Глава 5

Я пришла домой в ужасном настроении. От утренней радости не осталось и следа. В довершение ко всему, едва войдя в дом, я услышала звуки подъезжающей машины. Папа. А ведь у меня до сих пор мокрая голова! Я понеслась в свою комнату так быстро, как только могла. Еще не хватало, чтобы папа что-нибудь заподозрил. Быстро переодевшись, я схватила расческу и принялась лихорадочно расчесывать волосы. Тем временем внизу хлопнула парадная дверь. Вот уже на лестнице послышались папины тяжелые шаги. Я сгребла в охапку мокрые вещи и, за неимением другого выхода, просто сунула их под подушку. В эту секунду в дверь комнаты постучал папа.

— Входи, пап.

Папа тихо вошел. Вид у него был усталый.

— Как дела? — вяло спросил он. — Как вчера сходила?

— Все хорошо. — Я натянуто улыбнулась. — Жарковато сегодня, не так ли?

— Да… — Папа окинул внимательным взглядом комнату, задержавшись на подушке. Я, заметив это, слегка передвинулась вправо, чтобы папа не мог увидеть то, чего ему видеть не полагалось. — Так зачем тебя вызывали? — нарочито небрежно поинтересовался он.

— Просто читали нудную лекцию. — Я пожала плечами.

— Ну ладно, я рад, что у тебя все в порядке… — произнес папа с нажимом на последние слова и вышел.

Я вздохнула. Все вокруг знают что-то, чего не знаю я, и мне это уже порядком надоело. Я достала мокрые вещи из-под подушки, пошла в ванную и повесила на сушилку, чтобы они проосохли.

С чистой совестью вернувшись в комнату, я схватила первую попавшуюся книгу и сделала вид, что читаю. Не знаю зачем, наверно, опасаясь, что папа может в любую секунду прийти сюда снова. Вперив остекленевший взгляд в одну точку на странице, я напряженно думала.

Мне нужно незаметно выйти из дома ночью. Потом так же незаметно вернуться.

Я встала и подошла к окну, вглядываясь в безоблачное небо. Потом медленно опустила взгляд вниз. На тротуаре сидела вчерашняя собака Сара и оценивающе смотрела на меня. Я решила, что лучшей тактикой будет смотреть в ответ. Так мы и стояли: я у окна, и она на тротуаре на улице. В конце концов, я не выдержала и отвернулась.

Я должна составить план моей ночной вылазки из дома.

Взяв пачку листов бумаги и ручку, я минут десять пыталась нарисовать примерный план моего пути от дома до Фермел-авеню. В результате, я решила не тратить на это времени, собрала разбросанные по всей комнате исписаные листы и выкинула их в мусорку.

Весь последующий вечер я слонялась по дому не зная, чем себя занять и не могла ни на чем сосредоточиться. Мыслями я была далеко за пределами дома. Я все еще гадала, что ждет меня этой ночью...

Конечно, папа не мог не заметить моего странного поведения. Сначала он просто старался не обращать на это внимания. Но долго он так не продержался. Я видела, как он на меня поглядывает. Так, точно я в любой момент могу на него наброситься. Не выдержав, я ушла гулять.

Я шла, не замечая ничего вокруг. Ноги сами несли меня к парку. Но дойдя до моей рощицы, я живо вспомнила эти огромные желтые глаза и не рискнула туда идти. Развернувшись, я побрела в том направлении, в котором вчера скрылась маленькая девочка, с которой я столкнулась.

Я шла по Паттерсон-роуд. Эта улица ничем не отличается от нашей. Те же одинаковые аккуратные серые дома, те же идеально подстриженные живые изгороди. Скучно, однообразно...

Но тут я услышала шорох в ближайших кустах. Резко остановившись, я круто обернулась. И увидела, как там что-то промелькнуло и тут же исчезло. Еще примерно минуту я простояла вглядывась в то место, где, как мне показалось, видела руку, а потом продолжила свой путь.

Домой я вернулась только после папиного звонка. Гуляя по окресным улочкам, я потеряла счет времени, поэтому, когда мне позвонил папа и сообщил, что уже 22:20, я была крайне удивлена. Дома меня ждал выговор за позднее возвращение.

Папа все говорил и говорил, но я его не слушала. Просто стояла с опущенной головой и только изредка кивала. Когда он наконец закончил свою гневную тираду, мы прошли на кухню и поели. Стоя у раковины и моя посуду, я, не глядя на папу, спросила:

— А мама во сколько вернется?

— Не знаю. Примерно через час. Кстати, я ей расскажу, во сколько ты вернулась домой. — Он пригрозил пальцем. — И чтобы больше этого не повторилось. Поняла?

— Да, папа, — ответила я и закатила глаза.

После мытья посуды, я вернулась в свою комнату и сидела там, читая книгу. Но я не как не могла сосредоточиться, голова болела так, будто она сейчас лопнет. Вдобавок ко всему, примерно через час, как и предвещал папа, хлопнула входная дверь и пришла мама. Внизу слышались постоянные шаги и разговоры. Голова неимоверно болела, все чувства обострились в сотни раз. Когда родители включили телевизор, я уже была на граани нервного срыва, и это было последней каплей. Я закричала, но крик мой потонул в оглушительном звоне бьющегося стекла. В тот момент, когда пульсирующая боль в моей голове достигла такой силы, что я с криком упала на пол, разбились сразу все окна в доме. На меня обрушился град осколков. Боль немного утихла. Внизу слышались крики, и каждый вскрик резал, как ножом. Ведь это я во всем виновата, это произошло из-за меня. Я не знаю как, но это сделала я. И я не прощу себе, если с родителями что-нибудь случится.

Я лежала так, пока в мою комнату не вбежали родители. Только увидев их, я резко вскочила на ноги. Мама была почти невредима, у папы же было несколько достаточно глубоких ран. Но все равно, я испытала колоссальное облегчение. Они живы, сейчас это самое главное.

Оглядев комнату с вежливым удивлением, мама, как не в чем ни бывало, спросила:

— Что здесь случилось?

— Не знаю, мам, окно, оно раз… — Договорить эту фразу я так и не успела, потому что мама, как раз в этот момент, увидела разбитое окно за моей спиной.

— Это ты сделала?! — закричала она, указывая на то место, где раньше было окно, а сейчас зияла дыра, по краям которой еще торчали осколки стекла. Казалось, что она только сейчас все это заметила. Хотя, возможно, так оно и было.

— Нет! Я не знаю, что слу… — Но тут меня опять перебили. На этот раз папа.

— Не ври нам. Мы знаем, что это ты! — рявкнул он.

— Нет! — Из глаз у меня брызнули слезы.

— Никогда не ври родителям! Мы всегда поймем, если ты лжешь. Запомни это, — назидательно закончила мама.

— Почему вы мне не верите? Вы никогда мне не верите! Почему?.. — Мой голос сорвался на крик.

— Потому что ты слишком часто нам врешь, — подвел иток папа. — Все, закрыли тему.

— А теперь насчет другой твоей сегодняшней выходки, — начала мама.

— Какой? — вздохнула я.

— Не перебивай! — повысила голос мама. — А теперь у меня к тебе есть пара вопросов. Во-первых, почему ты сегодня, будучи почти весь день дома, не удосужилась прибрать в доме?

— Забыла.

— Забыла? Как можно забыть? Мы с твоим отцом весь день трудимся на работе, а ты даже не можешь прибрать в доме?!

— Да, не могу. А может просто не хочу! — крикнула я.

— Не повышай голоса на мать! — вставил папа.

— Итак, во-вторых, во сколько ты у нас сегодня вернулась домой? — как ни в чем не бывало, продолжила мама. — В половину одиннадцатого! Почему? Объяснись.

— Я захотела погулять подольше! А что нельзя? Я ведь могла и не вернуться. А хотя, вы были бы только рады этому, не так ли?

— Не говори так, — еле слышно прошептала мама. — Мы же волнуемся за тебя...

— Да вам на меня плевать! Если бы я не вернулась, вы бы, наверно, устроили тут праздник! Я права? Да?

— Замолчи! Не смей так разговаривать со свей матерью! — вскричал папа, успокаивая маму, которая плакала на его плече. — Отныне ты находишься под домашним арестом! Из дома ни шагу! Поняла?

— За что? — в голосе у меня звенела обида.

— За вранье, — папа загнул один палец, — за грубость, — еще один, — и за невыполнение домашних обязанностей!

— Прекрасно! — воскликнула я и слезы ярости хлынули из моих глаз.

Родители тем временем развернулись и ушли, оставив меня на растерзание совести. Я захлопнула за ними дверь и упала на кровать, предварительно стряхнув с нее осколки стекла. Сна не было ни в одном глазу. Перед глазами все еще стояли разгневанные лица родителей. Я рывком села на кровати и перевела взгляд на часы — без пятнадцати минут час ночи. Я завела будильник на половину третьего, на случай, если вдруг усну, и посмотрела в окно, точнее на то место, где оно было раньше. Была теплая летняя ночь, на бархатно-черном небе не было даже звезд, только огромный яркий диск луны. Полнолуние.

Я опять откинулась на подушку, закрыла глаза и забылась тревожным сном.