Снег - 2

Снег медленно шёл по улице.

Он никуда не торопился.

Под седой шкурой,

За которую он и получил своё имя,

Ровно, размеренно, как швейцарские часы,

Билось огромное, доброе сердце…

Пёс шёл по знакомой улице,

Вглядывался в дома,

Однако всё, что он видел –

Сотни своих отражений

В безразличном холоде

Луж,

Стёкол,

Глаз…

Ему было холодно –

Он жался к стенам,

Желудок настойчиво требовал пищи –

Он крепче стискивал зубы и шёл дальше.

Снег искал.

Кого?

Кого-нибудь. Того кто

Ласково почешет за ухом,

Скажет что-нибудь приятное, нежное,

Назовёт Шариком, Пусиком, да кем угодно!

(Снег всё равно будет знать,

Что он Снег.

Это позволит ему остаться свободным.

«Главное – не забывай своего имени», — говорила ему когда-то мать, —

«Остальное придёт.

Как говорится были бы кости,

А мясо нарастёт»…

Его мать была мудрой старой волчицей

С серебряными глазами,

Отливающими сталью при лунном свете.

Она управляла стаей.

Управляла потому, что всегда знала своё место

и умело делала вид, что все решения принимает её муж –

вожак стаи)

А Снег всё шёл.

Он почти потерял надежду,

когда воздух вокруг

наполнил пьянящий запах свежего мяса.

Дитя волчицы, он не мог пройти мимо.

Ноги привели его к огромной свалке.

Это был задний двор ресторана.

Каждые десять минут в стене открывалось окно,

Из которого в ночь летели

Отбросы, обрезки, кости –

Всё, что люди легкомысленно считают непригодным в пищу мусором.

Снег недолго спорил со своим голодом и,

Выждав несколько секунд,

С остервенением набросился на окровавленную вкусняшку.

Упиваясь неожиданным пиром,

Снег не заметил выросших за спиной теней,

Чьё кольцо медленно сжалось вокруг незваного гостя…

«Кто ты?» — прохрипел большой серый пёс с разорванным ухом.

Голос был полон злобы,

Как сосуд вином

Или слива соком.

Снег нехотя оторвался от трапезы

И повернулся на зов.

Мгновение ушло у волка на оценку

Своих сил, путей отхода, атаки.

«Обложили, гады!» — пронеслось в белоснежной голове

Меж близкопосаженных, отливающих безжалостностью

Арктических льдов глаз…

Их было восемь.

Восемь голодных псов.

Не считая вожака.

Их глаза не выражали ничего, кроме ярости,

Готовности биться до последней капли крови

За халявную кормушку.

«Снег», — процедил сквозь зубы волк

И демонстративно вернулся к еде

«Это наше место!» — прорычал в спину Снега Вожак.

«Убирайся! Или мы тебя уберём! Ату…»

«А самому слабо? – процедил Снег, не оборачиваясь, —

Кто ты без своих шавок?»

«Ты с кем разговариваешь?

Со стеной?

Смотри в глаза, когда ко мне обращаешься!»

Очень медленно, сохраняя достоинство в каждом движении,

Снег обернулся, смерив Вожака презрительным взглядом.

«А кто ты такой, чтобы я смотрел на тебя?»

«Крутой, да?»

«Да. Если у тебя всё,

Позволь вернуться к ужину.

Кстати, твоих ребят я тоже приглашаю…»

«Ты сам нарвался!»

Вожак, распахнув пасть, бросился на Снега.

Остальные псы выстроились вокруг дерущихся,

Подбадривая своего героя нестройным визгливым лаем.

Снег был готов к бою.

Все мышцы напряжены,

Задние лапы – пружина.

Ещё мгновение, и она разожмётся,

Неся дикую неотвратимую смерть

Всем вокруг.

В глубине души проснулся волк

И Снег был рад выпустить его на волю.

Ловко увернувшись от удара,

Снег вцепился в горло Вожака.

Последний широко раскрыл глаза

Скорее от удивления, чем от боли.

Тяжёлые капли крови

Упали на асфальт, как дождь питающий землю…

Дождь превратился в ручеёк,

Ручеёк – в реку,

Река в водопад.

Потоки густой, липкой жижи залили всё вокруг.

Снег никогда не видел столько крови.

Ему стало дурно. Он разжал челюсти.

Бездыханное, бьющееся в конвульсиях тело

Упало наземь…

Псы замолчали.

Один из них, по виду самый старый,

Подошёл к Снегу, лёг перед ним, и осторожно,

Тщательно взвешивая каждое слово, изрёк:

«Теперь ты наш вожак»…

Так зверь нашёл то, что искал всегда,

Даже не подозревая об этом.

Зачем ему человек?

Волк должен быть там,

Где должно быть волку.

Больше всего Снег боялся одиночества —

У него появилась стая.

Его стая.

Им, как Снегу,

Нечего было терять…

«Доедайте», — кивнул он на мясо, —

«Уходим!

Путь будет долгим…»

«Куда мы?» — спросил старик.

«На свободу!» — громко, во всеуслышание заявил Снег

И твёрдой, ровной поступью

Начал обратный путь по улицам города,

Поминутно пригибаясь к земле,

Втягивая ноздрями запах своих следов.

Медленно, неуверенно, один за другим,

Псы потянулись за новым вожаком.

Они возвращались в лес…