3. Возвращение и новая дорога

Выехали, когда чуть забрезжил рассвет. Королева почти сразу уснула — откинулась на подушки, которыми её обложили и тихонько похрапывала. Маулии не спалось. Она обняла фолиант — бесценный дар декана-историка, чуть наклонилась вперёд и вглядывалась в проплывающий мимо пейзаж. Местность была ровная и скучная, как пустая сковорода. Там и сям, в буро-серой дали, поблёскивали лужицы озёр, росчерк реки или старицы, мелькали прозрачные с лёгкой зелёной фатой кроны деревьев. Изумрудные копья травы уже пронзили прошлогодние палые листья, но стали видны, только когда солнце поднялось выше и прогнало туманную дымку. Принцесса ждала, вот-вот станет светлее, ей не терпелось начать чтение.

Её высочество держала первую книгу, напечатанную без помощи магии. Пятнадцать лет назад, начиная войну, люди и не предполагали, сколько удобств они потеряют, когда избавятся от магов. Так, печатные машины, которые были в каждой состоятельной семье, превратились в бесполезный хлам. Пришлось изобретать не требующие волшебного вмешательства станки — громоздкие и неудобные. Первая типография появилась в Вестленде, а первое напечатанное новым способом произведение описывало историю войны с магами. Книг всего десять, и одна из них досталась Маулии. Девушка погладила кожаный переплёт, золотое теснение. Было приятно трогать шершавую поверхность, вдыхать незнакомый терпкий аромат. Фолиант не походил на те, которыми заполнена королевская библиотека, он словно хранил тепло рук и сердец тех, кто потрудился над ним.

Стало светло, матушка проснулась, а Маулия углубилась в текст. Летописец собрал под одну обложку указы правителей, свидетельства очевидцев, легенды о героях. Принцесса пропустила большинство страниц с описанием преступлений магов, за которые их и решили изгнать, её больше интересовали поступки людей, подвиги, победы и поражения. Некоторые особенно яркие места девушка зачитывала матери. Та вздыхала, шептала слова молитвы и, наконец, сказала:

— Я помню, доченька, всё это мы пережили. Нет хуже судьбы, чем война.

— А что самое страшное? — спросила Маулия.

— Страшное? — Королева протяжно вздохнула, поглядела в окно, любуясь чистым высоким небом, и сказала, — твой отец берёг нас. Вы были слишком малы, чтобы запомнить, а я слишком напугана. Носа не высовывала из дворца. Одно видела, как магия уходила из нашего мира.

— Как? Как она уходила? Что ты видела?

— Сначала послышался странный звук, будто всюду запели нежные арфы. Люди побежали на улицу. Я тоже. Нам тогда сказали, что войне конец — договор подписан. Все ждали, когда магия уйдёт.

— И? — Маулия в волнении склонилась ближе к матери, глаза обеих сияли.

— На дворцовой площади собралась толпа. В воздухе разлилось благоухание. Сладостное, я бы сказала. Но оно было слишком сильным, от этого стало душно. Люди даже закрывали носы платками.

— Ты сказала: видела. Что ты видела?

— Небо изменилось. Оно стало всех цветов — широкие полосы красного, жёлтого, зелёного, фиолетового, оранжевого…

— Радуга?

— Гигантская. Грандиозная сильная радуга во всё небо — от горизонта до горизонта.

— Она стояла? — шептала девушка, у неё перехватило дыхание.

— Двигалась. Со всех сторон туда, в горы, к Огненной пасти.

— Наверное, красиво.

— Величественно. Необычно. Чуточку страшно от необычности и охвата. — Королева развела руки, насколько позволяла карета. — Казалось, краски покидают мир. Мы стояли как заворожённые, будто наши души улетают следом.

— Легенда гласит, — Маулия пролистнула несколько страниц, нашла нужное место и прочла, — «…многие умерли в тот великий день». Это правда?

Королева пододвинулась ближе и заглянула в книгу.

— Не-е-ет. Здесь о другом говорится. Маги ушли, кое-кто из обычных людей последовал за ними в другой мир. Они как будто умерли для тех, кто остался.

— Мама, — принцесса перешла на шёпот, — дядя Хормеч… он разве не маг?

— Нет! — испугалась мать, — Смотри, никому не скажи эту глупость!

— Ты не видела? — настаивала Маулия, — у него волосы длиннющие…

— Ну и что?! Подумаешь, волосы!

— Вот, я читала, смотри! — Она опять полистала книгу. — Сила мага определялась длиной волос. И вот ещё: маги лишены мизинцев. Я видела, у дяди по четыре пальца на руках.

— Доченька, послушай меня. — Голос королевы стал строгим. — Хормеч Хорас, конечно, непростой человек. Он был магом, но отказался уходить. Теперь, когда здесь магии нет, он не тот, что раньше. Пожалуйста, молчи об этом, не навлекай неприятностей.

— Кто может причинить неприятности? Мой будущий свёкор?

— Просто не говори никому. Никому.

За чтением и разговорами время в дороге пролетело незаметно. Солнце ещё не оделось в багровые тона, когда копыта четвёрки лошадей зацокали по булыжнику дворцовой площади.

Его величество ничего не слышал о письме будущего зятя и весьма удивился, что Фатлин обратился к Маулии, минуя его.

— Как неосторожно, — бормотал он, рассматривая послание принца в присутствии супруги, — если бы свояк не был здесь в то время, когда написано письмо, я бы решил, что это он помутил разум жениха.

— Почему помутился разум? Как ты выражаешься? — перечила королева, — Юноша влюблён в нашу девочку, хочет видеть её. Что в этом странного?

— Не уверен, что это, — Антал потряс бумагой, — согласовано с Юзагом.

— Если узнаешь, что выдумала наша дочь, то это, — тоже указала на письмо королева, — покажется тебе спасением.

Антал выслушал рассказ о визите принцессы в университетский город, развёл руки, демонстрируя изумление, и согласился, что передать невесту семье жениха лучше, чем доверить её университетским преподавателям.

— Судя по тому, как изменился сын, — криво улыбнулся он, — девочке там вообще не следует находиться. Мы должны… м-м-м… Осторожность…

— Не помешает, — закончила любимую фразу мужа королева. Она осталась довольна разговором.

С полчаса супруги спорили, кому сопровождать принцессу. Поскольку приглашают одну Маулию, матери ехать не стоит. Дядюшка Хормеч, который хотел ехать в Атассию с невестой Фатлина Рааша, накануне покинул дворец и неизвестно, когда вернётся. Королева отослала бы в Аттасию половину дворцовой прислуги, беспокоясь за дочь, но не рисковала показать недоверие к дому Раашей. Остановились на двух фрейлинах, трёх горничных и старом королевском советнике Ноуне, который служил ещё отцу Антала, и остался во дворце в память о прежних делах.

Старик Ноун физически уступал многим другим приближённым, зато обладал природной способностью чувствовать ложь в словах собеседника. С уходом магии из мира эта его черта проявлялась меньше, чем раньше, но злонамеренный обман бывший советник распознавал легко.

Каждому из покидавших Ниатию королева лично вручила по клетке с парой почтовых голубей и строго-настрого наказала: в случае чего отправлять послания. На вопрос дочери: «В случае чего, матушка?», женщина только сделала неопределённый жест и прижала к глазам платок. Она привыкла к мысли, что дочь хотя и пристроена, но покинет дом ещё не скоро. Внезапный отъезд Маулии растревожил материнские нервы.

Наконец, сборы, напутствия и слёзы позади. Путь в столицу Атассии неблизкий, кроме карет её высочества и советника в кортеже двигался грузовой экипаж, там везли сундуки с личными вещами путешественников и подарками. Охрана из десяти гвардейцев ехала верхами. Погода стояла чудесная, путешествие обещало быть приятным.

Маулия захватила в дорогу исторический фолиант, кое-какие напечатанные ещё магическим способом книги из дворцовой библиотеки и почти всё время читала. От непрерывной тряски и плохого освещения, глаза принцессы утомлялись, она тёрла ладони, согревая их, и прикладывала к закрытым векам, это ненадолго помогало. На последней остановке Ноуна обеспокоил нездоровый вид принцессы:

— Что случилось, ваше высочество? Вы плакали?

— Нет. Я читаю, иначе скучно ехать.

— Разве фрейлины не развлекают вас беседой?

— Пустой болтовнёй, хотите сказать, советник? У меня от их трескотни только голова начинает болеть.

— Что ж, если позволите, я пересяду в вашу карету. Надеюсь, моя болтовня не так утомительна.

— Прошу вас. — Маулия смущённо улыбнулась. — Мне самой надо бы догадаться. Вы наверняка знаете много чего интересного.

Оставалось сожалеть о том, что эта мысль не пришла в голову принцессе раньше. Ноун за последний день поездки сообщил о Раашах, об их землях больше, чем она выудила из книг за всю предыдущую дорогу.

Особенно увлекательным был рассказ о Хилом лесе. Так называли пространство, окружающее гору с пещерой Огненная пасть. По словам Ноуна здесь, хоть и слабо, продолжала действовать магия. То ли остатки её каким-то образом зацепились за холмы и болота, то ли она просачивалась через портал. Помешать не получалось, пришлось смириться.

Хилый лес оправдывал своё прозвище. Маулия убедилась в этом, когда кареты заехали в него. Хорошо, что дорога проходила по краю. Вид болотистых обочин, замшелых стволов, бурелома, странных сполохов в повисшей над землёй дымке наводил на тоскливые размышления. Иногда девушка отвлекалась от мирно текущей речи спутника и представляла себе, как она уходит по зыбкой тропе туда, в глубину странного леса. Ей приходилось щипать себя за кожу между большим и указательным пальцем, дабы прогнать наваждение.

Снаружи послышались крики. Это всадники, сопровождающие карету, подавали друг другу сигналы. Вскоре экипаж остановился. Кто-то соскочил с коня и подошёл к двери.

— Господин советник! — послышался звонкий встревоженный голос гвардейца.

Ноун почтительно поклонился принцессе со словами: вы позволите? Маулия едва успела кивнуть, как старик на удивление проворно выскочил. Девушка ерзала, не решаясь посмотреть. Ей было любопытно, в чём причина остановки, но в случае опасности выходить и даже выглядывать из кареты, пока её не позвали, считалось недопустимым. Служанка, сидевшая рядом, хотя и была напугана, виду не подавала. Отти тоже хорошо знакома с правилами. Принцесса прислушивалась к неразборчивым фразам — советник говорил тихо, но беспокойство в его тоне угадывалось. Маулия толкнула дверь, та не поддалась, снаружи её удерживали. Да что же это такое!

— Господин советник! — позвала принцесса, случайно издав визгливую ноту, — Что там происходит?

Ноун тут же заглянул в карету:

— Прошу великодушно простить, ваше высочество! Вам лучше этого не видеть.

— Что? Что там? — Маулия пыталась придать голосу твёрдость. — Меня пугает неизвестность. Дорога испорчена?

Ей представилась непреодолимая преграда впереди: завал или огромная яма.

— Я желаю посмотреть.

Советник, оставаясь вежливым, старался говорить как можно убедительнее:

— Там пятеро убитых, ваше высочество, тела растерзанны, зрелище неприятное.

— О! — Маулия расширила глаза и прикусила губу. Память услужливо подбросила фразу Ноуна о том, что местные жители стороной обходят Хилый лес. — Их убила магия?

— Нет, что вы! — Старик наклонился к юноше-гвардейцу, что-то быстро сказал ему и вернулся в карету. — Его величество никогда не отпустил бы вас, будь здесь так опасно!

— Если не магия, то кто тогда?

— Обычные бандиты. Странно только…

Ноун замялся. Маулия поторопила его:

— Что странно?

— Этой дорогой мало кто пользуется, кого бандиты могли поджидать здесь?

— Нас?! — У девушки от страха свело живот.

— Никто кроме Фатлина Рааша не знает, что вы приглашены в Аттасию, ваше высочество, и даже он не знает, когда вы поедете и какой дорогой.

Карета тронулась. Маулия, будоражимая любопытством, отодвинула шторку, но тут же отшатнулась от окна. Рядом, буквально в двух шагах от колеса в неестественной позе лежал окровавленный человек.

— Ваше высочество, — плаксивым голосом сказал Ноун, — прошу вас, не надо смотреть.

— Их похоронят?

— Мы сегодня же расскажем королю Юзагу о трупах на дороге. Не беспокойтесь.

— Это его люди?

— Думаю, да.

Вскоре кортеж выехал из Хилого леса, дорога поднялась на холм. Сама атмосфера неуловимо изменилась, будто с глаз упала мутноватая пелена. Советник предложил выйти, размять ноги. Он хотел отвлечь принцессу от тревожных дум, навеянных происшествием на дороге. Маулия послушалась. Когда её туфельки ступили на разогретые солнцем камни дороги, стало веселее.

Дорога огибала залитую туманом низину, оставляя её по левую руку. С противоположной стороны на более высоком холме расположился величественный замок Раашей. Стена и башни плыли в облаках: снизу холм окутывали клубы тумана, сверху надвигались темнеющие тучи. Шпили пронзали лёгкие тела небесных странниц, но цитадель пока ещё освещало солнце, и она дерзко выделялись на унылом фоне.

— Восхитительно, — прошептала принцесса, созерцая величественную картину.

— Вашей судьбе завидуют многие юные особы королевских кровей, — равнодушно сказал Ноун.

Старик смотрел не на замок, его больше интересовало то, что скрывал туман. Какие-то тени мелькали внизу. В искажённых молочно-зыбкой влагой силуэтах угадывались всадники.

— Пожалуй, нам лучше ехать. При случае ещё полюбуетесь этим видом, ваше высочество.

Советник велел кучеру погонять лошадей, не жалея их, и строго глянул на фрейлин, те со всех ног бросились к своей карете. Затем Ноун подал руку Маулии, помогая подняться по ступенькам, и поспешил забраться следом, коротко глянув на щупальца тумана внизу, те колыхались как пена в ванной.

Путники обогнули низину и въехали через раскрытые ворота в парк. Вдоль хорошо укатанной красноватой дороги гладкие широкие стволы деревьев и толстые изогнутые ветви образовали бесконечную причудливую арку. Маулия несмотря на протесты спутника опустила раму и высунулась в окно почти по плечи. Недаром большинство легенд и мифов начинали повествование с рассказа о замке Рааша и его парках. Карета очутилась в сказке.

— Здесь очень красиво, — восхищённо повторяла принцесса.

— Надеюсь, ваши восторги не остынут после знакомства с будущими родственниками, — холодно сказал Ноун, ему не давало покоя увиденное в Хилом лесу. Что это, если не дурное предзнаменование?

После его слов на душе гостьи Раашей появилась тяжесть, девушке стало казаться, что она стремится в западню. Стены аллеи из стволов-колонн, свод из переплетения ветвей как будто ограничивали её свободу. Маулия вернулась в карету и позволила Ноуну закрыть окно. Ей следовало прогнать унылые мысли, надо предстать перед женихом и его родителями со счастливой улыбкой. Увидев перемену в настроении подопечной, советник сказал ободряющим тоном:

— Всё будет хорошо, ваше высочество. Не извольте волноваться.

Принцесса кивнула, однако парк больше не рассматривала и не восхищалась его красотами.

Неприятности, как оказалось, только начинались.

Король и королева встретили невесту по всем правилам. Наряды августейшей четы Анталов соответствовали тожественности момента, но не были слишком пышными, в них преобладали горчичные тона. Цвет вызвал у Маулии неприятную ассоциацию, наверное, из-за недоумения на лицах встречающих. Особенно неуютно стало гостье, когда стоявший за её спиной советник не удержался и сказал себе под нос: врут. Его величество Юзаг как раз произносил слова приветствия: они де безмерно рады визиту невесты его высочества. На щеках принцессы проступили пятна румянца, пальцы судорожно сжали подол дорожного тёмно-вишнёвого платья, который она придерживала, собираясь сделать реверанс. Следующий вопрос королевы, заставил девушку покачнуться:

— А где же Фатлин? Почему ты приехала без него?

— Разве его высочество не здесь?

— Ты сама попросила его встретить тебя в Хилом лесу!

— Я?!

— Посмотри на эту нахалку, Юу! — возмущённо сказала королева, отбрасывая условности.

Принцесса чуть не задохнулась от возмущения. Не такого приёма она ждала.

— Позвольте сказать, ваше величество. — Советник шагнул вперёд, загородил девушку и тем самым дал ей время собраться. — Мы видели на дороге погибших гвардейцев. Быть может, это люди принца?

Дальнейшего разговора Маулия не слушала, она боролась с нахлынувшей обидой, удерживала готовые пролиться слёзы. Фрейлинам пришлось чуть ли не под руку уводить её высочество в гостевые покои.

О чём беседовал Ноун с Юзагом неизвестно, Маулию в этот день больше не трогали, дали время устроиться. Утром оба они: Рааш и Ноун навестили принцессу. Разговор предстоял неприятный, это Маулия поняла сразу, как увидела их лица. Не тратя время на церемониальные речи, будущий свёкор начал с вопроса:

— Дочь моя, правда ли, что тебя привело к нам письмо Фатлина?

Девушку покоробило обращение, она пока не стала невесткой короля, видимо, Юзаг хотел сгладить вчерашнюю строгость. Гостья, стараясь сохранить самообладание, разглядывала короля, которого вчера почти не запомнила, так была огорчена приёмом. Страж Огненной пасти был выше среднего роста, плотный, с правильными крупными чертами лица.

— Да, ваше величество, я получила послание принца, когда навещала брата в Вестненде.

— Вот как?

Его величество прошёлся по комнате, сел в большое, обитое фиолетовым бархатом кресло и указал на такое же, стоявшее напротив. Принцесса послушалась. Спина её была прямой как всегда, но слишком напряжённой. Девушка чувствовала, что её вот-вот в чём-то обвинят.

— Следует заметить, что ни я, ни мой сын представления не имели, куда ты уехала. Как же письмо нашло тебя? — Король в задумчивости потёр локоть правой руки. — Нет, если бы это происходило лет двадцать назад, никто не удивился. Даже среднему магу под силу определить место, где прячется искомое лицо, если оно не укатило за тридевять земель. Но сейчас…

Маулия испуганно глянула на Ноуна, тот постарался приободрить её взглядом. Чуть помешкав, принцесса сказала:

— Лучше спросить Фатлина, куда и почему он отправлял гонца.

— Я бы спросил, да только его высочество как уехал встречать невесту, так и пропал. Где вы могли разминуться?

— Кроме тех мёртвых людей в Хилом лесу, мы больше никого не видели, — едва шевеля бледными губами, проговорила Маулия.

— Те мертвые люди, — сказал король, глядя прямо перед собой, — гвардейцы моего сына.

Маулия вскрикнула:

— А где он сам?

— Ищут. Пока никаких следов. — Юзаг протяжно вздохнул и спросил, — могу я увидеть письмо?

— Да, конечно.

Принцесса хотела встать, но советник Ноун опередил её. Старик расторопно подскочил к массивному столу красного дерева, раскрыл сундучок для писем и вытащил оттуда нужный чехол. Маулия даже не успела удивиться, откуда Ноун знает, где она хранит послание Фатлина.

Его величество принял свиток, развернул. Пальцы его подрагивали.

— Да, — сказал он, прочитав несколько строк, — это почерк моего сына, — однако слог… Слог совсем не его. Фатлин расхохотался бы, прочитав эту приторную муть.

Маулию задели фраза и тон короля. Что ж, она зря рыдала над романтичным посланием жениха?

— Теперь вы убедились, ваше величество? — подал голос Ноун.

— Я изучу. Вернее, дам изучить моему советнику, если ты не возражаешь, Маулия.

— Зачем?

— Видишь ли, я договорился с твоим отцом об отсрочке свадьбы. Фатлин согласился с этим. Не думаю, что он стал тайком приглашать тебя сюда.

За дверью послышались торопливые шаги. Юзаг поднял глаза, Маулии пришлось обернуться, чтобы увидеть входящего. Это была королева. Если его величество оставался в том же горчичном костюме, что и вчера, супруга оделась в платье цвета переспелой черники. Все поднялись. Королева махнула рукой и почти упала на диван, сливаясь нарядом с тоном обивки.

— Приехал гонец из Хилого леса. Фатлина так и не нашли! Куда делся наш мальчик? Юу! Сделай что-нибудь.

— Обязательно. Не волнуйся. Мы уже выяснили некоторые подробности.

— Что выяснили? — напряглась королева.

— Наш сын действительно пригласил невесту. Почему он не известил нас, пока непонятно.

— А зачем она вызвала его в Хилый лес? А?!

Маулия съёжилась под прицелом тёмно-зелёных глаз будущей свекрови. Юзаг, который смотрел в сторону, повторил вопрос жены:

— Доченька, чем ты руководствовалась, когда просила Фатлина встретить тебя в Хилом лесу?

— Я… Я ни кого не просила, — затравлено сказала принцесса.

— Как прикажешь понимать твоё письмо, где ты объявила, что едешь, — продолжала буравить девушку глазами королева, — и расписывала свою боязнь дороги по Хилому лесу?

— Не было никакого письма, я и о лесе-то не слышала раньше, — встрепенулась Маулия.

Рааши переглянулись. Слёзы в глазах девушки подтверждали её искренность. Кроме того, старик Ноун говорил вчера, что принцесса не знала, какой дорогой они поедут, и байки местных жителей о Хилом лесе впервые услышала от него.

— Всё это очень-очень странно, — проговорила, наконец, королева, — Юзаг, я надеюсь, ты разберёшься.

— Обязательно. — Король поднялся и, не глядя на Маулию, сказал, — устраивайся, дочка. Когда Фатлин вернётся, он тебя навестит.

Августейшие супруги ушли, Ноун последовал за ними, принцесса стояла, нервно покусывала пальцы, ничего не видя и не слыша. Она никак не могла объяснить происходящее. Зачем Фатлин звал её, почему не дождался, зачем скрыл приглашение от родителей? Вопросы мучили девушку, и когда она сидела в комнате, и когда гуляла в парке, обедала или пыталась заснуть. Рааши больше не приходили к ней, как будто гостьи нет в их замке.