Пустынные земли

Властелин Пустынных земель Рован привычно провел длинными ногтями по черепу под правой рукой. Там уже появились три глубокие борозды от его ногтей, но властелин не мог избавиться от привычки.

Этот череп он собственноручно врезал в трон меньше года назад, когда готовился занять его. Этот череп — рогатый, с огромными клыками-наростами на нижней челюсти, принадлежал предыдущему правителю, жестокому тирану и кровопийце.

Люди боялись его и молились богам, чтобы кто-нибудь освободил их от тирании этого монстра. Тогда Рован, будучи еще не королем, а рыцарем, отправился в далекий путь. Он проезжал деревни и города, и весть о храбром рыцаре летела впереди него, и люди молились за него.

Он пришел и бросил тирану вызов. Он победил и снес ему голову в этом самом тронном зале. И в тот миг, как голова тирана коснулась пола, Рован услышал зов костяного трона. И откликнулся на него.

И в тот день люди, которые молились за него, начали его проклинать.

В тот день Рован понял, чего ему будет стоить его правление.

Он увидел, что каждый правитель, занявший костяной трон, рано или поздно превращался в чудовище. Он видел, что на каждого находился свой герой, готовый сразиться с тираном, чтобы освободить народ Пустынных земель. Он видел, как гиб тиран, а его голова становилась частью трона. Он видел, как герой занимал его место.

Он увидел вереницу оборванных судеб, и свою собственную голову, отрубленную его же мечом.

Трон показал ему прошлое и будущее, зная, что Рован не отречется от него. Никто бы не отрекся, слишком силен был зов.

Но Рован поклялся себе разорвать порочный круг.

В тот день он отдал свой меч брату и сказал спрятать там, где никто никогда не отыщет его. А потом убил брата, чтобы никто никогда не узнал секрета.

Рован хотел быть хорошим королем, но ему не дали. Люди бунтовали, вассалы предавали. Он собственными руками и руками тех, кто еще был ему предан, обрывал чужие жизни и проливал кровь. И каждый день, садясь на костяной трон, он чувствовал, как врастает в него.

Рован не знал, что брат успел доверить тайну дочери. Не знал он и того, что девчонка растет и ждет дня, когда сможет держать меч, доверенный ей отцом. Не знал он, что людская молва уже разносит имя будущей героини.

И никто из них, ни Рован, ни его племянница, ни сам костяной трон не знали, что проклятие, что не могут разрушить сотни мечей и железных кулаков, сможет разрушить хрупкая, за миг вспыхнувшая любовь.