Королева Счастья

Жара плавила город. Неподвижно застыли пыльные листья деревьев. Выцветшее небо нависло над узкими расщелинами улиц, опустив солнце прямо на головы людям. Крохи прохлады можно было найти лишь у холодильных витрин, но стоило сделать шаг в сторону, и духота наваливалась липким одеялом.

Рада прижала к щеке запотевшую бутылочку минералки, пластик тут же нагрелся.

Выйдя из магазина, девушка остановилась в тени чахлых кустов сирени и принялась свинчивать крышечку.

Улица была пустынна — ни машин, ни прохожих.

Над раскаленным асфальтом дрожало марево, и Раде вдруг почудились смутные тени, встающие кругом, скользящие по дороге, выглядывающие из стен многоэтажек. Они меняли свои очертания, вглядывались в окружающее, тянулись куда-то… Она зажмурилась до белых кругов перед глазами, и нервно усмехнулась. Так недолго и солнечный удар получить, вон, уже галлюцинации начинаются.

Рада поднесла бутылочку к губам, собираясь сделать жадный глоток…

— Красавица, дай попить, а то сдохну, — прохрипел внезапно рядом чей-то голос.

Рада вздрогнула, минералка выплеснулась из горлышка и залила майку.

— Вот блин! — девушка раздосадовано обернулась.

Рядом с ней стоял бомж. Грязная одежда, непонятного цвета волосы, свисающие на лицо, мутные глаза, потрескавшиеся, пересохшие губы.

— Дай! — снова повторил нищий, и протянул к бутылке трясущуюся руку.

Рада невольно отшатнулась, брезгливо скривившись.

— Дай, жалко тебе, что ли? Ты себе еще купишь, а я ж не могу больше...

— Отстань от меня! — девушка развернулась и торопливо зашагала прочь.

— Красавица, ну что тебе стоит? Дай водички, дай!

Бродяга отставать не собирался. Рада уже хотела забежать в магазин, но рядом взвизгнули тормоза.

— Радка! — из открытого окна машины ей махал брат. — Где ты бродишь, нас уже все ждут!

— Миша! — Рада с облегчением бросилась к дверце.

— Красавица, дай водички… — раздалось позади.

— Эй, что такое? — Миша, разглядев нищего, нахмурился. — А ну, вали отсюда! Рада, что он тебе сделал?

— Ничего, — девушка нырнула в салон. — Пристал, пить просил.

— Пить? — брат усмехнулся. — Да пусть подавится. Дай сюда!

Взяв из рук сестры бутылку, Миша вышвырнул ее в окно. Бомж дернулся поймать, но не смог, и минералка выплеснулась на асфальт, мгновенно разбежавшись тонкими ручейками.

Миша расхохотался и тронул с места. Рада оглянулась — нищий с бессильной обидой смотрел им вслед.

— А чтоб тебя король Злосчастья полюбил! — выкрикнул он, грозя кулаком.

Рада пожала плечами и отвернулась. Их с братом ждали друзья и вечеринка на даче.

Однако с этого момента все почему-то пошло наперекосяк.

Начать с того, что они попали в пробку, которой отродясь не бывало на этой улице, и простояли целый час. Потом машина заглохла на проселочной дороге, и пришлось, добираться до дачи пешком. Босоножки Рады не были предназначены для подобных путешествий, она растерла ноги, а потом и вовсе сломала каблук.

На даче выяснилось, что отключили электричество. Так что никакой музыки и никаких ледяных напитков.

Потом Мишу вызвали в город по какому-то срочному делу.

Потом она потеряла любимую сережку.

Самое глупое, что неприятности начали происходить не у нее одной, а у всех, кто был рядом.

Аня споткнулась на ровном месте, упала и разбила коленку.

Игорь утопил в баке новый мобильник.

Максим уронил кухонный нож, но, к счастью, отделался неглубоким порезом.

В довершение всего, ночью разразилась гроза с градом, который побил мамины любимые цветы.

В общем, возвращаясь домой в тряском, душном автобусе, Рада с досадой думала, что худшего дня, чем вчерашний, невозможно и представить.

Увы, она сильно ошибалась.

Неприятности и не думали заканчиваться. Казалось, они шли за ней по пятам, словно собаки, учуявшие в сумке колбасу. Дома девушка из-за каких-то пустяков поругалась сразу с братом и матерью. Разбила флакон туалетной воды. Перепутала папки с докладами для института, и поняла это только в аудитории.

Испачкала джинсы чернилами, потекшими из ручки.

Нечаянно выболтала доверенную ей подругой тайну — будто кто за язык потянул, слова так и вырвались.

Перебегала дорогу, не глядя по сторонам — и едва успела увернуться от машины. Шофер резко затормозил, «копейку» занесло, и он врезался в припаркованную у обочины «Волгу». К счастью, столкновение вышло не сильным, обе машины отделались помятыми дверцами да разбитыми стеклами, водитель «копейки» не получил даже царапины.

Однако все это привело к тому, что, возвращаясь домой, Рада чуть не плакала. Да что ж это такое?! За что?!

От расстройства, она почти ничего не видела перед собой, и, конечно, налетела на какого-то человека.

— Девушка, что с вами? Вам плохо? — мужчина осторожно придержал ее за плечи, Рада подняла глаза, и в этот момент сзади раздался обиженный вскрик:

— Кирилл! Как ты можешь?!

Ничего не понимая, Рада обернулась. В двух шагах позади нее стояла девушка и смотрела так, словно Рада только что ее ударила. Но она даже не знала ее!

— Яна!

Мужчина, в которого Рада врезалась, быстро шагнул мимо нее к незнакомке, но та, отшатнувшись, повернулась и бросилась прочь.

— Яна, стой! Подожди, это не то, что ты подумала!

Какое там — беглянка даже не обернулась.

«Это из-за меня, — сообразила Рада. — Снова из-за меня! Он придержал меня за плечи, а она решила, что мы обнимаемся!»

Рада испугалась — что происходит? Почему вокруг нее творятся одни несчастья?

Настроение испортилось окончательно, девушка торопливо зашагала дальше. Ничего, скоро она придет домой, заберется под прохладный душ…

Тени поднимались за ее спиной, тянулись, всматривались в свою добычу.

Рада дошла уже почти до самого дома. Ей оставалось только свернуть во двор, как вдруг из-за угла прямо на нее выскочил на велосипеде соседский мальчишка. Девушка вскрикнула, попыталась увернуться, но не успела. Данька врезался в нее, сбил с ног, свалился сам, да так и остался лежать, придавленный колесом велосипеда.

— Данила! — вскочив, Рада кинулась к нему. — Ты цел?!

Никакого ответа. Глаза мальчишки были закрыты, через весь лоб тянулась длинная ссадина, щеки казались совсем меловыми.

— Данька! Очнись, что с тобой?!

Бесполезно. Господи, что же делать?! Неужели это снова из-за нее?!

Мимо прошел рыжий кот. Остановился, равнодушно глянул на неподвижного Даньку…

«А чтоб тебя король Злосчастья полюбил!», — вдруг отчетливо прозвучал в голове Рады крик нищего.

О чем она думает?! Надо вызвать «Скорую», надо позвать кого-нибудь на помощь…

Рада оглянулась. Солнце клонилось к вечеру, но жара и не думала спадать. Над нагретым асфальтом колебалось смутное марево. Временами оно будто силилось приобрести очертания, тянулось к ней, к лежащему Даньке.

Бред. Рада судорожно вздохнула, протянула руку, пытаясь то ли оттолкнуть слетевшихся невидимок, то ли ощутить их прикосновение…

И почувствовала, как дремотный мрак застилает глаза.

Пустота и тьма. Ни дуновения, воздух замер, обернувшись покрывалом вокруг налившегося свинцом тела. Холодно. Почему, ведь лето?

Голоса. Тихие, дальние, незнакомые, полные боли. Слов не разобрать — одна непрерывная, тягучая жалоба.

Холод становится сильнее.

Мучительное, тянущее чувство поселяется внутри.

Голоса говорят, перебивая друг друга, накатывают волнами, нарастают, хочется заткнуть уши, но она не может шевельнуть рукой.

Страдание плещется кругом, словно море, вековечное, собранное с начала времен.

Пронзительный вопль, невнятный ропот, чей-то стон.

Они приближаются, и Рада чувствует, как ее затягивает в этот водоворот. Она сама — не тело, только голос, один из многих в этом жалобном хоре.

Но она не хочет! Ей нужно отыскать кого-то, только… зачем?

Из общей симфонии выплывает один голос, и Рада узнает его — Данька! С Данькой случилась беда, а она… с ней…

Резкий свет ударяет по глазам, и Рада проваливается куда-то, слыша свой собственный испуганный вскрик.

Минута стремительного полета сквозь прочерченную вспышками темноту — и довольно жесткое приземление на какую-то ворсистую поверхность.

— Вот черт… — Рада села, потирая ушибленный локоть, смахнула с лица растрепавшиеся волосы, подняла голову, оглядываясь кругом.

И чуть было не заорала снова.

Знакомая улица, дом, Данька — все исчезло, точно по волшебству.

Она сидела на багряной ковровой дорожке посреди огромного зала, заполненного странными существами, словно выбравшимися из фантастического фильма или сна. На какой-то миг девушке даже почудилось, что она, правда, спит, и вот сейчас проснется…

Разряженные в пух и прах полулюди-полуптицы-полумыши-полу-еще-кто-то-там таращились на нее со всех сторон. Беспомощно озираясь, Рада видела торчащие уши с кисточками, хвосты, лапки, сжимающие веера или бокалы, крылья, клювы или принюхивающиеся носы, глаза самых разных форм и цветов — круглые, раскосые, янтарные, изумрудные, черные, синие, с вертикальными зрачками…

Рада почувствовала, что еще немного — и она точно сойдет с ума, но тут сзади раздался топот, лязг, какая-то сила, подхватив под мышки, вздернула ее на ноги и поволокла прочь из зала. Вывернув голову, девушка увидела над собой двоих закованных в латы существ, похожих на медведей, вставших на задние лапы.

— Пустите! — она возмущенно и отчаянно забилась. — Отпустите меня!

Напрасно — «медведи» даже не замедлили шаг. По залу пронесся ропот, Рада видела, как вслед ей любопытно вытягиваются шеи…

— Стойте, — внезапно приказал низкий голос.

«Медведи» замерли, толпа загомонила громче, и вдруг стихла.

— Отпустите ее.

Рада, не ожидавшая подобного, не устояла на ногах, когда державшие ее лапищи мгновенно разжались.

Торопливо поднявшись, она обернулась — и встретила пристальный взгляд очень светлых глаз. Чуть раскосых, но, слава Богу, вполне человеческих.

Ее разглядывал высокий мужчина, с ног до головы облаченный в черное. Вороные волосы его небрежно приминал серебряный обруч с льдисто-прозрачным камнем, по груди змеилась тонкая темно-красная цепь.

Он был красив, но Раде вдруг стало страшно под этим немигающим взглядом.

Она попятилась, и натолкнулась спиной на никуда не девшихся стражников.

Молчание, повисшее в зале, стало невыносимым.

— Ой, — прозвучал вдруг новый голос, показавшийся Раде смутно знакомым. — А кто это к нам пожаловал?

Из-за плеча черноволосого вынырнул… вынырнуло… больше всего это существо напоминало игрушку, сшитую ребенком. То есть туловище-руки-ноги-голова на месте, но все до смешного несуразное. Карикатурно большие кисти рук торчали из слишком коротких рукавов красной рубашки, брюки нависали над башмаками потертой бахромой, два крыла поднимались за спиной острыми углами, над оттопыренными ушами торчали во все стороны рыжие волосы, а из-под них насмешливо глядели большие, круглые глаза кофейного цвета.

— Ну, надо же! — непонятно чему, восхитился незнакомец, увидев ее. — Ваше Величество, честное слово, я не виноват!

Он комично бухнулся на колени, закрыв голову руками.

Человек в короне мимолетно покосился на него, поморщился.

— Хватит, Недоля. А ты, девочка, подойди и объясни, как ты здесь оказалась.

Повернувшись, он быстрым шагом прошел по дорожке в глубину зала, и, поднявшись на несколько ступеней, сел в высокое резное кресло.

Рада старательно зажмурилась и даже ущипнула себя за руку — не помогло, диковинный сон все никак не желал заканчиваться.

— Иди-иди, — подтолкнул ее вскочивший на ноги рыжий. — Не бойся, не съедим… ну, точно не сейчас.

Кажется, он так пошутил, но Раде среди всех этих созданий было не до смеха.

Она медленно подошла к креслу — или следовало называть его троном? — остановилась, скрестив руки в безотчетном жесте защиты.

— Говори, — велел сероглазый.

Да что он все время приказывает-то?! Рада возмутилась, хотя и понимала, что так, очевидно, здесь принято.

— Я понятия не имею, как здесь оказалась! — вскинув голову, выпалила девушка. — Если вы меня похитили, то знайте, что…

— Ой, не могу, похитили! — захохотал за спиной рыжий. — Как мы могли тебя похитить, если это ты свалилась нам на голову?!

— Я не сваливалась! Я… не знаю, что произошло… — Рада нахмурилась. — Я хотела помочь Даньке, а потом, наверное, мне самой от жары стало плохо, и я… я больше ничего не помню.

— Что случилось с тем, кому ты хотела помочь? — спокойно спросил, очевидно, король.

— С Данькой? Он наехал на меня на велосипеде, упал, потерял сознание… Но я не виновата! Я не знаю, что происходит, это какой-то кошмар, вы даже представить себе не можете — как будто кто-то издевается, я все делаю только хуже, но я же не виновата, мне самой плохо!

— Только хуже?

— Да! Я со всеми поссорилась, из-за меня ссорятся тоже, машины столкнулись, а потом Данька… Я должна ему помочь! Верните меня назад, сейчас же!

— Как давно это началось? — ее последнее требование оставили без внимания.

— Вроде бы вчера, — Рада пожала плечами. — Ну да, после того, как ко мне тот нищий пристал…

Она заметила быстрый взгляд, брошенный королем на рыжего при этих словах, но не поняла его значения.

— Он еще сказал что-то… какую-то гадость вслед выкрикнул…

— Что именно он сказал? — неожиданно резко спросил король, подаваясь вперед.

— Я не расслышала… кажется, что-то вроде «Пусть тебя король Злосчастья полюбит»… чушь, в общем, — неуверенно закончила девушка.

За ее спиной раздался потрясенный шепот, шелест, плеск. Рада обернулась — рыжий опустил глаза, зато остальные принялись пялиться на нее пуще прежнего.

И только король сохранил невозмутимость.

— Тебя прокляли, — изрек он, словно сообщая нечто очевидное и обыденное.

— Бред! — Рада возмущенно тряхнула головой. — За что? Я тому бомжу ничего не сделала, да и не бывает проклятий, все это выдумки! В общем, так — немедленно верните меня обратно!

— Это невозможно. Ты оказалась в королевстве Злосчастья, а отсюда так просто не выбраться.

— В каком еще королевстве?! Послушайте, я не знаю, что вы задумали, но меня ждет мама… а если Данька умрет, пока я здесь?! Мне нужно вернуться домой, как вы не понимаете!

— Ничем не могу помочь, — король поднялся. — Ты останешься здесь навсегда.

— Нет, не останусь! — Рада в одну секунду взлетела по ступенькам и ухватила его за плечи.

— Мне надо домой! — проорала она прямо в ошарашенное лицо. — Да кто ты такой, чтобы решать?! Какое у тебя право?! Верни меня домой!

Толпа позади нее сперва ахнула, потом оглушительно заверещала, заклекотала.

Медведи-стражники бросились по проходу к креслу, но рыжий успел раньше.

— Эй! Немедленно отпусти его, ты с ума сошла?!

Рада вцепилась в черный бархат мертвой хваткой.

— Не отпущу! Пока меня не вернут домой!

Король, остолбенев от подобной наглости, как-то не слишком уверенно попытался высвободиться, и Рада для верности ухватилась за алую цепь на его груди.

Ладонь обожгло огнем, девушка вскрикнула, отшатнулась, и, оступившись, покатилась бы вниз по ступеням, если бы уже он не поддержал ее.

Медведи, наконец, добежали, с рыком протянули лапы, Рада беспомощно дернулась…

— Ваше Величество! — рыжий внезапно бросился на колени. — Ваше Величество, не…

— Назад, — негромко велел король. — Все назад.

Стражники растерянно попятились, рыжий не двинулся с места, крики и вопли стихли, оставив звенящую тишину.

С минуту, наверное, ничего не происходило. Рада стояла рядом с королем, и почему-то никак не могла отвести взгляд, притянутая властью прозрачных глаз.

— Я не могу тебе помочь, — холодно сказал он, наконец. — Если хочешь вернуться — проси помощи у королевы Счастья, чье королевство начинается за моим лесом.

Выпустил ее, развернулся и сбежал по ступеням вниз. Прошел сквозь толпу к дверям, на пороге обернулся, бросил:

— У тебя времени ровно стуки. Не сможешь — останешься здесь навсегда.

— Но…

Дверь хлопнула за его спиной.

— Слезай отсюда, — поднявшийся с колен рыжий хмуро потянул ее за руку. — И иди, иди давай, не трать время попусту.

Рада глянула на свои наручные часы — было ровно семь вечера.

— Пойдешь с ней.

Его Величество король Злосчастья, откинув тяжелую лиловую портьеру, наблюдал, как Рада, вышедшая во двор замка, растерянно озирается по сторонам. Причина ее растерянности была очевидна: замок опоясывала сплошная стена, в которой не было ворот.

— Мой король! — преувеличенно возмущенно возопил за его спиной рыжий Недоля, к которому и относился приказ. — За что?!

— За дело, — тонкие пальцы скользнули по шелку. Рада внизу решительно направилась к стене, с явным намерением попробовать перелезть.

— Мне надо, чтобы ты за ней присмотрел.

— Понял, выполняю, — рыжий, еще раз вздохнув для порядка, направился к двери.

— Недоля.

— Ну, чего еще тебе надобно, изверг?!

— В следующий раз, когда захочешь проклясть кого-нибудь, думай, что говоришь.

Да, глупая была затея. Через эту стену разве только на крыльях… Но как же выбраться? Рада с досады стукнула кулаком по гладкому темному камню, и услышала позади непонятный шум. Обернувшись, девушка увидела рыжего, слетающего вниз из высокого окна замка. Прыгнув, он распахнул крылья, похожие на крылья летучей мыши, и плавно спланировал прямо к ней, обдав поднятым при приземлении вихрем.

Сложил крылья и невозмутимо улыбнулся:

— Идем, красавица. Велено тебя проводить, пока ты нам замок по камушку не разнесла.

Разнесешь его, как же… Рада пожала плечами. Провожатый ей, конечно, нужен, но она предпочла бы кого-нибудь другого. Не такого… странного. И откуда ей знаком его голос?

— Ну? — рыжий прищурил карий глаз. — Где ворота делать будем?

— Как это «где»? — растерялась Рада.

— Куда пальчиком покажешь, там и сделаем.

— Издеваешься, да? Ну, ладно… вот здесь!

Рада, не думая долго, стукнула по стене, рядом с которой стояла.

— Прекрасный выбор! — улыбнулся во всю ширь рыжий. — Посторонитесь, мадмуазель…

Подскочив к стене, он подпрыгнул в воздух и на мгновение завис, а потом заверещал так, что у Рады заложило уши.

Будто повинуясь этому воплю, по сплошному монолиту камня во все стороны разбежались трещины, а потом большой кусок стены просто обвалился, обдав стоявших рядом мелкой серой пылью.

— Мда, не очень красиво получилось, — Недоля почесал пятерней в затылке. — Зато просторно!

Рада испуганно оглянулась, ожидая, что на грохот сейчас сбегутся стражники, но из замка никто не показывался.

Тогда девушка торопливо подошла к пролому и выглянула наружу.

Стена обрывалась отвесно вниз, в зеркальную гладь темного вечернего озера. На другой стороне чернел лес, а прямо от дыры начинался мост.

Что за диво — как он мог там оказаться, если она выбирала наугад?

— Поторопись, мост долго ждать не станет, растает, — посоветовал сзади Недоля.

Рада поежилась, вглядываясь в клубившийся у дальнего берега туман, обернулась на замок — и ей почудилось какое-то движение в одном из окон, будто кто-то быстро опустил занавеску.

Вздохнув, девушка отвернулась и осторожно ступила на темно-серый камень моста.

Сделав несколько шагов, она глянула вниз и голова у нее закружилась. Так высоко! А если этот мост и вправду сейчас исчезнет?!

Больше не оглядываясь, Рада торопливо пошла вперед, придерживаясь рукой за перила, рыжий пошлепал следом.

Стоя во дворе замка, Рада не думала, что до того берега так далеко. Они шли и шли, а мост все тянулся…

Туман стелился над водой, и скоро зеркало озера помутнело. Белесая мгла поднималась все выше, отдельные языки уже захлестывали мост, и девушке внезапно показалось, что она различает чьи-то голоса. Тягучие, жалобные… Что, опять?!

— Голоса Страданий, — тихо сказал сзади рыжий. — Не слушай их и не останавливайся.

— Что еще за голоса страданий? — спросила Рада, чтобы хоть как-то отвлечься от накатывающего страха.

— Просто воплощение человеческих бед. Каждая обида, каждая жалоба попадает сюда и звучит. Говорят, если некоторое время послушать их, можно сойти с ума.

— Я уже сошла, — пробормотала Рада. — Далеко нам еще идти?

— Понятия не имею, это от тебя зависит.

— От меня?

— Чем больше у тебя в жизни было обид и несчастий, тем дальше окажется берег.

— А как же мост? Мы успеем дойти, прежде чем он исчезнет?!

— И опять это от тебя зависит, — рыжий казался совершенно спокойным. Ну, еще бы — у него же крылья!

— Что мне нужно делать?

— Вспомнить что-нибудь хорошее, — посоветовал Недоля. — И шагать побыстрее!

Легко ему было говорить! Туман клубился уже у самых ног, и Рада не всегда видела, куда наступает. Она невольно замедляла шаг, цепляясь за перила, а голоса продолжали звучать. Боже мой, она даже не думала, что у нее столько плохих воспоминаний!

Голос мамы — злой, напряженный, укоряющий. Голос брата — холодный, язвительный. Маленькая Рада опять провинилась, но она не виновата, она же не хотела!

Жирная красная двойка в дневнике.

Насмешки одноклассников — Рада в школе была «гадким утенком».

Ссоры, укоры, упреки, несправедливые, горькие слова… неудачи…

«Ты меня разочаровала…»

«Уходи, ты мне мешаешь…»

«Замолчи…»

«Бедняжка, ты такая некрасивая…»

Девушка вжимала голову в плечи, не желая заново выслушивать все это, но голоса не отступали. Они звучали со всех сторон, безжалостные, горькие, невыносимо тоскливые…

— Рада! Перестань, мост сейчас растает! — ворвался в их хор крик рыжего. — Не слушай их!

Рада опустила глаза — туман разорвался, и она увидела, что от серых камней осталась одна тонкая пластиночка, просвечивающая насквозь.

Ледяной ужас окатил сердце, Рада всхлипнула и бросилась бегом. Она мчалась сквозь туман, отмахиваясь от невидимок, и отчаянно пыталась вспомнить хоть что-то хорошее.

Но не получалось. Из памяти выплывали только новые и новые обиды.

Она казалась себе самым несчастным человеком на свете, которого никто не любит и никогда, никогда не любил!

«Я тебя люблю, Рада! Ты самая хорошая!», — внезапно прозвучал в ушах тонкий голосок Даньки. У мальчишки был день рождения, и она подарила ему игрушечный самолет… он так радовался…

Туман отпрянул прочь, обдав напоследок холодной злобой. Рада увидела, что до берега осталось всего ничего, но в трех шагах от нее мост окончательно обрывался.

Рада едва успела затормозить на самом краю, и тут сзади в нее врезался Недоля.

Девушка закричала, но ее подхватила, повлекла какая-то сила, донесла до кромки берега, и Рада покатилась по траве, понимая, что спаслась.

Недоля приземлился рядом, складывая крылья.

— Ты с самого начала так мог?!

— Да ты что?! Я и так чуть не надорвался!

— Спасибо, — буркнула Рада, поднимаясь на ноги.

Туман исчез, мост тоже, перед ней лежало озеро и черный замок, выраставший прямо из воды. Последний луч заката скользнул над кронами деревьев, залив башни тревожным светом.

— Куда теперь? — спросила Рада, оборачиваясь к Недоле.

— Туда, — махнул тот рукой, указывая в лес.

Рада глянула на часы — почти восемь.

Что ж, у нее в запасе еще целые сутки.

— А знаешь, как называется этот лес? — спросил Недоля немного погодя.

Они шли по едва заметной в сгустившихся сумерках тропинке, и Рада, поначалу вздрагивавшая от каждого шороха, понемногу начала успокаиваться. Деревья кругом были ей незнакомы — корявые, с шишковатыми темными стволами, они иногда смыкали свои ветки над головой так плотно, что перекрывали доступ последнему свету. С таких «потолков» свисали плети серо-сизого мха, которые Рада брезгливо отводила рукой. Она боялась идти по лесу ночью, но выбора не было — либо вперед, либо назад, признав свое поражение и навсегда оставшись в этом жутковатом королевстве. И что бы тому нищему проклясть ее как-нибудь по-другому? Обозвать по-человечески? За что он с ней так?!

— И как же? — без особого интереса спросила девушка, не ожидая услышать ничего хорошего.

Она оказалась права.

— Лес Напасть! — гордо объявил рыжий.

— Почему? — поинтересовалась Рада, невольно пригибаясь в очередном древесном «тоннеле».

— Потому что тут водятся разные напасти.

— Какие именно?

— А я почем знаю? Разные!

Разговор зашел в тупик. То ли Недоля издевался, то ли правда не знал, что может встретиться в этом лесу.

Рада дернула плечом и с досады не отвела, а оборвала очередную «бороду» мха.

И услышала громкий, полный боли вопль.

— Эй! — Недоля, подскочив сзади, схватил ее за руку. — Не смей так больше делать! Они же живые!

Только этого не хватало. Живые мхи. Ну прямо как в фильме ужасов.

— Хватит паясничать! — резко ответила девушка. — Хочешь посмеяться над кем-нибудь — вали отсюда, а меня оставь в покое!

Вырвав руку, она пошла дальше. Очень хотелось обернуться и проверить, следует ли за ней рыжий, все-таки она боялась остаться в этом лесу одна, но гордость оказалась сильнее.

Через некоторое время, впрочем, Рада с облегчением услышала позади знакомое шлепанье.

Они шли уже больше часа, и Рада, непривычная, к долгим пешим прогулкам, начала уставать. К тому же, ведь идти приходилось по неровной земле. Тропинку то и дело пересекали корни деревьев, нужно было пристально вглядываться в полумрак, чтобы не споткнуться и не полететь носом вниз.

Рада с ужасом представляла, что она только в начале пути.

Ветки исцарапали ей руки, путались в волосах, норовили хлестнуть по лицу, ноги гудели и подкашивались от усталости, вдобавок, совсем стемнело. Между стволами сгустился мрак, в котором тотчас же загорелись какие-то огоньки. Раде очень не хотелось думать, что это были глаза хищников или иных здешних чудовищ, но страх липкой лапой сжимал сердце.

Внезапно ночную тишину прорезал далекий тоскливый вой.

Рада остановилась, едва дыша.

— Что это? — испуганным шепотом спросила она.

Недоля подошел, стал рядом, вглядываясь в темноту. Он не спешил отвечать, и это еще больше напугало девушку.

— Это волки, да?

— Плохи наши дела, — рыжий повернулся к ней, и она увидела, что его глаза светятся неярким желтым огнем.

Рада невольно попятилась, он ухмыльнулся.

— Тебе не меня бояться надо, а того, кто там сейчас воет. Это ведь Адомнан.

— Кто?

Недоля покосился на нее и фыркнул, но как-то натянуто:

— Увидишь.

Минут через двадцать они сидели у костра, разведенного рыжим. Теплый свет немного разогнал сгустившийся мрак, неведомое чудовище больше не выло, но страх не уходил. Наоборот, он становился сильнее с каждой минутой, будто мороз в беззвездную полночь.

Рада придвинулась ближе к огню, зябко обхватила себя за плечи.

— Адомнан не нападает больше одного раза, — рассказал рыжий. — Если удастся его отогнать — мы спасены.

— Мы? — усмехнулась Рада. — Тебя-то тут никто не держит, хоть сейчас можешь улетать.

— Если бы… — непонятно высказался Недоля, и замолчал, ссутулившись у костерка.

Крылья торчали над его плечами, отбрасывая причудливые тени.

В молчании шли минуты. Потрескивало пламя, шуршали над головой листья. Рада кусала губы, не замечая, крутила в руках поднятую с земли ветку.

Внезапно снова раздался вой. Он был намного ближе, чем в первый раз, и в нем, помимо тоски, звучало торжество.

— Почуял, — проговорил Недоля, поднимаясь на ноги.

Рада тоже вскочила, озираясь, но пока еще все было тихо… Нет, уже нет.

Хрустнула ветка. Потом другая, ближе. С криком сорвалась и унеслась в ночь птица.

Недоля распахнул крылья, снабженные на концах острыми когтями…

Качнулись, раздвигаясь, лапы росшей у тропы ели.

И в круг света, отбрасываемый костром, шагнул человек.

Рада, нервы которой были на пределе, взвизгнула, но тут же замолчала. И это — чудовище?

Она недоуменно глянула на Недолю, но тот застыл, растерянно опустив крылья.

— Вечер добрый, — негромко поздоровался незнакомец, подходя к костру.

— Вы… — начал было рыжий, но осекся под быстрым и острым взглядом.

— Меня зовут Арьян, — невозмутимо представился мужчина. — Я охотник.

Он был одет в серо-зеленую куртку и такие же брюки, черные волосы стянуты в хвост, у бедра висел длинный кинжал.

— Недоля, — буркнул рыжий, все еще выглядевший так, будто его с маху огрели по голове.

— Рада, — девушка невольно придвинулась к нему поближе.

Арьян, заметив это, усмехнулся, но сказать ничего не успел.

В полной тишине два огромных дерева начали выгибаться в стороны, будто кто-то невидимый, наделенный чудовищной силой, раздвигал их, чтобы протиснуться.

— Мамочка… — прошептала Рада, поднимая голову.

Там, высоко, в сгустке мрака, горели три мертвенно-бледных огня. Глаза идущего к ним зверя.

— Много же у тебя страхов, девочка, — выдохнул Арьян.

— Что? — не поняла Рада.

— Чем больше у тебя страхов, тем больше становится Адомнан, — торопливо пояснил Недоля, отодвигая ее крылом за себя и становясь рядом с охотником.

Рада, прижав к груди бесполезную палку, которую так и не бросила, в ужасе смотрела на нависшее над поляной чудовище. Оно издало глухой, утробный рык, качнулось вперед, протягивая два щупальца тьмы, Недоля, развернувшись, хлестнул крылом, сверкнул, слетев с ладони Арьяна, нож — и бесследно исчез, не причинив надвигающемуся ужасу видимого вреда.

Мохнатая лапа дотянулась и швырнула Недолю на землю.

Рада закричала, но тот успел откатиться в сторону, а через мгновение над ним, раскинув руки, встал Арьян.

«Из-за меня, — билась в голове девушки одна-единственная ошалевшая мысль. — Снова из-за меня!»

Ведь она так многого боялась! Мышей, лягушек, ос, темноты, показаться смешной, получить двойку, поссориться с мамой, попасть под машину, высоты, летать на самолетах, ослепнуть, состариться, стать некрасивой, остаться нищей…

Чудовище шевельнулось, замерло и Раде показалось, что оно там, наверху, принюхивается.

— Не тронь ее! — Арьян попытался заступить дорогу — но куда там!

Зверь наклонился, он склонялся все ниже и ниже над его головой, тянулся к Раде не оформившейся до конца мордой, в которой угадывалась разверстая пасть.

Рада попятилась, запнулась за корень, упала, поползла назад, но со всех сторон ее уже окружала тьма.

Адомнан придвинулся совсем близко, три его глаза слепили, жгли до слез, и девушка, отчаянно закричав, ткнула зажатой в руке веткой прямо в этот свет.

Она оглохла от раздавшегося рева, и только успела услышать, как клацнули у самого лица черные клыки. А потом тьма отступила. Гигантская тень на мгновение четко обрисовалась над кронами деревьев, и растаяла. Жалобный вой стих вдалеке.

— Все, — Арьян подошел, протянул руку. — Больше он не придет.

Рада кое-как поднялась, ноги дрожали и подкашивались, голова кружилась, и она почти повисла на охотнике, уткнувшись лбом в его плечо.

Пришлепал Недоля, сложивший свои крылья, улыбнулся от уха до уха:

— Лихо ты его! Рраз — и поминай, как звали.

— Да, отогнать Адомнана не каждому под силу, — подтвердил Арьян, осторожно придерживая девушку. — Ну что ж, можно и на ночлег устраиваться.

— Нет! — Рада кое-как отлепилась от надежной опоры и встала прямо.

— Мне надо идти, — она шмыгнула носом, и поняла, что готова разреветься. — Я должна успеть!

— Далеко путь держишь? — осведомился охотник, подбирая свой нож, валявшийся между корней.

— В королевство Счастья. Мне надо добраться туда за сутки, найти королеву, и… в общем, мне нужна ее помощь.

— До королевства Счастья отсюда недалеко. Ты успеешь, даже если проспишь до полудня, — хмыкнул Арьян. — А сейчас ты все равно идти не сможешь. Или хочешь нарваться еще на какую-нибудь напасть?

Рада неуверенно покосилась на Недолю, тот кивнул, подтверждая сказанное.

— Ну… тогда, наверное, можно отдохнуть… — девушка огляделась.

Ночевать в лесу ей не приходилось еще ни разу, и что делать, она не знала.

Однако ничего делать не пришлось — Недоля вновь разжег погасший было костер, Арьян нагреб к нему кучу листьев и указал рукой — ложись, мол.

Рада осторожно прилегла, думая, что не сомкнет глаз на подобной «постели», но уснула почти сразу.

Разбудил ее шум — ветка, прогорая, треснула в костре. Девушка приподнялась на локте, и увидела охотника.

Он стоял с другой стороны, вполоборота к ней, закинув голову к черному небу.

Она хотела было спросить, не пора ли уже вставать и идти, но тут Арьян медленно повернулся.

«Спи», — приказали серые глаза, и веки сомкнулись, будто сами собой.

Второй раз Рада проснулась, когда солнце уже поднялось над вершинами деревьев. Девушка рывком села, зашипев сквозь зубы от боли в затекшем теле. Над догоревшим костром завивался слабый дымок. Ни Арьяна, ни Недоли рядом не было.

Рада неуклюже поднялась на ноги. Осмотрелась — никого, только шелест листьев, даже птиц не слышно.

Неужели ее просто бросили? Но почему? Ведь Недоля, кажется, собирался сопровождать ее до конца!

Может быть, нужно подождать? Но, глянув на часы, девушка поняла, что проспала гораздо дольше, чем собиралась.

Нет, надо было идти.

Рада потерла ладонями лицо, и медленно пошла по тропинке дальше. Хорошо хоть, она вчера умудрилась запомнить, в какой стороне остался замок!

Утренняя дорога оказалась ничуть не легче вечерней.

Рада шла сквозь молчащий лес, и ее не покидало ощущение пристального взгляда в спину. Несколько раз девушка быстро оборачивалась, но тропинка была пуста.

Сгустилась духота, тишина давила на уши ватной шапкой.

К счастью, Раде встретился крохотный ручеек, она смогла умыться и выпить ледяной воды, от которой заломило зубы.

Но лес тянулся и тянулся, и не было видно ему ни конца, ни края.

Девушка уже едва плелась, вяло отмахиваясь от нависавших веток. Тропинка нырнула в траву, скрылась между корней, так что она даже не могла сказать, куда идет.

Внезапно деревья расступились, стало светлее. Рада невольно прибавила шагу — и вышла на поляну.

Удивительно зеленая, шелковая трава, стелилась под ноги, в центре рос пышный розовый куст. Рада глубоко вздохнула. Она подумала, что ей просто необходимо хоть немного отдохнуть, и лучшего места не найти.

Рада утроилась прямо на траве, в тени, отбрасываемой розовыми ветками. Некоторое время она любовалась пышными алыми цветами, рассыпанными среди темной зелени, облаками, плывущими над головой, потом вспомнила Даньку, маму, дом, и слезы сами собой подступили к глазам. Как они там? Что будет, если она не сумеет вернуться? Расстроенная, девушка свернулась клубочком, и сама не заметила, как задремала.

Пробуждение вышло неприятным — что-то ужалило ее запястье. Рада спросонья дернула рукой, и едва не завопила от боли. Глаза сами собой распахнулись, и девушка увидела, что ее руку, словно оковы, охватывает розовая плеть. То же самое произошло и с телом — гибкие ветви куста оплели ее, спящую, почти непроницаемым коконом. При любой попытке вырваться острые шипы, спрятанные среди зелени, впивались в тело.

Рада быстро поняла, что самой ей не выбраться, и закричала, зовя на помощь. Но кто мог услышать ее в этом лесу?

Беспомощная, спеленутая по рукам и ногам оказавшейся чудовищем розой, девушка не могла пошевелить и пальцем. В ужасе она закричала снова, но ее голос долетал лишь до стены деревьев на опушке.

И все же ее услышали. Зашуршала трава — кто-то шел к ней из леса, а она даже головы не могла повернуть, чтобы увидеть, зверь это или человек!

Плети розы стянулись туже, одуряюще пахли цветы, и Раде казалось, что она слышит явственное угрожающее шипение.

— Я смотрю, у тебя талант попадать в истории! — проговорил сзади знакомый голос.

Недоля! Рада дернулась, но тут же прикусила губу.

— Вот скажи на милость, зачем тебя сюда понесло? — выговаривал, между тем, невидимый пока рыжий. — Это ж Роза Обиды!

— Какая еще роза? — простонала Рада. — Хватит болтать, освободи меня!

— Чем и занимаюсь, — хмыкнул Недоля, и над лицом Рады на мгновение мелькнула тень его крыла. — А роза, говорю, обиды. Потому что хватает тех, кто других людей обижал, и держит.

— Да я никого… — начала было Рада и осеклась, потому что очередной шип едва не проколол ей щеку.

В самом деле, ее саму обижали много раз, но, случалось, что и она была не так уж невиновна. Ссорилась с матерью, грубила, издевалась над братом, даже вспомнить того нищего, по чьей милости она сюда попала! Стоило лишь отдать ему эту несчастную бутылку воды, и ничего бы не случилось…

— Опа! — довольно воскликнул Недоля. — Вот так и продолжай.

Рада и сама почувствовала, что, как только она признала свою вину, одна из обвивавших ее веток ослабла, а потом и вовсе соскользнула.

Это было непросто — Рада никогда не умела признавать собственные ошибки, предпочитая винить других, но ведь иного выхода сейчас не оставалось. И девушка одну за другой вспоминала обиды, нанесенные окружавшим ее людям. Их было довольно много, и в каждой ситуации, честно говоря, она вполне могла бы сдержаться. Где-то уступить, где-то промолчать, не произнося ранящих, словно шипы, слов…

— Все, — изрек Недоля, когда последняя ветка, отпустив свою жертву, выпрямилась и закачалась над головой. — Поднимайся. Идти можешь?

— Наверное… — Рада, опираясь на его руку, неуверенно встала.

Все тело ломило от долгого лежания в одной позе, саднили оставленные шипами ссадины. Рада покосилась на розу — та мирно цвела.

Потом глянула на часы, и ахнула: полдень!

До конца срока, отпущенного королем, оставалось всего семь часов, а она еще даже не вышла из этого проклятого леса.

— Куда? — девушка повернулась к Недоле. — Куда теперь?

Тот молча указал рукой. Раде почудилось, что он был не очень-то рад ее освобождению, хотя сам же пришел на помощь. Но разбираться времени не было.

Дальнейший путь запомнился смутно. Снова углубившись в лес, Рада обнаружила потерянную было тропинку, но обрадоваться не получилось. Вернулось ощущение чужого взгляда, казалось, прилипшего между лопаток. Пару раз наперерез выскакивали странные звери, похожие на крылатых волков, они рычали, но набрасываться почему-то не осмеливались.

Рада перелезала через буреломы, которые Недоля легко перепархивал. Помочь он не предлагал, и вообще выглядел ужасно недовольным. Однако больше не пропадал, шел рядом, показывая путь.

Лес стали пересекать овраги, в которые приходилось сначала спускаться, почти скатываясь по крутым стенам, а потом карабкаться наверх. По дну текли ледяные речки, и Рада сразу же промочила ноги.

Она слышала то ли голоса, то ли стоны, доносившиеся из чащи, деревья явственно шептались над головой, и шепот был недобрым.

Но Рада все еще шла вперед — из последних сил, почти не разбирая дороги. На часы она давно уже не смотрела. Она понимала, что опоздает, но остановиться и отступить не могла, хотя откуда-то знала: стоит ей признать свое поражение, сдаться, и все закончится. Может быть, ей даже позволят вернуться домой, не сразу, но позволят… Рада отмахивалась от этих мыслей, словно от назойливых мух, и продолжала идти.

Через поваленные, перепутанные, цепко хватающие за одежду ветки.

Вниз по склону оврага, в осыпи мелких острых камушков.

Через ледяной, бешено несущийся по камням поток.

Вверх, почти по отвесной стене.

И снова — лес, черные стволы, пристальный взгляд, недобрый шепот, шорох, шелест, рычание, плеск, скрежет…

Солнце ударило прямо в глаза и Рада, отшатнувшись, на мгновение зажмурилась.

Но потом, сквозь вскипевшие слезы, все же посмотрела вперед. И увидела город.

Он лежал на другой стороне пропасти, озаренный клонящимся к закату солнцем. Рада не знала здешних мест, но сомнений быть не могло — королевство Счастья! Она пришла, она добралась.

Но… Холодея от нахлынувшего предчувствия, девушка опустила глаза. В шаге от нее обрывалась вниз отвесная стена. На дне пропасти клубился туман, а в королевство Счастья не вел ни один мост.

— Недоля! — умоляюще сжав руки, Рада повернулась к своему провожатому — упросить его перенести ее на ту сторону, уговорить!

Но вместо карих глаз встретила взгляд светло-серых.

За ее спиной в одежде охотника стоял король Злосчастья.

— Вы… — Рада невольно попятилась, но за спиной был обрыв, и она замерла на самом краю. — Где Недоля?!

— Недолю я отослал, — король смотрел против солнца, не щурясь. — Он выполнил свою работу, когда привел тебя сюда. Он просил передать, что прощает тебя за то, что ты не дала ему воды.

— Так это был он… — Рада поднесла ладонь ко лбу. — Вот откуда мне знаком его голос! Это же он меня проклял!

— Верно, — тонкие губы тронула улыбка. — Он вечно вытворяет что-нибудь подобное.

— Как вы здесь оказались? Что вам от меня нужно?!

— Я шел за тобой от самого замка. Ты что же, думаешь, что сама одолела Адомнана? Сама выбралась из пут Розы? Без моей помощи ты бы давно сгинула в этом лесу, Рада. Но больше я тебе помогать не намерен. Ты забралась очень далеко, проявив большое мужество, но здесь твой путь завершится.

— Нет! Я…

— Я хочу, чтобы ты осталась, — продолжал король, не обращая внимания на ее протест. — Осталась здесь, со мной. Как моя королева.

В первую секунду Раде показалось, что она попросту ослышалась. Но, встретив взгляд в упор, девушка поняла — нет, все правда. Ей действительно предлагали стать королевой этой страны, а значит, и женой ее короля…

Она нервно рассмеялась, качая головой, но Арьян снова прервал ее.

— Прежде чем ответить, выслушай, — он сделал шаг вперед, остановившись почти вплотную, а ей больше некуда было отступать.

— До сих пор я показывал тебе лишь темную сторону моего королевства, надеясь, что ты испугаешься и отступишь. Но оно может быть прекрасным. Посмотри…

Он поднял руки, соединив их «лодочкой», и перед глазами Рады замелькали незнакомые города, бесконечные поля под ярким солнцем, водопады, летящие с гор в радужном сиянии, синяя гладь моря, белопарусные корабли, скользящие меж облаков, сады в весеннем цветении...

— Вот то, что может стать твоим, моя королева, — он опустил руки. — Земля, которой ты будешь править. Только дай мне руку.

— Я должна…

— Я позволю тебе вернуться домой. Не сейчас, позже — но ты сможешь навещать своих родных. Дай мне руку, Рада!

У нее кружилась голова, и ноги подкашивались. Она не могла отвести взгляд от колдовских серых глаз, в глубине которых разгорался темный огонь. Она хотела… думала… должна была… Она должна была спасти Даньку!

За спиной раздался какой-то звук, будто мелодично прогудела струна. Рада обернулась — и увидела узкий мост, возникший над пропастью. Белоснежная дуга выгибалась у самых ее ног, стремительным разлетом уходя в золотой город.

И Рада медленно отступила на эту дугу. Камни под ногами отозвались едва слышным приветливым звоном.

— Стой! — король Злосчастья рванулся следом, и замер, натолкнувшись на невидимую преграду. — Рада, вернись! Рада!

Девушка обернулась. Колдовской облик исчез, словно смытый грозой. На том берегу, распахнув огромные черные крылья, протягивал к ней руки не то человек, не то ворон. Нестерпимым огнем горела алая цепь на груди, когти царапали прозрачную стену, но не могли пробить ее.

— Прощайте! — Рада повернулась, и, больше не оглядываясь, побежала по мосту туда, где распахивало свои ворота Королевство Счастья.

— Мои слуги найдут тебя, где бы ты ни была! — долетел полный ярости крик.

Рада бежала, а мост за ее спиной таял. Она влетела на твердую землю, с разбега ткнулась в грудь тучному стражнику у ворот.

— Э, девица, да за тобой горе что ли, гналось? — со смешком спросил тот, осторожно отстраняя ее.

— Почти, — выдохнула Рада. — Мне нужна ваша королева!

— Ступай на площадь, — махнул стражник и посторонился.

Рада помчалась по улицам. Она не смотрела по сторонам, но ей показалось, что город ничем особенным не отличался. Разве что люди уступали ей дорогу и охотно подсказывали, куда идти дальше.

Но вот и площадь, вот и лестница, уводящая высоко на скальный уступ — золотая, или это золотило ее заходящее солнце? Наверное, дворец там, наверху.

— Мне нужна королева Счастья! — выкрикнула Рада стоявшему у первой ступени старику в белом плаще. — Пожалуйста, пропустите меня к ней!

— Не могу, — тот развел руками.

Рада почти зарычала от бессильной злости.

— Мне нужна ваша королева! Она должна мне помочь, иначе…

— Я не могу пропустить тебя, — как ни в чем не бывало, продолжал старик. — Потому что у нас нет королевы.

— Нет?..

Раде словно плеснули в лицо холодной воды.

— Нет? Но… как же? — растерянно спросила она, заглядывая в голубые глаза, окруженные сетью морщинок. — Мне сказали… не может быть, что… послушайте, мне, действительно, очень нужна ваша королева! У меня почти нет времени, я должна ее найти!

— А зачем ты ее ищешь?

— Данька! Мне нужно вернуться домой и спасти его, потому что это из-за меня, он же умрет, если я не вернусь! Умоляю вас, пропустите!

— Посмотри сюда, дитя, — старик осторожно взял Раду за плечи и развернул лицом к лестнице. — Видишь?

— Ну?!

— Королем или королевой Счастья может стать любой человек, который поднимется по этим ступеням и наденет корону.

— То есть? — не поняла Рада. — И я смогу?!

— Конечно, — старик улыбнулся. — Но только если твое желание помочь этому мальчику окажется достаточно искренним. Если ты пройдешь все ступени, и оно не ослабнет, не потеряет свою чистоту — тогда ты сможешь стать королевой. Ты действительно этого хочешь?

— Конечно, хочу! — Рада никак не могла поверить, что все вот так просто.

— Ну что ж, иди, — старик отступил от подножия лестницы. — И да поможет тебе сердце.

Рада промедлила еще одно мгновение — чтобы взглянуть на часы. Минутной стрелке оставалось всего пять отметок до роковой черточки. Рада тряхнула головой, и больше уже не останавливалась.

Она бежала вверх по ступеням, не глядя по сторонам. Только вверх и вперед.

Я действительно хочу помочь. Не ради себя — ради Даньки, ради тех, кого успела обидеть. Я хочу попытаться исправить, попытаться вылечить раны, нанесенные из-за равнодушия, непонимания, глупой гордости.

Вверх и вперед.

Мчится по кругу секундная стрелка.

Вверх и вперед.

Бешено колотится сердце, молотом стучит кровь в висках.

Вверх и вперед.

Лестница уходит в небо, золотые ступени скользят под ногами, они слишком крутые, слишком тяжело делать по ним каждый шаг — остановиться бы хоть на минуту, передохнуть!

Вверх и вперед.

Воздух жжет горло, отраженное солнце слепит глаза, и, может быть, не стоит так себя мучить? С чего она решила, что Данька непременно умрет? Почему поверила в проклятье? Мало ли, а даже если и так — можно ведь вернуться к королю Злосчастья, можно стать королевой, можно получить счастье для себя одной…

Нога соскальзывает, и Рада почти падает, чтобы уже неостановимо покатиться вниз, вниз, в темноту у подножья…

Но выпрямляется. И снова бежит к вершине, туда, где бьется живой ясный огонь.

Вверх и вперед, вверх и вперед, вверх и вперед!

Наверное, в этой лестнице было гораздо больше тысячи ступеней. Рада прошла их все.

Судорожно глотая воздух, она выбралась на последнюю…

Лестница заканчивалась белоснежной площадкой, на которой стояло большое зеркало в золотистой раме.

И больше ничего. Ни дворца, ни короны, ни трона.

Рада растерянно огляделась. С высоты птичьего полета она видела лежащий внизу город, пропасть, зубчатую стену леса на той стороне. Ей даже почудилась там багряная искорка...

Но как же так?! Ведь старик сказал, что она станет королевой, поднявшись сюда и надев корону! Но короны нет. Только это зеркало…

Неужели все, все было напрасно?! Тающий в тумане мост, чудовище, шипы розы, бегство от короля, разрывающий сердце подъем — все это ни к чему? И она никогда, никогда больше не вернется домой?!

Чувствуя, как что-то рвется внутри, Рада обернулась к зеркалу. Минутная и секундная стрелки завершили свой круг, последний луч заходящего солнца взлетел в небо, рассыпавшись мириадами искр, и Рада увидела в отражении солнечную корону на своих волосах.

Один только шаг — зеркальная гладь расступается — позади, у леса, вспыхивает алый огонь, силится дотянуться, дотронуться… Поздно.

Солнце гаснет. Над опустевшей площадкой вздыхает холодный вечерний ветер.

Горячий ветер бросил в лицо пыль. Рада чихнула, протерла глаза… Она стояла на коленях рядом с Данькой, и колеса валявшегося рядом велосипеда медленно вращались, затихая.

— Данька! Очнись! — Рада схватила мальчика за плечи.

— Рада? Ты чего? — тот сразу же открыл глаза, улыбнулся. — Чего случилось?

Девушка только покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.

Данька вывернулся из ее рук, потом вскочил на ноги.

— Я на тебя наехал, да? — растерянно спросил он. — Рада, прости, пожалуйста, я случайно!

— Н-ничего, — выговорила Рада, хлюпая носом. — Все хорошо, теперь все хорошо. Ты… ты не ушибся?

— Да нет, вроде, — мальчишка крутанулся волчком. — Коленку содрал! Да мне не больно совсем, не плачь!

— Не буду, — Рада кое-как поднялась. — Пошли домой, Данька.

— Ага, — он поднял велосипед и покатил его во двор.

Рада пошла следом.

Она не оглядывалась, и поэтому не видела, как за ее спиной вспрыгнул на тротуар рыжий кот, возникший словно бы из сгустившихся к вечеру жарких теней.