2. Случайное счастье Маулии

Поездка в Вестленд вовсе не обрадовала принцессу. Она не любила брата, который всегда подшучивал над ней. Особенно невыносимым он стал, когда поступил в университет. Его высочество вполне мог обучаться дома, но принца влекло общество молодых повес, которые помимо наук умудрялись осваивать самые разнообразные стороны жизни.

Маулия не сомневалась, что братец воспользовался услугами какого-нибудь колдуна или ведьмы в своём желании вырваться из-под родительской опеки. Она промолчала о своих догадках в надежде на спокойную жизнь: когда не находишь в постели подброшенных лягушек, в тазу для умывания дохлых мышей, а в шкафах облитых зловонной жидкостью нарядов.

Всё так, девушка могла наслаждаться месяц или два, но брат, промотав выделенные деньги, навещал родителей, чтобы пополнить кошелёк, и за те три дня, пока гостил во дворце, устраивал сестрице полугодовой набор сюрпризов. Особенно изощрёнными были шутки, когда принц приезжал с приятелями, а это случалось чаще, чем хотелось бы.

Маулия Патти благодарила судьбу за то, что её жених совершенно не похож на брата. Неделя до помолвки, которую Фатлин провёл у них во дворце, была наполнена взаимным интересом и уважением. Пусть Рааш не метал на невесту страстных взглядов, на которые она втайне надеялась, но зато и не подшучивал над ней подобно брату, чего она в глубине души побаивалась.

Больше того, когда Антал младший в присутствии жениха назвал принцессу Грушей — самое обидное из прозвищ, которыми он наделял сестру, — Фатлин строго сказал:

— Не думал, что знакомство с шурином придётся начинать поединком.

Тон жениха не позволял усомниться в намерениях, и его высочество Патти, наслышанный о боевом мастерстве Рааша, постарался загладить вину:

— Прошу прощения и у тебя, Фатлин, и у сестрёнки, если ты так хочешь. Это наши семейные игры. Маулия не обижается…

— Она моя будущая супруга, в дальнейшем королева Атассии. Советую забыть неуместные теперь… м-м-м… семейные игры.

Грушей братец дразнил Маулию за схожесть её фигуры с этим фруктом. Девушка отличалась необыкновенно тонкой талей, длинной шеей, торчащими ключицами и худенькими руками, но та часть тела, которую скрывали юбки, была полноватой. Фатлин ещё не имел возможности лицезреть пышных форм невесты, а вот брат частенько подглядывал, как принцесса переодевается.

Её высочество не обладала яркой красотой, она была хорошенькой, но не настолько, чтобы её портрет свёл кого-нибудь с ума. Когда пришло известие о выборе короля Юзага Рааша, Маулия удивилась и даже не поверила. Только приезд жениха, его подчёркнуто вежливое обращение изгнало сомнения из сердца.

Теперь девушка тосковала. Отсрочка свадьбы сводила невесту с ума. Стоило остаться одной, как она принималась мечтать о том времени, когда будет рядом с любимым. В своей любви к Фатлину принцесса нисколько не сомневалась, и дело вовсе не в том, что он будущий страж Огненной пасти и король могущественного государства. Его стать, сильные плечи, мужественные черты лица, вдумчивый взгляд, вот что заставляло сердце биться сильнее от одной мысли о будущем супруге.

Когда дядя Хормеч спросил, почему племянница ещё не уехала из дома, она не знала, как отвечать. Невеста рвалась в Аттасию всем существом, но кого это трогало? Искра надежды затеплилась во время разговора за ужином, вдруг отец послушает дядюшку и она в сопровождении господина Хораса поедет к жениху. К сожалению, его величество Антал Патти остался верен обещанию, которое дал будущему свату — не торопить свадьбу, которая отсрочена. Целых пять лет! Маулии исполнится двадцать три! Лучшие годы нежной юности она проведёт в тоске и слезах! К чему ей такое отложенное счастье?

Новый удар ждал её наутро. Отец повелел им с матушкой убраться из столицы, дабы не раздражать гостя, который вознамерился действовать вопреки воле родителей жениха и невесты. Принцессу подняли затемно, не дали ни умыться, ни позавтракать, усадили в экипаж, укутали пледом и повезли в гости к брату. К несносному брату!

Университетский город удивлял числом молодых людей на улицах. Конечно, здесь были и торговки, и уборщики, и стражники, и прочий люд, но чаще других мелькали юноши со связками книг, с охапками свёрнутых в рулоны бумаг. Студенты обретались повсюду: в храмах, где вымаливали себе удачу на испытаниях, в харчевнях, где поедали дешёвую похлёбку, на площадях, где неистово хлопали заезжим комедиантам.

Маулия из окна кареты наблюдала бурную, кипящую юностью, весельем и здоровьем жизнь и даже позабыла о своей тоске. Ей захотелось побродить среди счастливых беззаботных парней, пококетничать с ними, как это делали молодые горожанки. Вот когда пожалеешь, что родилась принцессой! Девушка даже простила в душе своего безалаберного братца: неудивительно, что его раздражал нарочито высокомерный вид сестры — невесты будущего стража Огненной пасти. Вот она жизнь! Вот она радость!

Её величество с дочерью поселились в лучших покоях университетской гостиницы. Ректор, деканы, преподаватели в очередь просили аудиенции, дабы показать почтение и благодарность, ведь королевская чета слыла основным благотворителем, без её участия учеба многих студентов стала бы невозможной из-за высокой оплаты. Вскоре назначили торжественный приём и бал в честь высоких гостей.

Маулия так увлеклась новыми знакомствами, осмотрами лабораторий и библиотек, что позабыла о своей тоске и стремлении в Аттасию. У принцессы появилось желание и самой поступить в университет. Девушки среди студентов почти не встречались, но уж для королевской дочери нашлось бы местечко. Августейшая мать, когда услышала, замахала руками и долго не могла успокоиться, уговаривая дочь выбросить глупости из головы. Однако Маулию всё больше увлекала новая мысль, и на приёме принцесса попросила ректора принять её на обучение.

— Я слышал, вы замуж выходите, — растерянно бормотал тот, не смея прямо отказать, и поглядывал на королеву, которая стояла с недовольным лицом.

— Да, — одними губами улыбалась Маулия, — но свадьба через пять лет, я успею пройти курс.

«И найти приключений», — подумал ректор, но вслух сказал другое:

— Я подумаю, что можно сделать, а вы пока осмотритесь и выберете интересный вам факультет.

Как ни странно, брат поддержал Маулию в её тяге к учёбе. Он провёл принцессу по всем зданиям университета, показал город, познакомил с друзьями, хвастая разумной сестрой, которая не хочет корпеть над рукодельем, а стремится к наукам. Его невозможно было узнать, как будто ядовитый шутник и взявший над девушкой опеку студент два разных человека.

Спустя два-три дня задумка не казалась пустой даже матери. Действительно, почему бы девочке не получить образование? Ничего нет плохого в том, что будущей королевой Атассии станет просвещённая женщина. Она и сейчас была неплохо образована. С малолетства с Маулией, как и с её братом, занимались учителя. Девушка владела четырьмя языками, знала географию, биологию, знакомилась с началами химии и медицины, музицировала, рисовала. Теперь, прослушав краткие отчёты о разных факультетах, она заинтересовалась историей. Декан исторического отделения так увлечённо рассказывал о войне с магами, так ярко описывал подробности битв, восхищался героями, которые выстояли в борьбе с едва ли не всесильным противником, что девушка переполнилась восторгом.

Причастность к истории особенно льстила её высочеству — она будет членом семьи одного из героев, когда переедет в Аттасию. Именно там происходили главные события: изгнание магов через портал в другой мир, принятие межгосударственных законов, послевоенный договор со сверхъестественными силами. Главным стражем портала назначили тогда короля Юзага Рааша, остальные правители обязались выделять ему средства для поддержания целостности печати, наложенной на портал, и за охрану Огненной пасти от посягательств тех, кто не согласен с изгнанием магии. Принцесса мечтала удивить свёкра и мужа глубокими познаниями. Раз уж они отложили свадьбу на пять лет, пусть увидят, как невеста распорядилась отсрочкой!

Причиной перемены в настроении Маулии стало письмо Фатлина Рааша, которое нашло её в Вестленде. Ах! Если б она прочла эти нежные строки до приезда в университет! Любовь, надежда на скорую встречу, тоска по застенчивой улыбке невесты, по её ласковому взгляду выплёскивались с бумаги прямо в сердце девушки. Поэт не сказал бы лучше. Маулия покрыла поцелуями письмо, перечитала его ещё и ещё раз и замерла, уставившись на огонь свечи.

Она сидела в скромно обставленной комнате университетской гостиницы за столом, на котором виднелись чернильные пятна и дорожки расплавленного воска. У другой стены стояла узкая кровать без балдахина, радом с ней комод со следами от донышек винных бутылок на крышке. Дальше у выхода в комнату матери бок печки, которая обогревала оба эти помещения, но находилась в общем холле, так чтобы работники не беспокоили гостей, поддерживая огонь.

Маулия успела привыкнуть к небогатым, но уютным покоям, к неброским тонам стен и гардин. Здесь она собиралась провести ближайшие три года, подробно изучить историю войны с магами, другие науки, обрести не только знания, но и уверенность. Память дразнила недавними картинами: с каким уважением с ней говорили ректор и декан, как почтительно поглядывали в её сторону студенты, даже брат воспринимал всерьёз. Жаль было расставаться с новыми ощущениями. Жизнь в родном дворце казалась теперь фальшивой, как поздравительная открытка. Все эти поклоны, церемонии, переодевания по десять раз на день…

Конечно, у Раашей всё может быть и не так. Наверное, не так. Печаль от расставания с неожиданной мечтой защипала глаза, насколько слёзинок скатились по круглым румяным щёчкам, упали на бумагу. Маулия услышала шаги и встала навстречу матери. Королева измучилась от любопытства. Ей доложили, что принцесса получила письмо от жениха, но девочка вопреки ожиданиям не прибежала похвастать, а сидела у себя тихо как затаившийся в норе мышонок.

— Ты плачешь?

— Нет, матушка. — Маулия потёрла ладонями глаза и щёки. — Это от радости.

— Что пишет Фатлин? — Королева взяла лист и пробежала глазами текст.

— Это приглашение, — тихо сказала девушка.

— Твой жених красноречив. — Голос матери показался сиплым, зависть к счастью молодых высушила гортань. — Завтра едем, нельзя заставлять его долго ждать.

— Конечно, — согласилась принцесса и заглянула в письмо, — ой, что это?

В тех местах, куда упали слёзы, буквы стали узкими и корявыми, совсем не такими, как в остальных строках.

— Ну, вот! — огорчённо сказала королева, — такое письмо испортила! Не могла в сторону плакать?

Маулия не ответила, сердце её забилось учащённо, щёки покраснели. Опасностью вело от этих острых как заточенное лезвие буковок. Принцесса молча наблюдала, как мать скручивает лист и убирает его в фиолетовый чехол, украшенный золотыми вензелями.

— Завтра. Утром. Будь готова.

Королева унесла письмо к себе, хотела ещё раз насладиться поэзией любви, пусть чужой, но такой возбуждающей. Её высочество подошла к печному боку, прижала ладони к горячей белёной поверхности. Девушку знобило. Уж не заболевает ли она? Перед глазами вставали сцены — недавние и теперь казавшиеся далёкими. То помолвка: сдержанный статный принц берёт её за руку и надевает кольцо на палец, то улицы Вестленда: гомонящие стайки студентов торопятся на занятия. Столкнулись две мечты, осуществление одной противоречило другой.