Часть пятая

Текли века. В небытиё уходили столетия. Старец задумчиво смотрел на сияющий светом или источающий тьму вход, и ждал. Как умел ждать только он, тот, кто жил уже многие тысячелетия…

За стенами пещеры мир вошёл в космическую эру. Сперва одна великая страна запустила маленький спутник, затем — человека. Затем страна эта рухнула, и долгие годы космос был только предметом мечтаний. Жизнь ускорялась, и вскоре, позабыв о распрях, человечество вместе вышло в космос. Колонизировали Марс, нацелились на Венеру. Затем создали двигатели дальнего полёта и отправились в неизведанный космос. Росли планетарные государства, вновь разгорелись войны, на этот раз звёздные. Горели города, затем — планеты. Рушились государства, из их пепла поднимались новые. А зелёная травка возле пещеры вырастала каждую весну. И мудрец тихо щурился, улыбаясь своей вечной, чуть грустной улыбкой…

Долгие годы ничья нога не переступала порог его пещеры. Но, наконец, где-то вдали пролетел сбитый рейдер, и через пару дней в зелёную пещеру на далёкой горе вошёл пилот какой-то страны, ведущей межпланетную войну. Он озадаченно уставился на белую стену, почти загородившую проход, и только потом понял, что её можно примять и залезть внутрь. Он залез. И с удивлением обнаружил там старца, вокруг которого возвышались белые стены, неожиданно оказавшиеся его бородой.

— Ты кто такой и что тут делаешь? — удивлённо спросил пилот. Мудрец усмехнулся.

— Я тот, кто отвечает на вопросы. Спрашивай.

— Спрашивай, говоришь… В чью пользу закончится война?

— Я отвечаю только на вопросы души, но не разума, — отрицательно покачал головой мудрец.

— Души… — нахмурился лётчик, усаживаясь на бороду. — Тогда скажи — почему идут войны? Почему человек не может мирно жить, растить детей и есть пироги, что делает ему жена?

— Такова природа человека, — вздохнул мудрец. — Каждый выстраивает вокруг себя маленький мирок из терминов, понятий и слов, а когда в этот мирок вторгается другой, то каждый из них обязательно сравнивает свои понятия с чужими. И если эти понятия хоть немного, хотя бы в основе совпадают, то люди могут общаться друг с другом. Если основа не совпадает, то они могут стать только врагами. Ибо когда ты смотришь на мир сквозь розовые очки, а твой собеседник — сквозь чёрные, очень трудно строить любые взаимоотношения. Ты говоришь: «Смотри, там розовый слон!» А твой собеседник: «Где? Я вижу только чёрного». И так — на каждое явление огромного мира. А когда сталкиваются друг с другом огромные миры стран, построенные из миллионов миров людей, её населяющих, то войны неизбежны…

— Но неужели нельзя ничего изменить? — с подсердечной болью спросил лётчик. — Ведь люди страдают!

— Люди стараются изменить. Люди изобретают религии, люди пишут законы, люди придумывают страшные оружия, после которых и думать не хочется о войне… Но войны всё равно приходят. Возможно, когда-нибудь это изменится, возможно — нет. Но это неважно, — мудрец вздохнул. — Тщатся ли люди прекратить войны или умирают в них, плачут ли по погибшим или танцуют на могилах врага — всё это становится частью Великого Течения Жизни.

— Что за Течение? — насторожился лётчик. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду… Ты хочешь сказать, войны и мир надо принимать одинаково?

— Да, потому что это жизнь. Жизнь не может не принять то, что случилось в ней. Как человек принимает как данность необходимость принимать пищу и ходить в туалет, болеть и умирать, так и Великое Течение равно принимает войны и мир, боль и счастье.

— Что это за религия такая… — пробормотал лётчик. — И что, ты последователь этой религии?

— Я тот, кто отвечает на вопросы. И да, я часть Великого Течения Жизни, человек, что хотел знаний — и нашёл много больше, чем искал…

— Погоди… — нахмурился лётчик. — Так ты здесь сколько времени-то сидишь? Худой вон какой…

— Я не считал тысячелетия, что прошли с тех пор, как я был обычным человеком… — улыбнулся мудрец.

У лётчика отвисла челюсть. Он некоторое время смотрел на старца, потом махнул рукой.

— Ну ты и пень. И что, всё вот так вот сидишь? И не скучно тебе?

— Нет. Я вижу всё и слышу всё, ибо я — часть Великого Течения Жизни.

— Опять это Течение…

— Я — это жизнь, а жизнь — это я, — пожал плечами старец. — И ты тоже не просто так попал сюда…

— Я всего лишь упал, меня подбили… — сжал кулак лётчик. — Но у меня ещё есть дела на войне. Я отомщу за мою семью… Так отомщу, что мало не покажется…

— Твоё право, — согласился мудрец. — Мсти, хотя твою семью давно унесло Течение Жизни…

— Что?! — лётчик крутанулся и уставился на старика, безмятежно глядящего на него из-под жутковатых бровей. — Что ты сказал, старик?!

— Я сказал, что твоя семья давно уже живёт новым воплощением, — промолвил мудрец. — Раскиданные по векам и тысячелетиям так, что невозможно проследить, что было раньше, они живут. Кто-то, быть может, страдает, кто-то, напротив, счастлив. Взрослые и старики, дети и младенцы… Ни одна жизнь не исчезает в Великом Течении Жизни, они уходят и вновь живут. Вечность.

Лётчик стоял, рыдания сотрясали его тело. Он поднял голову на старца, его глаза горели гневом.

— А ты-то сам… Сидишь тут, не выходил, наверное, ни разу за все эти тысячелетия… Зачем ты здесь? Что ты здесь делаешь?!

— Отвечаю на вопр…

— Это я уже слышал! — рявкнул лётчик. — Сколько людей за последнюю тысячу лет зашло к тебе?! Кто знает о твоём существовании?! Кому нужны твои ответы?!

Мудрец молчал. Впервые за много тысячелетий молчал в ответ на прямой вопрос. Но не потому что не знал, что сказать.

— Ты просто сидишь и прикрываешь свою задницу этими бреднями про Великое Течение и прочую чушь! — окончательно рассвирепел лётчик. — Просто боишься выйти в мир и испытать то, что испытывают другие люди! Сидишь здесь, смотришь за всеми нами, кто страдает и гибнет, и говоришь, что все страдания вливаются в этот твой Поток! Я потерял жену и троих детей в этой войне, а ты говоришь, что они уже живут где-то в других веках?! Да пошёл ты! Трус!!!

Он тряхнул головой и вскинул пистолет. Тонкий лучик остановился посредине лба мудреца.

— Нам не нужны те, кто отвечает на любой вопрос, — лихорадочно прошептал лётчик, безумными глазами пытаясь нашарить глаза мудреца. — Нам не нужны те, кто даёт ответ мятущейся душе… Мы сами найдём этот ответ, и плевать я хотел, если он окажется другим, не этим твоим Течением Жизни! Я верю в то, что где-то на свете существует милосердный Бог! Бог, который покарает ублюдков, сжёгших мою семью!!! А твой Поток… гори он в геенне!

Он ещё мгновение медлил, а потом плавно вдавил курок.

Белый луч сверкнул над бездной. Белый луч прошил лоб мудреца, обрывая его долгую, слишком долгую жизнь. Жизнь, которую он получил в наказание и назидание, он, простой юнец, стремившийся знать всё на свете. Узнал, на свою голову. Узнал всё, что существует, узнал, что есть время и пространство, что такое Вселенная и мироздание, где их начало и конец. Только мысли людей, только судьбы, вплетающиеся в бесконечный поток истории, остались для него тайной. Это было единственное, что он мог познать, и в ужасе от того, что сделал с собой он сам, он выбрал этот путь. Путь познания истории. Путь ответов на вопросы жаждущих познания душ.

Путь помощника и надзирателя для целого мира.

Так и появился таинственный мудрец, живущий в зелёной пещере на далёкой горе…

Его тело засияло изумрудным светом, и тихий вздох пронёсся по пещере. А потом мудреца не стало. Лётчик с коротким ругательством рухнул на пол пещеры, потеряв опору под собой, и с изумлением увидел, как тухнут светившие зеленоватым светом долгие тысячи лет грибы.

«На кого же я поднял руку?..» — мелькнуло у него в голове, и он суеверно сотворил священный знак, а потом кубарем выкатился из пещеры и рванул вниз по тропинке. А в тумане, окружившем гору, ему чудилось лицо мудреца, со своей вечной улыбкой смотрящего на него и тихо произносящего: «А ведь это тоже — Великое Течение Жизни…»

Где-то далеко отсюда, от этого мира, по зелёной поляне, сверкающей изумрудной травой, шёл молодой парень. Ничего не было в нём от седовласого мудреца со страшными бровями, кроме молодо сияющих зелёных глаз и неизменной улыбки. Он взобрался на холм и уселся рядом с черноволосой девушкой, зачарованно глядящей на алое заходящее солнце, окрашивающее небеса в цвета огня.

— Здравствуй, маленькая девочка, что верила в любовь, — негромко сказал он, касаясь её руки. — Ты ждала, ты не ушла вместе с Потоком, как когда-то я предсказал тебе… Ты действительно любила меня…

— Я и сейчас люблю тебя, глупый, — фыркнула девушка, осторожно касаясь его лица. — Ты, как всегда, ужасающе самонадеян. Не хватило тебе этих тысячелетий один на один со всем миром?

— Хватило, упаси Господи от подобного…

— О, уже и в Бога поверил? — хихикнула девушка, весело болтая ногами. Парень покачал головой.

— Какая, ко всем дьяволам, разница? Я нашёл тебя, и больше никогда не отпущу…

— Я тоже! — рассмеялась девушка, бросаясь ему на шею. Парень обнял её, и они вместе упали на спину, любуясь безумным небом, где уже появился хрусталь первых звёзд.

Бывший мудрец держал за руку девушку, которую любил больше всей своей никчёмной жизни, и чувствовал, как тихие слёзы бегут по щекам.

— Я ненавижу тебя, Великое Течение Жизни! — крикнул он в небо, и небо улыбнулось в ответ. — Я ненавижу тебя, но, чёрт возьми, как я тебе благодарен!!!

Догорал закат над пустым холмом. Облака сходились над миром, пряча от ходящих по земле далёкие звёзды, где продолжалась война. Здесь, на этой крохотной планетке, затерянной в рукаве огромной галактики, которая сама, в свою очередь, затеряна на безбрежных просторах Вселенной, родилось человечество. Здесь оно училось ходить, здесь оно думало о том, что такое хорошо и что такое плохо.

«Но миру больше не нужны няньки…»

Две тени таяли вдали, уходя туда, откуда нет возврата.

А сквозь мир, честно идущий своим путём, летел, разбрызгивая краски Света и гремя Сонатой Небес, воспевающий Вечностью каждое мгновение жизни Поток.

Поток, что вечным кольцом времени удерживает Вселенную.

Равнодушный Бог, принимающий тех, кто совершал зло, и тех, кто стремился к добру.

Грандиозная Река Сущего, для которой не существует конца.

Великое Течение Жизни.

31 июля 2010