История длинная

Малышка Шенну с детства проявляла нездоровый интерес к шаманству. То в небо уставится, ручонками над головой помашет, — и давай, беги-спасайся от ливня. То с кустиком каким цветущим пошепчется, — и через какой-нибудь час можно собирать урожай ягод. А воду в купальне у озера дочка подогревала одним движением хвоста. К счастью, в остальном малышка мало чем отличалась от обычного ребенка, разве что наличием этого самого отростка. И чешуйки у нее были красивые: цвета темного золота, мягкие и бархатистые.

«Вот только вернись, ящерица чешуйчатая, — думала Ена, с нежностью вспоминая Шугейза, — я тебе точно хвост оторву! Мало того, что не дракошечка… так еще и шаман!» В племени азанде шаманские способности передавались только по наследству — от родителей к детям, а так как сама Ена в родстве с представителями этой древней профессии не состояла, то могла со спокойной совестью обвинять во всем рептилойда.

Но годы шли, а Шугейз все не возвращался. Ена бережно ухаживала за его вещами: проветривала и чистила одежду, до блеска натирала украшения. Ена воспитывала дочь, как и любая мать мечтая о том, чтобы ее кровиночка росла здоровой и счастливой. Ена не возражала всю оставшуюся жизнь прожить отшельницей. Однако она понимала — ребенку нужен мир, в самом широком смысле этого слова. И эту проблему она не могла решить, Шенну нельзя было привести в племя. Нет, их бы приняли. Но обрекать любимую дочку на вечную роль диковинки среди взрослых и «уродца» среди детей она не желала.

— Мама, почему ты грустная? Это потому что я немножко потискала ту кису?

Шенну всегда очень чутко реагировала на настроение матери. Даже если Ена собиралась всплакнуть, забившись в темный уголок пещеры, дочка бросала все игры и бежала к ней с утешениями. Это когда подросла и научилась ходить. А до того просто начинала реветь в унисон. Кстати, и обмануть девочку у Ены никогда не получалось, та всегда чувствовала ложь и утверждала — это причиняет ей физическую боль.

— Нет, нала[1], — честно ответила Ена на вопрос дочери, внутренне еще раз содрогнувшись от очередного пережитого кошмара. «Кисой» Шенну называла леопарда, который иногда приходил к ней «в гости». Ена умом понимала, и тут не обошлось без шаманства, но каждый раз умирала от страха за дочь. Бессовестная Шенну знала — мать боится за нее, но не могла отказать себе в удовольствии поиграть с любимцем. — Нет, я скучаю по твоему отцу.

— Ты говорила, он вернется. Потому что он обещал.

— Да, все так, нала. Но… но вдруг… он не может… И, возможно, не сможет никогда…

Ена впервые заговорила с дочкой о том, что ее беспокоило все эти годы. Все пять с небольшим лет, прошедших с момента рождения Шенну.

— Нам же и вдвоем хорошо, да? — нахмурилась малышка.

— Конечно, нала. Но ты не можешь всю жизнь прожить в этой пещере.

— Почему? Мне тут нравится. У меня есть ты, Манюня, киса…

— Потому что ты растешь. И скоро всего этого тебе будет мало. И потом… — Ена сомневалась, стоит ли говорить о таких вещах с ребенком, но маленькая Шенну смотрела на нее серьезно и выжидающе. — И потом, в этом мире все такие, как я. И нет таких, как ты. Я точно не встречала. Твой отец прилетал из другого мира, с другой планеты. И тебе нужно туда… — Ена всхлипнула, ей было страшно даже думать об этом, — чтобы учиться… и вообще…

Шенну подошла к матери, проворно забралась к ней на руки и обняла. Ена почувствовала, как печаль уходит, уступая место покою и безмятежности. «Как-нибудь выкрутимся, — подумала она, лаская дочку, — я смогу, я сильная».

— Мамочка, я попробую найти папу, — прошептала на ушко Ене Шенну.

— Да-да, нала, — согласилась Ена, принимая это за детскую игру. — Конечно, мы его найдем. Только пообещай мне, ты не уйдешь дальше вон той скалы. Хорошо?

— Конечно, ма.

Весь день Шенну сосредоточенно играла у входа в пещеру, вернее у очага, на котором Ена обычно готовила пищу. Именно так: сосредоточенно играла. Что еще может делать ребенок с камушками, водой, травой и куколкой? Ясно же — играет в дочки-матери. А что вид у нее при этом такой серьезный, так Ена привыкла. И запоздало вспомнила, ведь ее девочка — потомственный шаман, только когда в очаге полыхнуло и оттуда вывалилась рыжеволосая девица в пышных одеждах.

— …первая! И попробуй, догони! — довольно заявила девица, обращаясь вроде бы к очагу. А потом отряхнула платье и понеслась в сторону леса, подобрав юбки.

— Догоню — выпорю! — пообещал рыжеволосый юноша, выходя из огня. И припустил следом за девицей.

— Ааа! Духи огня… — вытаращила глаза Ена. И медленно опустилась на землю.

— Шаманы, — спокойно объяснила Шенну. — Они папу найдут.

Вдоволь набегавшись, духи-шаманы вернулись к пещере. Девица шла чуть впереди, довольно улыбаясь, а юноша плелся следом, бормоча что-то под нос. Ена пристально разглядывала пришельцев и не спешила начинать разговор. С виду люди как люди, только цвет волос рыжий у обоих, да кожа белая. И одеты не по местным обычаям. На Шенну смотрят с интересом, но без ужаса и брезгливости. Похоже, не особенно удивлены происходящим.

— А где это мы? — спросила девица, не отводя любопытного взгляда от Шенну. — А это дракончик?

— Это моя дочь, — с вызовом ответила Ена и, на всякий случай, взяла в руки большую деревянную поварешку. — Вы — здесь. И мне бы хотелось знать, кто вы такие.

— Прошу прощения, милая дама, — юноша выступил вперед, отодвигая девицу в сторону. — Позвольте представиться, Роан, маг, аспирант Школы Стихий. А это — в некотором роде моя подопечная, Джульетта, студентка вышеупомянутой школы. Я проводил кое-какие эксперименты с портальным заклинанием у себя в лаборатории, а эта юная особа поучаствовала в процессе… В итоге открылся портал, который и привел нас сюда.

Роан благородно промолчал о том, что Джульетта, как обычно, ворвалась в лабораторию в свойственной ей манере и в самый неподходящий момент. И решила усилить заклинание огненной стихией. А потом еще и сиганула в открывшийся портал, а Роану пришлось бежать за ней следом. И теперь, оценив ситуацию, он очень надеялся, что туземка поняла хоть что-нибудь из его объяснений.

Он зря переживал, переводчик Шугейза работал исправно. И суть проблемы Ена уловила верно. Правда, она не понимала, как ее дочурка-нала смогла провернуть такое сложное шаманство и вызвать из другого мира двух людей, но решила подумать об этом потом, а то и вовсе забыть, чтобы не расстраиваться лишний раз. А этих двоих и вправду можно было бы попросить поискать Шу.

— А ты тоже дракон? — стала приставать с расспросами бестолковая Джульетта.

— Я — Ена, и я — человек. Неужели незаметно? — Ена раздраженно фыркнула. Потом подумала и добавила, кивнув в сторону Шенну: — Папа ее — дракон. Планета Небиру, слышали про такой мир?

— Вы должны найти папу, — сказала Шенну, до этого хранившая молчание. Ей переводчики были не нужны, как и обоим магам. — Я знаю, есть такое волшебство, но пока не умею.

— Поисковое заклинание? — растеряно спросил Роан, внимательно присматриваясь к девочке. Даже его скромных способностей хватило, чтобы понять, Шенну — истинная волшебница. Сила была дана ей по праву рождения, как необходимость дышать. — Нужна какая-нибудь вещица, принадлежащая твоему отцу.

«Вот это повезло так повезло! — стучало в голове у незадачливого мага. — Истинная волшебница, дочь дракона! Да мне за такое открытие! Ух!»

— Мам, принеси что-нибудь папино, — попросила Шенну.

— Сейчас, нала.

Ена смирилась с происходящим.

— Только если твой отец не в этом мире, то ничего не получится, — предупредил Роан.

— Значит, будешь путешествовать по мирам и искать его, — пожала плечами Шенну.

И Роан понял, он будет. Путешествовать и искать. Пока не найдет.

Ена вынесла из пещеры шелковый шейный платок.

— Что делать будем? — в предвкушении потерла ладошки Джульетта.

— Ты — ничего, — буркнул Роан, но потом передумал. — Мне нужна помощь. У меня с собой не очень много накопителей, а они могут понадобиться для более серьезного колдовства. Мне тебя еще обратно возвращать, если ты не забыла! Поэтому сосредоточься, пожалуйста, и помоги мне силой. Только преобразовывать не забывай!

Джульетта согласно закивала, преисполнившись чувством ответственности. В сущности, она была неплохой девчонкой, а учеба в Школе Стихий немного изменила ее характер в лучшую сторону. Во всяком случае, теперь она была способна думать не только о себе.

— Не там вы ищите, — не выдержала Ена. — Если бы Шу был рядом, он бы непременно нас нашел. Он где-то на другой планете, не в этом мире.

— Проверим… — буркнул Роан, настраиваясь на заклинание.

Шенну с любопытством наблюдала за приготовлениями.

Несмотря на преисполненную скептицизма Ену Шугейз «обнаружился» совсем рядом. Примерно в том месте, где обитало племя азанде, судя по объяснениям Роана. Ена не поверила, но Шенну топнула ножкой и заявила, что если никто не пойдет туда искать папу, то она сама отправится, и немедленно. Роан снова решил пожертвовать собой. Но для начала нужно было договориться с Джульеттой.

— Послушай, это не сложно, — уговаривал он свою подопечную, отозвав ее в сторонку. — Просто побудь тут и никуда не убегай. И ничего не делай. Пожалуйста. Умоляю.

— Я с тобой, — упиралась Джульетта.

— Накопителей не хватит. Туда лететь надо, связь с тобой поддерживать. Потом нам еще возвращаться, а портал открыть — это тебе не за водичкой сходить. Один раз просто послушайся! Что тебе стоит?

— Хочешь на Манюне покататься? — спросила Шенну, незаметно подойдя к спорщикам. — Смотри, она большая.

— Ооо! — выдохнула Джульетта, взглянув на вернувшуюся с водопоя слониху. — Хочу!

Не мудрствуя лукаво, Роан прибегнул к простому и испытанному заклинанию «Тыгыдымский конь» и умчался вдаль на самой удобной деревяшке, обнаружившейся в Ениной пещере.

Шенну катала Джульетту на слоне.

Ена нервно бегала туда-сюда, помахивая поварешкой.

Спустя пару часов один из браслетов Джульетты замерцал и рявкнул голосом Роана:

— Готовь площадку, открываю портал. Я не один, используй свой накопитель для поддержки.

Джульетта мигом скатилась с Манюни.

— Я помогу, — сказала Шенну. — Давай вот здесь.

Ена застыла на месте, старательно изображая скульптуру под названием «Девушка с поварешкой», ибо решила «не мешать шаманам, а то хуже будет».

Вскоре на поляне перед пещерой появился Роан. Через портал он тянул за собой тушку рептилойда.

— Помогайте… тяжелый… — пропыхтел маг.

Ена отмерла и кинулась помогать.

— Вот… там нашел. Ваше? — спросил Роан, когда они втянули тело и портал закрылся.

— На… наше, — подтвердила Ена, раздумывая, не упасть ли в обморок. — Он что… мертвый?!

— И это, по-вашему, дракон?! — обиженно поинтересовалась Джульетта. — Это же ящер.

В другое время Роан, пожалуй, восхитился бы тем, как поумнела его подопечная. Но сейчас важнее было успокоить «жену дракона».

— Он не мертв, но и не жив, — объяснил он Ене. — Он в анабиозе. Эээ… то есть он жив, но в состоянии глубокого сна. И спит он так уже лет пять, как мне там рассказали.

— Да что вообще произошло?! Кто рассказал?! — взвилась Ена. — И что теперь делать?!

Прежде, чем Роан успел ответить, к Шугейзу подобралась Шенну. Она опустилась на колени и поцеловала отца в щеку.

— Папочка, вставай, уже пора просыпаться, — прошептала малышка.

И Шугейз открыл глаза.

— Истинное волшебство… — вздохнул Роан.

— Дракошечка моя… — пролепетала Ена и упала-таки в обморок.

— Вот это любовь… — задумчиво изрекла Джульетта и стрельнула глазками в сторону Роана.

— Где я?.. — спросил Шугейз, с трудом ворочая языком.

— Добро пожаловать домой, папочка!

Когда страсти улеглись, а все действующие лица пришли в сознание и доброе здравие, выяснилось следующее: Шугейз действительно вернулся, как только смог, как и обещал. Но не в пещеру, а сразу наведался в племя к Ене, потому как рассудил, что она живет там, как и собиралась. К тому времени Ена уже родила дочь и сбежала, зато в племени остался злой обманутый муж, от которого Шугейз и получил дубинкой по голове. Получил — и впал в состояние анабиоза. Так уж устроены рептилойды — при повреждении жизненно важных органов впадают в спячку, на время.

Местные шаманы, к счастью, не посчитали Шугейза мертвым, но и лечить не решились. Просто обеспечили телу безопасность. Вдруг сам проснется. А потом в племени появился Роан верхом на бревне, навел там шороху, припугнув даже верховного шамана, и забрал тело. Не без боя, но юноша скромно умолчал о подробностях.

Все хорошо, что хорошо заканчивается. Роан и Джульетта отбыли в свой мир, вполне довольные друг другом. Роан настоятельно рекомендовал родителям Шенну непременно отдать ее в магическую школу, потому что даже природное истинное волшебство нуждается в умелом обращении.

Маленькая волшебница Шенну, наигравшись с папой, мирно спала в пещере. Она-то точно знала — теперь все будет хорошо. Кстати, Шугейз мигом отверг все обвинения в шаманстве, зато вспомнил — кто-то из его пращуров слыл магом.

Ена и Шугейз сидели у огня, как много лет назад. И разговаривали.

— Шу, а Шу…

— Что, мартышечка моя?

— И что теперь с нами будет?

— Не знаю. Пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю.

— Шу…

— Ммм?

— Шенну у нас красавица, да?

— Да. Вся в меня. Спасибо тебе, Ена.

— Эй, ты что? Ты что, думал, я брошу ее только потому, что она с хвостом?!

— Нет, что ты. Не горячись. Спасибо, ты родила мне дочь. Я и не думал, это так…

— Как?

— Так правильно, что ли. Я не хотел детей, но теперь у меня есть Шенну. И я счастлив.

— Такая же дракошечка, как и ты…

— Да… Знаешь, Ена…

— Что, Шу?

— Когда я спал, мне снились странные сны. Один из них больше всего запомнился… Рассказать?

— Расскажи, конечно. Я там была?

— Да. И ты там тоже была. Мне снилось, что мы с тобой — не мы.

— А кто же?

— Не перебивай, мартышечка моя. Мне снилось, что мы — придуманные кем-то персонажи.

— О… это как? Ой, молчу… рассказывай.

— Это странное ощущение. Вроде ты — не ты, а некое существо, придуманное кем-то для какой-то определенной цели. Вроде марионеток в театре. Дергают за ниточку, а ты делаешь то, что угодно тому, кто дергает. А потом, за ненадобностью, ненужных «кукол» оправляют в небытие. Туда, где больше ничего нет.

— И я тоже была ненужной куклой?

— Нет… ты — нет. Ненужной куклой стал я. Но ты решила остаться со мной. И это было… очень…

— Шу… ты плачешь? Что с тобой, дракошечка? Это был всего лишь сон. Мы — не персонажи. Мы с тобой живые. Слышишь? У нас дочка растет. Какие же мы ненужные?

— Знаешь, Ена, что я подумал?..

— Ммм?

— Даже если нас кто-то придумал и мы — персонажи, то наш мир куда лучше того, в котором я побывал во сне. Здесь мы действительно живые. И вот еще… Ты спрашиваешь, что с нами будет. Теперь я знаю. Мы будем жить. Да, Ена. Ты, я и наша дочка Шенну. Мы будем жить. Долго и счастливо.

[1] Нала — дар, подарок ( на суахили).