Стори. Меня надо любить (продолжение)

***

В выходные ночи в Кранное начинала кипеть жизнь. Эльфы толпами высыпали на улицу, устраивали музыкальные представления, сопровождаемые хоровым пением, организовывали веселые конкурсы, состязания и яркие магические шоу для самых маленьких. Сегодня, точно в приезд Стори и Канэда, случилась именно такая ночь.

От оглушительных звуков за окном Стори тут же проснулась, и больше уснуть не смогла. Девушка крутилась в кровати, не открывая глаз, и очень злилась на краннойцев. Возникло желание тоже выйти на улицу и повеселиться, но делать этого полукровка не рискнула — не хотелось встречаться с родней. По крайней мере сегодня. Для начала нужно прийти в себя после дороги. Ну а «веселые ночи» проходят каждые выходные, так что Стори еще успеет отдохнуть вместе с другими жителями лесного города. А сейчас неплохо было бы выспаться, да только вот не спалось — да и как уснуть, когда снаружи такое шумное веселье?

За окнами то и дело раздавались громкие взрывы фейерверка, который освещал всю комнату красным, синим, зеленым и оранжевым светом. От громких звуков вздрогнул и проснулся Кнут. Волк испуганно покосился в сторону окна, забрался на кровать, улегся между стеной и Стори, и зарылся мордой в подушку. Девушка тяжело вздохнула, и закинула руку на волка.

— Везет Мэлло и Нурвил, — Кнут тяжело вздохнул. — Один улетел куда подальше, и не слышит ничего, а сильфида исчезла, и спит себе спокойненько. А мне тут мучайся.

— Ну ты же у меня самый преданный. — Вслух проговорила полукровка, зарываясь лицом в грубую шерсть.

— Даже не сомневайся. — Прозвучало в голове девушки. Волк был серьезен, но через мгновение голос в мыслях Стори стал по-детски любопытным:— Кстати, куда же пропадает Нурвил?

— А я знаю? — Отмахнулась Стори, и на какое-то время замолчала — за окном снова раздался взрыв фейерверка, и комнату озарил мигающий свет. Когда все стихло, полукровка мотнула головой, и продолжила:— Наверное, в какое-то тайное сильфийское место, где всегда тепло, светло, весело и уютно.

— Вроде облака?

— Ну-у, все может быть. Хотя мне больше кажется, что это все же какой-то волшебный лес. Нужно будет у нее спросить, интересно.

— Так позови ее. — Предложил Кнут, тыкаясь мокрым носом в плечо Стори.

— Ну уж нет, — рассмеялась девушка. — Ее потом не прогонишь, спать не даст.

— Да мы и так не уснем. — Кнут приподнял голову, и снова тяжело вздохнул.

— Погоди-ка! — Вслух шепнула Стори, и встала с кровати. Она протопала по прохладному полу к своей сумке. Оттуда она вытащила толстую книгу, и уселась прямо на пол, скрестив ноги. Стори решила не подсвечивать помещение, потому как, во-первых, неплохо видела в темноте, а во-вторых, комната и так освещалась яркими фейерверками. И когда же успокоятся эти эльфы?! До самого утра ведь будут гулять…

Кнут заинтересованно вглядывался в темноту, стараясь рассмотреть, что же делает Стори, но видел лишь ее спину и слышал шуршание страниц.

— Что ты ищешь?

— Тс-с-с, — только просвистела вслух Стори. Кнут мысленно рассмеялся — она бы это еще в окно просвистела: мол, потише эльфы, я сплю! — Сейчас найду кое-что, узнаешь. Эх, если не найду, сама едва ли вспомню, да где же оно… ах, вот!

Стори с книжкой в руках вернулась к кровати и, встав напротив, принялась водить пальчиком перед лицом, словно выводя невидимый рисунок. Девушка тихонько что-то приговаривала себе под нос — Кнут так и не понял что именно. Ясно, что заклинание, но что именно, ему было не разобрать. В моменты творения магии в голове Стори творилось нечто, очень похожее на вспышки за окном, и волк никогда даже и не пытался вникнуть в суть процесса. Да и не дано ему было.

Неожиданно Кнут увидел как кровать и пространство над нею окутывает тонкая кружевная паутинка, едва-едва заметная. Паутинка бежит, вырисовывая замысловатые рисунки, заплетается в тугой узор, и медленно исчезает, словно ее и не было. Волк озадачено мотнул головой, и склонил ее в бок, с интересом наблюдая за волшебством.

Вскоре полукровка закончила плести полупрозрачную паутинку, отложила книгу в сторону и, раздвинув пальцами невидимые шторки, забралась на кровать.

— Что это было? — спросил Кнут, дождавшись, когда девушка поудобнее устроится под одеялом.

— «Полог безмолвия». — Прикрыв глаза, отозвалась Стори. — Обычно его навешивают так, чтобы окружающие не могли подслушать разговор тех, кто находится под куполом. Я же использовала заклинание немного иначе, и теперь сюда не поступают звуки извне.

Кнут удивленно сдвинул брови — надо же, а волк ведь и не заметил, что стало по-настоящему тихо.

— Стори, у тебя просто талант. Спасибо. — Волк поблагодарил девушку, и так же устроился удобнее, прижавшись к ее боку. Кровати в доме Лучлот все были широкими, так что Кнут и Стори чувствовали себя не притеснено и довольно удобно.

Голоса и мысли стихли. Кнут уснул, но вот Стори, хоть и была крайне уставшей после долгого пути, как ни крутилась, уснуть так и не могла. Очень тихо, чтобы не скрипнула кровать, девушка села, и принялась гладить кнута по жесткой шерсти. Девушка думала о том, что волк действительно гораздо ближе всех для нее. Ближе всех друзей, ближе родителей, и даже ближе чем Нурвил и Мэлло. Сокол — он умный, серьезный, надежный и заботливый. Но все же Стори — молодую девушку — вряд ли сможет полностью понять. А Нурвил… она напротив больше похожа на непоседливого ребенка, чем на призрачную хранительницу. Нурвил, она для сплетен, и несерьезных советов. Но Стори ведь выбрала ее сама из тысячи ярких огоньков новорожденных сильфид, тогда, на огненном обряде.

Конечно, девушка любит и Мэлло и Нурвил. Но Кнут… Нет, она никогда не сможет расстаться с ним. Никогда. Точно.

Волк перевернулся на бок, заняв половину кровати, и сладко потянулся во сне. Стори решила не будить его, чтобы подвинуть — все равно сон не идет. Девушка аккуратно выбралась из паутины «Полога безмолвия», и снова услышала песни и смех, раздающиеся из-за окна. Затем Стори приоткрыла скрипучую дверь, и вышла в коридор, намереваясь наведаться в комнату папы, и очень надеясь, что он сейчас тоже не спит.

— Пап! — Стори не стала стучаться, а сразу же толкнула дверь, зовя при этом Канэда. Открыв дверь, девушка увидела, что в комнате горит свет. Эльф сидел за небольшим столом, и читал при свече.

— Па-па! — Снова позвала полукровка, но уже громче. Она зашла в комнату, закрыла за собой дверь, и оперлась о нее спиной.

— А? Да-да? — Канэд дернулся, повернулся на голос, испуганно расширив глаза, но увидев, что перед ним дочь, успокоился. Эльф виновато улыбнулся, и быстрыми движениями вытащил вату из ушей. — Фух, Стори, я уже думал, что мама моя пришла, чтобы позвать меня на улицу веселиться. Как хорошо, что это всего лишь ты. Тоже не спится, шум мешает, милая?

— Да, вроде того, — отозвалась Стори, присаживаясь на покрывало. — Я накрыла пространство над кроватью «Пологом безмолвия», но уснуть все равно не смогла, несмотря на усталость.

— Чем-чем? — Переспросил отец, но через мгновение мотнул головой, — а-а-а, пологом-то. Ясно.

Канэд снова уткнулся в книжку. За окном все не стихали веселые звуки, и Канэд недовольно хмурился каждый раз, когда раздавался особенно громкий шум: смех, хлопок, или звук перебора струн, когда кто-то из музыкантов проходил под его окном.

Девушка вздохнула, понуро опустив взгляд. Ей всегда было неприятно, что отец так негативно относится к ее занятиям магии. И каждый раз, когда Стори заговаривает о ней, отец тут же заканчивает это ненавистное ему общение, либо переводя разговор на другую, более приятную для него тему, либо вовсе удаляясь. Но все равно каждый раз девушка надеется, что произойдет чудо, и отец захочет выслушать ее. Ведь как было бы здорово показать папе, чему она научилась за эти годы. Сама! Он бы точно похвалил ее. Если бы не забросил магию много лет назад. Теперь он совершенно не пользуется своим даром, предпочитая жить как самый обычный горожанин. А ведь когда-то, как рассказывала Стори мама, отец очень гордился своими способностями.

— Папа-а, — протянула Стори, застенчиво водя пальчиком по узорам на покрывале, — ты ведь не хочешь оставлять меня здесь, так?

— Не хочу. — Кивнул Канэд, не отрываясь от чтения.

— Потому, что я могу остаться здесь навсегда? Ты боишься, что я всерьез займусь магией, и не захочу возвращаться в Тирас?

Эльф хотел что-то ответить, но снова загремел фейерверк, да такой сильный, что пришлось бы орать во все горло, чтобы Стори услышала его. Поэтому Канэд просто замер с раскрытым ртом. Тогда не выдержала Стори — она резко встала с кровати, одернула юбку ночной рубашки, и принялась водить рукой у стен и окна, еще раз повторяя заклинание, что произносила в своей комнате, когда вырисовывала магическую паутинку. «Полог безмолвия» накрыл комнату Канэда.

— Дорогая, — уже в полной тишине произнес он, — можно ведь было просто-напросто подождать, когда фейерверк закончится. Зачем же так растрачивать силы?

— Зато сможешь выспаться перед обратной дорогой. — Невинно улыбнулась полукровка. — Так ты ответишь на мой вопрос?

— Так мне отвечать, или ложиться спать? — Шутливо спросил Канэд, покачивая плечами.

— Не увиливай. — Нахмурилась Стори. — Если не хочешь отвечать, так и скажи.

В комнате повисло молчание. Девушка опустила голову, прикрыв лицо длинными волнистыми волосами и, не моргая, смотрела на узоры покрывала. Ее отец в это время, отложив книгу, подбирал нужные слова, чтобы объяснить дочери свои непростые чувства, которые он питал к своей семье и Кранною. Но эльф не успел сказать и слова, Стори вдруг объявила, немного повысив голос:

— Я все знаю!

— Что это ты знаешь? — дернул головой Канэд.

— Все. Мне Нурвил рассказала. — Призналась Стори, поднял черные глаза на отца. — Но ты не переживай, я не уйду к эльфам. Лучлот меня не переманить.

— О, дорогая, ты плохо знаешь ее. Она властная женщина, привыкла добиваться своего. Поэтому-то я и удрал из дома. Потому и не хочу оставлять тебя здесь.

Стори заметно погрустнела. Или испугалась — Канэд не умел читать эмоции, поэтому не сумел определить, что чувствует дочь. Он перебрался со стула на кровать, и сел на покрывало рядом со Стори.

— Не переживай, папа. — Девушка опустила голову на плечо отца. — Я никуда не денусь от вас с мамой. Ну, по крайней мене, пока замуж не выйду.

— Ну-ну, — фыркнул эльф, а потом серьезно добавил: — И все-таки будь повнимательнее, милая. Я знаю свою мамочку, она не отстанет от тебя, пока не превратит в эльфа-друида. Ведь ей нужен продолжатель своего дела. Я отказался — теперь твоя очередь мучиться…

— Не переживай, — повторила полукровка, — я буду настороже. И если что, сразу дам маме знак, чтобы забирали меня — она почует перемену моих эмоций.

Девушка на мгновение замолчала, и потерлась щекой о папино плечо. Канэд ласково прижал к себе дочь, и прикрыл глаза.

— Я не хочу становиться эльфом и расставаться с Кнутом, пап… Тем более, что у меня еще даже первого метаморфоза не было.

— Понимаю, Стори, понимаю…— Выдохнул Канэд. — Понимаю…

— Нет! — Встрепенулась блондинка, уловив папино разочарование. Уже чуть тише, уставшим голосом сказала он:— И оборотнем тоже становиться не хочу. Не беспокойся, я не переберусь в Глонкс. Сказала же: останусь с вами в Тирасе.

— Хочется в это верить. — Немного помедлив, ответил эльф, небрежным движением убирая с лица серебристые локоны. Канэд откинул короткие волосы назад, и они встали торчком.

Стори не отвечала. Заметив, что она уже дремлет, Канэд легко подхватил дочь на руки, и отнес в ее комнату. Над кроватью эльф увидел тонкую, едва-едва заметную даже для его глаза паутинку магического полога, аккуратно приподнял ее, и положил Стори рядом с Кнутом, который даже не проснулся. Канэд поцеловал дочь в холодный лоб, поправил «Полог безмолвия», вернулся в свою комнату, и попытался уснуть. Снаружи все еще продолжалось веселье.

***

Утро выдалось солнечным и тихим. Эльфы, после веселой ночи, все еще спали — набирались сил, ведь сегодня после захода солнца снова предстоят шумные гулянья.

Стори проснулась в своей кровати, Кнута рядом уже не было. В доме царила тишина. Девушка отметила, что чудесно выспалась и отдохнула. Она легко поднялась с кровати, открыла окно, и с наслаждением втянула свежий и теплый утренний воздух. В Кранное никогда не витали те запахи, что можно было встретить в людских городах: только аромат травы и дурманящая свежесть. Конечно, Стори уже давным-давно привыкла с тираскому смраду, и уже совершенно не обращала на него внимания, но все же поймала себя на мысли, что здесь, в Кранное, ей дышится по-настоящему легко. Да и недосыпы, которые постоянно мучили в столице Краинра — в лесном городе покидали ее, и девушка постоянно ощущала себя полной сил. Вот и сейчас. Даже аппетит разыгрался не на шутку, а ведь дома по утрам Стори обычно ограничивалась лишь кружкой крепкого чая, а нормально поесть могла лишь после полудня. До этого времени желудок еду решительно отвергал. Но вот сейчас, не смотря на утро, Стори ощущала, что в состоянии проглотить целый поднос пирогов. Жаль только, что Лучлот их не готовит. А те, что мама надавала в дорогу, давно уже съедены. Еще в самом начале пути.

Возможно, в кухне на первом этаже дома-дерева найдется что-нибудь съестное. А если нет, что ж, придется отправляться в гости к двоюродной бабушке Зельфе, единственной эльфийке, которая действительно обожает свою смышленую и воспитанную двоюродную внучку, несмотря на ее волчью половину. Зельфа-то уж точно не оставит голодной свою обожаемую родственницу. Но для начала наобнимает, натискает, и засыплет вопросами.

В доме было пусто: ни дедушки с бабушкой, ни папы Стори не нашла. Наверное, отец уже отправился обратно в Тирас, а Лучлот и Эксир ушли куда-то по своим делам. Тем более что у друидессы их не мало. На столе девушку ждал завтрак: кувшин любимого ею вишневого сока, и еще теплая каша с ягодами. Неужели это бабушка приготовила? Да нет, вряд ли. Скорее всего Канэд позаботился о дочери перед отъездом. Так же Стори заметила в углу пустую миску. Кнут уже успел позавтракать.

Лучлот вернулась домой лишь к ужину. За это время Стори успела прибраться в доме, перестирать белье, вымыть Кнута, помыться самой, и этот самый ужин приготовить. Бабушка застала полукровку, когда та вертелась перед большим старым зеркалом, разглаживая юбку любимого светло-болотного цвета платья из плотной ткани, с длинными обтягивающими рукавами, которые рукавами в принципе и не были: просто две полоски материи, скрепленные перевязью толстых золотистых нитей. Наряд более чем простой, без всяческих узоров, вырезов-разрезов, блесток и украшений, но полукровка обожала его сильнее всех имеющихся у нее нарядов, наверное, потому, что сама же его и сшила.

— Готовишься к ночи, дорогая? Наряжаешься? — Лучлот отставила свой посох в угол, и стянула с головы капюшон. Друиды Кранноя всегда ходили в серебристых плащах, и покрывали голову капюшоном, даже если погода стояла знойная и дождем и не пахло. Друидесса придирчиво оглядела наряд внучки, и кинула взгляд в зеркало, на свое собственное отражение.

Приход Лучлот застал девушку врасплох: Стори настолько увлеклась рассматриванием своего отражения, и сравнением его с внешностью местных эльфов, что совершенно прозевала тот момент, когда бабушка вернулась в дом.

— Что? К ночи? — Стори так умоталась за весь день, что совершенно позабыла о ночном гулянии. Если честно, то она собиралась лечь спать сразу после ужина.

— Ну конечно, к ночи! — театрально рассмеялась Лучлот, хватая Стори за руку. — Тебе нужно отдохнуть, повеселиться. Вряд ли ты занималась этим в Тирасе. Или… ты собираешься все три месяца просидеть взаперти в доме? Ну уж нет, моя дорогая, — сдвинула тонкие брови друидесса, — нам тебе еще жениха найти надо. Знаешь, у нас так много достойных юношей, не то что в Тирасе, или того хуже — в Глонксе…

— Бабуль, — улыбнулась Стори, мягко прерывая бабушку. Девушка прекрасно знала, что друидесса шутит. А может и нет… — ну откуда же ты знаешь о ребятах Тираса и Глонкса? Ты ведь в моем городе была всего-то два-три раза, да и то из дома не выходила, а в деревне оборотней и вовсе не бывала.

— Милочка, я жизнь прожила — знаю. — Отмахнулась Лучлот, и поспешила переменить тему:— Так ты что же, собираешься в этом идти?

— А что такого? — Стори покосилась в зеркало, пытаясь понять, чем вызвано недовольство бабушки, но вскоре опомнилась:— Нет, я вообще не собираюсь никуда идти. И кстати, ужин стынет. Давай-ка переберемся за стол. — Лучлот поморщилась, поджала губы, но Стори ласково взяла ее за руку и повела в сторону столовой. — А потом поговорим насчет «веселой ночи», обещаю.

Ужин: горячая мятая картошка, посыпанная мелко порезанным зеленым луком, дольками помидора и кукурузой, и перемешанная с кусками мяса — Лучлот понравился. Как бы Стори не надеялась на то, что плотный ужин разморит друидессу, и та, забыв про идею отправиться веселиться, решит лечь спать — так не случилось. Лучлот за очень долгие годы жизни в Кранное уже привыкла в выходные бодрствовать по ночам, какой бы уставшей за день она не была, так что вскоре полукровка поняла, что от «веселой ночи» ей не отвильнуть.

— Вообще-то, бабуль, я планировала завтра позаниматься с тобой магией, а не спать до вечера, — уже моя посуду в тазу с теплой пенистой водой, сказала Стори.

— Успеем еще. Ты ведь не завтра уезжаешь. — Отозвалась Лучлот, копошась в старом, красиво украшенном камнями сундуке. — На вон, примерь. Думаю, тебе подойдет.

Друидесса положила на стул рядом с девушкой ярко-синюю аккуратно свороченную ткань. Полукровке вдруг стало любопытно, что же за такое предлагает ей бабушка. Стори плюхнула тарелку, которую мыла, обратно в воду, спешно вытерла руки о полотенце, и метнулась к стулу. Таинственным свертком оказалось платье из легкой, немного просвечивающейся ткани. Стори приложила его к себе, и заглянула в зеркало — цвет невероятно шел Стори, и фасон наряда ей понравился: длинное, на широких оборочных лямках, с золотистым полупоясом под грудью и с открытой спиной. Идеальный наряд для веселья жаркой краннойской ночью.

— Ну, бабуля…— Ахнула Стори, — теперь я просто не смогу сидеть дома, зная, что у меня есть такое прекрасное платье!

Лучлот довольно хмыкнула.

— Откуда же оно, бабушка, признавайся!

— Сшили наши рукодельницы специально для моей любимой внученьки. К твоему приезду.

— Балуешь ты меня, — рассмеялась полукровка и, позабыв о недомытой посуде, убежала переодеваться в свою комнату. Времени до начала веселья оставалось не так-то много, а нужно еще успеть привести в порядок лицо и волосы — не хочется представать жупелом перед красивыми эльфийскими девушками и юношами. Да и специальный отвар перед уходом не забыть бы выпить — тот, который помогает заглушить звериные инстинкты. Что ж, если оборотням хочется жить рядом с остальными энни, приходится несколько раз в месяц пить гадостно-горький отвар, который смиряет и сдерживает внутреннего волка, не давая ему рваться наружу. Оборотни ведь очень вспыльчивый народ, и свою холодную спокойность могут держать лишь с помощью различных специальных трав. Вот и Стори, хоть волком она была лишь наполовину, приходилось мучиться несколько раз в месяц, от греха подальше. Но девушка очень боялась сорваться, разозлиться, и выйти из себя, поэтому послушно глотала горький вяжущий напиток. Его она употребляла всю жизнь, и потому не подозревала, как ведет себя без него — и очень боялась узнать. И уж тем паче навредить кому-то.

Девушка решила не завивать крупные локоны, чтобы спрятать за ними острые ушки — наоборот, сейчас ей хотелось как можно больше быть похожей на эльфа. Стори оставила волосы прямыми, но собрав несколько прядей у висков, зафиксировала их на затылке заколками-невидимками. Платье село по фигуре идеально, безупречно! И было очень приятно для кожи. Хотя, другого от эльфийских портних полукровка и не ждала — все на высочайшем уровне.

Стори долго стояла перед зеркалом, решая, наносить ли косметику на лицо, или нет. Если пойти не накрашенной курицей, то красавицы-эльфийки просто засмеют, но и перекрашенной куклой выглядеть совершенно не хочется. Поэтому девушка лишь немного подкрасила длинные чуть загнутые ресницы, и нанесла на губы блестящий бальзам, что купила в магазинчике Ларлы — матери Дина, и старой подруги Торис. Когда-то Ларла зарабатывала на жизнь гаданием, и вот несколько лет назад открыла лавку косметики, которая находилась по другую сторону улицы от «Смеющегося волка», и пользовалась большой популярностью и славой среди женского населения Тираса: из-за адекватных цен, и высокого качества товара. Во многом в создании всяческих увлажняющих, омолаживающих и регенерирующих кремов помогала Торис, изумительно разбирающаяся в травах, так что этой косметикой полукровка пользовалась совершенно ничего не опасаясь, и с большим удовольствием. Да и доставались они ей по «дружеской стоимости», а иной раз и вовсе задаром.

Туфель Стори не надела — девушка куда увереннее чувствовала себя босиком, и носила обувь в Тирасе лишь потому, что иначе на нее посматривали как на ненормальную. Ну а зимой босые ноги ужасном мерзли. Но все равно при любом удобном случае полукровка спешила скинуть ненавистные ботинки, сапоги или босоножки. И если в городе по брусчатой мостовой передвигаться босиком не слишком удобно, то здесь, в Кранное, одно удовольствие — мягкий мох так и ласкает уставшие, сопревшие от ботинок стопы.

Мэлло уже летал со своими собратьями где-то над кронами деревьев. Стори слышала за окном его крик, и ощущала восторженные эмоции. Кажется, сокол был несказанно рад вернуться домой. А вот Кнут чувствовал себя отвратительно — волк улегся на кровать под покрывало, и наотрез отказался сопровождать Стори на праздник. Девушка все поняла — Кнут ощущал себя очень неуютно в эльфийском поселении — и настаивать не стала.

Когда полукровка спустилась вниз, бабушки дома уже не было, наверное, ушла на праздник, а дедушку Стори не видела еще с прошлого вечера. Поэтому отправилась на улицу девушка одна. Строи очень переживала, что не встретит никого из знакомых, или никто не узнает ее. А вдруг, что хуже всего, узнав полукровку, все будут сторониться ее, и «веселую ночь» придется провести в одиночестве. Но опасения были напрасными: стоило девушке выйти из дома, как она тут же увидела поджидавших ее эльфиек. Тех самых, что встретили ее по приезду в Кранной — ее подруг еще с детства. Иишу из рода Бука и Эдеам из рода Кипариса.

Девушки обе были нарядно одеты: Ииша в праздничную белую тунику, обшитую блестящим бисером, Эдеам — в совсем коротенькое платьице, цвета осенних листьев. Обе девушки, так же как и Стори оставили длинные светлые волосы распущенными, и так же были босиком.

Поначалу полукровка задумалась о том, что это бабушка попросила эльфиек встретить ее, чтобы Стори не слишком скучала, а Ииша и Эдеам просто не смогли отказать друидесса. Но потом, когда девушка увидела непритворные улыбки подруг и ощутила их радость, отогнала от себя эти мысли, и пообещала сама себе больше никогда не думать о таких глупостях: и эти девушки, и приятели из Тираса, все искренне рады общаться с ней. А вся проблема кроится лишь в голове самой Стори. И пора бы уже прекращать. Нет, ну правда ведь, сколько же можно быть такой подозрительной, мнительной и недоверчивой?! Хотя бы то, что эльфийские подруги не пристают к полукровке с просьбами выучить уже наконец древнеэльфиский, а совершенно спокойно говорят на хэлу, который эльфы знают, но не слишком-то любят — уже о многом говорит.

— Стори, ну наконец-то ты соизволила выползти из дома! — Со смехом бросилась навстречу полукровке Ииша. Девушка как всегда была не по-эльфийски неуклюжа и, споткнувшись о толстый корень, чуть ли не пропахала носом моховую тропинку. Но Эдеам успела подхватить подругу под локоть, да и Стори уже выставила вперед руки, готовая ловить свою нелепую приятельницу.

— Очень рада видеть тебя, Стори. — Улыбнулась Эдеам, поддерживая за руку Иишу. Та могла свалиться и стоя на ровном месте. — Отлично выглядишь.

— Спасибо. — Шутливо присела в реверансе полукровка. — Вы тоже прелестны. Так что, куда пойдем? Я так давно не была в Кранное, что уже и позабыла, чем здесь можно заниматься в эти ночи. Так что видите.

Ровно после этих слов небо над лесным городом осветилось первым залпом яркого фейерверка — веселье началось.

Эльфийки подхватили Стори под руки, и они втроем, смеясь, поспешили на главную улицу. Туда, где проходило главное представление.

— Что это будет? — Поинтересовалась у подруг полукровка.

— О! — Первой отозвала Ииша, — планируется театральное представление, а затем…м-м-м.

— Что? — напряглась Стори, искоса поглядывая на веселящуюся подругу. В светло-янтарных глазах Иишы четко проглядывался жаркий интерес, вот только бы понят к чему…

— Да Лучфир выступать будет. — Состроив на лице полное безразличие, и закатив глаза, ответила Эдеам. Но поняла, что Стори это имя ни о чем ни говорит, и поспешила объяснить:— Это молоденький филид. Из рода Ясеня. Он друид, ученик твоей бабушки. Ну и главная знаменитость Кранноя. Сейчас от него все девушки с ума сходят. Впрочем, ничего больше говорить не стану — сама увидишь.

— И ты тоже сходишь? — усмехнулась Стори, снова поглядывая на Иишу, которая явно была влюблена в этого музыканта. Но вопрос полукровка задала Эдеам.

— Я-я-а-а? — Даже возмутилась эльфийка. — Вот еще! Я что, по-твоему, похожа на этих восторженных дурочек?!

Ииша только фыркнула — ее явно мало интересовало мнение Эдеам о ней.

— Вроде взрослые уже, а мозгов…— продолжила серьезная эльфийка.

— Да ладно, не слушай ты ее! — Перебила подругу веселая Ииша. — Сама же по нему тайно вздыхает. Да-да, и не спорь, я все знаю! — Ииша повернула голову к Эдеам, которая уже чуть ли не задыхалась от возмущения, и покачала пальчиком перед ее лицом. Та лишь устало махнула головой: мол, думай, что хочешь.

— Он красавчик, каких поискать! — Тем временем Ииша принялась описывать Стори Лучфира. — К тому же сильный, добрый, заботливый, а как поет… ах!

Стори рассмеялась, глядя на замечтавшуюся подругу.

— Сегодня ты сама услышишь его чарующий голос и дивные стихи. Но главное событие вечера даже не в этом! Не в его выступлении!

— А в чем же?..

— Сегодня он выберет себе невесту! — С жаром выпалила Ииша.

— Вернее, ему выберут невесту…— поправила ее Эдеам. — Дурацкий старый обычай…

Стори не нашла подходящих слов, а лишь передернула плечами. Она знала, что пар, поженившихся по любви, кому особенно повезло, в Кранное по пальцам пересчитать можно. Такая участь ожидает всех жителей Кранной — эльфы слишком трепетно относятся к своей расе, и тщательно подбирают пары для продолжения рода. Несколько раз Стори уже видела этот обряд, когда молодому эльфу выбирают жену. Тогда она была совсем ребенком, но уже понимала, что сама бы такого не потерпела — Стори тогда тихо радовалась, что является полукровкой, и эта жуткая традиция скорее всего обойдет его стороной.

— Кто же будет вы-выбирать? — Чуть запнувшись, спросила Стори.

— Да бабушка твоя. — Незамедлительно откликнулась ей Ииша. — Интересно, кого же она выберет… Уж не тебя ли, Стори?

— Не беспокойся, подруга, — поправляя длинную прядку, упавшую на лицо, улыбнулась Эдеам. — Стори полукровка, и традиции краннойцев на нее не распространяются.

— Можно было не напоминать, — буркнула девушка, и высвободила руку, которую сжимала Эдеам. Стори чуть ускорила шаг, но подруга догнала ее, и засеменила рядом.

— Не пойми превратно, Стори. Я в этом плане тебе даже завидую!

— Спасибо, — смягчила взгляд полукровка. — Но было бы чему завидовать.

Эдеам остановилась, прикрыла глаза. Стори явно ощутила, что подруга жарко желает высказаться. Девушка так же остановилась, и заставила встать и Иишу.

— Как ты считаешь, — начала Эдеам, — лучше быть чистокровной эльфийкой, но быть связанной законами и традициями, иди родиться свободной, но полукровкой? Я бы выбрала второй вариант. Смириться с тем, что я скорее всего не смогу выйти замуж за любимого, я не могу. И не смогу.

— У тебя есть кто-то? — Грустно склонив голову, спросила Стори.

— Есть. — Шепнула на ухо полукровке Ииша. — Она с Амнилом из рода Ольхи тайно встречается.

— Но ведь есть шанс, что вы сможете быть вместе…— Предположила Стори, с надеждой глядя куда-то в небо, которое еле проглядывалось сквозь кроны огромных деревьев. Звезд видно не было — слишком уж светло из-за ярких фейерверков.

— Шанс есть, но уж очень невелик. Ладно, пойдемте. Не хочу дальше продолжать этот бессмысленный разговор, — Эдеам быстро смахнула с бледной щеки невидимую слезинку. — Тем более тебя все уже заждались.

— И сюрприз заждался. — Плутовски поддакнула Ииша, но тут же получила страшный взгляд от Эдеам, и прикусила язык. Но Стори уже успела заинтересоваться, и сама ускорила шаг.