Ритуал

Я нажала «отбой» и взгляд мой снова упал на слова «дабы укрыл он желаемое покровом безвестности… »

Покров безвестности мне не помешал бы. Бельск патриархален, и когда здесь узнают о незаконнорожденности Анюты — а эхо разоблачения тайны в Зарянске наверняка докатится и до Бельска — со мной, обманщицей, выдававшей себя за честную вдову, перестанут здороваться соседи, я уж не говорю о реакции попечительского совета библиотеки. Да, если правда о происхождении Анюты выплывет наружу, меня смешают с грязью. Однако Бельск меня беспокоил меньше всего. Куда больше меня беспокоила Адель, которую в Универе за характер прозвали Бешеной Лисицей. В том, что Андр шевельнёт хотя бы пальцем, чтобы помочь дочери, я сильно сомневалась. А вот в том, что Адель пойдёт на всё, чтобы сломать жизнь Нютки, как когда-то мою, не было и тени сомнений. И для этого «всего» у неё достаточно и денег, и связей…

Нет, пусть уж лучше всё остаётся, как было. Я снова посмотрела на экран. Сомнительно, что ритуал сработает. Зато наверняка поможет на ближайшее время отвлечься от глупых мыслей. Так-с, что там требуется для него?

Новолуние? Как раз сегодня оно и есть.

Красная жидкость? Кровь я использовать точно не готова. Вина у меня нет. Я представила себе лицо Раисы-кассирши из соседнего продуктового магазина, увидь она в моих покупках вино — смесь осуждения и предвкушения, как она будет делиться новостью о неподобающем поведении библиотекарши Софья. Да, вина нет, зато в холодильнике стоит открытая пачка томатного сока. Думаю, хватит на все рисунки.

Ветки полыни? У меня по полкам в шкафу разложены мешочки с сухой полынью — моль отпугивать.

Вполне достаточно, чтобы вообразить себя могущественной катрильской чернокнижницей. А Сияна милостивая из-за такой ерунды гневаться не будет… Наверное…

Я сняла с кухонного стола скатерть, разложила листы бумаги, налила в блюдце томатный сок. Подготовила свечи и насыпала в керамическую креманку содержимое антимолевого мешочка. Увеличила на экране рисунок из «Пурпурного рога». Готово.

Сосредоточившись на желании сохранить тайну — Эреш Кигаль назвал сосредоточенность на желании самым важным элементом проведения ритуала — я обмакнула палец в томатный сок и принялась старательно выводить линии на разложенных листах бумаги, то и дело сверяясь с рисунком на экране.

Большой квадрат. Волнистая линия, пересекающая его ровно посередине. Прямые линии, словно вонзающиеся в тело квадрата, ломающиеся за его пределом под прямым углом. Теперь сложнее — зубчики вдоль одной из сторон квадрата, четыре маленьких круга в углах и один большой посредине. Большой круг тоже обвести зубцами. Готово.

В маленьких кругах по углам укрепить свечи. В центральный поставить креманку с веточками полыни и прядью волос призывателя или того, на кого ворожат. Волос я класть не стала, а взяла бумажную копию Анютиного свидетельства о рождении.

Всё! Можно ложиться спать, потому что лучшее время для колдовства — между тремя и четырьмя ночи.

Когда среди ночи зазвонил будильник, я с неохотой встала, привела себя в относительный порядок, перечитала описание ритуала. Потом взяла в руки зажигалку и принялась зажигать свечу за свечой, проговаривая при этом слова заклинания:

Тайной заката,

Секретом рассвета,

Хладом небесным,

Жаром подземным

Я заклинаю, Рахас-Аранди: явись на зов.

Пламя свечей вздрогнуло, метнулись по потолку тени, за окном заухала невесть откуда взявшаяся в городе сова, раздался непонятный стрекот. Но я, помня наставления Эреша, лишь стиснула кулаки и продолжила:

Тьмою ночною,

Мглою пещерной,

Дымкой забвенья,

Мороком хитрым,

Я заклинаю,

Рахас-Аранди, тайну укрой.

Пламя свечей вновь задрожало, но я поднесла зажигалку к листку в креманке, торжественно объявив: «Вот моя тайна!»

Бумага и веточки полыни ярко вспыхнули и мгновенно прогорели. Следом порыв ветра задул свечи. По коже побежали мурашки. Меня на миг охватило ощущение чьего-то недоброго присутствия, но оно тут же исчезло.

И усмехнувшись: сама придумала — сама испугалась, я, не зажигая свет, отправилась досыпать.