Глава 2. Автопортрет

Не то чтобы Мэтью мучила совесть — она его никогда особо не мучила, но после неожиданно яркого происшествия с пареньком-художником, решительно не происходило ничего интересного, и он откровенно заскучал. Когда охрана вытолкнула незадачливого юношу с тёмно-синей папкой с выставки, к Мэтью даже никто не подошёл с просьбой хоть как-то прокомментировать произошедшее. И нет бы кто-нибудь стал издалека прожигать его возмущённым взглядом — ничего подобного. Все смотрели на эпатажного художника либо нейтрально, мол «для таких, как он — это норма», либо, что ещё тоскливее, с неприкрытым восхищением. Обычно Мэтью любил, когда его дерзостью и смелостью восторгаются, но сейчас это его раздражало, и, прошатавшись по залу ещё какое-то время, он с радостью свалил на запланированную встречу чуть ли не бегом.

Встреча была назначена в элитной мастерской-гримёрке, которой вот уже несколько лет владел довольно именитый художник по костюмам и гриму, известный широкой общественности под псевдонимом Джованни. Джованни слыл настоящим волшебником по части перевоплощений, он мог изменить человека до неузнаваемости всего за пару часов, причём так, что никто не замечал ни единого подвоха. Мэтью, давно уже став его постоянным клиентом, перепробовал самые разносторонние образы, от толстого подростка до лысого накаченного мужика средних лет, и на этот раз он пожелал предстать в личине дряхлого старика, заказав Джованни сделать соответствующий его задумке костюм, маску и парик. Как и всегда, Мэтью не объяснил куда и зачем он будет применять и примерять новый «стиль», да и с самого Джованни художник взял расписку о строгой секретности всей работы, впрочем, мастера всё устраивало.

«Что ж, у творческих людей свои причуды», — всякий раз пожимал плечами он, даже не пытаясь что-то выведать.

К тому же Мэтью платил весьма щедро, и глупо было бы терять столь дорогого клиента из-за несчастного любопытства. Не привык терять доверие клиентов Джованни и из-за раздолбайства, поэтому когда Мэтью, сбежав с выставки, подъехал к дверям мастерской на новеньком красном Феррари, мастер уже ждал его в полной готовности представить свой многодневный труд.

— Прекрасная работа! — вполне предсказуемо для Джованни воскликнул Мэтью, глядя на себя в зеркало в новом облике. — Готов поклясться, я сам себя узнать не могу!

— Это и есть моя работа, — с достоинством ответил мастер с лёгким итальянским акцентом, не без удовольствия наблюдая, как легко и быстро Мэтью возвращается в свой естественный вид.

Конечно же, качество костюмов Джованни ставил превыше всего, но особенно он гордился тем, что они к тому же были просты в использовании, причём настолько, что любой мог измениться до не узнаваемости всего за несколько минут без посторонней помощи. В том числе помощи от толпы стилистов, как это обычно бывает у актеров и эстрадных звезд. Для Мэтью последнее обстоятельство имело особенное значение, поэтому в гонораре мастеру он никогда не скупился. Сегодняшняя встреча исключением не стала: получив аккуратно упакованный костюм, Мэтью выписал мастеру чек на кругленькую сумму и отправился домой, готовиться к вечернему свиданию. Костюм же он оставил в багажнике — дожидаться своего звёздного часа, но это уже совсем другая история.

А вот история свидания с Лиззи оказалась для Мэтью хоть и короткой, но крайне приятной. Милая блондинка была завораживающе кокетлива за ужином и страстно горяча в постели, что, однако же, не помешало художнику безжалостно выставить её из квартиры на следующее утро.

— Мы ведь ещё встретимся? — наивно хлопая глазками, с надеждой спросила Лиззи уже на пороге.

— Непременно, — соблазнительно улыбнувшись, Мэтью захлопнул дверь.

Лиззи, казалось бы, ничуть не возмутилась такому обращению, по крайней мере так думал художник, пока через пятнадцать минут не раздался звонок в квартиру.

— Джонатан, скажи, что я ей напишу! — крикнул Мэтью из ванной. — И умоляю тебя, будь убедительным!

Однако, как потом сообщил дворецкий, звонила вовсе не Лиззи, а какая-то неизвестная дама в чёрном, настаивающая на встрече.

— Интересно, что ей от меня надо, — хмыкнул художник. — Пригласи её в гостиную, Джо.

Джонатан кивнул и удалился исполнять поручение, а Мэтью в ускоренном темпе стал приводить себя в порядок, и хоть он всё делал почти что впопыхах, но к таинственной незнакомке вышел при полном стильно небрежном параде. Незнакомка, к тому времени допивала предложенный ей чай с молоком, но, увидев Мэтью, без всяких колебаний поставила чашку на блюдце и приветствовала хозяина дома стоя.

Приветствия были до ужаса стандартными: «Как я рада вас видеть» и «Невероятно счастлива встретить вас вживую», однако цель её визита Мэтью заинтересовала.

— Меня зовут Элис Ванд, — представилась дама в чёрном после всех предварительных церемоний. — Я и мой муж владеем старинным поместьем в пригороде Лондона и там собираем коллекцию самых лучших творений современного искусства, и я бы хотела заказать у вас картину достойную этой коллекции.

— И что же вы хотите, чтобы я вам изобразил? — сев на диван напротив гостьи, Мэтью вальяжно закинул ногу на ногу.

— Себя, — едва заметно улыбнулась Элис. — Я хотела бы заказать автопортрет Мэтью Дэла.

— Замечательно! — Мэтью заметно оживился. — У меня в мастерской как раз есть несколько абстракций, в полной мере выражающих мою натуру.

— Нет-нет, — встрепенулась Элис, едва заметно поддавшись вперёд. — Я и мой муж предпочитаем искусство реализма, и портрет… Я хотела бы увидеть его в классическом стиле.

— Но я художник-абстракционист, — намеренно медленно произнёс Мэтью, будто разъясняя маленькому ребёнку очевидную истину.

Но Элис лишь лукаво улыбнулась, проворно достала из сумочки ручку с визиткой и, быстро что-то черканув на обратной стороне картонки, положила её на стол перед Мэтью.

— Я готова заплатить в два раза больше, чем стоит самая дорогая из ваших картин.

Мэтью взял картонку и, увидев поразительно внушительную сумму, хищно оскалился.

— Хорошо, — ухмыльнулся он. — Приходите за картиной сегодня вечером, к восьми часам.

— Так быстро?! — удивлённо выдохнула Элис.

Да и Джонатан, до этого бесстрастно наблюдавший за диалогом чуть в стороне, был несколько ошарашен. Спокойным и уверенным в себе оставался только Мэтью.

— А чего ждать?! — весело воскликнул он, вскочив с дивана. — Вдохновение не терпит замедления.

И художник демонстративным шагом направился в мастерскую на глазах у шокированных зрителей. Элис, не в силах произнести ни слова, с открытым ртом проводила его взглядом. Лишь когда дверь захлопнулась, женщина едва вздрогнула и вышла из оцепенения.

— И что теперь? — обратилась она словно к пустоте, даже не глядя на Джонатана, однако именно он ей и ответил.

— Теперь приходите вечером за картиной, а пока позвольте проводить вас к выходу.

Пожав плечами, женщина покорно пошла за дворецким. А Джонатан, когда же дверь за гостьей закрылась, незамедлительно направился в мастерскую. Он никогда бы не признался себе в этом, но сам был не на шутку заинтригован тем, что же задумал его господин и как он собирается нарисовать свой портрет. Ведь абстрактной калякой-малякой Мэтью теперь не отделаться, нужна фотографическая точность. С такой задачей, как виделось Джонатану, даже лучший из лучших художников в мире не смог бы справиться за несколько часов.

Но к огромному разочарованию дворецкого, вопреки обыкновению, мастерская оказалась закрыта. Благо томиться в неизвестности Джонатану пришлось недолго — не прошло и часа, как Мэтью сам довольно громко позвал его, чтобы «оценить результат тяжкого труда». Уже тогда, едва взглянув на часы и прикинув, сколько прошло времени с начала работы художника, мужчина стал подозревать, что его сумасбродный господин опять что-то выкинет, а когда перед ним предстало очередное творение мэтра современного искусства, подозрение обратилось полнейшим шоком от осознания того, на какого же придурка он всё-таки работает.

— Вы что, серьёзно, собираетесь предложить госпоже Элис ЭТО? — Джонатан всеми силами старался сохранить невозмутимость, но перекосившееся лицо выдавало его волнение с головой.

— А почему бы и нет? — хохотнул Мэтью, наслаждаясь реакцией дворецкого. — Чем тебе не классика?

— Классика… Классика детского сада, — протянул Джонатан, с потерянным видом разглядывая полотно, только-только вышедшее из под пера Мэтью: человечка, чьё туловище состояло из нескольких черных палочек, голова из большого кружочка, а лицо из точек и закорючек внутри него.

— Ты в очередной раз демонстрируешь печальную культурную необразованность, Джонатан, — покачал головой Мэтью. — Только ты мог обозвать рисунок, изящно сочетающий в себе каноны минимализма и примитивизма, детским садом.

— Это скандал, — прошептал Джонатан вместо ответа, — это будет скандал.

И дворецкий оказался совершенно прав. Увидев «картину» и в полной мере осознав, что именно её Мэтью Дэл хочет продать, Элис едва не задохнулась от возмущения и бешенства. Но Мэтью, казалось, только недоумевал от такого поведения заказчицы.

— Я не очень понимаю, что вам не нравится, — искренне удивился он. — Это лишь моё скромное видение самого себя, если брать классические стили, избегая абстракций. Я же не фотоаппарат, а просто-напросто художник.

— Вы просто-напросто мошенник! — вскричала женщина. — Пустышка и незаслуженно расхваленная бездарность!

— Что ж, ваше право думать обо мне что угодно… Но так вы берёте картину?

Если бы не вовремя встрявший Джонатан, Элис набросилась бы на бесцеремонного выскочку перед ней с кулаками, настолько она была оскорблена и раздосадована, как и невероятно наглым вопросом Мэтью, так и ситуацией в целом.

— Вы мне ещё заплатите, — гневно прошипела женщина, — дорого заплатите.

Расплата не заставила себя долго ждать — уже на следующее утро газетные киоски были забиты прессой с шокирующим интервью одной известной коллекционерки живописи под броским заголовком «Скандальное разоблачение художника-обманщика Мэтью Дэла». Сам Мэтью лишь посмеивался, читая все те газеты за чашечкой кофе.

— Не понимаю, что здесь смешного, — ворчливо заметил Джонатан, подавая господину тосты. — Госпожа Элис сделала всё, чтобы похоронить вашу репутацию навсегда.

— Чего стоит моя репутация, по сравнению с лицом той старой грымзы, когда она увидела картину? — Мэтью с наслаждением откусил кусочек тоста. — Она-то думала, что очень богата, поэтому так расстроилась, увидев истинную цену своим деньгам.

— Мне казалось, что вы достаточно взрослый, чтобы не вести себя как ребёнок, — презрительно скривился Джонатан.

— Я не взрослый, старина Джо, — Мэтью печально улыбнулся. — Я художник, просто-напросто художник.

***

— Эй, ты слышал новости? Говорят, Мэтью Дэл не умеет рисовать, он даже не смог нарисовать заказной автопортрет, хотя ему предложили просто до хрена бабок!

— Конечно, слышал. Но ты знаешь, по-моему, его главная проблема не в неумении рисовать, а в отсутствии мозгов! За такие деньжища он мог бы что-нибудь придумать, кого-нибудь нанять, например…

— Может быть тебя?

— А что! Было бы не плохо, я б сработал без сучка и задоринки, как-никак не зря ж столько в художке отучился.

— Видно зря, раз твои картины нафиг никому не сдались, а этот увалень Мэтью до сих пор толкает свои типа шедевры на аукционах за миллионы. И походу, от того интервью только выиграл.

— Да уж, странные люди живут в нашем странном мире.

Дряхлый старик, выпрашивающий мелочь, внимательно прислушивался к разговору двух уличных художников, давно и безуспешно пытавшихся продать свои работы неподалёку. Он бы с удовольствием купил у ребят парочку картин, но был намного больше озабочен тем, как не остаться сегодня без ужина. Однако как же всё-таки хорошо, что он точно не останется без него завтра.