неужели тебе от него ничего совсем не надо?- она вздрогнула, поцеловала Сашку и, протянув ко мне руки ладонями верх, произнесла:

— Клянусь, что не хочу ничего узнавать. Мне не нужно от него ничего. Через неделю мы расстанемся и никогда не встретимся.

— Почему?

— А смысл? Наши пути пересеклись случайно. Мы из разных миров просто. Поэтому в будущем у нас ничего быть не может, — потом взяла за запястья меня и Сашу. Сидит между нами и смотрит куда-то в окно, в темноту.

— А ты его спросила про будущее?

— А вот тут не ему решать. Ему и так слишком много позволяется и прощается. Извини, я устала от вашего цирка. Не надо меня обманывать, пожалуйста. Если хотите что-то спросить – просто спросите прямо, без этих дешёвых фокусов, — оттолкнула наши руки и, взяв с тумбочки телефон и наушники, пересела на диванчик к окну. Заткнула уши и уставилась в окно как в никуда. Мы молчали.

— Мне кажется, или нас наконец-то ткнули носом как котят в дерьмо?

— Сначала правда была уверенна, что ты в трансе. Я же чувствовал, разрыдаться была готова, тебя защищая. А потом взяла наши руки и поняла всё. Только осталось понять мне – как, на чём прокололся.

— Делать что будем?

— Есть варианты, кроме как просить прощения?

Она сидела, свернувшись комочком с ногами на сиденье в одной футболке, спиной к нам, положив голову на спинку дивана. Я подошел и сел на пол между ней и столом и посмотрел на неё снизу вверх. Вытащила наушник.

— Не поможет. Можешь не стараться.

— Почему? Ты изучала психологию?

— Общий курс 20 лет назад нам читали. Но я просто чувствую твою фальшь сейчас. Ты опять играешь. А мне больно. Уходи.

— Мы дураки и делаем глупости.

— Нет, вы просто великовозрастные жестокие дети, которым до сих пор нравится ломать игрушки. А что игрушки теперь живые и им от этого больно вас не интересует, вам любопытно поковыряться. Я устала от ваших игр. Оставьте меня.

Сашка подошёл, сгрёб её в охапку и уволок на кровать. Сел на кровати и, посадив на колени к себе, прижал двумя руками к себе. Я закрыл окно и сел опять у её ног, положив голову на колени. Замерзла как ледышка – заодно и погрею.

— Моя взрослая глупая женщина. Я просто боялся тебе сказать, что без ума от тебя. Ты бы всё равно не поверила. Я ждал, что ты спросишь пока я в трансе, Оскар подталкивал тебя, чуть ли не открытым текстом просил задать вопрос. А ты упёрлась и ни в какую. Вот что с тобой делать?

— Ничего. Отпустить. Я повторяю – у нас с тобой нет ничего общего. Да, мне нравится секс с тобой. Но через три дня после приезда ты про меня не вспомнишь. Поэтому не надо делать и говорить глупости, о которых можешь пожалеть. Есть неделя – пользуйся моментом. Но не вешай лапшу мне на уши – я не люблю и не верю.

— Мне всё больше хочется свернуть шею мужчинам, которые были с тобой до меня. Что они с тобой сделали!

— А что вы делаете? Мало издеваетесь? У меня уже сил не остаётся склеиваться, вы меня в клочья рвёте каждый день. Я уже не рада этой поездке. Мне после неё потом ещё в себя приходить придётся чёрт знает сколько. Может хоть в Питере с девчонками быстрее получится.

— Ты в Питере будешь?

— Да, там зависну. По делам. Давно обещала.

— Остановишься где?

— Где надо, там и остановлюсь. У шиншиллы.

— Это гостиница?

— Нет, это квартира. И вас это не касается. Закрываем тему.

— А если я захочу найти тебя в Питере?

— Нет. Не захочешь и не найдёшь. На вокзале я должна про вас забыть. У вас только остался выбор: как про кошмар или про легкое приятное приключение.

— Почему так категорично?

— А что-то еще непонятно? Пусть Оскар объяснит. Он — мастер. Всё разложит по полочкам.

— Лен, не злись. Лучше объясни, как ты его раскусила? До тебя никому не удавалось ещё.

— Так элементарно. Дёрнулся навстречу, когда я к нему потянулась поцеловать, поэтому и взяла руку пульс проверить, плясал как бешенный. Как всякий порядочный шпион прокололся на мелочах.

— Ты случайно не в следственных органах работаешь?

— У меня аллергия с детства на форму. Ребят, хотите пообщаться – идите к Оскару. Я устала и хочу спать. Оставьте меня уже в покое.

— А почему ты никак в транс не входишь?

— Не знаю. Не люблю не контролировать ситуацию. А ты предлагаешь отключать остатки мозга и отвечать как Сашка на вопросы? С той разницей, что он контролирует на самом деле свои ответы, а я нет? Оно мне надо?

— Вот в кого ты такая? Откуда взялась?

— Если грубо и честно: в моё время детей в пробирках не делали. А так, 20 лет назад мой любимый мужчина сказал: проблема не в том, что ты – дура, а в том сложность, что умная дура, поэтому непредсказуема. Доступно?

— Я так понял, ты нас сейчас уже послала?

— Оскар, лапочка, — и запустила руку мне в волосы, — ты же умный мальчик, сформулируй сам прилично как-нибудь… Саш, руки разожми и отпусти меня.

— Не хочу. Я поцеловать хочу тебя.

— А мы будем сегодня только твои желания воплощать? Я хочу кому-то наглые морды расцарапать, а сижу и молчу в тряпочку.

Вот железные у неё аргументы. Сразу руки разжал. Она ушла.

Лена.

Все нервы вымотали. Я же сначала им поверила, только не могла понять, как Оскар пошёл на такую подлость по отношению к другу. А потом случайно выяснилось – никакой это не транс, а способ покататься по мозгам наивным дурочкам. Так хотелось закатить истерику со скандалом, но обессилевший после встречи с сыром организм был просто не способен на буйство. Поэтому просто ушла с наушниками на диван, мозги прочистить, отключиться.

Нет ведь, они решили продолжить свои опыты дальше. Не действуют на меня глазки кота из Шрека. Как им объяснить еще, что нельзя на меня давить? Я когда взрываюсь – крышу сносит, не контролирую. Оно им надо, нарываться?

Вроде объяснила всё доступно и понятно. Нет ведь, держит меня на коленях, а сам, чувствую задницей, аж дрожит подо мной от желания и при этом делает вид, что ничего не происходит. Но пока не пригрозила расцарапать мордашки – не отпускает. Хлопали оба глазами, будто не с ними говорила. Убила бы. Злая, как сто китайцев, ушла на свою половину кровати и демонстративно легла спать, укрывшись с головой. Пусть что хотят, то и думают. Как они разошлись и до чего договорились – не слышала. Уснула.

Проснулась от странного звука. Полувсхлип-полустон. Прислушалась. Повторился. Сашка лежал, как-то скрутившись весь в узел, спиной ко мне. Вскочила и, обежав кровать, села перед ним на корточки.

— Саш, что случилось?

В ответ опять этот полустон. Обняла его за плечи, и, встав на колени у кровати, прижала голову к своей груди.

— Саш, миленький, ответь, что с тобой? Где больно? Давай Оскара позовём? Набери его номер…

— Нееет, нее надо. Просто обними меня, пожалуйста…

Я гладила его по голове, рука путалась в волосах, а мысли в голове. Номер Оскара я в сашкином телефоне не найду сама. Звонить к гиду? Сначала надо выяснить что происходит, хоть какие симптомы описывать…

— Саш, не молчи, скажи, что с тобой? Как помочь?

Он взял мою руку и опустил вниз, к животу. И что я должна с этим делать?!

Вырвав свою руку, поцеловала его в лоб и, кинулась, схватив сумку, из комнаты, получив в спину опять полустон. Быстро налила в ванной воды в стакан, нашла в косметичке но-шпу, достала инструкцию – буквы плясали перед глазами, никак не могла понять, сколько таблеток сразу можно дать, пока решила две. Принесла ему таблетки и стакан воды.

— Открой рот и выпей, не разжёвывай.

Приподняла его голову, пока он запивал таблетки. Пару минут он еще лежал, прижав голову к моему плечу.

— Подняться сможешь? Идём в душ потихоньку. Вставай мой хороший…

Вот попробуй поднять этого лося, как в войну раненых таскали – не представляю. Какие-то левые мысли в башке помогают не скатиться в истерику и помочь дотащить его тело под душ.

— Саш, опустись, пожалуйста, на пол, сядь, я тебя не удержу стоя…

Стянула с себя футболку, включила душ и начала поливать его горячей водой, массируя мышцы, чтобы снять спазм. Под струйками воды не было видно моих слез. Я впервые увидела его беззащитным как ребёнок. Я не знаю, сколько мы сидели под струями воды, пока он не кончил. Потом какое-то время он просто лежал, уткнувшись мне в живот, и всхлипывал, а я сидела и пыталась понять – что это было… Дав ему еще одну таблетку на всякий случай, завернула в полотенце и потащила в кровать. Так он и уснул, прижавшись ко мне.

Утром дёрнулась на звонок будильника, но он спросонок в меня вцепился, не отпуская. Я погладила по распущенным, еще влажным волосам:

— Саш, пора вставать, ехать надо, Оскара надо найти.

— Не уходи, пожалуйста.

— Что с тобой было?

-Я тебе говорил много раз, ты меня не слушаешь и не веришь. Я тебя хочу. Практически всё время. И ничего не могу с этим поделать. Если ты говоришь «нет», я просто жду твоего согласия, желание никуда не пропадает. Мне больно, но я жду… А ночью меня просто скрутило, совсем невмоготу стало…

— Саш…

Он просто навалился на меня всем телом и поцеловал. Рука скользнула вниз… Я поплыла…

— Ты опять пытаешься сказать мне «нет», и мозгами я это понимаю. Но тела говорят «да» и с этим я уже ничего сделать не могу…- я чувствовала его подрагивающий член на своём теле и судорожно сжимала бёдра, прижимая ласкающую руку, подаваясь ей навстречу. Слов у меня уже не было…

— Давай я не буду входить, просто им поглажу, нам надо разрядится, согласна?

— ДА! – только и смогла выдохнуть я.

Ну и кто сможет долго выдержать эту пытку? Уже через несколько фрикций я стонала «ВОЙДИ!!!!» Он не сопротивлялся… Кончили мы оба быстро, я вцепилась в плечи, умоляя не выходить, и еще немного просто лежали не в силах пошевелиться. Сработал сашкин будильник.

— А если бы некоторые, не упрямились, то дольше бы получилось, — приподнялся и начал целовать меня в лоб и закрытые глаза. Я млела обессиленная. Он сел на кровати, а я тут же перевернулась на живот, зарывшись головой под подушку. Откинул с меня одеяло и медленно провёл пальцем по спине, выписывая какие-то узоры до татуировки. Сел верхом на мои ноги, погладил нежно попу, скользнул цепочкой поцелуев от шеи до попы, поцеловал каждое полушарие, сжимая руками, и задумчиво сказал:

— Вот куда надо ставить засосы, никто не увидит!- и приступил к воплощению озарившей идеи, периодически отрываясь и любуясь на свои проделки. Я не реагировала – состояние «не кантовать!».

— А если я сейчас их покусаю, ты как сидеть будешь? -  я почувствовала его зубы на своей заднице. Дернулась и обернулась, насколько смогла, прогнувшись в спине, испуганно глядя на него. Он улыбался:

— Вот теперь я знаю, как тебя быстро разбудить! – вскочил, поднял меня на руки и унёс в душ, — так, давай по очереди, а то в замок мы точно не попадём…

Разумеется, на завтрак мы прибежали в числе последних. Оскара не было… Зато заметили как темнеет небо за стеклянной стеной.

— Дождь собирается?

— Ночью гроза была, вы не знали?- просветили нас одногруппники. Переглянувшись, решили не переодеваться, зонтики есть, дождевики в сумках, выкрутимся.

Саша.

Вечером всё пошло наперекосяк ещё с сыра. Потом добавили трансом. На перемирие она не пошла. И заикаться в такой ситуации о своих желаниях было просто глупо. Проводив Оскара, пошёл в душ. Холодная вода в этот раз не помогала. Рука тоже. Лёг в кровать, надеясь уснуть… Периодически забывался сном, но когда боль стала пульсирующей – просто свернулся вокруг источника боли и мог только тихо стонать. Я не знал что делать…

Когда она дотронулась до меня – меня как током прошибло сначала. А потом она прижала меня к себе, я чувствовал как приятная истома захватывает моё тело, растворялся в ней. Она что-то говорила, я не слышал сначала. Потом до меня дошёл её вопрос, и я просто взял её руку и опустил к источнику боли. Она вырвалась и убежала… Испугал… Я готов биться головой о стену, черт с ними, с соседями… Принесла какую-то таблетку и помогла запить, я опять прижался к её груди, чувствуя через футболку её горячее тело. Потащила меня куда-то. Стянула с меня мешающие плавки и затолкала в душ. Как ей объяснить, что холодный душ не помог? Сполз по стене, придерживаемый её. Она выскользнула, а у меня даже сил нет включить воду. Зашла ко мне уже обнаженная, сняла лейку душа, отрегулировала, направляя на стену, и начала поливать меня горячей водой. Я вскинул голову, но полностью глаза открыть не смог, а она не глядя на моё лицо, встала на колени, прижала головой к плечу лейку, двумя руками начала нежно массировать моё тело под струями горячей воды, аккуратно разминая все зажатые органы.

— Потерпи, мой хороший, — а у самой слёзы бегут, — скоро таблетка подействует.

Повесила лейку на место, на самый мелкий дождик настроив, начала ласкать меня губами, не переставая действовать руками. Кончил я, дрожа в облаке пара. Замер, уткнувшись ей в живот, а она смывала с меня всё, гладила и успокаивала. Потом помогла дотащиться до кровати и там я обессиленный вырубился.

Утром я её не отпустил. Очухавшись, я понял – надо что-то с этим делать. И как – решать нам с ней вместе. Тем более, после ночного душа, она так и не успела одеться, а у меня обычная реакция утренняя… Вот объяснять и уговаривать дольше пришлось. И будить потом. Она правда вырубается на какое-то время. Спасительница моя…

Надо будет переставить будильник на пораньше, чтобы всё утром успевать. А то пока пришли на завтрак – есть особо и нечего уже. Придётся по дороге подкармливать-задабривать. И с Оскаром всё-таки посоветоваться.  У нас осталось 6 ночей в запасе. А дальше паром и Питер. Она уйдёт, как обещала, а мне что делать?

Оскар.

Утром эти двое не пришли на завтрак. Позавтракал – их всё равно нет. Поднялся к ним в номер – закрыто. Спустился с рюкзаком к автобусу – нет их. Не выдержал, Ольга с Кириллом укоризненно на меня смотрят, как будто это я виноват во всём. Отошёл и начал звонить Сашке, Лениного номера у меня нет. Долго не отвечает.

— Да!

-Вы где? Что случилось?

— Бежим уже!

Смотрю – вылетают из отеля, оглядываются, Лена тащит свою сумку, Сашка свой рюкзак и ленкину автобусную. Вышел навстречу.

— Вы где были?!

— Потом расскажем, проспали слегка.

— Чтобы Ленка проспала? Не верю.

— Ну, почти проспала. Потом подробности. К тебе дело будет…

За это время Лена завернулась в плед. И, закрыв глаза, откинулась на спинку сиденья. Как только Саша сел на своё место, по-хозяйски положил её голову на своё плечо и чмокнул в макушку. Увидел, что я стою рядом, и смущённо улыбнулся. Класс. А уходил – непримиримые враги были. «Примирение было достаточно бурным». Я же вчера ушёл – она уже спала. Что за летняя спячка?!

Лена.

Сегодня с утра стартанули в замок Шантийи. Находится он недалеко от Парижа, потом время для прогулки останется — удобно. Симпатично, но не более. Больше для меня дворец напоминает. Всё-таки ранние романский и готический стили мне ближе. А здесь как-то не то. Для меня слишком помпезно. Хотя картинная галерея понравилась. И витражи. И коллекция орденов.

Но в парке есть чудные и уютные уголки. Ну не нравится мне, когда всё по линеечке расчерчено. Убивает у меня на корню все эмоции такая планировка природы. Вот каналы и прудики с кувшинками – это моё… А карпы в канале – монстры просто, даже лебеди близко не подплывают. Погуляли по «потемкинской» фахверковой деревушке. Часть группы пошла пробовать местный знаменитый крем, я отказалась, ребята решили пойти со мной погулять. После дождя трава мокрая – не поваляешься, лужи, встречающиеся на дорожках, обходим по газону. Увидев вдалеке фонтан, направились к нему. По дороге посмотрели пацана, увлеченно бегающего по лабиринту. Сашка с Оскаром снисходительно улыбались, глядя на него, мол, малыш. А потом увидели фигурки коров и овечек на пружинках среди маленьких домиков. И уже сами, как тот пацан, скакали на них. Ну и пусть они мокрые и штаны теперь тоже, зато восторга!!! Фонтан оказался на той стороне канала большого, мы так и не дошли, походив по берегу. Никого не было видно: ни туристов, ни обслуживающего персонала. Мы сидели на фигурках, наслаждаясь щебетанием каких-то пичужек, шелестом листвы, по каналу скользило лебединое семейство. Звуки природы окружали нас со всех сторон, внося умиротворение и мысли о вечности. Я опять, продолжая кутаться в палантин, сидела, покачиваясь на корове.

— Если усну – поставьте кто-нибудь напоминалку, что нам надо бежать в автобус…

— Ты правда уснёшь?

— Запросто. Здесь так хорошо и спокойно… Не люблю столпотворения людей. Да еще такое равномерное покачивание…

— Странно.

— Что?

— У меня эти покачивания совсем другие мысли и желания вызывают…

— Пошляк!- и посмотрев на второго, тоже покрасневшего, — ОБА!

Во время разговора я наклонилась к спутникам, и в какой-то момент поняла по их взглядам, что они меня практически не слушают. Замолчала. Сидят, пялятся и молчат. Опустила взгляд – оказывается, палантин сполз-распахнулся, а они мою тунику еще не видели, закутанная в шарф с утра ходила, вот я и продемонстрировала случайно декольте. Судя по реакции – излишне. Взмахнув палантином, завернулась опять. Они судорожно вздохнули и вопросительно посмотрели на меня:

— Ты в таком виде на работу ходишь?

— Нет. Не успела еще. А что?

— Ты сама представляешь вид сверху?

— Ой, да что там смотреть?

— Действительно, абсолютно нечего. Там размер как минимум третий, ближе к четвертому. Хотя тебе и паранджа не поможет…

Время возвращаться. В кафешке наши сидели за столиком, пили кто кофе, кто чай с десертом –кремом из взбитых вручную сливок, украшенных свежими ягодами. Оказывается, им только принесли. Мы помогли им устроить быструю фотоссесию «я и крем» и пошли потихоньку по парку в сторону выхода. Догонят.

Нашли в сторонке чудный каменный изогнутый мостик и лебедя возле него. Ну как пройти мимо? На обратной дороге, похлопав глазками, стрясла с местного гида карту замка и парка. Зато потом радовала вопросами по коневодству. Вроде остался доволен.

После приезда мы опять гуляли по городу, расположились у какого-то неработающего фонтана на бортике и, любуясь на окружающих, перекусили купленными в ближайшем магазине багетами и салатами, потягивая сок. По дороге к месту встречи с группой увидела сетевую кофейню и, как осёл, встала – не сдвинуть. Время позволяло выпить дежурную чашку кофе. Впереди забег по Лувру.

Благодаря наушникам, можно было успевать смотреть по сторонам и слышать гида. По уже сложившейся традиции, мы с Сашкой втыкали только по одному наушнику – второе ухо – слушать друг друга. Как же мы можем обойтись без обмена комментариями? Оскар присоединился к нам. Теперь они еще и надо мной подтрунивать успевали, комментируя рассказ гида об изменениях критериев красоты женской фигуры со временем. Довыпендривались, что оба получили по щипку по чувствительным местам. Угомонились. Зато выяснилось, что пока мы гуляли по Лувру, над городом прошел сильный дождь, затянув небо на полчаса черной пеленой. Боялись отмены дальнейших экскурсий.

После Лувра был небольшой перерыв на кофе. Опять зашли в тоже кафе. Оказалось, что во Франции кофе-гляссе – это кофе с кусочками льда, а не с мороженым, как у нас. Ну что ж, сама выпендрилась. Ребята посмеивались, глядя на мой стакан, а мне пришлось делать невозмутимый вид, как будто, так и надо.

Потом была экскурсия на Монмартр. Здесь мне понравилось больше, чем у Эйфелевой башни. Хотя толпы народа напрягают все равно. Немного напугал обещанный подъем на холм, но гид, проводивший вчерашнюю обзорку, очень хорошо составил маршрут, подъем совсем незаметен оказался из-за пауз с рассказами. После мы поехали на экскурсию по Парижу, начинающему расцвечиваться ночными огнями. На Трокадеро я даже не стала выходить из автобуса, отправив Сашу делать общепринятые фото иллюминации на башне, отговорилась уставшими ногами, слипающимися глазами. Зато потом выяснилось, что только мне досталось 2 порции вина: один стаканчик принесла гид, вторым угостил водитель. Кто-то из группы остался в городе, мы уехали в отель. Вечером спокойно все прошло по мирной программе. Окно не открывали – сырой воздух, вещи в душе не сохли, пришлось еще феном подсушивать и переносить в комнату.

Саша.

Выхожу из душа: она сидит на коленях, расположившись точно по центру кровати, и, не отрываясь, смотрит в телевизор. На меня никакой реакции. Я тут весь из себя такой в одном полотенце на бедрах, а она?! Вот что можно смотреть так увлеченно, не зная языка? Медленно заполз на кровать и сел в изголовье, вытянув ноги и чуть касаясь ее щиколотки. Никакого ответного движения. На экране какая-то музыка и аэробика.

— Что показывают?

— Ау?- хоть бы голову повернула.

— Что показывают, спрашиваю.

— Зумба!

Только и смог, что прибавить глаза и начал смотреть внимательно. Я всё это время был уверен, что ее зумба – это танец, по аналогии с самбой, румбой. А это типа фитнеса оказывается. Вот и моя соседка аж приплясывает, сидя на кровати.

— Странно, у них это смотрится как спорт, а у тебя как приватный танец.

Скрутилась сидя в клубочек, коленки прижала, голову опустила – поза грусти и тоски.

— Так они стройняшки, а на мне сало ходит волнами,- прошептала еле слышно.

Ага. Сало волнами. Удачно распределенными равномерно на 4 размер груди и попу, глядя на которые понимаешь все недостатки мужского организма: рук должно быть четыре, чтобы ухватить и не отпускать все эти места!

— Подожди. Но мужик у них там явно танцует! И без сала…

— Там одна мускулатура, ты думаешь в настоящих танцах нагрузки маленькие? Попробуй как-нибудь на досуге…

— Идем ко мне!

Не отрывая глаз от телевизора, как завороженная передачей, подползает ко мне спиной. Села верхом на мои бедра возле колен. Опять начала пританцовывать. Не выдержал и провел пальцем от шеи до татуировки – прогибается и … танцует. А мне мучайся и смотри?

— Леееен!

— Ая?

— Шашлык хочу.

— Ага.

Еще несколько секунд и дошло что-то. Оглядывается, распахнув растерянные глазищи.

— Что?!

— Шашлык хочу, с салом,- наклонился к ней и поцеловал в плечо, поднимаясь языком до уха, взял ее руку и положил на стоящий член,- у меня и шампур готов…

— Мясо надо мариновать!- моя рука скользнула с груди вниз по животу, лаская.

— А я что делаю?- поплыла моя хорошая, выгнулась вся…- помоги сексуальноголодающему, не оставь без пищи!

— Мммммм…

О черт! Медленно-медленно приподнимается и начинает со скоростью улитки ползти ко мне, еще и покачивается при этом плавно зараза, но хоть от телевизора вроде оторвалась. Да как она ползла эти несчастные двадцать сантиметров, у меня уже не то, что стоял, прыгал, размахивая белым флагом полной капитуляции! Только возьмите меня!!! Когда опустилась на всю глубину, я откинулся на изголовье и расслабился, растекся от удовольствия, любуясь ее движениями. По изменению ритма понял – что-то задумала. Ага, то есть она на мне танцует под ритм телевизора? До пульта не достать… Вообще остановилась и ерзает на месте, откинулась на меня и поцелуев требует…

— Саааш…

— Не останавливайся, прошу…

— Ты мужчина?

— А ты не чувствуешь?- кажется я даже через ее живот руками чувствую его дрожание в ней.

— Но ведь шашлык делать, это мужская забота?

— Да, моя хорошая, будет тебе шашлык!

— Так ты не скажешь, какого черта я тогда тут страдаю, вместо того чтобы расслабиться и как положено мясу получать удовольствие?

— В смысле?- растерялся я.

— Давай ты сверху, а?- а сама плавится под руками…

— Как скажешь, только быстрее!

Скользнула с меня животом на кровать и прогнулась, подставляясь. Кончили практически вместе. Лежим и чисто машинально смотрим телевизор, возвращаясь в окружающий мир. Из-под меня раздается сдавленное хихиканье. Скатился обиженно:

— Что?

— Ты нас со стороны сейчас не представлял?

— Нет, а что?- я знаю, что она не любит, если из нее сразу выходишь, поэтому и лежал, укрыв своим телом.

— Ну, смотри, мы с тобой как бутерброд валяемся поперек кровати и смотрим при этом телевизор, где люди старательно сбрасывают калории…

— Ну, мы же тоже сбрасывали! Старались…

— Ну да.

— А почему так грустно?- обнял, поворачивая с живота на бок спиной к себе,- и почему сверху не захотела…

— Ага, тебе скажешь, смеяться будешь…

— Не буду, честное слово.

— Грудь мешает…

Вы рыбу, выброшенную на берег видели? Так вот и я так же шлепал губами и пытался сформулировать вопрос. Все что смог выдать:

— Как?

— Болтается, тяжело, а руками тебе лень придерживать, даже до талии не поднял, хотя я все время тебя об этом прошу.

— Талия ерунда, ты и так отлично все делаешь. А про грудь не понял…

— Тяжелая и болталась в этой позе, больно. Нет, не то, что больно, неприятно, некомфортно почему-то.

— А раньше почему не говорила?

— Так позы такой не было…

— А…- помолчал и сформулировал вопрос конкретнее.- Но ты же была уже сверху и ничего не говорила.

Прижалась спиной, укрыв себя моей рукой и ногой, чувствую, что от такого близкого соседства начинается подъём…

— Так поза другая была.

— В чем отличие?

Завозилась и повернулась на спину, глядя на меня удивленными глазами.

— Ты же сказал наклониться больше вперед, центр тяжести сместился по законам физики, вот и не получилось у меня…

— Когда я сказал?!

— Ну, ты обычно руками меня направляешь, вот и сейчас надавил на спину, я поняла, что наклониться надо…

— Ленка, ты дура! В следующий раз за косу дерну! Я тебя хотел и пытался привлечь твое внимание, а то ты от телевизора не могла оторваться! Просто провел пальцем по позвоночнику!

— Спасибо, дорогой!- и отвернулась, надувшись.

— Лен.

— Отстань.

— Лен, посмотри на меня.

— Не хочу.

Навалился на нее сверху и повернул лицо к себе.

— Давай договоримся. Если тебе, больно, неудобно, некомфортно, говори сразу, пожалуйста. Не мучайся! У нас же не садо-мазо тут… Блин, ну прости ты меня. Я думал, это само собой разумеется, а тебе объяснять надо.

А чтобы возразить не успела – поцелуй, да подольше, потом переместится к уху, вот уже и заерзала, соски затвердели. Вдруг упирается мне в грудь и отодвигает.

— Саш.

— Да, это я.

— А ты правду сказал, у нас точно без садо-мазо?

— Конечно!

— То есть то, что он упирается мне в живот, а не в другое место, как мне хочется, это нормально? Не издевательство?

— Будем исправлять упущение!

И телевизор нам больше не мешал… После перерыва в знакомстве со спортивными достижениями французов мы опять лежали, посматривая на экран. Скосил на нее глаз — смотрит, аж губу закусила от зависти.

— Слушай, а почему они такие плоские? Глазу зацепиться не за что!

— Они стройные, подтянутые, смотри, как двигаются!

— Не, мне твой вариант больше нравится. Только наедине надо показывать, во избежание провокации.

— У меня не получается как у них, лентяйка, спортом лень заниматься.

— Зато есть куда руки приложить!

— В смысле тренировать?

Я сжал полушария груди и начал целовать, приговаривая:

— Конечно, мои руки тренировать, эти шарики массировать, и про границу засосов я помню, не отвлекайся! Хотя после сегодняшнего декольте твоего – весь в раздумьях, есть ли там граница. Повернись лучше!

— Сам поверни, я пластилиновая!

Развернул и начал массировать спину, опускаясь все ниже. Когда спустился до заветных полушарий на границе татушки, она уже опять стонала от удовольствия. Я пересел к ней на щиколотки, чтобы не дергала ногами, и занялся поцелуями и массажем нижних полушарий. Давно понял ее отношение к анальному сексу, но подразнить, чтобы не расслаблялась, мне не запретили. Вот ручки и шалили! Тем более я сейчас опять готов буду… Мда, кажется, переборщил с провокациями. Сжалась вся.

— Лееен!

— М!

— Ты опять молчишь?

— А что я должна сказать?

— Я же просил, если не нравится — скажи! Зачем терпишь?

— А ты чувствуешь и все равно продолжаешь?

— Жду волшебных слов!

— Отстань, противный?- с невинным видом выдала она. Я грохнул.

— Лен, у меня физически не получается так ржать и...

— Трахаться?

— Ты обиделась?

— Нет, просто помогла тебе глагол подобрать правильный.

Встал с кровати, она осталась лежать как стойкий оловянный солдатик по стойке смирно. Отошел к окну и отвернулся, сложив руки на груди, слышу шорох. Оглянулся: перевернулась ко мне головой и лежит на животе, подперев голову кулачком, и хлопает глазами. Вздохнул и отвернулся. Издевается. Ну вот, шагнула с кровати и уже около меня. Прижимается к моей спине, обхватив руками за талию.

— Что не так?

— Зачем ты так сказала?

— Здравствуй, моя радость. А чем мы, по-твоему, тут занимались? В глаголах только, пожалуйста.

Я набрал воздух и понял, все слова вылетели из головы. Черт. Только совсем неприличные остались.

— Откройся.

— В смысле?

— Ты сейчас закрылся, глаза спрятал, руки свернул в крендель. Пошли на кровать, там поговорим.

Я лег, она тут же скользнула ко мне на плечо, закинув на меня ногу. Запрокинула голову, глядя мне в лицо, откинула мои пряди с лица.

— Саш, скажи мне, если ты чувствуешь, что мне не нравится, почему сам не останавливаешься? Обязательно команду надо? Почему я стараюсь не доводить?

— Да ты ни разу еще и не делала ничего такого, что мне не нравилось!

— То есть я стараюсь угадывать твои пожелания? Почему ты не можешь? Или не хочешь?

Я растерялся. Ведь сейчас я точно знал, что ей не нравилось, но старательно провоцировал. Не знаю зачем…

— Прости. Я дразнил, не сделал бы ничего, не бойся. Ждал команды.

— Саш, я делаю тебе только то, на что согласна сама. Ты согласен на анальный секс? Только чтобы попользовались в том числе и твоей попочкой? Я не хочу кричать «фу!» как собаке. Хочу получать и доставлять удовольствие, поэтому давай не будем доходить до взаимных крайностей?

— Больше не буду,- поцеловал в лоб.

— Перегорел? Спать?

— Ну, еще разок можно?

— Маньяк. Сейчас как в баянистом анекдоте будет: котлеты на столе, борщ в холодильнике, будешь трахать – не буди!

Лена.

Странно. У нас такие разборки с ним, каких никогда с мужем не было. Почему что-то объясняю, как учитель школьнику, ведь он мне никто, послала бы да и все. Зачем играть с огнем?

Зато утром продолжили игры.

— Доброе утро, солнышко!

— Я – туча и хочу спать, но ты не отвлекайся и продолжай упражнения на бревне!

— Глазки открой, чудо.

А куда деваться? Открыла. И что, спрашивается, остановился? Так хорошо все было, какая разница закрыты мои глаза или нет?

— Что случилось? Мы совсем-совсем проспали и не успеваем никуда?

— Мой будильник сработал точно!

Ага. И этот будильник я очень даже сейчас чувствую обнаженным телом.

— В чем тогда проблема?

— В чьей-то наглости!

— В смысле?!

— Ты можешь хоть как-то проявить эмоции?

— Сейчас я могу только убить кого-нибудь, все на что хватит сил моих. Или тебе, в принципе, неважно какие?

Нахмурился. Обиделся. Я способна на активный мыслительный процесс, но не в это время суток, да еще когда разбудили такими нежными ласками, от которых я просто растекаюсь.

— Саш, давай ты продолжишь действия, а не разговор, а? Пожалуйста… Или ты решил быть плохим мальчиком? Накажу!

Ну вот. Вроде только начал движение и опять остановка.

— А как?

— ЧТО КАК?!

— Накажешь как?

Ну все. Пусть мне будет хуже!

— Ложись на спину. Так. Руки под поясницу. Вот так. А теперь я буду издеваться, как ты надо мной!

Села верхом на его живот и начала нежно целовать: губы, лоб, скулы, виски, пощекотать языком ухо, прикусить мочку… Ага, заерзал милый!

— Ты был непослушным мальчиком, теперь терпи!

Так сползаем ниже, заодно переплетаем его пальцы со своими. Правда, я тоже остаюсь без рук, но у меня свободы движения больше. Осторожно просовываем колено между его бедер и раздвигаем их. Вот, слушается, мой умничка, еще чуть шире, заодно можно о его бедро потереться, сама-то тоже изнываю от желания, но уже шлея под хвост попала… Только дергаться не надо, могу сосок и прикусить слегка, нечаянно. Шипеть можешь спокойно, мой милый. Знаю как тебе трудно, но сам виноват. Да чувствую я, что он у тебя стоит, и раньше ощущала, но не могу уже остановиться. Доведу, бедолагу. Да, щекотка языком в пупочной ямке у тебя вызывает совсем не смех, а полустон. Поэтому спускаться поцелуями я буду ооочень медленно и осторожно, убирая мешающий мне отросток простым отодвиганием головой. А вот на каждое твое движение рук, причиняющее мне боль, буду прикусывать кожу, да нет, что ты! Не на нем, ни в коем случае! Не надо сжимать мои пальцы было! И пусть ты выгибаешься, показывая как хочешь, буду дразнить, даже намекать движением, что сейчас очередь и до самого главного дойдет, даже губами задену слегка, и языком подразню самую дырочку, но пока не попросит сам – не сделаю. Женская месть – она такая.

— Прости меня!- стон ласкающий мои уши. Молчу – рот занят делом.

— Я больше не могу!- знаю, уже не я тебя держу за руки, а ты в меня вцепился. Пожалуй, хватит, жалко пацана…

Обессиленный он лежал, раскинувшись на кровати звездой, а я расположилась головой на его бедре. Вот одна рука дотянулась до меня и встрепала волосы.

— Что это было?

— Наказание.

— Если это наказание, то какое должно быть вознаграждение?

— Я еще не придумала…

— Идем ко мне.

— Не могу двигаться, сил нет.

Приподнял голову и потянул меня за плечи к себе. Уложил рядом головой на плечо и собственническим жестом уже закинул мою ногу себе на талию, положив свою руку на мою попу.

— Спасибо тебе.

— Пожалуйста.

— Тебе грустно?

— Солнышко, а как ты думаешь? Я ничего не получила в итоге… Поэтому буду сегодня сексуальнонеудовлетворенной фурией, берегись…

Его рука медленно скользнула по моему телу вниз, начиная ласкать.

— Милая, у меня проблема.

— Что еще случилось?

— Ты меня выжала насухо, я только рукой или языком могу… Потерпишь замену?

— Пускай в ход оба варианта, я согласна…

Саша.

Версаль нам не очень понравился.

— Помпезно и слишком приглажено, — вынесла вердикт Лена. Я с ней полностью был согласен. Даже нет укромных уголков – все просматривается насквозь. Никакой интимной обстановки – поцеловать негде. Много свидетелей любопытных с техникой.

— Но для общего развития – полезно, — добавила. Мы, вздохнув, согласились. Отпустив свою подопечную немного вперёд и, не теряя её из вида, я поделился своей позавчерашней проблемой с Оскаром. Теперь и он задумался.

— Мне осталось несколько ночей. На пароме уже не знаю что делать…

В Версале между тем пошел не просто дождь, а ливень. На обратном пути, садясь в автобус, Лена сказала, что пойдет гулять по городу и уснула на моем плече. Я разбудил ее на подъезде к Эйфелевой башне. Она открыла глаза, посмотрела на стену дождя за окном и отказалась выходить.

— Я в отель поеду.

— Что делать будешь?

— Не знаю еще.

— Я с тобой, потом погулять можем пойти.

В отеле обнаружили — на обед ничего нет приличного, надо идти в магазинчик возле отеля.

-Саш, давай ты сам сходишь, у меня ножки устали.

Пришел из магазина, она спит, завернувшись в одеяло и свернувшись клубочком. Разложил обед на столе, попробовал разбудить — не отзывается. Перекусил и забрался к ней под одеяло, повесив на дверь табличку с просьбой не беспокоить. Лена прижалась ко мне, уткнувшись в плечо и обняв меня. Видно ночью не дал ей выспаться. Проснулся через пару часов, она продолжает спать. Потормошил:

-Лен, просыпайся! Поесть надо.

— Ты ешь сам, я потом с тобой чай попью, спать хочу. Может, погулять сходишь сам?

Повернулась на другой бок и обняла подушку. Уснула до вечера. Разумеется, никуда я не пошел: лег и смотрел потихоньку телевизор, потом достал планшет. Вышел в интернет и списался с Оскаром, попросил зайти, как приедет в отель. Он постучал через пару часов.

— Что случилось?

— Лена спит, как приехали из Версаля. Будил, не встает, вроде ничего не болит, не жалуется, не ест ничего.

— Сейчас давление прикинем, дождь целый день, а она с утра сонная бродила по Версалю. Сонька, руку давай! Весь Париж проспишь! Саш, найди кипяточку пока, лечить будем.

— Да мне бы пол-лимона выжать в чашку и давление нормализуется.

— Почему сразу не сказала? Я же в магазин ходил!

— Спала!

За это время вскипела вода, я заварил чай и ушел в магазин. Принес лимон и выжал в пустую чашку. Молча, протянул Лене, Оскар с интересом наблюдал, как она пьет голый лимонный сок без сахара. Выпила и благодарно потерлась головой о мое плечо:

— Спасибо! Ты мой спаситель. Из меня этот город просто все силы выпивает. Не обижайтесь, но это не мой город! Завтра все нормально будет! Сегодня из меня плохая компания получилась. Весь день вам испортила.

— Я все успел, помотался по городу,- сказал Оскар.

— А я здесь много раз был, все нормально. Чай еще будешь?

— Не, пасибочки! Лучше спать давай! Только вещи на выезд приготовим.

Перебрала чемодан, приготовила сумку в автобус.

— Саш, ты на завтра ничего не купил из еды? Багеты какие-нибудь с начинкой… Чем тебя кормить на переезде? Может, успеем сбегать еще до закрытия?

— Двадцать пять минут до закрытия осталось!

Обожаю ее сборы: одевается моментально, никаких долгих мук выбора и перебирания шмоток. За 15 минут до закрытия мы уже выбирали бутерброды. Взяли четыре разных вида: будем делить их на части и пробовать разные.

— Может, еще купим сыр попробовать, с плесенью, но другой сорт?- спросил Оскар.

— Ничего не знаю. Могу Сашу к тебе в гости отправить – там и слопаете свой сыр. Подожди. А ты с кем живёшь?

— Один.

— Да нет, я в номере имею в виду.

— В номере живу один.

— А почему нельзя было туда Ольгу с Кириллом отправить, а самому с Сашкой поселиться?

— Он не хочет со мной жить в номере. Ему с тобой интереснее.

Стоит и рассматривает нас искоса. Да уж. Я думал, у неё этот вопрос раньше возникнет, как и про свободные места в автобусе… Осторожно шагнул и обнял одной рукой за плечи, другой за талию, стоя за спиной и прижимая к себе:

— Не выгоняй меня, пожалуйста. Мне без тебя плохо, ты же знаешь…

— Так может плохо оттого, что я рядом с тобой? А без меня легче будет…

-Я тебя хочу, но буду терпеть до номера, честное слово, — прошептал ей на ухо, прикусывая и лаская мочку уха, чувствую, как прижимается ко мне уже сама, задерживая дыхание на вздохе, авось не выгонит вечером. Я уже понял – главное добраться до тела, а там она не устоит.

Оскар с усмешкой посмотрел в нашу сторону и покатил тележку к кассам. А я развернул свою попутчицу и впился поцелуем. Сначала она мне отвечала, потом вздрогнула и уперлась в меня руками, отталкивая:

— Идиоты мы с тобой, там же камеры и зеркала!

— Разве мы воруем? Мы с тобой очень приличные люди в данный момент.

— Пошли на кассу, а то Оскару одному рассчитываться придётся за все покупки.

— Потом поделим сумму по чеку и всё.

— Саш, — замерла и, робко подняв на меня глаза, прошептала, — я тоже тебя хочу, идём домой?

Ну, что и требовалось доказать! Взял за руку и с довольным видом повёл к кассам.

В номере она сказала:

— Накрывайте пока поляну, я сейчас вернусь!- и юркнула в ванну. Мы поделили продукты на сегодня и завтра, накрыли стол – её нет. Переглянулись. Выпили по бокалу вина – не возвращается. Я пошёл на разведку.

Сидит на полу в душевой кабине спиной ко входу и что-то увлеченно рисует пеной на стене по клеточкам кафеля, выключив воду.

— Что делаешь?

— Дни считаю, не сходится немного…

Я опешил. Я точно не предохранялся, отдав ей на откуп. А теперь проблема? И что делать? До дома тянуть, там разберёмся?

— Лен, давай до Питера дотянем, а там разберёмся, у меня знакомые есть, помогут решить проблему, — подошёл и опять обнял, уткнувшись в мокрую макушку.

— Поздно, там у меня у самой есть знакомые, я уже договорилась.

— Когда успела? Почему уже поздно? Мы же с тобой всего несколько дней вместе. Или это не от меня?

— Саш, ты сейчас о чём? – обернулась напряженно на меня.

— О беременности.

— Я тебя убью перед расставанием. Ты кроме секса о чём-нибудь думать еще можешь?! Что за дурацкие стереотипы!

— С тобой рядом – нет. А ты о чём говорила? Хочешь Оскара позову, он как эксперт выступить может в нашем разговоре. Заодно узнаем у кого стереотипное мышление тут…

— Я считала дни с покраски волос последней, завтра вечером можно будет обновить уже цвет. Или дотянуть до Питера, там хотели с дочкой приятельницы с цветом поэкспериментировать пока отпуск.

— А другого времени и места не нашлось?

— Да я пока раздевалась, посмотрела в зеркало – краски почти не осталось на голове уже, красная всегда быстрее смывается, потом пока стояла в голову полезли мысли и расчеты, вот календарик рисовала на стене… А ты меня сбиваешь с толку… Пошли пьянствовать и развратничать!

Тьфу. Давно бы так, а то до инфаркта доведёт когда-нибудь. Но Оскару на неё пожалуюсь – пусть оценит её логику.

Пировали мы недолго, Лена за разговорами быстро начала опять украдкой зевать и прикладывать голову мне на плечо. Потом буркнула «я немного полежу!». Свернулась клубочком и, положив голову мне на бедро, уснула на диванчике. Долго мы с Оскаром не выдержали. Я её будил, а она со стоном «4 часа разницы – спать хочу!» сопротивлялась. Перенес и уложил спать на кровать. Пикник свернули по уважительной причине. Оскар с улыбкой ушёл домой.

Но как только я нырнул к ней под одеяло и начал ласкать, тут же ответила. У меня создалось впечатление вечером, что она дико радуется отъезду из города и делится со мной этой радостью. Она лежала, прижавшись ко мне, улыбаясь и жмурясь как сытая кошка. Кажется, я просто счастлив...

Утром за завтраком попросила вторую чашку кофе и радостно уснула в автобусе, пока выбирались из парижских пробок,  даже музыку не слушала. Но как только отъехали от Парижа, проснулась и завертелась по сторонам: автобан, маки на обочинах, местные дороги, поля, коровы, лошади, деревушки с церквями — ее интересует опять все. Мы держим с утра путь в Бретонь, город-крепость Сан-Мало — обитель корсаров. Чем ближе подъезжаем — тем оживленнее становится моя соседка. Даже фотографировать забывает, переложив эту обязанность на меня! Ближе к побережью появились пальмы, поменялись цветы на клумбах, о чем мне тут же сообщила Лена. Глаза блестят, горят огнем — с Рейна ее такой не видел.

В Сан-Мало мы гуляли по крепостной стене, но Лену не оторвать было от побережья. Вцепившись в каменный парапет, она смотрела вдаль лазурного моря, потом начала кормить чайку, сначала  бросая куски вниз, постепенно подманила совсем близко и та осторожно склевывала прямо с сандалий, еле утащили ее на автобус, чуть не опоздали, пришлось бежать.

Уезжали сначала вдоль побережья, потом по небольшим местным дорогам через маленькие деревушки. Аккуратные домики и ухоженные дворики, стоят с 12-13 веков без перестройки практически. А вдоль дороги цилиндрические башенки с остроконечными крышами. Лена выдвинула версию, что это старые ветряные мельницы: на побережье ветрено обычно. Через переднее стекло появилось аббатство Сен -Мишель на острове-скале в океане. Отлив обнажил песчаное дно на много километров далеко. С парковки быстро доехали на шатле до конечной остановки, по пути запомнив региональный супермаркет с местными продуктами. От остановки до города прошли вдоль строящейся новой дамбы в город сквозь облака песчаной пыли. Потом забег по узкой улочке вверх до монастыря сквозь толпы туристов, сначала по брусчатке, потом по ступеням. Лена приговаривала по дороге:

— Какого черта понесло меня, почтенную старушку, в мужской монастырь? Сюда же даже транспорт никакой не ходит. Все вручную таскали, построили красивую махину на мою голову, а у меня сердце и так от восторга выпрыгивает!

На всякий случай я сначала шел за ней, потом выдвинулся вперед и тянул ее за собой, раздвигая толпу туристов как ледокол, Оскар замыкал наше шествие, опасаясь за ленкины сандалии, их подошвы не внушали нам доверия, хлипкие протекторы по сравнению с нашими кроссовками, вдруг подскользнется. В аббатстве, поднявшись еще по лестницам, по карте сориентировавшись и отдышавшись, Лена восторженно сообщила, что мы начинаем осмотр с самого высокого уровня, теперь будет легче: спускаемся вниз по спирали. Мы ходили по узким каменным переходам то чуть вверх, то чуть вниз, восхищаясь терпением, мастерством и смелостью строителей. Как можно было строить такую громадину вручную? И приговаривали ставшую классикой за время путешествия фразу «Кто так строит? Ну, кто так строит?!» уткнувшись в очередной темный тупичок.

На обратном пути мы вышли у местного супермаркета. Посмотрели сувениры, Лена по традиции много фотографировала, ей попались на глаза чудные разноцветные коровы. Купили местного сидра и сыр для очередного задуманного пикника. Впереди нас ждал Онфлер.

Лена.

Утро туманное. Утро седое. Едем в Нормандию. К океану. Настоящая Франция. Живая. А не этот Париж, где и настоящих французов днём с огнём не сыщешь. Буду впитывать впечатления, запасать их на год вперёд.

Первое потрясение – крепость корсаров. Лазурь воды манит к себе, зачаровывая взгляд, каменные стены просят погладить их рукой, отшлифованный вековыми ветрами гранит. Маргаритки между камней рвутся к солнцу и небу. Да еще достаточно близкое приятное знакомство с чайкой. Громадной, на мой дилетантский взгляд.

Новый переезд по маленьким провинциальным, но идеальным по качеству, дорогам. Гид сказала водителям проехать этим путем, хотя они хотели уйти на автобан. Зато мы ехали через маленькие деревушки, разглядывая с высоты автобуса дворики и домишки. С паркинга мы доехали через деревню, забитую отелями, на бесплатном чартере. Дальше только пешедралом. Мы шли после переезда пешком к аббатству по дамбе от берега. Воздух насыщен влагой, пусть и вперемешку со строительной пылью, кажется, что кожа впитывает её прямо на ходу. Это не освежитель воздуха с запахом моря, это первоисточник, сам запах, даже не так. Не запах, а аромат, с ним не сравнятся никакие духи. Аромат силы, мощи, величия и безбрежности. Это берег настоящего океана. Мечта последних лет сбылась. Я иду по дороге через океан на остров, где ходили кельты и друиды, а потом пришли христиане и построили аббатство. Отлив. Я знаю, что он здесь бывает до 18 километров. То есть просто голубая полоска на горизонте остаётся. Хорошо, что мне повезло сейчас, до этой цифры не дотянули. Океан отступил вдаль, отлив обнажил дно по бокам от асфальта, но Сашка крепко держит за руку, даже шаг в сторону сделать не даёт. Понимаю, что может затянуть в зыбучие пески, надо знать тропки, но всё равно хочется хоть с краешку наступить на дикое дно, ракушку подобрать. Так хочется опустить руки в воду, а не получится здесь, не пустит.  Ладно, потом в Этрете оторвусь. Но сначала погуляем по монастырю. Потрогаем стены, просто провести пальцем по каменной кладке, прикоснуться к многовековой истории. Тысячу триста лет этим камням. Удивительно, туристическое место, а народу сегодня еще не очень много. Можно погулять спокойно. Романские и готические строения меня влекут с детства. Ещё по Тракайскому замку помню – утащить не могли.

Дальше путь лежит в Онфлёр. Опять тысячелетняя история в действительности. Городишко небольшой, но милый. Прогулка по набережной – просто чудо.  Обожаю эти фахверковые домики, завораживают просто… Может поэтому меня и тянет в эти маленькие городишки, а не в мегаполисы? И совершенно не тянет в Азию и на восток. И вспомнить мимоходом, что здесь правили Плантагенеты. Хоть и не Анжу, но близко всё-таки. До Англии вообще рукой подать…

Гавань с лодочками, но в устье реки. А ведь именно отсюда поднимались неукротимые норманны до Парижа по Сене. Приплывали из Скандинавии и вперёд! ХОЧУ НАСТОЯЩИЙ ОКЕАН!!! Но до пляжа не добежим – времени не хватит. Да и не на самом океане он, а на реке Сене. Хочу быстрее в Этрету. Побродили по набережной, по сувенирным магазинчикам, пофотографировали.

В ресторанчике на групповом ужине глаза разбегаются, попробовать хочется много, надо опять делать объединенное меню. В этот раз еще и Оскара удалось сподвигнуть. И получилось 6 разных блюд на пробу. Да бутылка сидра на троих. Хоть попробовать, что купили у монастыря и завтра пить будем. Вкусно, надо было больше брать. А вот и «морские фрукты» принесли. Сашка привычно чистит и, по моему взгляду, понял, что на мою долю тоже ему чистить придется. Даже кормит с руки. Чайка, блин. Но ведь не подбрасывает же кусочки, хотя судя по хихиканьям Оскара, с удовольствием бы предложил. Мммм, вкусненько как, не сравнить с тем, что у нас в городе продают. Особенно если ещё с руки кормят. Подразнить заодно, что ли? А то увлёкся кормлением, сам есть забывает. Вот взять и медленно лизнуть как бы нечаянно палец кормящей руки. Да ты мой хороший! Замер так смирно, глазки прибавил…

— Прости, увлеклась, вкусно…

— Опять издеваешься? Нам еще до отеля ехать…

— Больше не буду!

— Давай будешь, но вечером?

— Договорились… Ты теперь сам поешь, а то всё почти мне одной скормил. А я уже привыкла к сильному мужчине рядом.

-???

— Ну, кто мою сумку потащит до автобуса, а потом ещё и мой чемодан повезёт и дверь откроет в номер?

— И это всё, что во мне тебя устраивает?

— Боюсь, что перечисление затянется слишком. Опять нервничать начнёшь. Ешь и пошли гулять.

А Оскар сам провокатор. Похоже опять ночь на троих намечается. Никак не могу понять, шутит он или серьезно. От этого мысли идут наперекосяк и поступки тоже.

Мы еще успели погулять и загрузились в автобус. Вот мужественная я женщина – за неделю ни одного магнитика или другого сувенира не купила. Горжусь собой. А от спиртного чемодан тяжелеет… Со стороны, наверно, алкоголиком смотрюсь. Набрала на подарки зачем-то… Между тем австрийский ликёр до сих пор стоит дома… Те ещё питоки…

Гаврский мост великолепен. Пробовала фото снимать – не получается передать этих ощущений. Жалко. Сделала кусочек видео. Нас ждёт отель в Гавре. Можно еще вокруг погулять немного… Тем более тут интересности прямо перед отелем начинаются, рукой подать. Пошли любоваться…

Саша.

Приехали в этот милый открыточный городок Онфлёр уже вечером, перед закатом. Прогулялись по историческому центру, пофотографировали разные мелочи, успокоив себя мыслями, что местные достопримечательности общепринятые можно скачать на память и в профессиональном исполнении с интернета, а вот всякие мелкие интересности заметить – только самим, своими глазами можно. Пошли на ужин в ресторанчик с группой. Лена, быстро соориентировавшись в меню на комплексы, предложила взять несколько разных блюд и опять пробовать все понемногу, как делали мы с ней в Париже. Мы с Оскаром согласились, умеет она уговорить и убедить. При этом она стрясла с нас обещание прогуляться вечером по Гавру, во сколько бы ни приехали в отель, аргументируя обязательным девятичасовым отстоем автобуса.

Лена взглядом призналась, что не умеет чистить морских гадов, я взял эту миссию на себя, а так как мы по традиции заняли столик в углу, то и кормил ее с руки, она умудрялась еще и подразнить меня, прикусывая пальцы руки или облизывая их «случайно» языком. Вот почему, в Париже — городе любви, она была как замороженная, а сейчас опять ожила? Все никак у людей...

— Если будешь провоцировать, прогулка накроется медным тазом, я же выйти не смогу!

— Прости, больше не буду! Забылась немного!

— Давай будешь, но после прогулки, договорились?

— Ага! Оскар, ты с нами гуляешь?

— А что мне за это будет?

Растерянно хлопает глазами и смотрит на меня. Неуверенно говорит, опустив взгляд в тарелку:

— У меня нет ничего интересного для тебя...

— Почему же? А ты?

Вздыхает, поднимает глаза.

— Ночуешь у нас?

— Если ты не против.

— Саш, ты как? Не против?

— Я сам гость у тебя. Тебе самой решать.

Нахмурилась. Жалобно посмотрела на нас. В глазах слезы блестят уже. Не любит выбирать и принимать такие решения.

— Я не знаю, совсем запуталась, что мне делать?

— Так, быстро успокоилась! Мы с тобой просто погуляем! Не вздумай сырость разводить!

— Да нет, сейчас уже все нормально будет, я наконец-то к океану приехала! Только воды не забыть из автобуса взять! Тогда сидр и сыр оставим на завтра, ладно? На берегу откроем…

— Пошли в автобус потихоньку!

— А заплатить?

— Заплачу за все, потом на троих разделим и все, идите уже, я догоню!- сказал Оскар.

Мы пошли по набережной в лучах заката, любуясь на украшенное огоньками движущееся колесо обозрения за каналом, мачты лодок и яхт у берега, разноцветные домики. Лена зябко поежилась от свежего ветерка с воды и я обнял ее за плечи, согревая. У нее опять глаза блестят от слез.

— Что случилось?- развернул к себе лицом.

— Ничего,- уткнулась мне в грудь,- это от радости. Я столько ждала этого путешествия, мечтала, читала, смотрела фото, что теперь просто не верится иногда что я уже здесь.

— Потерпи немного, ночью докажу, что все реально,- прошептал ей в макушку.

— Обнимаетесь? Опоздать хотите?- догнал нас Оскар,- побежали!

И потянул Лену за руку к автобусу. Мост Нормандия мы снимали на видео, Лена сказала, что фотографии не передают величие сооружения.  При подъезде к отелю вышла небольшая заминка: гид перепутала отель. Быстро разобрались и приехали в нужный. Отель на берегу канала, вид на сияющую дугу моста и башню вдалеке с подсветкой.

— Быстро закидываем вещи и гулять! К башне, надо посмотреть, что это такое!

Так и поступили. К башне пошли по правой стороне канала, пытаясь фотографировать попутно ночной город. В кафешках сидел народ, достаточно спокойно, тихо, по мосту каталась на скейтах местная молодежь. Башня оказалась церковью необычной формы, витражи подсвечены изнутри, возвращались уже по другой стороне канала, обнаружили там еще один канал с яхтами и разводной мостик. Шумный бар Лена обошла стороной, сказав, что этот контингент ей не нравится. На ресепшине отеля попросила карту города. Мило объяснив, что ей надо, без всякого знания языка, получив желаемое и поблагодарив, тут же развернула, нашла отель, ей его тут же отметили крестиком, и начала что-то прикидывать, отмеряя расстояние в пальцах. Я потянул ее за сумку в сторону лифта, вздохнула, сложила карту в сумку и двинулась к лифту. В лифте отеля Лена взяла нас с Оскаром за руки и стояла между нами, положив голову мне на плечо. Выйдя из лифта, она шагнула в сторону нашего номера, не выпуская наших рук. Мы вышли в коридор за ней. Через пару шагов она отпустила нас и остановилась. Мы переглянулись с Оскаром и догнали ее.

— Что опять не так?

— Я вам намекнула "ДА", дальше вам решать, мне показалось, что вы против, такое чувство, что я вас заставляю, тащу за собой...

— Верх женской логики: втроем мы не уместимся в ширину в коридоре, если будем идти впереди — загоняешь, если позади — тащишь. Хочешь, разрешу твои сомнения?- высказался Оскар.

— Давай!

Аккуратно снял с заинтересованной женщины сумку и передал мне. Осторожно взял лицо в руки, посмотрел в глаза и… поцеловал! Она сначала замерла, а потом, как обычно с меня, стянула с него резинку, растрепав волосы. Когда отпустил, она удивленно хлопала ресницами, а Оскар резко присел, перекинул ее через плечо и шагнул, придерживая за бедра одной рукой и поглаживая по обтянутой тонкими яркими брюками попе второй. Вышедший в коридор из соседнего номера иностранец уставился на картину: два взлохмаченных оболтуса тащат женщину (а видно ему было как раз оооочень соблазнительную часть ее тела), судорожно сглотнул и спросил на английском:

— Извините, где взяли?

Гордо переглянувшись с Оскаром, практически одновременно выдали:

— Россия!

Оскар странно дернулся и тихо сказал уже на русском:

— Будешь щипаться — укушу за самую близкую выдающуюся часть!- и звонко чмокнул куда попало. Я поймал смущенно-возмущенный взгляд Лены, ободряюще улыбнулся и достал карточку от нашего номера. Оскар аккуратно сгрузил ее на кровать и опять прервал возмущенное шипение затяжным поцелуем. Взяв чайник, я вышел за водой. Когда вернулся, Лена ошалело смотрела на улыбающегося Оскара, сидящего в кресле возле круглого стола с невозмутимым видом. Вздохнула:

— Чай? Кофе? Все достаю, выбирайте сами.

Достала из сумки припасы, начала раскладывать на столе. Я притянул ее к себе и, посадив на колени, начал целовать, лаская и дразня. Она оторвалась от моих губ и шагнула в сторону ванной:

— Мне кофе как обычно!

Я развел ей кофе из двух пакетиков, себе чай, Оскар тоже выбрал себе чай. Вопросительно подняв бровь, мотнул головой в сторону ванной, я отрицательно покачал в ответ.

— По очереди в душ и сюда. Главное чтобы в ванне не зависла, а то придется вытаскивать принудительно.

Вышла в полотенце, села на кровать с чашкой кофе и начала рассматривать нас по очереди. Я ушел в душ. Вернулся, обнаружил: Оскар одетый лежит рядом с ней на кровати, покрывая ее лицо и плечи поцелуями, лаская рукой под полотенцем. Она постанывала, изгибаясь и закусывая губу, не открывая глаз. Я лег рядом, присоединясь к ним. Оскар ушел в душ, а я осторожно размотал полотенце и начал спускаться с поцелуями по ложбинке между полушариями груди к животу, она запустила пальцы в мои волосы, требовательно поднимая мою голову к своему лицу. Я остановился и поднял лицо, она смотрела призывно на меня и тянулась ко мне. Толкнула меня в плечо, опрокидывая на спину. Села верхом и чуть покачиваясь начала целовать меня, заводя все больше и больше. Я приподнял ее и медленно начал входить глубже и глубже. Когда вошел на всю длину, она поерзала, устраиваясь поудобнее и поплотнее. Наклонилась надо мной, не двигаясь.

— Оскара подождем,- прошептала хриплым от желания голосом.

— Я здесь!- сказал подошедший Оскар, обнимая со спины, лаская грудь и целуя шею. Она изогнулась к нему, прося поцелуев и начиная двигаться на мне.

— Иди ко мне, я уже не развернусь,- потянула за руку Оскара на кровать. Он шагнул и замер рядом со мной во всеоружии. Странно, но я опять не мог ее ревновать, считал ее своей женщиной, но не мог противиться ее поступкам, желаниям, прихотям. Она успевала ласкать моего друга рукой и губами, качаясь на мне и то нежно дотрагиваясь до моих сосков, то чуть сжимая их. Я почувствовал ускорение темпа ее движений и, схватив за талию, резко вошел на всю глубину, кончил, прижимая ее к себе. Следом кончил Оскар, но Лена его отпустила не сразу, а еще некоторое время, облизав, сидела, прижавшись к его бедрам головой и обхватив руками. Тяжело дыша, сползла с меня и свернулась клубком, положив голову мне на живот, я тут же взъерошил ей волосы. Оскар опустился и лежал рядом с Леной, растянувшись как сытый кот, и лениво поглаживая по спине, смещал руку все ниже и ниже. Я почувствовал, как изменилось дыхание лежащей женщины. В какой-то момент она напряглась и готова была вскочить, но потом опять успокоилась и расслабилась, мурлыча от удовольствия. Оскар встал на колени и развернул ее на спину, продолжил ласкать, нависая над ней и наблюдая за реакциями. Я следил за ними сквозь ресницы. Он поступил так же, как я в прошлый раз: начал с поцелуями от груди опускаться все ниже и ниже. Лена стонала, выгибаясь ему навстречу и уже не сопротивлялась. Вот он склонился между ее ног, укрыв все распущенными волосами, она приподняла таз, продолжая движения, и повернула ко мне лицо с расплывчатым взглядом и облизала пересохшие губы. Я открыл бутылку воды и протянул ей, она вцепилась как утопающий в соломинку, но сделав несколько глотков, вдруг вскрикнула: это Оскар уже вошел в нее. Кончили они вместе, он прижал ее бьющееся тело своим. Теперь на мне лежало уже две головы, предложил им бутылку воды, надо же, не отказались! Используют меня вместо подушки! Но окончательно я потерялся, когда Лена чуть выдвинувшись из-под Оскара, повернула голову и начала ласкать меня рукой, постепенно смещая свою голову ближе к моему паху. И вот уже ее губы ласкают мою головку. Разрядился я быстро, потому что завелся еще от их игр с Оскаром. Только после этого мой друг соизволил выйти из Лены и лечь рядом, виновато посмотрев на меня.

— Ложитесь уже нормально, вдоль кровати спать! Я не подушка!

— Не могу, надо сначала будильник проверить на утро,- прошептала Лена.

— А почему шепотом?- опять навалился на нее Оскар, целуя и покусывая мочку уха.

— Силы берегу для подвига. Надо позу поменять, как в тот раз, а то Саша остается ни с чем, так нечестно!

— Руководи, как хочешь? Но учти, я уже готов, а Сашка сачкует!

— Неправда, он просто немного обиделся на нас. Поэтому пусть и выбирает сам, как хочет.

Все время разговора она ласкала меня рукой, приведя в боевую готовность, несмотря на отвлекающего ее Оскара.

— Значит, делаем как тогда, в самый первый раз!- принял решение я. Лена тут же уперлась руками в плечи Оскара и отодвинула его от себя, освобождая меня из-под груза их голов. Я встал с кровати, а они перекатилась, что Оскар теперь был внизу. Лена опиралась над ним на руки. Увидел его подрагивающий член, зажатый между ног Лены, и навалился на них сверху, ревниво воткнув свой навстречу. От неожиданности она упала всем весом на моего друга.

— Саш, ты — зараза, что за сэндвич? Издеваешься?- повернула она голову, но ноги не разжала. Это была ее стратегическая ошибка, которой мы тут же воспользовались с Оскаром: теперь у каждого во владении было по одному ее уху. Я посасывал и покусывал мочку уха, теребил языком сережку. Судя по звукам, с другим ухом развлекались так же. Она постанывала, извивалась зажатая между наших тел. Мне приходилось опираться на руки, распределяя свой вес, а Оскар умудрялся еще и грудь ласкать. Двигаться мы начали с ним практически одновременно. Странное ощущение чужого члена, касающегося твоего, головки, упирающейся в чужое разгоряченное тело, и при этом женщина под тобой, изнывающая от разбуженного желания. Когда я начал изливать семя, получил ответную порцию от Оскара. Опрокинулся, потянув Лену за собой, друг, не желая ее отпускать, тоже перевернулся на бок. Мы лежали втроем, прижавшись друг к другу, измазанные, но счастливые. Я тихо прошептал ей на ухо, сжимая грудь рукой, так что она выгнулась, прижимаясь плотнее:

— Ты как? Еще хочешь?

— Давай ты меня спать уложишь? Завтра утром еще погуляем, если успеем.

Я начал ее перекладывать, а Оскар встал с кровати.

— Моя вторая грелка! Ты куда? Тебе еще утром отрабатывать!- тихо сказала вслед Лена. Оскар остановился, постоял и оглянулся: она уже спала, свернувшись клубком.

— Мне остаться?

— Так сказано грелка, значит, ложись и грей!

— А что за отработка?

— Представления не имею, завтра узнаем.

Как только мы легли и накрылись одеялом, она вытянулась между нами — тепло.

Утром она спала на боку, прижавшись ко мне спиной, я уже привычно проверил ее готовность и осторожно вошел, стараясь не разбудить. Ее тело сразу ответило на мои движения. Оскар тоже проснулся и начал ласкать ее грудь. Не сразу понял, что заметив его интерес к моей, как я считал, женщине, начал действовать настойчивее и грубее, особенно заметив его утреннюю эрекцию. Кончив, я отпустил безвольное трепещущее тело и откинулся на спину. Лена повернулась на живот и уже привычно взяла меня за руку, переплетя пальцы. Оскар что-то шептал ей на ухо, гладя попу, постепенно скользя рукой между ног. Я почувствовал, как начали ритмично сжиматься ее пальцы, видел, как задвигалось ее тело навстречу его руке. Вот он уже навис сверху и медленно входит, но ее такой вариант не устраивает и она резко приподнимается и насаживается на всю длину. Замирает на пару мгновений, чуть покачивает-вертит тазом по сторонам и потом начинает двигаться. Ее почти не видно за телом и распущенными волосами мужчины, но рука меня не отпускает, вцепившись в мои пальцы, то ли просит о помощи, то ли делится эмоциями и ощущениями. Вот хватка начинает ослабевать.

— Оскар, кончай уже! Дай Лене отдохнуть, даже попить не дал!

Он, кончая, прижал ее всем своим весом, попросту рухнув на нее, а она вздрагивала под ним, всхлипывая пересохшим горлом. Я сел и достал бутылку с водой, сделал несколько глотков. Столкнул Оскара, одарив укоризненным взглядом. Вытащил безвольное тело и прижал к себе, усадив на колени. Набрал в рот воды и стал по крошечному глоточку наливать ей в рот, попутно смачивая пересохшие губы. Когда открылись глаза и взгляд стал более осмысленным, начал аккуратно поить из бутылки. Оскар положил голову ей на колени и спросил:

— Почему не сказала, что тебе плохо? Я же не маньяк, остановился бы!

— А ты хоть раз слышал, чтобы она призналась, что ей плохо, больно и так далее? Будет терпеть до последнего! Я уже научился сам отслеживать.

Она сидела, положив голову на мое плечо и закрыв глаза.

— Я не успела попить, а сказать не смогла, у меня горло пересохло. Оскар, прости, что так получилось, пожалуйста...

Она еще и извиняется! Оскар взял в ладони ее лицо и сказал:

— Это ты нас прости! Совсем голову и совесть потеряли.

Раздался звонок будильника и мой умирающий лебедь с воплем "ГАВР!!!" кинулась в ванную.  Мы переглянулись с улыбками. Посмотрел на часы и подскочил:

— Черт! Я обещал утром прогуляться! А то одна рванет! Ты с нами?

— Да!

За 5 минут, пока ванная была занята, я успел собрать нашу автобусную сумку, Оскар умчался в свой номер. Чудеса дрессуры: через 20 минут после звонка будильника мы втроем уже шли к лифту. Как ей это удается — для меня загадка!

Вышли из отеля и пошли налево, в сторону очередного канала, успевая по пути фотографировать домики, яхты, портовые краны. Лена периодически бросала взгляд на часы и хмурилась, что-то высматривая. Увидев разгружающего машину местного жителя, кинулась к нему с картой. Как она общается, абсолютно не зная языков? И ведь ее понимают и она понимает! Вот уже свернула на какие-то улочки и ведет нас целенаправленно, не отвлекаясь по сторонам. Замирает: открывается вид на собор Нотр-Д'ам. Минутная фотосессия и мы входим внутрь. Тишина, в такую рань только один прихожанин да бригада мастеров возле алтарной части. Обойдя все внутри, с сожалением покидаем и направляемся за свой путеводительницей к отелю на завтрак по только ей известному маршруту.

После завтрака как обычно в номер за вещами и в автобус. Любовались еще на город из окна. Но нас ждала Этрета...

— Я немного посплю пока?- потерялась о мое плечо головой.

— Конечно, спи! Разбужу!

— Ты сидр и сыр куда закинул?

— В красную сумку прямо в пакете и стаканчики туда забросил.

— Умница!

И уснула. Через полчаса захлопала ресницами, оглядываясь по сторонам и улыбаясь.

— Выспалась?

— Ага! Далеко еще ехать? Не смотрел, сколько километров осталось?

— Какая разница? Любуйся пока на природу или отсыпайся, будем приближаться, я разбужу!

Недолго думая, она начала перебирать пальцами, как будто переступает по клавишам пианино, по моему бедру, поднимаясь выше и выше. А сама с невинным видом смотрит в окно. Я не выдержал:

— Провоцируешь?- и попытался поймать губами ее за ухо в ответной провокации.

— Пытаюсь узнать километраж!

Я опустил взгляд на ее руку на своем бедре.

— Ты мне льстишь! Но если не остановишься, я тебя из автобуса не выпущу, не смогу!

Вздохнула и убрала руку. Полезла в свой телефон копаться, прошептав еле слышно "Вредина!"

По дороге от парковки автобуса до побережья она не замечала ничего. Все комментарии гида предоставила право слушать мне.

А потом она вышла на берег и замерла в восхищении.

Саша.

Мы приехали в Этрету. Пройдясь по деревушке, вышли к морю. Достала бутылку, стаканчики, сыр и потребовала тост за море. Мы стояли втроем на галечном берегу, не спускаясь к полосе прибоя. Допив сидр, она воткнула наушники и, кружась и пританцовывая, пошла вниз на мокрый берег, играя шарфом, сумку оставила мне. Я её поймал у самой кромки прибоя и обнял, стоя как обычно за спиной. Замерли на берегу океана, любовались на залитое солнцем безбрежное переливающееся пространство. Она переключила музыку и оглянулась, протягивая мне наушник.

— Потанцуем?

Воткнул в ухо, прижав её к себе покрепче. Сначала мы просто танцевали что-то заводное, а потом приподнял и закружил на руках. Песня закончилась. Она медленно сползла из моих рук и забрала наушник.

— Саш, давай ты сходишь на «слонов», а я посижу здесь, тебя подожду. Ты мне фотки скинешь.

— И оставлю тебя одну?

— Так здесь нет никого! Я ракушки и галечки поищу, близко к воде подходить не буду. С тропинок меня видно – куда я денусь?

— Веди себя хорошо, я быстро!- подхватил рюкзак и ушёл.

Периодически я оборачивался, она ходила вдоль пляжа, что-то подбирала. Потом села на гальку и перебирала собранное. Уже поднявшись на слона, я оглянулся – маленький яркий зеленый комочек сидел на пустом пляже… В какой-то момент, фотографируя с разных ракурсов, я заметил мужскую фигуру, направляющуюся к Лене. Быстро свернув свою фотосессию, рванул к ней. Уже выходя быстрым шагом на пляж, обратил внимание: она сидела на гальках, откинувшись на руки и вытянув ноги у самой кромки отлива, незнакомец сидел рядом в такой же позе, не дотрагиваясь до неё. Потом склонился и сказал что-то ей на ухо, а она в ответ потерлась о его плечо. Я подошёл и, опустив свой рюкзак рядом с её сумкой, на которой лежал шарф, лёг вдоль мокрой линии галек, положив голову на колени к Ленке. Я обозначил незнакомцу: это моя женщина. Она тут же запустила руку в мои волосы, перебирая их, и тихо сказала, наклоняясь ко мне и целуя в лоб.

— Я уже тебя заждалась.

— Что случилось?

— У меня языковая проблема. Валентин что-то говорит, а я не понимаю… Поможешь?

— Он пристаёт к тебе?

— Нет, что ты, мы просто любуемся океаном. Я первый раз вижу океан живьём… Знакомьтесь, Валентин – это Саша, Саша – это Валентин, немец. Кажется, – и смущенно пожала плечами.

Валентин говорил на английском, Лена на русском, а я переводил и вставлял свои реплики. Оказывается, с противоположного «слона» Вэл увидел, как мы танцевали, снял видео и решил познакомиться,  но пока спустился – меня уже не было. А Лена упорно отказывалась его понимать. То есть она объяснила, что мы автобусные туристы из России, рисуя в блокноте, что я её попутчик, но подключать блютуз для передачи данных не стала. Просто с улыбкой сказала, что ничего не понимает и всё. Я достал свой планшет и перекачал, пока Лена искоса рассматривала Вэла.

— Саш, посидите пока, я еще камешки посмотрю, ладно? — и ушла.

— А зачем она собирает камни?

— На память. Она первый раз видит океан. У них только степи вокруг. Для неё это экзотика. Повезёт домой как сувениры.

— Так можно на набережной купить ракушек, там полно разных продаётся.

— Это не то. Как она мне объясняла: получиться как покупная любовь, вроде тоже секс, а радости нет… К тому же, как я понял, таких галек у них просто нет. Покупать надо. Вот и собирает сама на память. Что не может увезти — фотографирует.

Вэл ошарашено посмотрел на меня. Потом на счастливую Лену, которая возвращалась к нам с новой добычей. Высыпала горку и, взяв самую большую гальку в виде белого сердца, сказала:

— Смотрите, какая красивая!!! «Сердце океана»! Я её сейчас немного помою только! И пойдём кофе пить, Саш, тебе обедать пора!

Я отвлёкся на планшет и не сразу понял, что произошло. Вэл метнулся в сторону воды и вот уже стоит по колено в набежавшей волне, подняв Ленку на руки, а та испуганно прижимает к груди гальку.

— Что случилось? – вскочил я.

— Она слишком близко подошла, сюда волна уже набегает, сбить может с ног, по гальке протащит, поранит да и промокнет.

— А ты?

— Высохну, а вам ехать ещё, — и принёс мою спутницу к вещам. Та хлопала глазами и переводила взгляд с меня на него, молча требуя объяснений. Я обнял со спины и спросил, наклонившись к уху:

-И кто обещал в воду не лезть?

— Я не лезла, правда. Только помыть хотела от водорослей немного…

— А почему Вэл тогда тебя на руках носит?

— Сама понять не успела…

-Кто бегает за убегающей волной? Вернётся и утащит ведь.

— Простите, я неспециально… Вэл, спасибо! – сняла темные очки, взяла его за руку и, подняв, потёрлась щекой о ладонь. Он замер, напряженно вглядываясь в её глаза. Не выдержав, я легонько прикусил её мочку уха. Она вздрогнула, отпустила его руку и оторвала взгляд от немца. Поёжилась.

— Сейчас вещи соберу и пойдём, — достала свой любимый рюкзачок, сложила в него пакет с добычей и, закинув за плечо, сказала – я готова.

Рюкзак её зелёный я отобрал, пока упаковывал свои вещи, она пошла в сторону набережной. Сделав несколько шагов в сторону лестницы, остановилась и замерла. Я видел, как она начала дрожать, пытаясь обхватить себя за плечи. Подошёл и развернул к себе лицом, из-под очков пробежала слезинка.

— Что случилось?

— Испугалась. Страшно… Давай посидим немного.

Вэл, молча, обнял её и повёл дальше, я пошёл следом. Она сжалась в его руках, положив голову на плечо. Через несколько шагов они остановились, он просто обнял её, уткнувшуюся ему в грудь.

— Вэл, я сам поведу, отпусти.

— Добычу неси. Потеряешь – покупными не отделаешься. Я тут ресторанчик знаю, туда пойдём. Сейчас успокоиться и пойдём.

По дороге от набережной мы зашли в какой-то ресторанчик, минуя открытую террасу, прошли в зал. Там, что-то сказав на французском, Вэл провёл нас в уютный уголок, скрытый от других посетителей. Здесь были не стулья, а угловой диванчик. Лена сразу забилась в самый угол. Вэл сел рядом и прижал её к себе, обняв опять за плечи, поцеловал в лоб. Я нахмурился.

— Саша, спокойно. Не нервничай.

— Отпусти её, она со мной.

— Подожди немного, сейчас она успокоится. Спроси лучше, что будет заказывать.

— Даже не сомневаюсь – кофе, я уже выучил.

— А из еды?

— Лен, что тебе из еды заказать?

— Мороженое с орехами. И кофе как обычно. Только про специи уточни у них.

— Это не еда. Что будешь есть?

— Не хочу.

— Вэл, кроме кофе и мороженного она ничего не хочет.

— Переведи ей: глупо приехать к океану через полконтинента и не попробовать морепродукты свежевыловленные. Скажи, что я просто хочу угостить вас.

Я перевёл. Она вздохнула. Посмотрела в глаза улыбающемуся Вэлу, повернулась ко мне:

— Саш, подай, пожалуйста, мою сумку.

Лена.

Вот жизнь пошла. Никого не трогаешь, сидишь на берегу океана и воплощаешь мечту. Тем более на воплощение дали всего 2,5 часа. Мелкого выгнала – пусть идёт фотографировать, у него техника хорошая, а мне потом даст фотки. Дал Бог людям счастье – океан. Просто сижу и любуюсь. Как обещала – в воду не лезу, просто коленки обняла, голову на них опустила и замерла. Сквозь шорох прибоя слышны чьи-то шаги. Ну что может случиться на берегу, просматриваемом вдоль и поперёк? Ничего опасного. Поэтому даже голову не поворачиваю. Скажите мне люди, честно только: берег 2 километра в отлив, а то, что сейчас отлив я знаю точно, так почему этому типу не хватило места и сесть надо рядом со мной?! Скосила глазки – всё равно в моих очках не видно направление взгляда – что можно заметить? Ноги в шортах и шлёпки какие-то. Спугнул уединение.

Развернулась и оперлась на руки. Жалобно посмотрела на соседа – может сам додумается уйти? Ага. Три раза. Через очки не видно ему – хоть обстройся тут глазки. Эх, мужчина, всё-то в вас прекрасно, кроме одного – ваше присутствие мне мешает сосредоточиться. Ну и фиг с тобой, золотой рыб.

Как бы тактично намекнуть, что языками я не владею? Зачем мне вопросы задавать – понять я их ещё могу с горем пополам, но ответить… Вот и пригодился извечный блокнотик из сумки. Буду рисовать. Как художник художнику… А уж как и что он поймёт – не моя проблема. Рисую, как умею. Так, его зовут Валентин – сократим до Вэла, я так и останусь Линой пусть. Блютуз просит – знакомое слово. Единственная проблема – представления не имею, как он у меня включается. Да и зачем ему МОЙ блютуз? И не надо мне долго и эмоционально тут лопотать и спикать. Немец ты, чувствую почему-то. Щас как хендехохну – будешь знать. Хотя, можно этот поток красноречия – ну почему вспомнился Кузьмич с финном из «Особенностей национальной охоты»? – другим способом прервать. Просто взяла и потёрлась о его плечо головой, благо он рядом сидит, близко. Вот и замолчал. Правильно, лапочка, я уже слышу, что Сашка бежит, мой спаситель. Он молодой, язык у него гибкий – пусть выкручивается.

Обожаю его шевелюру. Гривастый пёс. Можно трепать безнаказанно – он уже привык. Благо ответить он не может – я уже скоро до стадии Котовского дойду. Можно было бы отрастить – да краситься лень, а седины всё больше и больше…Надо их познакомить, а то Сашка что-то напрягся, переживает что ли? Ну не может же он из-за меня нервничать, кто я ему – игрушка, случайная попутчица просто. Пусть спикают между собой, пойду, погуляю пока, может ещё что необычного найду. Интересно, если «случайно» в сандаликах в воду зайти, они выживут до конца тура? В принципе можно в туфельках побегать или кроссовках потом. А сандалии просто выкинуть. И повод есть – такую красивую гальку, подаренную большим куриным богом, надо просто отмыть от водорослей, узор вроде цел везде. Наверно совсем недавно выбросило на берег, не запылилась, хотя у них и пыли нет здесь совсем.

БЛЯ!!! Зачем же меня так пугать! Подумаешь, сандалики намочила бы, я с ними всё равно мысленно уже попрощалась, так какого хрена меня на руки хватать, я высоты боюсь, может. Оттуда падать больнее. К сашкиным рукам я привыкла уже, а вот чужие не ожидала. Немец с подвохом. Опять что-то лопочет мне на ухо, а Сашке кричит на английском уже. Демон. Я же его даже не видела за всё время общения. Смотрела то на океан, то на камни и скалы. А тут так близко его глаза – завораживающе и удивительно знакомо. Как будто я его знаю. Наваждение просто какое-то. Даже очки сняла, чтобы лучше рассмотреть. С моей памятью на лица – только рыдать и биться головой о мускулистое плечо. Кстати, можно меня уже опустить на берег, а то Сашка аж кипит и ругается. На русском.

БЛЯ!!! Как унести? Меня унести? Утонуть я не хочу – это совершенно точно. Да как мои 45 килограмм веса и 25 кило харизмы может волной утащить? Я что, ребёнок мелкий. Этого не может быть просто. Врут. Точно врут оба. Изверги! Уйду от вас на набережную, кофе пить.

БЛЯ-2!!! А ведь, правда, могло утащить. Это же океан, а не наши речушки. Меня же на Урале течением с ног сбивало, хотя там и было ниже колена… Ой, мамочки… Плавать я не умею, значит сразу труп, а как же подарки? Кто бы передавал родственникам? И как всё оформляли бы? Ножки идти не хотят, может я просто постою, лучше посижу, а совсем в идеале – полежу на пляжу, свернусь клубочком… Что-то как-то холодно до дрожи и страшно… Ладно, я просто прислонюсь и постою немного, не надо меня никуда тащить, дайте в себя вернуться…. Так успокаивающе шепчет, что я сейчас растекусь тут лужей на булыжниках и утеку в океан… Вэл, Вэл, Вэл! Просто остановись, дай уткнуться в плечо и замереть, позволь собраться с мыслями, хоть что-то в голове прояснить. Кто ты — я вспоминать не буду, только зря тратить время. Обнимите меня хоть кто-нибудь и просто подержите, прижмите к себе, как в детстве мама делала, и я обойдусь тихой истерикой, только безмолвными слезами… Имею право я быть хоть иногда трусихой? А мне еще чертов паром пережить надо будет как-то…

Хорошо и спокойно. И пахнет от него морем почему-то. Как он понял, что именно мне нужно? Я же даже говорить не могла… И Сашка рядом топчется, шипит уже привычно…

— Спасибо, Вэл, — бля, ну зачем опять в глаза посмотрела?! Саша, миленький, тащи меня отсюда от него подальше, я же тут с ума сойду…

В ресторанчике Вэл нас куда-то вглубь повёл. Практически отдельный кабинет. Это с одной стороны хорошо – никто особо глазеть не будет, глазки у меня заплаканные, нос небось распух и красный, хоть и не рыдала, сдержалась, успела. С другой стороны – придётся на немца близко смотреть, а он на меня как-то неправильно действует. Мне же не 17 лет, а сердце биться забывает. Странно, они с Сашкой чем-то неуловимо похожи. Только немец в папы ему годится.

Поняла. Круг замкнулся. Фильм-море-океан-немец. Лучше бы у меня был полный склероз. Чувствую себя серой мышкой в лучах софитов. Что он делает рядом с нами? Принц без белого коня. Хотя по возрасту – уже король. Зато теперь он надолго запомнит идиоток из российских степей. Саша, судя по всему, его мило просветил на этот счет. А с другой стороны – мне уже терять нечего, благовоспитанность рядом со мной и не стояла, он уже понял давно, поэтому можно расслабиться и просто получать удовольствие от его общества. Сашка его не узнал, значит, это будет моя тайна.

Странный он какой-то. Его поступки меня ставят в тупик. И никак не объясняются. Сашка отказывается помогать. Зачем опять меня кормить? Я сама могу купить себе еды. А уж кофе и мороженое – святое дело. Без мяса спокойно обойдусь, но без кофе – ни за что. Попутчик уже знает – в каждом городишке я должна выпить ритуальную чашку кофе. Иначе заезд не считается. Привык и сам уже идёт в кафешки, без напоминания. Только заказы приходится иногда корректировать, хочется разнообразить свои привычки.

— Саш, можешь спросить, у них тут есть кофе со специями?

— Какими?!

— Разными. Имбирь, корица, гвоздика… Только без ванили, пожалуйста.

Упс. А официант, судя по-всему, не знает английского… Хорошо, что Вэл переводит на французский. Интересно, что получится в итоге?

А вот кормить чем попало меня не надо. Сыром уже пичкали. Опасно для окружающих и их психики.

Как обычно, первое что приносят – мой кофе. Насладиться ароматом. И глухим телефоном, судя по запаху.

— Кто из вас хуже язык знает, интересно?

— А что случилось?

— Просто пытаюсь понять, кто прокололся.

— Что не так?

— Да я просила тебя без ванили, она сладковата и перебивает ароматы остальных пряностей. В итоге первое что чувствуешь – ваниль. Понюхай! – протягиваю чашку. Блин, он так осторожно вдыхает, как будто заказал цианистый калий, невозможно сдержать улыбку. Вот и Вэл потянулся понюхать. С вопросом смотрит на меня. Пусть Сашка сам объясняет ситуацию. Придётся пить такой. Не капризничать. И не надо меня кормить. Я не за этим сюда припёрлась. Как вежливо поставить немца на место? Правильно, показать ему отрывок из кино, которое он «возможно» знает. Пусть поразмышляет. Полезно будет. И не надо вводить меня в заблуждение – в своих размышлизмах я и без посторонней помощи заблужусь.

Саша.

Я протянул сумку. Она достала планшет, быстро что-то потыкала, воткнула наушники, протянула один Вэлу, второй вставила себе и что-то включила. Мне осталось только наблюдать со стороны, как удивился немец и отодвинулся от неё, не сводя пытливых глаз. Мотнул головой в мою сторону, она отрицательно покачала головой. Он прижал палец к губам «молчи». Она согласно кивнула головой.

— Лен, что происходит?

— Переведи ему, что я благодарна за спасение, но есть всё равно не хочу. Правда не хочу и не надо давить. Если захочу – куплю сама еду.

— Что ты ему показала, что он так в лице поменялся?

— Теперь он знает, что я знаю кто он.

— И кто?

— Я обещала сохранить его инкогнито. Успокойся, всё в порядке.

— Вэл, я не знаю, что именно она тебе показала, но на словах попросила передать, что спасибо за спасение и категорический отказ от еды. И личный совет от меня – не дави, сорвётся. Я уже попадал под раздачу…

— Но хоть кофе с мороженным я могу ей оплатить?

— Он спрашивает, можно ли ему оплатить кофе и мороженое для тебя?

— Зачем?

— Вот если бы тебя утащило в море, я бы сейчас спокойно потягивал красное вино и не отвечал на твои глупые вопросы…

— Белое.

— Что белое?!

— С морепродуктами пьют белое вино, — с улыбкой непринужденно навалилась на плечо Вэла затылком и смотрит на меня. А он переместил руку, обняв за талию. Я видел, как она вздрагивает от случайных прикосновений других людей, а тут сидит и никакой отрицательной реакции.– Давайте так, вы возьмёте себе какие-нибудь морепродукты, а я у вас чуть-чуть попробую как в прошлый раз? Только, чур, я сяду с краю.

— Почему?

— Да сыр вспомнила.

— Аргумент!

Объяснил договорённость Вэлу, умолчав про историю с сыром. Оставив сумку и рюкзак в углу, переместилась на стул, спиной ко входу. Вэл позвал официанта и сделал заказ на всех.

— Саша, мне показалось или у Лины действительно коса есть?

— Есть. Только не дёргай – опасно. Лен, косу покажи Вэлу.

Достала из-под футболки косичку и с усмешкой показала: длина до пояса.

— Сколько ей лет?

— Лене или косе?

— Лине.

— Лен, тут мужчина интересуется возрастом твоим.

— Скажи что младше его почти на 7 лет.

— Откуда ты знаешь его возраст?!

— Просто переведи.

Перевёл. Вэл прибавил глаза.

— Саша, а тебе сколько лет?

— С какой целью интересуешься?

— Я просто думал она намного меня младше, а теперь запутался. Вижу что ты младше её, но ведёшь себя как старший. Вы правда неделю знакомы?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Лина рассказала.

— Стоп. Она говорит, что языков не знает.

— Рисует. Очень понятно и доступно. Зато, если не хочет о чём-то рассказывать – просто хлопает глазами, мол, не понимаю и всё. И ничего не добьёшься. Я пытался объяснить, что хочу видео сбросить по блютузу – упёрлась и всё.

— А ты ей показал запись?

— Нет.

— Надо было показать. Может и согласилась бы.

— Саш, как у неё спросить, в какой момент она меня узнала? Она тебе сказала кто я?

— Не сказала. Это твоя тайна и меня не касается – вот её ответ. Я теперь тоже заинтригован.

— Вот парадокс. Я здесь уже неделю, вроде никто не узнавал, думал, что хорошо замаскировался. Случайно встречаю на пляже девчонку из степей далёкой России и она ставит меня на место.

— Она может. Лен, тут Вэл интересуется, в какой момент ты его узнала?

— Не помню. Не надо было так в глаза смотреть. Сам виноват. Вообще скажи ему, что я в первую очередь сюжет фильма ему показывала. Мне не нужны морепродукты, мне нужен океан!

 - По-моему она еще больше нас путает. Сказала, что ты в глаза ей смотрел – вот и узнала. А фильм тебе показала, чтобы ситуацию примерно объяснить, ей весь океан нужен, а не кучка морепродуктов.

— Ты знаешь сюжет фильма?

— Откуда?! Мне ничего не показали, даже название не знаю. Вот теперь мучайся тут с вами.

— Спроси у неё блокнот, пожалуйста.

— Вэл блокнот твой просит.

Кивнула на сумку. Вэл передал. Она достала блокнот и ручку, протянула. Он что-то написал и показал ей. Она неуверенно пожала плечами и написала в ответ. Вэл опять кивнул на меня, Лена помотала отрицательно головой. И с улыбкой прижала указательный палец к губам.

— Лен, я вам тут не мешаю? – не выдержал я.

— Саш, — положила мне руку на бедро, — успокойся. Не заводись.

— Ага, когда твоя рука на моём бедре – звучит несколько издевательски.

— Всё, остынь. Я сейчас, — и вышла, держа звонящий телефон. Мы переглянулись с Вэлом.

Принесли наш заказ, мы расставляли тарелки на столе, когда она заглянула назад и сказала:

— Мне нужен вайфай, срочно! – кивнув на свой планшет, лежащий на столе. Вэл тут же обратился к официанту. Тот стал что-то объяснять на французском, Вэл переводил мне на английский, я соображал, как перевести это на русский. В это время Лена схватила планшет и сходу ввела пароль вайфая. Мы ошалело уставились на неё. Это был абсолютно другой человек: она быстро что-то вводила в планшете, меняя окна, продолжая тараторить по телефону, в тоже время обволакивая ласковой скороговоркой как паутиной собеседника. То чуть ли не мурлыкала, то прорезались какие-то железные нотки. Напомнила собеседнику поставить на телефон вибер для связи, обещав небо в алмазах и жалуясь, что у неё с собой нет привычной аськи. Минут через 5 она всё отключила и закрыла глаза. Посидев ещё минуту в тишине, открыла один глаз и посмотрела на нас. Вздохнула, открыла второй и спросила:

— Что не так?

— Это что сейчас было?

— На работе возникла проблема, надо было быстро решить.

— Ты кем работаешь?

— Менеджером простым.

— Ты же говорила — языков не знаешь.

— Не знаю.

— Мы тебе пароль не успели сказать – ты сама ввела. С французского.

— Меня когда в экстремальную ситуацию загоняют, то я просто действую на автомате, оптимальные варианты сами выбираются… Откуда что берётся – не знаю. Шеф это знает и пользуется активно. Вот и сейчас, знали что я быстро всю разрулю, поэтому меня и дёрнули. Надо было быстро найти и передать контакты и информацию, замкнуть цепочку. Вэл, я, правда, не знаю, что ты говоришь, потому что рядом есть Саша, он всё переведёт, можно мозги не напрягать. А можно мне чуть-чуть вина? Слишком много стрессов для одного дня…

Посмотрела на принесённое блюдо с морепродуктами и спросила:

— Можно я сфотографирую? Подразнить своих…

Мы согласились. Она тут же сфоткала планшетом и пока мы копались, начала кидать в инет.

— Инстаграмм?

— Нет, просто шефу кинула в скайп – пусть облизывается. Отомстила. Пусть знает, от чего отвлекал.

— Тебе что положить?

— Ты же знаешь, я чистить не умею. Поэтому можно ничего не накладывать.

— Сам тебе почищу.

— Тогда сам и выбирай. Я всё равно здесь никого кроме лангуста и краба опознать не смогу. Не запоминаю я их в лицо.

Я почистил клешню краба и хотел положить ей в тарелку, но она опять как в Онфлёре просто открыла рот. Ничего не оставалось, как положить кусочек сразу в ей рот. Вэл посмотрел на нас и тоже протянул ей кусочек. И сидит как птенчик, только кусочки с рук собирает задумчиво и запивает вином… В глазах появилась какая-то шальная мысль и она расхохоталась, чуть не подавившись.

— Что случилось? – мы  с Вэлом переглянулись.

— Саш, помнишь старый-старый мультик про Вовку в тридесятом царстве? Двое из ларца одинаковы с лица? Как они его кормить должны были? «Вы и есть за меня будете?»

— Ну и?

— Так мне в отличие от Вовки повезло – меня кормят…

Вот как это Вэлу перевести? Ленка действует быстрее, уже опять на планшете что-то ему показывает – нашла нужный кусок мультика на ютубе и меня просит быстро переводить. Тот тоже начинает смеяться.

— Вы дальше куда поедете?

Я начал вспоминать и перечислять примерный маршрут. Лена достала из сумки конверт, из него лист с датами и списком отелей и просто положила перед Вэлом. Тот достал телефон и вопросительно посмотрел на неё. Она кивнула. Вэл сфотографировал. Лена глянула на часы и начала упаковывать сумку.

— Нам пора выдвигаться. Автобус ждать не будет, не надо остальных подводить. Ребята волноваться будут. Спасибо тебе Вэл за компанию.

Вэл протянул мне визитку. Я в ответ дал свою и мы обменялись рукопожатиями. Лена посмотрела на протянутую ей визитку и отрицательно покачала головой. Просто шагнула к нему и, встав на цыпочки, поцеловала его в губы. Он прижал её к себе и ответил на поцелуй. Я отвернулся, положил на стол 50 евро и вышел со всеми нашими вещами. У меня не было даже права ревновать. Она догнала меня уже на выходе из ресторанчика, дёрнув за свою сумку. Я остановился и, ничего не говоря, поднял её лицо за подбородок, пытаясь заглянуть в глаза. Губа закушена, по щеке бежит слеза, взгляд побитой собаки.

— Он тебя обидел?

— Нет. Давай уйдём быстрее, пожалуйста. Не хочу здесь разреветься.

Я обнял её за плечи, мы пошли к автобусу. Не доходя чуть-чуть, она остановилась и достала влажную салфетку, вытерла щеки от бегущих слёз, натянула темные очки и подняла на меня лицо.

— Нормально?

— Нет. Объясни что произошло? Что он сделал?

— Мы просто с ним поцеловались и всё. Я совсем дура, да?

— Вижу, что тебя к нему магнитом тянет, но не могу понять почему. Он необычный, конечно, но всё равно непонятно.

— Не знаю, сама не понимаю. И ничего поделать с собой не могу. Не надо было мне с ним общаться…

Лена уже входила в автобус, когда раздался звонок на моём телефоне. Я притормозил: незнакомый номер, нероссийский.

— Алло!

— Саша?

— Да.

— Это Вэл. Ты где сейчас?

— Около автобуса. Сейчас уезжаем. Что ты сказал Лене?

— Ничего не успел. Она меня поцеловала и ушла молча. Вообще ничего не сказала.

— Плакала всю дорогу. Мне это не нравится.

— Можно подумать я в восторге. Ты знал, что она оплатила весь наш обед?

— Это я оставил 50 евро. Но мы же явно на большую сумму заказывали…

— Саш, она с карточки всё оплатила. За всех. Зачем?! Надо ей деньги вернуть.

— Ты в ресторане?

— Да, там же сижу.

— Попроси отменить транзакцию по её карточке и рассчитайся своей. Там сколько получилось, с меня хватает?

— Да есть у меня деньги, хоть ты не упирайся рогом. Я перезвоню, ладно?

— Давай.

Зашёл в автобус уже последним и сел. Автобус тронулся. Лена смотрела в окно, не снимая очков.

— Добычу покажешь?

Вздрогнула и как-то растерянно кивнула головой. Достала пакет с гальками и начала на столике демонстрировать, постепенно оживляясь. Мечтательно закусывая нижнюю губу, потерлась макушкой о моё плечо:

— Хочешь – выбери любую. Даже 2 больших куриных бога нашла. Я тебе подарю.

— Спасибо, я от тебя что-нибудь другое стрясу на память.

Вопросительно посмотрела на меня, даже воздух набрала спросить, как услышала смс. Достала телефон, я вытянул шею и заглянул незаметно через плечо: пришло сообщение об отмене платежа. Отклонён. Она растерянно посмотрела на меня, я сидел, откинувшись на спинку, и делал вид что ничего не понимаю.

— Что случилось?

— Оплата отменена почему-то. Что можно сделать? Получается, я сначала заплатила, а потом отменился платеж. Надо как-то деньги передать тогда наличкой. Что могло случиться? Вот всегда не доверяла этим электронным платежам. Люди мне поверили, а я обманула и подвела… Чёрт…

— А когда ты последний раз карточкой платила? Мы же с тобой вроде вместе везде ходили, только мелочевкой рассчитывались, за духи ты платила в Париже в первый день по карте и все, поверь, при их оборотах твои 100 евро не та сумма, чтобы из-за неё нервы мотать, — вот интересно как оправдываться будет теперь.

— Я в ресторанчике сейчас рассчиталась по карточке, пока по телефону разговаривала…

— Зачем?

— Так надо было. Саш, не ворчи. Скажи, что делать теперь?! Мы же не можем вернуться. Может как-то сайт их поискать? Ты на английском им напишешь и мы переведём деньги. Поможешь?

— Нет.

— Саш, но они теперь будут считать русских обманщиками. Из-за меня, — опять плачет. Вся мировая скорбь в ней. Люди на миллионы воруют и ничего, а она из-за 100 евро испереживалась уже.

— Лен, ты почему нам с Вэлом не сказала, что уже оплатила? Мы тоже деньги оставили. Наличкой. На столе.

— А вдруг там не хватит?

— На вопрос ответь. Почему оплатила сама и никому не сказала? Вэл сразу тебя предупредил, что оплачивать будет твой заказ. Ты поступила непорядочно по отношению к нему.

— Я не хочу быть ему должна. Ничего, — отвернулась к окну, в глаза не смотрит.

— Но сказать ты ему могла?

— Не могла. Он сильнее меня.

— А я слабее? – взял оба её запястья в свою руку, второй рукой повернул её лицо за подбородок к себе.

— Ты сильнее меня физически, но с тобой я могу договориться, как-то мы с тобой уживаемся всё это время. А он меня просто сворачивает морально как котёнка. Я ничего поделать против него не могу. Ты же видел…

— А что ты имела против него?

— Он меня завораживает. Как удав Каа бандерлога.

— Успокойся. Ты его видела первый и последний раз, — контрольный поцелуй в лоб. Всё. Дождаться бы вечера – отыграюсь, забудет все страхи и переживания.

К Руану она оживилась и опять начала активно фоткать всё подряд.

— Памяти не хватит!

— У меня еще карта на 32 гига есть. Лишнее сотру и можно заполнять. А ты мне скинешь фото, что делал?

— Конечно.

— А как?

— Можно через облако, только адрес свой дай – ссылку брошу.

Помолчала. И робко, неуверенно:

— А у тебя сколько гигов?

— В смысле?

— Может я куплю просто карту или флешку и ты скинешь мне?

— А чем тебя мой вариант не устраивает?

— Не хочу адресами обмениваться.

— Почему?!

— Знаешь, как в том старом анекдоте «умерла, так умерла». В Питере на вокзале расстанемся и всё. Никаких контактов. Никаких обязательств.

— А друзьями мы остаться не можем? Ты же с кем-то в Питере будешь встречаться говорила.

— С народом с форума одного. Я попросила там девочку встречу собрать – я ни разу с ними не встречалась, пообщаться живьём хочется. Только двоих лично знаю – приезжали ко мне в гости на денёк… Есть закрытое сообщество, которое встречается в реале, мне там тоже разрешили присутствовать. По рекомендации.

— С ними ты можешь и хочешь общаться, со мной не можешь? Я настолько ужасен и противен?

— Там все совсем по-другому. У нас общие темы, интересы есть. Мы уже несколько лет общаемся. А с тобой у нас слишком большая разница в возрасте.

— А там, конечно, абсолютно все твои ровесники.

— Нет, разные. Есть старше, есть младше.

— И тебя не смущает разница?

— С ними я не спала.

— Аргумент. Железный. То есть тебе не понравилось спать со мной и ты меня вычеркнула?

— Не передёргивай. Ты мне нравишься, с тобой слишком хорошо, именно поэтому мы и расстанемся. Я обещала Оскару с тобой не общаться после тура. Всё. Слово надо сдержать. Давай закроем тему.

— То есть если ты меня случайно встретишь в городе, сделаешь вид что незнакомы и даже не поздороваешься?

— Мы не встретимся. У меня там уже назначены встречи и экскурсии. Время распределено. Мы не пересечёмся. Город большой…

— Посмотрим, — ага, так я ей и сказал, что еще позавчера зарегился на том форуме и напрашиваюсь на эту встречу. Вот и посмотрю, что запоёт и на что её хватит. Если бы я знал, как всё обернется в реале…

— Ну, хоть жить где будешь? Могу с автобуса отвезти на машине?

— Меня встретить обещали на машине.

— Значит, я помогу багаж довезти. Должен убедиться, что сдам тебя в надёжные руки.

— Меня не надо сдавать, я не вещь.

— А ты могла бы продать свою косичку?

— Запросто. 10 тысяч евро и она твоя, — и радостно улыбается, мол, «умыла». Наивная. Осталось срочно разведать данные её карты и сделать пакость. Уж в этом вопросе я точно разбираюсь лучше, чем она. Кстати, я так и не понял, менеджером чего она работает. Там такой круг вопросов быстро пролетел, что я просто был удивлён и ошарашен увиденным и услышанным.

— Лен, а каким менеджером ты работаешь?

— Личным.

— Это как?

— Личный менеджер шефа. Универсального плана. Любая прихоть за ваши деньги.

— Ты с ним спишь?!

— А вот это в мои функции никогда не входило ни на одной моей работе. Я мозгами привыкла всего добиваться. Извини, если разочаровала. Если я сплю с тобой здесь в туре, то это ничего еще не значит.

— Прости. Просто любая прихоть за деньги смутила…

— Извращенец. Моё дело собрать и обработать информацию по заданной теме, провести консультацию по интересующим его вопросам и запоминать как можно больше информации, координируя работу.

— Секретарь-референт?

— Поиск товара, работа с поставщиками и клиентами, юридические, логистические,  юридические, экономические и технические вопросы. Универсал широкого профиля. Фирма маленькая – приходится крутиться. Экзаменовать не надо, даже не пробуй. У тебя вчера открыт счет был, так там очень интересные цены были, я даже специально потом по своим закупочным проверила. Если счет выписывали вы клиенту – у тебя талантливые менеджеры – такую бешеную накрутку сделать в несколько раз – завидую.

— Покажешь какой? Конкретную позицию.

— После Руана, ладно?

— Договорились.

Интересно. Хорошо, что я еще не дал команду на оплаты. Счета были выписаны моей фирме на оплату. Кто-то из моих сотрудников плохо работает с поставщиками или она плохо знает своё дело и математику. Вот и попробую разобраться.

Разумеется, в Руане мы бродили, но я был увлечён своими размышлениями – толком и не запомнил ничего. Она общалась с Оскаром, умолчав про ресторан и незнакомца. Обещала похвастаться добычей с берега. Сторговалась на фото со второго слона – я туда не пошёл, уйдя к ней на пляж. Милое создание. Мирное и щебечущее о каких-то пустяках.

С магазинами решили вопрос просто: она оставляла нас на улице, а сама заходила и смотрела. Так Оскар и начал разговор, пока Лена бродила по очередному магазину.

— Саш, если ты не прекратишь над ней издеваться, мне придется принять меры.

— И какие именно?

— Поменяться с тобой местами.

— А кто тебе разрешит? Ты настолько в себе уверен?

— Ты ей нервы мотаешь. Зачем? Играешь с огнем? Если сорвется — мало не покажется. Почему она опять плакала?

— Ты претендуешь на мою женщину? Я правильно понял?

— А ты уверен, что она твоя?

— Есть сомнения?

— Конечно. Саш, она позволяет тебе спать в своей постели, но не заикайся при ней с правами собственника! Не нагнетай! Вылетишь сразу. Не дави. Я вижу, как тебя к ней тянет, но не заходи слишком далеко, будет бить наотмашь.

— Она меня не ударит, я рукопашник и мужчина, не забывай!

— Идиот, она тебя словом достанет так, что будешь потом раны залечивать гораздо дольше. На голых рефлексах огрызнется и будет права! Потом может и пожалеет о сказанном, но не вернется. Пойми, я с ней немного пообщался в поезде, она не меняет решений, ее не разжалобишь, только разозлишь больше.

— Ты ее хочешь?

— Да.

— Тогда ты понимаешь, каков это находится рядом постоянно. Меня уже от случайного прикосновения заводит...

— Пересядь, уйди в другой номер!

— Чтобы ты занял мое место?! Думаешь, я не помню те ночи? Она будет со мной! Первая грелка все равно я!

— Оставь ей личное пространство, пожалуйста.

Я толкнул его в плечо, кивком показывая на объект нашего спора. Она стояла в торговом зале обувного магазина. Задумчиво вертелась перед зеркалом в ботиночках на чудовищной высоты шпильке, бросив рюкзачок на банкетку. Походила, пританцовывая, как будто сбросив груз забот, сделала пируэт, вздохнула.

— И что ты на это скажешь?

— Большая часть моего офиса, в отличие от нее, на каблуках двигаться не умеет толком, на полусогнутых ковыляет, а тут… Однозначно. Странно, я привык, что она в кроссовках и балетках рассекает, даже не представлял ее на каблуках, тем более таких. Все время же твердит, какая она старушка. Веселушка, блин.

В это время наша спутница наклонилась, поправляя что-то на ботинке, и при этом повернулась к нам той частью, которая ниже спины, не сгибая ног. Выпрямилась, выгнулась и посмотрела в зеркало на вид каблуков со спины, села разуваться. Я услышал рядом всхлип: оказывается, мы так активно рассматривали и обсуждали, что рядом уже зрители начали останавливаться. Переглянулись:

— Подойдем?

Вошли и сели рядом с двух сторон.

— Купишь?

— Нет.

— Почему? Ты в них классно смотришься. Честно. И движешься…- высказался Оскар.

— Хочешь я куплю в подарок?

— Саш, про подарки мы с тобой уже обсуждали, тема исчерпана и закрыта. Если бы захотела, сама бы купила.

— А что не понравилось? Каблук?

— Колодка нормальная, модель не моя. Хотя, в такого типа босоножках «мечта стриптизерши» я лет 10 назад ходила еще. Мне надо сейчас повыше, щиколотка чтобы зафиксирована была, после вывиха приходится так выбирать уже. Да и жалко такие симпатичные гробить. У меня дорог для них нет подходящих… Просто померила для души…

В супермаркете купили нормандские блины и колбасу нарезкой. На ужин. И взяла себе карту Европы на французском. Потому что захотелось – так объяснила. Половину дороги потом рассматривала уже пройденный маршрут и куда предстоит приехать.

Как только выехали из Руана, я достал планшет и начал открывать счета, пока она не сказала стоп.

— Вот смотри. Одно из двух – или они сюда включили еще что-то, но не написали в названии, или я ничего не понимаю.

— А ты помнишь цены наизусть?

— Нет, конечно. Мы работаем с этим заводом, — достала свой планшет и открыла там что-то, — вот прайс, смотри твой артикул – вот цена завода, я покупаю со скидкой от этой цены, но по договору не имею права продавать ниже этой цены. Смотри – какая цена у тебя.

Чувствую, ждут меня разборки с персоналом. Я обычно доверял этому отделу, вроде не подводили. И так нарваться.

— Может там логотип навороченный какой-нибудь да еще сопутствующие товары включили в позицию? Судя по твоей реакции, я кого-то сейчас сильно подставила.

— Ты меня спасла, для меня это достаточно. Ладно, потом разберусь. Спасибо за консультацию. Сколько тебе шеф платит за это?

— Шефа не трогай. Он – святой. Меня терпит сколько лет уже.

— Но я могу заплатить?

— Нет. Ты сначала разберись, может я людей зря обвинила. Не пори горячку.

— Так ты же со мной потом не хочешь общаться, как я тебя отблагодарю.

— Я тебе координаты дам девочки – ей поможешь. У неё маленькую дочку в Питере сейчас от рака лечат. Помощь лишней не будет. Хочешь, дам координаты людей, которым доверяю, они действительно помогают нуждающимся? Лично контролируют и отчитываются за каждую копейку.

Судя по всему, конкретная сумма помощи ей совершенно не интересна. Просто помоги, сколько сможешь и всё. А сама мне только что спасла очень конкретную сумму. Альтруистка. Я же знаю, что денег у неё немного. Но легко отказывается от заработанного в пользу других.

В Брюссель приехали уже вечером. Быстро пробежали по основным достопримечательностям. Шоколад покупать Лена категорически отказалась. Но не устояла перед знаменитыми брюссельскими вафлями. Надо было видеть эту вытянувшуюся от разочарования мордашку. Мол, в Варшаве были вкуснее! А посмотрев из окна автобуса на укладывающихся спать на улицах местных бомжей, окончательно приняла обиженно-разочарованный вид.

Вечером приехали поздно, заселившись в отель в Антверпене и гулять уже не пошли, остались в номере насовсем. Ленка стояла в ванной, раскладывая что-то по полочке, когда раздался стук в дверь. Я решил, что это Оскар к нам по привычке зашёл, поэтому не глядя, открыл дверь и, крикнув «Заходи!», ушёл в комнату – надо было немного передвинуть мебель, освободив розетки для всей техники. Потом понял, что в комнату за мной никто не вошёл. Удивлённо вышел в коридорчик. Ленка стояла возле раковины с какой-то бутылочкой в руках и смотрела на меня.

— Что случилось?

— У тебя хотела спросить. Тебя мама не учила спрашивать, перед тем как дверь открыть? Сказки страшные на ночь не читала?

— А что не так?

Она посмотрела куда-то вбок от дверей ванны. Я заглянул. Облокотившись на стену, там стоял Вэл. И не сводил глаз с Лены. Я тихо офигел.

— Вэл, что ты здесь делаешь?

— К Лине приехал. Спросить хочу, почему плакала.

— Как ты нас нашёл?

— У меня список отелей есть. Я просто в холле стоял в стороне, вы в суматохе с группой на меня не смотрели, а я видел, куда вы пошли.

— А когда приехал?

— На машине. Мне экскурсии не нужны – сразу сюда приехал.

— Когда мне звонил, знал что приедешь?

— Нет еще. Не решил. Когда ты сказал что плачет, понял что надо ехать.

— Может ради приличия мне кто-нибудь объяснит что происходит? Что здесь делает Вэл?

— Он к тебе приехал. Выяснить, почему ты плакала.

— Ерунда. Я при нём не плакала. Откуда он мог узнать?! Или я что-то упустила?- вкрадчивый голос и ощущения выпущенных коготков на моей спине.

— Он мне звонил.

— Так. И что ты ему растрепал?

— Только в общих чертах. Спросил, что он сделал и почему ты от него пришла вся в слезах…

— Ты меня в могилу сведёшь. Я поняла твой замысел. Но я тебе отомщу. Завещаю свою косичку – без права выбрасывания.

— Ты же её продать обещала.

— Ну, ищи покупателя, сумму я тебе озвучила.

— Саша, спроси Лину почему она плакала!

— Вэл хочет услышать ответ на свой вопрос. Почему плакала.

— А что он еще хочет?!

— Она спрашивает, что ты еще хочешь, кроме ответа.

— Её.

— Тебя, — машинально перевёл я и замолчал под её взглядом.

— Так. Спокойно. Не нервничаем, — и повернулась к нам спиной. Постояла с закрытыми глазами – в зеркало было видно. А потом резко наклонилась вперёд и сунула голову под кран, врубив холодную воду. Вэл дёрнулся к ней, но я его перехватил.

— Саш, скажи, что я просто перегрелась от избытка впечатлений сегодня и ловлю глюки. У меня глюк. Один большой глюк.

— Du bist mein Glück, — перешёл на немецкий Вэл. Лена ошарашено вытащила мокрую голову и повернулась к нему.

— Warum?

— Ich weiß nicht. Fühle, und das ist alles, — пожал плечами Вэл.

— Ребята, я немецкий не знаю, — жалобно сказал я сумасшедшей парочке.

— Warum hast du geweint? Habe ich dich beleidigt? – Вэл взял её за плечи и посмотрел в глаза.

— Саш, я тебе сразу говорила, что он немец. Не ошиблась. А немецкий я тоже не знаю. 20 лет назад учила. Просто на автопилоте среагировала. Was willst du von mir?

— Ich will dich. Einfach nur umher. Können Sie? Eine Nacht. Nur eine Nacht. Schenke!

— Помедленнее. Я записываю, — поёжилась от струек холодной воды, сбегающих под футболку. – Саш, я только отдельные слова понимаю.  С моими познаниями какой-то бред получается. Идёмте в комнату, тут без стакана не разберёшься, — и, держась за виски, шагнула в сторону комнаты. Мы дружно двинулись за ней, я придержал Вэла за руку:

— Она говорит, что не может тебя понять никак. Хочет, чтобы я перевёл с английского.

— Она понимает всё. Но не хочет верить. Я смотрел ей в глаза – она всё поняла абсолютно правильно. Но боится в этом признаться.

— А что ты ей сказал?

— Она моё счастье и попросил просто побыть рядом с мной ночь. Одну ночь.

— Не получится. Она рядом с тобой контроль теряет над собой. Это её бесит и пугает.

— У меня кальвадос есть. Если мы сейчас попробуем – мне нельзя будет за руль. Она меня выгонит или разрешит остаться?

— Оставит.

— Поможешь?

— Боюсь, она воспримет это как предательство. Я и так еле выкрутился с карточкой после ресторана, ей смс пришло об отмене оплаты – переживала, плакала опять.

— Вот и снимем стресс.

Она сидела в комнате на кровати, завернувшись в полотенце вместо шали.

— Лен, чай попьём давай?

— Давай, — сама с места не двигается, только глазами следит за нами с Вэлом.

— Я за кипятком схожу, у ребят спрошу, а ты из сумки продукты достанешь?

— Достану, — и сидит. Я вышел.