Глава 4.

естрый фургончик только остановился на пологом берегу, и даже Тэлль еще не успел спрыгнуть с облучка, чтобы выпутать из упряжки старенькую Бруньку, а Лара уже скакнула наружу, легко откинув в сторону плотный кожаный полог, и со счастливым визгом покатилась кубарем по траве. Деда Веслав, расслабленно опустивший нагайку и развалившийся на козлах, глянул на нее с веселым снисхождением и покачал головой. Девочка же вовсю беззаботно носилась по поляне, гоняя бабочек и размахивая сорванной на бегу ромашкой.

Снова заскрипел полог, и наружу выбрались две женщины: одна высокая, стройная и худая, да настолько, что сквозь обтягивающую майку из тонкого, серого льна, можно было пересчитать все ребра, каждый позвонок, каждую самую маленькую косточку. Обтягивающие узкие бедра черные штаны лишь подчёркивали стройность ее ног, проходящую по очень тонкой грани с болезненной худобой. Другая женщина была ее полной противоположностью: тучная, невысокая, с кожей черной, как сажа от костра. Густые темные волосы были забраны в тугие косы и переплетены синими лентами с причудливым бисерным узором. Платье ее было широким, как постельное покрывало, изумрудного цвета, расшитое лимонно-желтыми и алыми полосами. В руках полная женщина держала небольшую ивовую корзину с мелким бельем. Поймав взглядом девочку, она чуть усмехнулась, но тут же сурово вскричала:

— Лара! Эй! Негодная девчонка! А ну, прекращай свои ужасные танцы и помоги Вэе с бельем. Или кто, по-твоему, будет стирать твои трусики и носки этого старого пройдохи?

Девочка надула губки, но послушно вернулась назад и приняла из рук женщины корзину. Та, которую назвали Вэей, хмыкнула и взяла другую корзину, больше и тяжелее, доверху заполненную простынями и покрывалами.

— Успеешь еще наиграться, егоза, — тепло бросила она. — Мы здесь явно больше, чем на один день задержимся.

— А это как пойдет! — весело возразил Веслав, покряхтывая и потирая поясницу.

— Никаких “как пойдет”! — сурово вскинулась толстуха. — Нам и постираться нужно, и выспаться, и все подготовить, повторить, прежде чем в Соболянск ехать!

— Ну, ну, матушка, не серчай! Будем тут чаевать, пока все не сделаем, — примирительно поднял руки Веслав. — Глядишь, и Тэлль в здешнем лесу чего подстрелить сможет. Еще и провизией впрок запасемся.

— Я сколько раз говорила — меня зовут Ма! Запомни ты уже, старый! — фыркнула толстуха, прежде чем скрыться внутри фургончика.

Лара же невольно облизнула губы в предвкушении. Пока пересекали чащобу, они умудрились хорошо проредить запасы съестного. Мяса почти не осталось, один хлеб, сыр, да немного овощей. А Ларе так хотелось тушеного рагу Ма в горшочках, да с грибочками, да с кориандром и розмарином...

— Тише, зевака, — крепкая рука Вэйи удержала ее за плечо на самом краю берега. — Смотри, куда ступаешь. А то вылавливай тебя потом...

— А не надо меня вылавливать! Дядька Веслав меня плавать научил, не пропаду.

Неужели? Может, проверим? — Вэя хитро прищурилась и протянула к девочке руки с притворно-угрожающим видом. Та засмеялась, отскочила, быстро заняла место у самой воды и принялась доставать белье. Вэя устроилась рядом, опрокинула корзину на траву и опустила в воду тяжелую простынь. На некоторое время женщины замолчали, занятые работой. Лара быстро заскучала, оттирая белье и складывая его рядом на берегу. Найдя несколько более-менее плоских камней, она запустила один “лягушкой” по воде. Камень подпрыгнул четыре раза, прежде чем погрузиться в воду. Лара примерилась и пустила второй камень. Этот запрыгал гораздо бойчее, долетел почти до противоположного берега, но налетел на преграду под упавшим деревом на той стороне и потонул. Девочка хотела потянуться за новым камнем, но что-то ее остановило, задержало взгляд. Слишком странным показалось ей “препятствие”. На камень непохоже — колышется в воде, шевелится. Да и маленькое слишком, разноцветное…

Еще не успев толком осознать, что увидела, Лара взвизгнула и вскочила на ноги, вцепилась в плечо Вэйи.

— Там человек в воде! Человек!

Вздрогнувшая девушка раздраженно дернула плечом.

— Какой еще человек? Что за глупости ты выдумываешь?

— Он там! Вон, где дерево! В ветвях запутался!

Лара едва не подпрыгивала на месте от возбуждения, указывая пальцем в сторону незнакомца. Вэя со скучающим видом проследила за ее рукой, пригляделась, да так и ахнула, рассмотрев, наконец, утопленника. В мгновение ока оказавшись на ногах, она отбросила в сторону ткань и вошла в воду, рявкнув Ларе:

— А ну, бегом к остальным!

Девочку словно ветром сдуло. Не чуя под собой ног, она полетела к взрослым и выкрикнула, срывая горло:

— Дядя Тэлль! Дядя Веслав! А мы утопленника нашли!

Ма, раскладывавшая на траве тарелки и продукты, негодующе всплеснула руками:

— Утопленника?! Какого еще утопленника?! Что ты брешешь, глупая девчонка! Беду кликаешь!

— Я правду говорю! — обиженно вскинулась Лара. — Вон, Вэя за ним пошла!

Тэлль пристально взглянул в сторону реки и, побледнев, бросился к воде. Следом, охая и ахая, устремились Ма и дядька Веслав. Они еще только добрались до берега, а Тэлль уже возвращался, бережно неся на руках спасенного — мальчишку не старше Лары, с торчащей из спины стрелой. Голова его свешивалась с руки мужчины и болталась, как у дохлого куренка, волосы белые, словно у старого Веслава, облепили лицо так, что не разглядеть. Лара побежала рядом, сгорая от любопытства. Она думала, что Тэлль положит спасенного мальчика на теплые одеяла у зачинающегося костра, но тот, не замедляя шага, прошел в фургончик, и Ма, шедшая следом, плотно задернула полог, так что ничего не подсмотреть и не услышать.

Разочарованно вздохнув, Лара присела на ступеньки лесенки, глядя, как Вэя спешно вытирается принесенным дедом Веславом полотенцем. Взрослые встревожено переглядывались и о чем-то переговаривались вполголоса. Заинтригованная девочка направилась к ним.

— Как вы думаете, кто он? Откуда взялся?

Веслав глянул на нее снисходительно и обеспокоенно, а Вэя, отжимавшая намокшие волосы, сухо отрезала:

— Я бы больше волновалась не о том, откуда он, а тому, чья стрела засела в его хребтине.

Лара недоуменно моргнула.

— Ты думаешь, кто-то хотел его убить? Но он же всего лишь маленький мальчик!

Вэя лишь гортанно рассмеялась в ответ, но смех этот был не радостный, злой, так что Лара смешалась и растеряно взглянула на старого Веслава. Тот угрюмо покачал головой.

— Сложно это все, дитятко. Ой, сложно! Плохой сейчас мир стал...

Полог тихо зашуршал, и все трое тут же развернулись навстречу вышедшему Тэллю. Его лицо так и сохраняло оттенок намокшего известняка, на руках алели пятна крови. Остановившись рядом с ними, он устало выдохнул:

— Живой. Ма сейчас с ним возится. Воды наглотался не сильно, а вот рану получил тяжелую. Крови много потерял.

— Главное, что живой, — с облегчением вздохнул Веслав. — А там уж выходим дитя это. А кто его…?

Тэлль странно дернул головой и быстро направился к реке, не проронив больше ни слова. Лара проводила мужчину взглядом, но приставать с вопросами не решилась. За время недолгого путешествия вместе она успела уяснить, что если уж Тэлль не хочет о чем-то говорить, его бесполезно спрашивать. Вместо этого она активно взялась помогать дяде Веславу готовить целебные припарки, да Вэе — кашу. Спасенному ими утопленнику силы понадобятся для выздоровления.

Тэлль меж тем, тщательно смыв с рук кровь, вытащил из кисея на поясе горсть нюхательного табака и щедро разбросал по берегу, и по всему пространству до фургончика. Лара с любопытством следила за его действиями и аж губы кусала от желания задать вопрос. Мужчина вернулся обратно в фургончик, но спустя минуту вышел, неся в руках одежду мальчика и обломки стрелы. Все это он бросил в костер, и поворошил, чтобы лучше горело. Вэя нахмурилась, но ничего не сказала.

Когда еда сготовилась, Вэя первым делом вручила Ларе две миски и отослала к Ма. Девочка помчалась едва ли не бегом, так ей хотелось посмотреть на найденыша. Ловко проскользнув под тяжелый полог, она замерла в нерешительности. Спасенный мальчик лежал на нижней кровати, на месте Ма, укрытый до середины груди теплой волчьей шкурой, служившей женщине одеялом. Грудь его была туго перетянута повязкой, на которой алели свежие кровавые пятна. Щеку тоже залепляла повязка. Ма бережно промокала его лоб влажной тряпицей, а мальчик тихо стонал под ее рукой, не открывая глаз. Не глянув на девочку, Ма дернула головой в сторону небольшого столика, притулившегося в дальнем углу фургончика у нее за спиной.

— Поставь там.

Девочка подчинилась, но уходить не спешила, остановилась рядом с постелью, рассматривая спасенного. Лицо у него было симпатичное, острое, только волосы почему-то совсем белые, и кожа бледная, как будто он на солнце мало бывал. Приглядевшись, девочка заметила на его плечах пепельно-серые линии, уходящие по рукам до кончиков пальцев. Такой же острый серый контур необычной татуировки выглядывал и над краем бинтов на груди, слева, прямо над сердцем, соединяясь с узорами на плечах.

— Какой он странный… — невольно прошептала Лара. Ма недовольно хмыкнула.

— Не страннее тебя и меня. Две ноги, две руки, разве что голова белая, как мякоть кокоса, ну да это, похоже, его природный цвет. Видать, так боги с ним распорядились.

— Интересно, откуда он?

— Кто ж знает? — покачала головой Ма. — Здесь местность дикая, много разных городков и деревенек. Меня гораздо больше волнуют те, кто его ранил. Не хотелось бы с ними встретиться.

— Но они же не причинят нам вреда, верно, Ма? — забеспокоилась Лара. — Мы же ничего не сделали! Просто спасли этого мальчика...

— Сильные в этом мире могут убить и за меньшее, — покачала головой Ма. — Но не будем опережать события. Иди, поешь, да закончи с Вэей с бельем. Поразвлеклись — и хватит. Пора делом заняться.

Мягкий голос Ма сменился сварливым и недовольным, и Лара сочла за лучшее сбежать из фургончика. Однако, уже взявшись за занавесь, она замерла на месте, услышав с той стороны чужие голоса и громкое конское ржание. Осторожно выглянув наружу, девочка побледнела, увидев воинов в зеленых одеждах и кожаной броне, с мечами и луками. Трое сидели на конях, еще один, спешившись, стоял напротив Тэлля и Веслава, загородивших спинами вход в фургончик. Вэя, возившаяся с костром спиной к воину, чуть приподняла голову и взглянула точно на Лару — в лице ни кровинки, в расширенных глазах плескались тревога и предупреждение.

Девочка так и шарахнулась назад. Сердце бешено заколотилось в груди, ладони разом взмокли. Обернувшись, она сдавленным шепотом вскрикнула:

— Ма! Там… там...

Толстуха с несвойственной для ее габаритов легкостью и ловкостью вскочила и бесшумно приблизилась к девочке, выглянула за занавеску — и тут же плотно ее задернула.

— Аита[1]! Быстро же они… А ну-ка! Помоги мне!

Покряхтывая, женщина отбросила в сторону вязанный коврик на полу. Понявшая ее замысел Лара ловко вскрыла и убрала в сторону пару дощечек пола, открыв взгляду неглубокую нишу, в которую обычно они прятали деньги и ценные вещи. Ни снизу, ни сверху заметить ее было практически нереально — идеальное укрытие. Ма подняла мальчишку с кровати и уложила в нишу. Мальчик протяжно застонал, дернулся.

— Мугу[2]! Он выдаст нас! Лара, тут хватит места для двоих. Ложись рядом — и чтобы ни звука!

Девочка безропотно юркой лаской скользнула в нишу. Приятные голоса незнакомцев и сердитые — друзей, звучали уже совсем близко, у самого входа. Досочки опустились сверху, следом прошуршал половик, осыпав их пылью и погрузив в почти полную темноту. Лара аккуратно поерзала, устраиваясь поудобнее, правую руку сунула под голову мальчику, зарывшись пальцами в его волосы, левой зажала ему рот. На ощупь невесомые прядки были тонкими, мягкими и текучими, как шелк, приятно ласкали кожу. Мальчик тяжело, горячо дышал ей в ладонь. Лара невольно улыбнулась, с любопытством рассматривая его, но тут же вздрогнула, услышав у входа шаги.

— Как я и говорил, тут только наша стряпуха. Больше никого.

Лара узнала голос Тэлля. Шаги остановились прямо над ее головой. Учитывая, что там же в этот момент находилась Ма, девочка предположила, что это Тэлль. Зато другой голос, у входа, ей был незнаком.

— Действительно… Госпожа, вы никого не видели на этом берегу? В лесу?

— Никого я не видела! Как будто у меня есть время по сторонам смотреть с этими бездельниками. Да тут даже присесть и поесть толком некогда!

От входа послышался несколько натянутый смех Веслава и раздраженное фырканье незваного гостя. Несколько минут шаги перемещались туда-сюда, потом двинулись к выходу, и в этот момент мальчик выгнулся, глухо застонал Ларе в ладонь.

— Что это за звук?

Девочка оцепенела, навалилась на найденыша всем телом, бессвязно шепча ему на ухо какую-то чушь. Шаги сдвинулись обратно, но их тут же перекрыл громкий голос Ма:

— Что за звук?.. Деликатности у тебя совсем нет, остроухая ты рожа?! Или ты со своим острым слухом не можешь отличить, когда дама газы пускает?!

Отчитанный незнакомец кашлянул и поспешил удалиться. Лара напряженно прислушивалась, жалея, что в бортах тележки нет никаких щелей, через которые она могла бы увидеть, что происходит снаружи. Переведя взгляд обратно на мальчика, она вздрогнула. Веки парнишки приподнялись, обнажая белок и светло-серый край радужки. Лара облизнула враз пересохшие губы.

— Эй? Ты очнулся?

Мальчишка никак на ее шепот не отреагировал. Веки дрогнули и закрылись.

Снаружи послышались громкие голоса и топот копыт. Всадники ушли, но далеко не сразу Ма открыла тайник и выпустила Лару наружу.

— Ушли. Проклятые ищейки. А ты тоже хороша! Разве я не просила тебя внимательно следить за этим засранцем?! А ты там чем с ним занималась?!

У девочки задрожали губы от обиды и, вместе с тем, осознания законности выволочки. Она виновато опустила голову, но тут очень кстати в вагончик заглянул, и заступился за нее Тэлль.

— Прекращай кричать, Мантубай! Девочка ни в чем не виновата. Она и так сделала все возможное, чтобы их не обнаружили. Как и ты. Опасность миновала.

— А стоило ли его спасать? — послышался с улицы ледяной голос Вэйи. — Ты же слышал, что сказал эльф.

Голова Тэлля исчезла, снаружи послышались громкие голоса. Он ругался с Вэей, то повышая, то понижая тон. Лара испуганно оглянулась на Ма.

— Они же не отдадут его всадникам, Ма?! Нельзя этого делать!

— Как сочтут нужным сделать, так и сделают! Не нам в эти дела лезть, глупая девчонка, — под конец сердитой отповеди голос женщины дрогнул. Она снова уложила мальчишку в постель. Он больше не стонал и почти не шевелился. Ма задумчиво покачала головой. — Не все так с ним чисто, Лара. И я не стану осуждать Вэю и Тэлля, если они не захотят брать на себя ненужную опасность, и ненужную ответственность. Запомни это, девочка — в этом мире все всё делают только для себя. Чем раньше ты это поймешь — тем больше у тебя шансов выжить.

— Но это неправильно! — горячо возразила Лара, сжимая маленькие кулачки. — Люди должны помогать друг другу! Мы же спасли этого мальчика…

— И это было ошибкой, — сухо обрезала Ма. — Потому что за обычными детьми аита не гоняются.

— Аита? Что это такое?

— Так в моем племени называли вредоносных духов. Тех, что причиняют зло людям. В том числе, и лесных, повелевающих растениями и дикими зверями. Для нас те, кого вы называете эльфами, друзьями, такими никогда не были. Обычно такие могущественные существа не унижаются до долгой охоты за обычными людьми. Ваши эльфы иные, но даже они ценят своё время и силы. Если они искали этого ребенка, значит, как минимум, он для них ценен. Или опасен, а это что-то да значит.

— Но… что такого опасного может быть в маленьком мальчике?

— Не знаю, — Ма снова начала раздражаться, и Лара вжала голову в плечи. — Я не знаю, глупая девчонка! Хватит меня допрашивать! Лучше займись делами и не забивай всякими глупостями свою маленькую, хорошенькую головку.

Лара послушно кивнула и порскнула к двери, бросив украдкой заинтересованный взгляд на мальчика. Любопытство распирало ее изнутри, как воздушный шарик, но девочка понимала — пока найденыш не очнется, ничего нового она не узнает.

Вэйя и Тэлль снаружи прекратили спор, но все равно дулись друг на друга. Веслав печально вздыхал и покряхтывал, следя за костром. Лара бросилась помогать Вэе, и водоворот домашних дел закрутил ее так, что девочка совсем забыла о найденыше.

*****************

Ма проводила девчонку взглядом и снова заняла свое место около мальчика. Она жалела, что вообще оставила его без присмотра хоть ненадолго, но знала, что иначе было нельзя. Иначе аита нашли бы ребенка — и не пощадили. Мантубай прочитала приговор в глазах главного эльфа — безумная ненависть и жажда крови, голод волка, взявшего след раненной дичи, страстное желание догнать и вонзить в нее свои мечи. Этот взгляд определил ее отношение к охотникам. Она не стала бы им помогать, что бы они не говорили. Даже после того, что она видела своими глазами.

антубай повезло. В ее семье испокон веков передавался дар видеть и ощущать духов умерших, не ушедших за грань, но оставшихся на этом свете беспокойными тенями. Будучи ребенком, Ма любила сидеть у костра и смотреть, как пляшут вокруг багрово-оранжевого пламени воины ее племени — и как мечутся над ними бесформенные черные тени. Когда ее мать чаровала над больными соплеменниками, убеждая духов отступиться и пытаясь умилостивить их гнев, Ма пряталась в углу хижины, и, замирая от благоговейного страха и любопытства, следила за происходящим, впитывая и запоминая, пусть и не понимая половины смысла.

У нее могло быть большое будущее в племени. Она могла занять место Говорящей с духами, когда та ушла бы в страну Тени, но судьба распорядилась иначе. Напавшие на селение работорговцы забрали ее вместе с родителями и многими другими. Они привезли их в портовый город, далеко от их родины, и продали разным людям, разделив навсегда. Мантубай никогда больше не видела мать и отца. Ее купил толстый трактирщик, и с этого дня она разносила тарелки и мыла полы в развалюхе, пропахшей рыбой и кислым пивом. Посетителей тут бывало немного, хозяин злился и часто поколачивал девочку. Ее полное имя казалось ему совершенно непроизносимым, так что Мантубай быстро сократилось до Ма — и так и прилипло к ней на многие годы.

Однажды, после очередных колотушек, трактирщик послал Ма за хлебом к пекарю. Девочка быстро добралась до главной площади. В этот день там проходил карнавал, и Ма, впервые увидевшая столько нарядно одетых людей и чаровников, творивших простенькую магию вроде порхавших в воздухе огненных бабочек, забыла обо всем на свете. Очарованная, она ходила по площади, смотрела по сторонам. И тогда, она впервые увидела его. Человека, объятого тенью.

Мальчик на кровати зашевелился, застонал. Ма вырвалась из омута воспоминаний, взглянула на него, обвела взглядом фургончик. Несмотря на редкие солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь неплотно задернутые, проеденные молью занавески, помещение заполняла темнота. Тени сгущались в углах, между покосившимся шкафом и тяжелым ларем с одеждой и реквизитом, в щели, у изголовья кровати, скользили, перетекая из одной непонятной формы в другую. Ма нахмурилась и, схватив с полки рядом с собой засушенный пучок чернушки, широко взмахнула им над головой мальчика. Мелкие лепестки соцветий полетели на одеяло.

— А ну прочь! Он не твой! Рано ему еще уходить.

— Я пришел не за ним, а ради него.

В самой темной части вагончика тени стали настолько плотными, что можно было различить силуэт мужчины в необычного покроя одежде, с неровной щетиной на щеках и растрепанными, темными волосами. Не обращая никакого внимания на Ма, он подошел ближе к мальчику, прислонился к стене у изножья, на границе проникавших сквозь занавесь лучиков света.

— Каналоа[3], — недовольно проворчала Ма. — Не к добру твое появление.

— Ты веришь глупым суевериям, Говорящая-с-Тенями? — в голосе мужчины послышалась ирония с легким оттенком горчинки. Тени несколько отступили, и на мгновение Мантубай показалось, что она разговаривает с обычным, немолодым и сильно уставшим человеком. Но лишь на мгновение.

— В моем селении верили, что появление Человека-Тени несет несчастье и смерть тем, кто его увидит. И учитывая то, как я попала сюда, это не пустые суеверия.

Мужчина своенравно дернул плечом, сердито фыркнул.

— Люди во все времена и во всех мирах одинаковы. Не моя вина, что они так любят насилие, что готовы причинять его всем и всюду, по поводу и без.

— Хочешь сказать, не ты ответственен за смерть моих близких? И любимого Вэи? И родителей Лары? Разве не ты, Каналоа, приходишь за нами в последний час, чтобы отвести в страну Тени?

Мужчина смерил ее долгим, пронзительным взглядом.

— Ты не понимаешь. Смотришь дальше и глубже, чем многие другие, но не видишь сути. Путаешь понятия. Людям, конечно, легче сваливать ответственность на некие эфемерные высшие силы, чем отвечать за собственные ошибки.

Ма моргнула — и неожиданно обнаружила Каналоа рядом с собой, у изголовья кровати. Он был так близко, что Мантубай ощутила тонкий, едва уловимый аромат паучьей лилии. Бледная рука легла на лоб мальчика, и тот задышал ровнее, расслабился. Дрожь прошла по телу женщины от ощущения нахлынувшей силы. Ее, Говорящую-с-Тенями, сложно было чем-то напугать, но присутствие Человека-Тени затрагивало инстинкты глубинные, неподвластные рассудку, передающиеся с кровью от одного поколения другому. И от этих чувств сжималось что-то в глубине желудка, покрывались гусиной кожей голые руки, отчаянно и часто билось сердце в груди. Мантубай было страшно так, как никогда в жизни.

Каналоа взглянул на нее, улыбнулся уголками губ.

— Не бойся. Я не вмешиваюсь в ход вещей и не причиняю никому вреда… Просто не способен на это, к моему величайшему сожалению. Здесь и сейчас мне интересен только этот мальчик.

Ма облизнула враз пересохшие губы. Любопытство в ней боролось со страхом.

— Почему?

— В нем заключена большая сила. Он сам еще не осознает ее пределов, но если он выживет и научится ею владеть...

— Если?!

— Кому много отпущено, с того и много будут спрашивать. Если ему повезет, он многого добьется и заставит мир заговорить о себе.

— А если нет?

Каналоа выпрямился и слегка качнул головой.

— Я терпелив. И я подожду.

Его силуэт начал расплываться, и скоро совсем исчез. Темнота схлынула, вновь став обычными тенями. Ма выдохнула с облегчением, но в этот момент глухо заворчал и заворочался мальчик. Приоткрыл глаза, тут же снова зажмурился. Женщина скупо улыбнулась.

— Очнулся наконец-то. Долго же пришлось тебя ждать.

Мальчишка снова приоткрыл глаза, настороженные, недоверчивые.

— Кто вы?

— Кто я? — живо отреагировала женщина. — Я — Ма. Можешь так меня и называть. А вот кто ты такой?

Мальчик неуверенно дернул головой и промолчал.

— Чего молчишь? У тебя же есть имя? Понятно, что ты не немой! Ты же только что говорил.

Молчание затягивалось, и Ма казалось, что найденыш не ответит. Она бы все равно его заставила — или им бы пришлось его выгнать. Ведь он был им чужим. Да, они спасли его, укрыли от чужих глаз, сбили со следа искавших его преследователей. Но это сделали бы любые нормальные люди, увидевшие, как кто-то охотится за беспомощным ребенком. Теперь же ребенок пришел в себя, мог о себе позаботиться, и он перестал быть беззащитной жертвой. Осталась лишь угроза.

Ма это понимала — и найдёныш это понимал. Он недолго колебался. Сипло выдохнул:

— Сидней. Меня зовут Сидней.

— Сидней. Ну, хоть что-то. Добро пожаловать в нашу маленькую общину.

*****************

Католдус отложил в сторону перо, размял пальцы и потянулся. Спина затекла от долгого сидения, но зато день прошел с пользой. Он наконец закончил очередную главу в труде, который начал писать еще мастером, и которому конца края не было видно. Может быть, он никогда его не закончит, но архимага это особо не волновало. «Суть магии, ее основ, законов, пределов и вариаций» — наиобширнейшая тема не для одного десятка поколений. Он начал ее, а его потомки может быть когда-нибудь закончат.

В дверь постучали, и мужчина выпрямился в кресле.

— Да?

— Мессир архимаг, прибыли отчеты из дальней провинции от шэн фрэй. Я подумал, вас это заинтересует.

— Какая тема?

— Некроны.

Католдус пристально взглянул на заглянувшего в комнату адепта. Худощавый, сутулый мальчишка, едва ли разменявший второй десяток лет, на поверку оказался не по годам умен и, что еще более ценно, сообразителен. Юный ученик не лез, куда его не просят, не задавал лишних вопросов, но внимательно прислушивался и присматривался к окружающей обстановке, впитывал информацию, как губка, и позже делился ею с архимагом, каким-то образом узнавая многие новости раньше, чем даже о них прознавали самые ушлые сановники из императорского двора. А некоторые новости до них и вовсе не добирались. Как, например, эта, про некронов.

Эта тема особенно интересовала архимага, и Бран, знавший об этом, старательно отслеживал все упоминания на эту тему. К сожалению, в последнее время таких новостей почти не поступало. На границах воцарилась тишина, а на территории Аланора, если некроны и оставались, то предпочли забиться в глухие щели и ничем себя не выдавать. Разумная позиция, ведь с момента завершения Кровавого рассвета[4] прошло совсем немного времени, и его последствия до сих пор будоражили умы всех разумных. Сколько книг и статей об этом написали! И сколько правды в них осталось…

Архимаг встряхнул головой, отгоняя лишние мысли и концентрируясь на новой задаче. Адепт положил на его стол листок, заполненный до половины чернилами цвета индиго. Текст слабо блестел от наполнявшей строки магии. Вверху справа тускло чернела стандартная шапка их принимающей канцелярии, слева алела шапка отправившей стороны. Католдус заинтересованно приподнял брови. На границе с Сардонией. Очень далеко от больших селений. Неудивительно, но интересно. Он быстро пробежал текст глазами, положил листок обратно на стол, соединил кончики пальцев вместе и задумался. Новостям от найри он верил. Эти простаки неспособны лгать, поэтому сведенья от них всегда максимально честные, прямолинейные и однозначные. Так что если разведчик найри писал, что они обнаружили в небольшом селении двух некронов — отца и сына, — значит, так оно и было. При попытке их захватить возникли вполне предсказуемые затруднения — некромаги добровольно сдаваться не пожелали. Их сопротивление повлекло за собой неизбежные жертвы, но это архимага мало волновало. Гораздо больше его заинтересовало описание мальчика и последние строки в докладе найри: «…ребенок пропал без вести».

«Пропал без вести» можно было перевести, как «он сбежал, и мы его еще не нашли». То, что постараются найти — архимаг не сомневался. В то, что найдут, верил уже меньше. С момента стычки до отправки донесения прошло больше суток, и на тот момент найри мальчишку так и не нашли, хотя разведчики сразу отправились на поиски. За это время, если ребенок выжил и оставался в сознании, он вполне мог постараться спрятаться, а в таком случае его следы безнадежно затеряются…

— Мессир?

Католдус вздрогнул. Он совсем забыл об адепте, терпеливо ожидавшем его приказов либо позволения уйти. Сперва архимаг хотел просто отослать его, чтобы спокойно обдумать все сведения в одиночестве, но потом мысли вернулись к последнему, тревожному выводу, и Католдус снова быстро выпрямился. Нет, размышления потом, сперва же необходимо предпринять все необходимые меры, чтобы не упустить столь желанную добычу.

— Бран, отправь распоряжение. Необходимо усилить контроль за регионом в радиусе двадцати…нет, пятидесяти квадратных миль от той деревушки, где шиин фэйн обнаружили некромагов. Пусть наши маги-представители во всех окрестных городах держат ухо востро и обращают внимание на все всплески тёмной энергии интенсивнее обычного фона.

— Но, мессир?.. — ошеломленно выдохнул Бран, глядя на Католдуса широко раскрытыми глазами. — В более-менее крупных городах постоянно творится масса заклинаний, используется уйма артефактов, в том числе и темных. На проверку всех случаев уйдет масса времени.

— Некромаги выдают повышенный темный фон даже при минимальном использовании силы. Их легче вычислить. Не говоря уж о том, что у ребенка-некромага должны быть адваркхи на теле. Пусть маги проверяют всех въезжающих в город детей младше десяти зим на наличие меток на теле. Пусть так же проверят все семьи с такими детьми, которые в последние три дня прибывали в города в этом радиусе.

— Для таких действий потребуется какое-то обоснование...

— Какой-нибудь необычный вирус, занесенный в город извне, опасный, но поражающий только детей до 10 лет. Родители и сочувствующие сами сделают все остальное.

— Я разошлю распоряжение, мессир.

Католдус отпустил парнишку взмахом руки и снова погрузился в раздумье. Его снедало смутное подозрение, что вся устроенная им деятельность может не возыметь нужного эффекта, если мальчишка двинется не вглубь Аланора, а в противоположном направлении, в Сардонию. Там достать его будет практически невозможно, хотя бы потому, что эти проклятые варвары плохо идут на контакт с представителями других народов, да проклянет Единый их непокорный норов!

Архимаг поднялся и прошел до резного шкафа темного дерева, занимавшего большую часть дальнего угла. Помимо нескольких тайников с документами и важными артефактами там был устроен неплохой бар, среди которых знатоки вин с удивлением обнаружили бы весьма редкие и ценные экземпляры.

Вообще, если бы посторонний человек каким-то образом оказался в кабинете архимага, он бы был очень удивлен. Башня Магии, выполненная полностью из белоснежного мрамора, украшенная рунами из лазурита и золота, и увенчанная остроконечной песочной крышей с флюгером в виде дракона, считалась одним из прекраснейших сооружений в Мермедее вообще, и в мире в частности. Однако апартаменты Архимага, располагавшиеся на самой вершине башни, были лишены этой помпезной роскоши. Все было оформлено строго, со вкусом, но в то же время практично. Почти никаких лишних деталей. Тяжелый дубовый стол в углу у окна, деревянное резное кресло с мягкой спинкой и подушкой для сидения, шкаф-бар в одном углу и деревянная кровать под алым балдахином, со столбиками-единорогами — в другом. Последний угол комнаты занимали гардероб и стеллаж с книгами. Узкое окно занавешивали вишневые гардины с витыми золотыми шнурами.

Около него Католдус и остановился, прихлебывая из бокала вино и глядя на раскинувшийся внизу город. Его город, что бы ни думал о себе Его Императорское Величество, уютно устроившийся во дворце в окружении лжецов, казнокрадов и убийц. Нынешний владыка нечета своему отцу. Советники вертят им, как марионеткой на ниточках. Он не знает и половины того, что творится в империи. С одной стороны, это крайне прискорбно, но с другой — владыка хотя бы не мешается под ногами у настоящих игроков.

Архимаг улыбнулся и сделал большой глоток, катая на языке терпкое, с ощутимым ягодным привкусом вино. Его мысли снова вернулись к мальчику-некромагу, и он задумчиво прошептал:

— Думаю, мы скоро встретимся, малыш. Очень скоро встретимся.

____________________________________________________________________________________

[1]Аита — одно из названий расы эльфов у южных племен.

[2]Мугу — Проклятие!

[3]Каналоа — бог смерти, правящий страной Теней.

[4]Кровавый рассвет — пятилетний цикл, когда армия Аланора, при поддержке союзников, вырезала большую часть некронов, не щадя ни детей, ни взрослых.