Глава 2. Борьба двух одиночеств.

4.

Уже стихли звуки, напоминающие, что я была у Томми, как вдруг я заметила краем глаза двигающуюся в мою сторону машину. Я испугалась. Вот почему девушкам нельзя одним ходить по темным улицам… Сейчас меня похитит маньяк и тот факт, что Виджей где-то зажимается с Бри будет последним, о чем я подумаю перед смертью.

Но рядом остановился Виджей. Я узнала его подержанный "вольво" и вздохнула с облегчением.

— Ты зачем ушла?

Я нырнула в теплый салон и вжалась в кресло.

— Чего молчишь-то?!

Мне не хотелось говорить. Я мечтала поскорее оказаться в своей комнате, обнять своего кота и забыть о своей попытке весело провести вечер.

Виджей остановил машину и развернулся ко мне:

— Ну, выкладывай!

Боже, какой приставучий! Я вздохнула, подбирая слова, но из меня вырвалось только:

— Плохая была идея...

Виджей ухмыльнулся:

— Ты что вообще не ходишь на тусовки?! Чем же ты, черт возьми, занимаешься?!

Мне все меньше нравилась его компания...

— Я не двинусь с места, пока не ответишь.

— Почему ты меня одну оставил?! — Я наконец решилась заглянуть в глаза этого плэйбоя.

— Я думал тебе весело! Тебя ж Мона потащила танцевать!

Я закатила глаза:

— Поэтому ты пошел развлекаться с Брианой?!

Это вырвалось помимо моей воли. Виджей прищурился, будто что-то проверяя в выражении моего лица. Потом он развернулся и положил руки на руль.

Молчание. Иногда такое спасительное, но сейчас слишком тягостное.

— Давай договоримся, Ви… ты не будешь в меня влюбляться.

Я офигела от такого поворота событий!

— В смысле?..

Снова эта самодовольная улыбка на его губах.

— Ну пообещай мне, что не станешь в меня влюбляться. Я — свободный парень и твои… приступы ревности меня не впечатляют.

— Ревности?! Но ведь ты же привез меня к Томми!

— Я сделал тебе одолжение! Дурочка...

— Ха, спасибо, болван!

— Эй, выбирай выражения!

— Сам начал...

В этот момент он вцепился в руль, и мы резко двинулись с места.

Во мне закипала злость и обида. Не то чтобы я собиралась влюбляться, хотя Виджей мне нравился… Может даже с тех первых минут, как я заметила его образ в тумане. Но то, что он так самонадеянно говорит об этом… Я не знала, что теперь чувствовать. Но определенно собиралась держаться подальше от него, насколько это было возможно.

Когда мы подъехали к моему дому, я рискнула спросить:

— Почему же ты просишь меня об этом?

— Потому что ты близка к тому, чтобы потерять от меня голову.

— Какой же ты самоуверенный!

— Разве это не так?!

Виджей смотрел мне прямо в глаза. Я должна была выдержать… и ответить. Но не могла. Мои эмоции то прятались, то готовы были вырваться наружу. И пока я боролась с собой, он наклонился и остановился в сантиметре от моего лица. Я не могла оторваться от внезапно потемневших глаз Виджея. Мне вдруг стало не хватать воздуха, я качнулась вперед и наши губы встретились, напряжение отпустило, позволяя найти те ответы, в которых мы так нуждались...

Я заставила себя оторваться от Виджея, потому что нашла внутри себя предательскую правду. Я выскочила из машины, смахивая слезы и ушла не попрощавшись. Слишком очевидно было то, в чем Виджей пытался меня убедить… Я уже была влюблена! Когда я ответила на поцелуй, то поддалась тому порыву, который так тщательно прятала от себя самой. Мой мир затрещал по швам… Как я завтра войду в класс?! Как смогу жить теперь с этим, зная, что Виджей стал свидетелем моих чувств и при этом попросил меня об обратном?!

Я спряталась под одеялом и обняла себя. Вместо веселья это вечер "подарил" мне только разочарование… Даже Маяк игнорировал мою потребность в нем — жевал свой корм, а потом гонял по коридору шариковую ручку, наверняка оброненную моим братом.

Я уснула с глубоко расковырянной собственными мыслями раной: я так мало себя знаю! Я могу легко поддаться на уговоры! Я могу не слышать своего сердца! Я на самом деле ничего не знаю о своих одноклассниках… Но самое главное — вкус поцелуя. Он снова и снова оживал в моей памяти, и мне хотелось вернуться в те мгновения, когда Виджей коснулся меня. Он целовал меня так умело, его язык прорывался в мой рот, и я могла только отвечать, все больше доверяя губам, нежели своему разуму.

Но как только тело расслабилось в тепле и уюте комнаты, мои мозги включились и атаковали меня сотней вопросов: сколько было девчонок у Виджея? Может он сейчас с кем-то? Он наверняка целовался с Бри на вечеринке… Ему просто нравится всех целовать?

Я ненавидела себя за это. За то, что не могу сейчас забыться и спокойно заснуть.

Утром я заставила себя подняться и пойти в душ. Я была разбита и мое тело сопротивлялось необходимости идти в школу. Но как только я спустилась на кухню, то поняла, что одна. ОДНА!!! Мое настроение моментально изменилось: я бросилась наверх, схватила книгу, снова спустилась, налила себе какао, достала оставшийся от маминого приема торт, написала смс Моне, что заболела и спокойно уселась в гостиной, заедая свой приключившийся стресс.

Я никогда так раньше не делала. Откровенно не "забивала"...

Плевать, что сегодня литература и мы должны были написать завершающее сочинение по Анне Карениной. Плевать на английский и даже на тренировку. Я просто хочу побыть одна.

Мы с котом устроили бешеные игры, я дочитала "Десять негритят", пересмотрела серии, где Чендлер и Моника скрывают от всех свои отношения и наконец я снова почувствовала себя собой. Вместе с эйфорией от свободы на мои плечи легло чувство вины. Было ощущение, что я всех предаю, наслаждаясь уединением, в то время как мама думает, что я усердно учусь, а Миссис Кларк ждет моих аккуратно изложенных мыслей, а Мистер Петерсон готовится к ближайшим соревнованиям. Но хуже всего то, что мне предстояло преодолеть свой страх перед встречей с Виджеем. Я не могла понять, как нам теперь общаться. Не могла не думать о своих чувствах к нему и в то же время о его нежелании каких-либо отношений...

Днем я уснула. А ближе к пяти заявилась Мона и убедившись, что я пребываю в добром здравии, спросила меня в лоб:

— Ну чего у вас там произошло с Виджеем? Он меня сегодня достал своими расспросами.

— Ничего, Мон. Тотально ничего.

— Ты уверена? Просто вчера на вечеринке он долго искал тебя. А Бриана фырчала ему вслед, потому что он отказался с ней спать.

— Что?!

Я чуть не подавилась этой новостью.

— Да, детка, парочка твоих ровесниц вчера потеряли девственность на кожаных диванах Томми...

Мона рассмеялась, ее забавляли такие вещи, в то время как я содрогалась от ужаса.

— Так что насчет Виджея?

— Я же сказала, что ничего! Он меня подвез до дома.

— А чего ты тогда не пошла сегодня в школу?! Ты ж вроде не пила вчера...

— Видимо я замерзла, пока ждала на улице...

— Ааа...

Было понятно, что я откровенно сочиняю. Но я не была готова посвятить подругу в подробности вчерашнего вечера. Потому что одни события обязательно требовали пояснения о других событиях. Так что пусть лучше я буду лгуньей, чем той, кого Виджей отверг даже не начав встречаться...

Выход нашелся сам собой.

Перед сном… После разговора с мамой и ее попыток вздернуть меня за прогул, после позднего звонка отца, чей голос убаюкивал меня своей надежностью, я вдруг задумалась о Томми.

Этот парень растрачивал себя на попытки доказать окружающим свою крутизну и независимость, а на самом деле был талантливым художником. Или вот Мона. У нее были способности к математике, но она предпочитала короткие юбки и бесполезный флирт. Да, вокруг нее кружились парни, а Томми боготворили все растаманы нашей школы, но делало ли это их по-настоящему счастливыми? То же самое творилось с Виджеем. Были свои причины, почему он предпочитал менять девчонок, добиваться, а потом отказывать, слыть мачо, но при этом рассуждать о ценностях так, будто он хорошо понял жизнь.

5.

В среду утром я натянула на себя маску беспечности, запретив сердцу себя проявлять. На географии я откровенно скучала. Дэвид больше не вдохновлял, Виджей игнорил меня так же отчаянно, как и я его, поэтому я погрузилась в разглядывание границ Америки и названия штатов.

К середине дня я так устала от напряжения, что вместо обеда вышла на улицу и стала глубоко дышать.

Томми с Алексом вышли покурить. Следом явился мой сосед по парте.

— Будешь?

Я отмахнулась, и парни поспешили удалиться, чтобы не попадаться на глаза охране и учителям. Виджей смотрел им вслед, а я уже готова была вернуться в класс, когда крепкая рука преградила мне путь.

— Ладно. Не знаю, чем я провинился… потому что все так хорошо шло там, в машине (тут он мне подмигнул, но меня это не тронуло ни капли), но я говорю "i'm sorry".

— Ok. — Я начинаю мерзнуть и пытаюсь отодвинуть в сторону Виджея.

─ Это все из-за гребаных отношений? Что, так хочется романтики, сердечек, открыток?

— Я тебя ненавижу, ясно. Эта тема закрыта. Ты попросил меня об одолжении, и я обещаю тебе: я не буду в тебя влюбляться.

— Не заливай. Ты с таким пылом вцепилась в меня тогда...

— Я?! Это же ты меня поцеловал?! — Как же бесит! Ни один человек меня еще так не раздражал.

Я стою, вороша снег ногой и жду, когда меня пропустят.

— Ну и хрен с тобой!

Виджей отталкивает меня и заходит в школу первым. Его тяжелые шаги заставляют меня замереть и наблюдать. "Зато это закончилось," — повторяю я себе.

Вечером на тренировке я пробегаю свое лучшее время, и тренер прощает мне мой прогул — вижу это по улыбке на лице.

Дома я открываю толстый том Достоевского. "Преступление и наказание" — мне предстоит долгое, но увлекательное чтение. В выходные возвращается папа, и я жду его приезда, потому что мне не хватает наших разговоров и обсуждений. Я всегда делюсь с ним своим мнением о прочитанном, а папа может что-то объяснить мне или просто похвалить мою любовь к книгам.

Мона звонит мне в 11, слишком поздно для нее и уж тем более для меня.

— В субботу все собираются в Джордан'с кафе. Ты пойдешь?

Ну вот, стоит один раз появиться в толпе и тебя уже зовут на все мероприятия.

— Я подумаю, Мон.

— А я уж было решила, что мы с Виджеем достучались до "веселой Ви"...

— О чем это ты?

— Ты никуда не ходишь, точнее не ходила до этого самого вечера у Томми. Разве не твой сосед по парте тому виной?

─ Это было один раз, и то являет собой степень моей слабости к уговорам.

─ Значит я всегда тебя плохо уговаривала.

— Мой папа приезжает в субботу.

Моне нечего было возразить, и она положила трубку, пожелав мне спокойной ночи.

Я прочла только десять страниц и уснула с мыслями о жалкой жизни Раскольникова в голове.

В субботу утром я бежала 5 км. Моей самой главной конкуренткой была Бриана Даймон. Несмотря на репутацию оторвы, Бри отлично бегала. У нее была довольно мощная фигура, особенно ноги. Тренировалась она в одном частном клубе, поэтому мы хотя бы не пересекались на стадионе и в зале. Только на соревнованиях.

Мистер Петерсон подбадривал меня:

— Давай, Ви! Подумай о чем-то приятном и двигайся к цели.

У этого человека был странный подход к своим подопечным. Он не был одержим тщеславием, желанием побольше заработать и прославить школу. Скорее он хотел сделать из нас людей. С настоящими ценностями. Поэтому на старте я приготовилась к размышлениям о возвращении папы, его подарках и семейном ужине, на котором мама удивит нас очередным кулинарным шедевром. Но вместо этого я вдруг представила, как собираюсь в кафе, а Мона делает мне прическу, и мы смеемся над моими неловкими попытками нарисовать стрелки...

Я рванула сразу после сигнала и мной двигало это желание узнать: готова ли Вселенная ради меня изменить поток событий? Может папа задержится, или маму сманят в гости ее закадычные подруги. В общем, произойдет что-то такое, что я не буду испытывать чувство вины за свою вылазку в кафе вместо общения с семьей. Я бежала, наблюдая перед собой мощную задницу Бри, и прислушивалась к своим мыслям. Если я выиграю ─ то иду в кафе. Если даже приду вторая — сижу дома и не пикаю.

В какой-то момент я почувствовала, что будто крылья выросли за спиной. Манеж гудел. Я обошла Софию Мартинес, на четвертом круге увязалась за Эльзой Ковальски. Бриана бежала впереди. Выйдя на последнюю 1000, я ускорилась, но мощные ноги Бри набирали обороты, и она сильно оторвалась от всех. Но тут прозвучал спасительный голос Мистера Петерсона: "Давай, Ви! Покажи класс!". И с разницей в долю секунды я обогнала девушку, которой нравился Виджей. Это была двойная победа! Я хлопнула тренера по ладони и поймала злобный взгляд проигравшей Брианы. А с субботним вечером было решено. И уж не знаю, что меня больше радовало: выигранный забег или возможность научиться отрываться с ровесниками.

Мона так обрадовалась моему решению, что притащила мне свое платье. Оно мне очень нравилось, и было приятно, что подруга об этом помнила.

Папин рейс задержали из-за снегопада, внезапно обрушившегося на город. Но мама все равно тешила себя надеждой собрать нас на ужин. Ситуацию спас Брэндон.

— Ма, я иду к Феликсу, у него день рождения.

Слава Богу, что кухня еще не "кипела" от ее хлопот и она не ходила бы весь вечер расстроенная, что индейка пропадает зря...

— Мам, а я — в кафе с друзьями.

Я не ожидала, что так легко произнесу эту фразу. Маме было нечего возразить, и она устроилась у телевизора, как мне показалось даже с некоторым облегчением. Мама обожала вечерние шоу. Но всегда пренебрегала ими, чтобы достойно исполнить роль заботливой матери и жены. А теперь у нее вроде как "выходной".

6.

До кафе было недалеко, но Мона договорилась с Томми, что тот нас подвезет.

Падал снег, на улицах было тихо и мне просто не верилось, что есть другая жизнь вместо той, которой я всегда жила.

Я наблюдала с какой легкостью подруга болтает с Томми. Они обсуждали новый боевик, смеялись над прической Боба Фининга, поговорили о романе Дэвида и Люси. А я всего этого не замечала. Меня манил мой дом, где было уютно и спокойно, где я каждый вечер усердно делала домашку. В школе я переживала об отметках или о том, что в столовой закончились любимые булочки. Но теперь я впитывала в себя это новое ощущение реальности и не могла отделаться от чувства, что я — гостья на этом празднике жизни.

Кафешка была переполнена. Мы подсели за столик к Виджею, который обнимал незнакомую мне рыжеволосую девчонку. Тут же были Дэвид и Люси.

— Заказывайте, потому что вы опоздали!

─ Это все они! — Томми показал на нас, и все заржали — ты ж знаешь этих девчонок!

Виджей понимающе кивнул и заиграл волосами своей подруги.

─ Это Кэтрин.

Девушка улыбнулась, а я стала изучать меню, потому что от вида этой парочки у меня пропал всякий аппетит.

— Давайте поздравим Ви с победой! — Мона подняла вверх стакан с колой и широко улыбнулась.

— Точно, Бриана сейчас заедает свое поражение бургерами.

Виджей подмигнул мне, и я наконец расслабилась.

Вечер наполнился типичной болтовней, подтруниванием друг над другом и обсуждением планов на жизнь.

Я поедала десерты, смеялась над Моной, которая флиртовала с Томми, и бросала взгляды на рыжеволосую бестию, которая как будто прилипла к Виджею.

Когда все разбежались — кто закурить, кто за порцией картошки фри — я оказалась один на один со своим новым ощущением реальности: было легко и одновременно страшно. С одной стороны приятно, что я могу больше не париться насчет оппозиции своих одноклассников, с другой — я не могла позволить себе быть собой рядом с ними.

Виджей вернулся с полным подносом еды, и я вдруг поняла, что его подружка курит.

— Мы потом собираемся к Томми, ты с нами?

— Эээ… нет, наверное. Планирую в одиннадцать вернуться домой.

— Ладно. Подвезти тебя?

Я рассматривала Виджея, как будто видела впервые. Никак не могу "раскусить" этого парня, предугадать его поведение и уж тем более не знаю, как реагировать на такие вот предложения.

В памяти сразу всплывает история с поцелуем.

— А как же Кэтрин?

— Да мы просто тусуемся, мы не вместе.

— Ааа...

— Почему тебе обязательно все "обводить", делить на черное и белое и ставить рамки?!

— Ты это о чем?

— Ведь ты решила, что Кэтрин — моя очередная подружка?!

─ Это так смотрится со стороны. Сидите обнимаетесь, воркуете на глазах у всех.

— Ты такая ограниченная! Как ты вообще живешь?!

Ну почему один человек может тебе одновременно нравится и в то же время одним словом взбесить до невозможности?!

Как раз в этот момент, когда я готова была "разорвать" Виджея на части, появились остальные.

В "Джордан'с" становилось все больше народу, мы уже объелись и кажется обсудили все, что имело значение для 16-летних подростков.

На часах было только десять, и мы вышли на улицу, где было сказочно красиво после выпавшего снега.

Томми под общий хохот извлек из багажника две бутылки джин-тоника. Мона захлопала в ладоши и сразу отобрала себе напиток.

Когда очередь дошла до меня, я сначала понюхала пузырящуюся жидкость, а потом вернула бутылку Моне.

— Даже не попробуешь?

Ну вот… Несколько пар глаз приглашают меня присоединиться к сладкому миру алкогольного веселья, а я упираюсь рожками.

— Да ей слабо...

Опять Виджей! Тут я вспыхнула! Отобрала бутылку и залпом выпила всю до дна. Я даже не ощутила вкус напитка, потому что меня переполняла горечь от выпадов в мою сторону.

Кэтрин и Виджей засмеялись над моей выходкой, а я села на заднее сиденье тойоты Томми и отчаянно захотела домой.

Про меня на время забыли, потому что Томми начал дурачить всех своими способностями передразнивать знакомых.

А я в это время откровенно пьянела и спустя десять минут наружу вылезла та самая "веселая Ви".

— Эй, ребята, а я кажется готова ехать к Томми на хату. Томми, ты такой классный!

Никто не ожидал, что меня вдруг "прорвет", поэтому все молча наблюдали за потоком моих откровений.

— Мона! Зайка моя… я так тебя люблю. — Я обняла подругу, сконфуженную моим видом.

— Кэтрин, у тебя такие рыжие волосы, я тоже хочу такой цвет! — И как только я двинулась к этой девчонке, Виджей схватил меня за руку и потащил к своей машине.

— Ребята, встретимся у Томми! Я ее отвезу!

Никто даже не задумался о том, в каком виде я появлюсь дома.

Я плюхнулась в знакомое кресло, но никак не могла справиться с ремнем. Виджею пришлось самому меня пристегивать.

— Вот ты чудная, честное слово!

Как только мы оставались наедине, отношение Виджея менялось.

Я бы хотела насладиться этим фактом, но голова моя шла кругом и все, что я могла — это глупо улыбаться. А Виджей откровенно хихикал над моим состоянием.

— Как оказывается просто тебя раздразнить!

— Иди к черту...

— Ты впервые попробовала алкоголь?

— А по мне не видно, да?

Я допила оставшуюся колу из кафе и съела бургер. Мне нужно было отойти от опьянения прежде, чем я войду в дом.

Мы уже минут пятнадцать просто сидели и слушали музыку. Я кажется так сильно расслабилась, что задремала.

Открыв глаза, я поняла, что все еще нахожусь в машине Виджея и резко выпрямилась.

— Черт, который час?!

— Успокойся, ты была в отключке минут двадцать.

— Блииин, а такое ощущение, что я часа два спала.

— Ну что, тебе лучше, любительница джин-тоника?

Я попыталась улыбнуться:

— Спасибо тебе.

— За что это?

— Ну, вместо того, чтобы веселиться у Томми в компании э… своей… ну в общем, Кэтрин, ты торчишь посреди ночи со мной в машине.

— Ну тоже неплохо.

— Ладно, я наверное пойду.

Но я только положила ладонь на ручку дверцы. Меня не отпускали глаза Виджея, блестящие зелеными огнями, и ощущение дежавю.

Виджей, кажется, обдумывал перспективы всего секунду. Он снова стал медленно приближаться ко мне, а я прикрыла веки, предвкушая повторение безумного танца губ. Но в этот раз все было по-другому. С каждым вдохом мы отрывались друг от друга и потом с еще большей страстью целовались. Виджей обхватил руками мое лицо и притягивал все ближе к себе. Я обняла его за шею, а потом запустила пальцы в волосы. Одурманенная переполнявшими эмоциями и ударившим в кровь адреналином, я пропустила тот момент, когда ладонь Виджея скользнула под мою футболку...

Только ощутив прикосновения пальцев к моей груди, я пришла в себя. Несколько мгновений мы пытались отдышаться, а рука по-прежнему ощущала стук моего сердца. Когда пульс пришел в норму, Виджей улыбнулся, а я поправила лифчик и могла только глупо улыбаться в ответ.

Заставила себя попрощаться с Виджеем и все-таки открыть дверцу машины. Я шла, опьяненная чувствами намного сильнее, чем выпитым джин-тоником. Я успела снять ботинки, стряхнуть снег с шапки, как вдруг ключ повернулся в замке и на пороге появился… папа.