Глава 14. Что скрывают дарханы

Время шло, а Алекс, сидя в низком кресле, только бездумно упирался взглядом в занавешанную тряпьём стену. Они рвались в Нивард изо всех сил, и им удалось укрыться на время в доме дархана, но это не успокаивало. Точно тяжёлый молот стучало что-то внутри. Отец, которого не спас. Война, на которую не повлиял. Талира… его личное наваждение и кара. Умирающий Эрик. И сейчас нехорошее предчувствие холодило кровь.

Прогромыхав чем-то на кухне, Сеймон наконец вернулся.

— Знаешь, Алекс, я много о тебе думал. Да… — с умным видом выдал он и с кряхтением опустился в соседнее кресло, рядом с уже дрыхнувшим Эриком. Седые пряди небрежно взлохматились, по лицу разбежалась паутина мелких, ещё не очень заметных морщин, но взгляд был прямой, хотя что-то странное таилось в его светлой глубине.

Полюбил же Сеймон говорить обрывками и недомолвками. Алекс стряхнул оцепенение, подался вперёд, оперевшись локтями о колени.

— Мне это льстит, Сеймон, но ради… богов, о чём ты говоришь?

— Когда мы расстались в тот раз, я переживал, что с тобой что-нибудь случится. Рано или поздно. Ты был слишком молод и самоуверен. Ха… Да-да, не надо так на меня смотреть. Я не мог быть уверен, что ты справишься один. Не знаю, каким чудом никто не замечал, что ты не такой, как все. То ли ты так настойчиво бегал по морям, хе-хе, что ни Серые, ни дарханы долго не могли тебя засечь.

— И что же? Как видишь, я цел и невредим, — нетерпеливо ответил Алекс, не вдаваясь в подробности своего самочувствия. Не до этого. Время поджимало, страшно хотелось спать, и Алекс через силу держал глаза открытыми, а Сеймон тянул, недоговаривал и строил из себя наимудрейшего учителя.

И сейчас изматывающе неторопливо принялся наливать себе ещё чай.

— Да, да. Цел. Но… возможно, это и моя заслуга, — и он снова замолк.

Алекс досадливо стукнул ладонью по столу, отчего спящий в кресле Эрик вздрогнул, но потом снова заснул, отвернувшись в другую сторону. У Алекса невольно вылетело набившее оскомину ругательство:

— Тысяча тупых акул, Сеймон! Ты перестанешь говорить загадками или нет?!

Живо впомнилось, почему в тот раз он ушел отсюда в таком же настроении — готовый рвать и метать. Его славный брат обладал удивительным даром выводить из себя так, что Алекс, казалось, закипал от пары слов.

— Варий.

— Что — Варий? — повысил голос Алекс, уже не беспокоясь, проснётся Эрик или нет. А потом посмотрел на пьющего чай Сеймона. — Варий?

— Да. Не знаешь ли ты, что с ним? Я слишком давно не получал от него вестей.

— Но… — слова, которые недавно сами рвались наружу, теперь застревали где-то в горле. Значит, Варий. Демоны подери, Варий! И зачем… Севшим голосом Алекс спросил: — И кто же он?

Лучший плотник во всем королевском флоте, которого он знал. Верный друг и мудрый наставник, прошедший с ним огонь и воду. Тот, кто не раз спасал ему жизнь, и за несколько лет плаваний стал гораздо ближе, чем когда-нибудь мог стать родной брат. Тот, кто понимал с полуслова.

Тот, кто погиб в последние дни Летнего Мятежа.

— Адорре, — Сеймон отставил чашку в сторону и повернулся к Алексу. — Ты думал в ордене есть только прямое воздействие, только обучение наставник-ученик и служение в монастыре? О! Ты не единственный, Алекс, да, кто отказывался идти в орден. Другие тоже хотели свободы. Хе-хе. Кто-то боялся не выдержать обучения. Кто-то опасался, что его схватят. Ордену пришлось найти иных учителей. Не дорре, не-явных. И я вынужден был заявить в орден о тебе, да. Не уверен, правда, сколько Варий смог тебе дать, но надеюсь, общение с ним не прошло даром.

Алекс откинулся назад. Варий… кто мог подумать. Дружище Варий не просто так оказался в нужный момент рядом, посланный будто высшими силами. А он и правда многому научил.

— Варий погиб у Итенских, во время Летнего мятежа. Как раз тогда, когда меня захватили в плен.

— О… Жаль. Хороший он был. Значит, пришёл его черёд отправится к Высшим.

Сеймон замолчал ненадолго, а потом продолжил:

— Алекс, послушай меня внимательно, — он отставил в сторону посуду, оглянулся на спящего Эрика и заговорил на удивление серьезно. Больше не было улыбчивого, близоруко щурящегося портного; он выпрямился, расправил плечи, уставился прямо в глаза. — Перестань, пожалуйста, считать меня дурачком, ха, который ничего не смыслит в жизни, — продолжил Сеймон, а Алекс вдруг заметил, как странно щурится его левый глаз. — Я всё ещё поддерживаю тесные связи с орденом, да, хотя за последние годы несколько отошёл от дел. Но это неважно… Мне надо многое тебе рассказать. Ты ведь ничего не знаешь, всегда закрывал на нас глаза и занимался только своими личными заботами.

Алекс хотел возразить, но он тут же перебил.

— Нет, нет, послушай. Серая зараза распространилась слишком далеко, они забрали себе много власти. Думаешь, я просто так уехал сюда, в Иввар? Ха! Бросил отца, мать, закрылся ото всех? Это были места, до которых у Серых когда-то не дотягивались руки, понимаешь? А что творится сейчас? Шагу нельзя ступить — попадешь на Служителя. Их храмы с высоченными башнями здесь, в Ниварде, уже лет пять мозолят мне глаза. Нас скоро уничтожат. Не только орден, но и всех других, особенных. Да-да. Посмотри на твоих друзей, что с ними сделали. Один распадается от смертельного кагарда, другая не знает покоя и мечется в поисках безопасности.

— Я и пытаюсь им помочь!

— Только нет здесь больше безопасности! Ты сам видел, как они уничтожили Гриаль в горах. — Он резко перешел на тихий тон: — Пора что-то менять, Алекс. Что-то делать. Бороться. У меня много знакомых. Очень много. Ты меня плохо знаешь, если считаешь отшельником и неудачником.

— Да я...

— Слушай меня. Я помогу твоему другу. Эрику. Кажется, я видел подобный знак. Его просто надо исправить. Мастера по кагардам, равного Варию, я сейчас не найду, но попробую что-то придумать. Но, Алекс… Знаешь, у нас тут кое-что намечается. Я всё оттягивал момент, просил ещё подождать, будто знал, что что-то должно случиться. Что боги дадут нам знак. И тут пришел ты. А я вот смотрю сейчас на тебя и понимаю… Алекс, ты — прирожденный командир. Ты мог бы нам помочь.

— Какой командир?! Что ты от меня хочешь, чтобы я мир перевернул? Стал дарханом и повел всех за собой, устроив войну против Серых, что ли?

— А почему нет? Я ещё помню тебя таким маленьким и упрямым. Ха-ха, да… Нивард… Нивард может стать особым местом, Алекс. Началом новой жизни. Вслушайся в это звучание, — он поднял указательный палец вверх и взмахнул им. — Ни-вард. Новая Обитель. Начало. Дарханов осталось не так много, но мы есть. Мы… Я расскажу тебе наши планы, если Высший Совет позволит принять тебя без надлежащего обучения. Это может стать делом твоей жизни. Забудь про мелочную политику и территориальные войны — это ковыряние в грязи. Мы же говорим о гораздо более высоких целях… За тобой потянутся все, я вижу, какое влияние ты оказываешь на людей, — Сеймон тихо улыбнулся и посмотрел пристально. Но его нервный тик уже начал смущать. — Даже этот Эрик, если меня не обманывают чувства, сменил-таки вражду на уважение. Не говоря уж о твоей юной спутнице, Джейне… Она к тебе очень тянется.

— Сеймон! Хватит!

Эрик дёрнулся и проснулся, обвёл сонными глазами комнату и посмотрел на Сеймона. И тут же захотел что-то спросить, но брат снова начал добродушно улыбаться и успокоил его, перейдя на энарийский:

— Спокойствие, молодой человек. Я пойду искать книгу, а вы, пожалуйста, приходите в себя. Договорим позже, Алекс, — он вышел из гостиной.

Алекс остался в кресле и усиленно потёр переносицу, переваривая услышанное и ожидая, что Эрик снова начнёт доканывать вопросами и нытьём про то, как мало у него осталось времени. Но его проблемы в один миг показались мелочными по сравнению с тем, что сказал брат. Сеймон и правда готовит революцию?

«Это может стать делом твоей жизни». Чушь… Или нет? Это, по крайней мере, хоть какая-то цель… Но что-то тревожило в поведении брата, он был странный, хм, более странный, чем был раньше, точно теперь пелена тумана скрывала ясность глаз. Надо вытянуть из него правду про дарханов: где скрываются, сколько их, какие у них в самом деле планы, чтобы убедиться, что… Тёмный, неужели он всерьёз задумался об этом?

Эрик на удивление ничего не говорил и не мешал думать. Он только молча потянулся за чайником, наполнил себе кружку и вытянул ноги, прихлёбывая чай.

— Как самочувствие? — Алекс нарушил тишину, впервые чувствуя какую-то неловкость между ними. Сеймон ведь тоже работал раньше с людьми, может, он и правда всё это почувствовал. И про Эрика, про его отношение.

— М-м-м, — неразборчиво промычал Эрик, жуя засохшее печенье. — Кажется, я ещё в себе. Хотя мне снятся ужасные сны, будто я рассыпаюсь на части и перестаю существовать, а эти части превращаются во всё, что вокруг. А от меня остаётся пустота… знаешь, так, будто… пшик — и нету. Как снежинка на ладони. Или как капля, упавшая в океан. Или нет, как...

Оперевшись лбом на сомкнутые пальцы, Алекс глянул на него исподлобья.

— Я понял тебя, Эрик. Можешь не продолжать.

Эрик осторожно потянулся к чаше с фруктами. Сначала чуть не промахнулся, задел чайник, но всё-таки добрался и схватил яблоко. Выдохнув, он откинулся назад со своей добычей и неожиданно спросил:

— Тебе самому никогда не было страшно… умереть?

— Знаешь. Если я превращусь во что-нибудь хорошее, то почему бы и нет? — озадачил Алекс его и отвернулся, не в силах сдержать улыбку.

— А что говорят ваши Четверо?

— Они такие же "наши", как и твои. Они говорят, что осознавшие уроки судьбы смогут переродиться и стать на ступеньку выше в следующей жизни. А не-осознавшие… не знаю, наверное, начнут все сначала.

Эрик одобрительно хмыкнул.

— И никакой вечной бездны? Хм, неплохая вера, мне уже нравится.

Усталость, в конце концов, срубила и Алекса. Больше суток без сна, долгая дорога, да ещё странный разговор с Сейманом — он был вымотан до предела. Алекс зашел было к брату в комнату, где тот рылся в своих вещах, но судя по бардаку — это надолго.

— Я пока занят. Дай мне часок.

— Ладно. Я вздремну. Разбуди, как только что-нибудь найдешь.

— Хорошо, — Сеймон даже не повернулся, кропотливо перебирая какие-то мелочи. — Можешь поспать наверху.

Эрик снова развалился в гостиной, Алекс не стал его тревожить. Он медленно поднялся по кособокой лестнице. На втором этаже, помнится, было две крохотных комнатки, в одной спала Джейна, а в другой нашёлся только матрац с накиданными одеялами и тряпками. Тепло тут же разморило, Алекса потянуло в сон, и он не стал сопротивляться приятной неге. Сеймон все равно разбудит через час.

Но ночью никто будить так и не пришел, и проснулся Алекс только утром, от того, что почувствовал себя выспавшимся. Это было непривычно. Даже в перерывах между рейсами он никогда не позволял себе так расслабляться. Алекс резко поднялся, и голова пошла кругом. Ох! Что же Сеймон делал там всю ночь?

Утро выдалось пасмурным. Когда Алекс спустился вниз, все уже собрались за столом. Алекс посмотрел на Эрика, хмуро замершего у окна, и на Джейну, которая, чуть хромала, но пыталась приготовить завтрак. Всё было так спокойно, что вдруг показалось, будто он в каком другом мире.

— Почему ты не разбудил? — спросил он Сеймона.

Но брат поднял на него глаза и только пожал плечами.

— Ты слишком крепко спал. А я, знаешь, тоже, увлёкся… зачитался.

— Но ты что-то нашёл? Время...

— Расскажу, как приду. Мне надо отойти по делу на час. Подождите меня, я скоро вернусь.

— Мы же не договорили вчера! Сеймон, стой.

— Я помню, Алекс. Как раз вернусь — и обсудим.

Он так быстро накинул плащ и скрылся на улице, плотно прикрыв дверь, что Алекс даже не успел его остановить. Что-то здесь происходит. Отправился по делам ордена? Заявит снова про него? Или про Эрика...

— Эрик, а ты ничего не ощущаешь странного от Сеймона? — предпринял Алекс попытку.

— Что-то есть, — повернулся он. — Но, знаешь, в последнее время чувства меня подводят. Я теперь ни в чем не могу быть уверен. Недавно я ощущал то, что ощущает трава и деревья — это ли не странно?

А Джейна, уцепившись руками за стол, спросила:

— А что с ним, как ты думаешь, Алекс?

— Не знаю. Или он не тот, за кого себя выдает, или...

В дверь начали стучать. Так же, как вчера. Сеймон говорил, что к нему ходит какой-то старый друг. Что, если этот друг не просто сосед, а тоже один из дарханов? Тогда есть шанс выяснить, что за ерунда здесь творится. Риск, конечно. Но вечерний разговор не давал покоя.

Подойдя к занавешенному окну, Алекс осторожно выглянул. На улице стоял какой-то рыжеватый толстяк с бородой, но выглядел он довольно мирно. И точно не солдат и не Серый. Алекс распахнул дверь и нацепил улыбку.

— Доброе утро!

— О. — Толстяк отшатнулся, пораженный, что вместо Сеймона на пороге стоит кто-то другой, даже будто хотел развернуться и уйти, но передумал. А страх в его глазах был явно не поддельный. — К-к-кто вы?

Рыжебородый попытался заглянуть через плечо Алекса в комнату, но он загородил проход. Тогда тот начал неуверенно теребить в руках какой-то свёрток. Нет, он точно не похож на дархана, если Алекс хоть что-то ещё понимает в жизни.

— Я — гость хозяина этого дома. Он ушел по делам. А кто вы?

— О, — снова выдал незванный посетитель. — Простите, я н-не знал. Я Марр-р-гет, его старый д-друг. Знаете, он в п-п-последнее время как-то не в с-себе, вот я и бес-с-спокоюсь. Каждый день его н-навещаю. Вчера, в-вот, не застал, так жена моя с-снова погнала п-проведать.

К концу речи он окончательно выдохся и суетливо дёргал в руках свёрток, видимо, что-то для Сеймона. Алекс мягко забрал свёрток и ответил:

— Приятно познакомиться, Марргет. Не волнуйтесь, я присмотрю за ним. Приходите позже, когда он вернется, — Алекс вежливо улыбнулся и закрыл дверь.

Толстяк ещё некоторое время помялся, не решаясь уйти, но вскоре его шаги стихли. Алекс повернулся и прислонился спиной к двери. Если всё правда, то у Сеймона и впрямь есть старый товарищ. Только то, что он присматривает за ним, как-то нехорошо кольнуло предчувствием. Что-то не так. И это подозрение только крепло.

Вскоре Сеймон вернулся, запыхавшись.

— Кажется, я вспомнил, где она.

Ничего не объясняя, он бросился снова в свой кабинет. Алекс пошёл следом и ещё раз огляделся. Хотя кабинетом он бы это не назвал: комната была совсем крохотная, пыльная, заваленная всем, чем только можно. И куча вещей, одежды, снова тканей, какие-то странные записки и обрывки листов с каракулями. Сеймон крикнул:

— Притащи мне лестницу, она в чулане!

Алекс передал просьбу Эрику, но, поглядев на него, передумал и пошёл сам. А когда вернулся, Сеймон уже перевернул всё вверх дном. Алекс осторожно поставил деревянную лесенку с тремя ступеньками и предложил свою помощь, но брат отмахнулся.

— Нет, я сам. Сам.

Его радостное нетерпение дало надежду, что всё и в правду будет в порядке. Если он найдет, как исправить татуировку, есть шанс, что Эрик очухается, прежде чем… Должен же Алекс хоть чем-то отплатить ему за всё. Несмотря ни на что — должен.

Сеймон неловко влез на самый верх лестницы и принялся рыться на полке, постоянно вытаскивая оттуда какие-то тряпки непонятного назначения и бросая их на пол, где уже собралась огромная мягкая куча. Он что, прячет книги в барахле? Серьёзно?

Вчерашний разговор не давал покоя. Алекс ждал, что брат продолжит разговор про планы ордена, но Сеймон будто и вовсе забыл про революцию и целиком переключился на поиск книги.

— О, это платье чудесно бы подошло твоей спутнице. Как её звать, я забыл?

— Джейна, — хмуро ответил Алекс, снимая тонкое и воздушное платье со своей головы, куда швырнул его Сеймон. Вытянув перед собой предложенный наряд, Алекс с сомнением хмыкнул, представив её в подобном виде. Какие-то непрошенные подробности в этой картинке полезли ему в голову. Самое время…

— Вот она.

Сеймон достал тонкую на вид книгу и принялся бережно очищать от налипших ниток. И из-за неё столько суматохи? Подозрительность Алекса крепла. От нетерпения он чуть было не полез следом, но лестница слишком шаткая для двоих.

— Ну, что там? — спросил он.

— Оно, — с придыханием ответил Сеймон и принялся разлеплять страницы.

— Давай сюда, — скомандовал Алекс, а брат на миг оторвался от находки и смерил его взглядом.

— Погоди, это всё не так просто. Ты не проходил обучения и не сможешь здесь разобраться, — назидательно проговорил он.

— Да знаю я даори. Я же когда-то тебе говорил.

Сеймон удивлся, его левый глаз снова сощурился, но он ничего не сказал, продолжая любовно листать хрупкие страницы. Потом замолчал и принялся водить пальцам по строкам и что-то шептать себе под нос.

Не выдержав, Алекс вскарабкался следом и выхватил из рук увлеченного Сеймона тощую книжку.

— Что ты делаешь?! — вскричал он, заламывая руки. — Аккуратнее! Алекс! Это настоящее сокровище!

— Вот и посмотрим, — пробурчал Алекс и спустился.

То, что он увидел, поразило. Алекс лихорадочно принялся листать пожелтевшие страницы одну за другой. Святые боги. Сеймон уже успел очутиться внизу и принялся отбирать свою книгу. Алекс не стал сопротивляться и разжал пальцы. Брат чуть не порвал один из уголков, но тут же бережно обнял книжку и начал разглаживать, расправлять каждый листочек.

Алекс отступил на шаг назад.

— Сеймон...

Тот не откликался, продолжая остервенело приводить всё в порядок.

— Сеймон, что ты делаешь? Ты понимаешь, что ты читаешь?

— Конечно понимаю, — он поднял свои светлые глаза, ещё сильнее заморгав. — Это же копии из четвертой Кетури, священные символы! Не каждому, знаешь ли, достаётся увидеть такую редкость! Не каждому, да…

— Сеймон, это не копии…

— Алекс, ты совсем потерял зрение, щурясь на палубе в горизонт! Смотри! — уже злясь, он развернул страницу с какими-то хитрыми раскройками.

Тёмный его побери! Проклятье. Это худшее, что можно было предположить. Вот теперь точно провал...

Алекс поморщился, прикрыл глаза, борясь с желанием отобрать у ненормального книгу. Спокойно. Надо сделать вид, что всё в порядке. Спорить сейчас точно бесполезно.

— Хорошо, Сеймон. Прости, что пытался отнять её у тебя. Мы подождем, когда ты сможешь что-нибудь в ней разобрать.

Алекс, точно оглушённый, вышел из кабинета и заметил Эрика с Джейной в гостиной. Эрик пытался забинтовать Джейне ногу потуже, а может, пытался подлечить...

— Ну?! Вы так спорили, что на весь дом эхо.

Не в силах толком говорить, Алекс опустился на подлокотник кресла. Оглянулся в сторону кабинета, покачал головой. Осталось дней пять, а они ничего не добились. И это была последняя ниточка, которая могла подсказать, что делать. Боги мстят ему за что-то?..

— Мне жаль, Эрик. Но, кажется… кажется, Сеймон сошёл с ума, — проговорил он через силу, всё ещё не веря. — Он нашел свою старую книгу с какими-то раскройками и уверен, что это священная книга на даори. Я… мне жаль, — Алекс бессильно потёр ладонями лицо.

Эрик, хоть и тот ещё гад, всё же так надеялся на него… зря.

Всё зря! Алекс стиснул дрожащие пальцы в кулак, который хотелось обрушить на этот стол, разбить в кровь. Его единственная, жалкая и нелепая цель — спасти хотя бы эту несчастную жизнь — провалилась окончательно. Всё рушилось. Какой он был дурак, на мгновения снова поверив в великую миссию и спасение мира. Безумие — вот его будущее.

— Но ведь он говорил, что состоит в ордене дарханов, — тихо сказала Джейна. — Что много знает...

— Раньше состоял точно. Теперь не знаю. Возможно его исключили и лишили способностей… или что-то в этом роде. И товарищ, который к нему ходит, тоже знает, что Сеймон не в себе.

— Выходит, зря тащились? — медленно и спокойно уточнил Эрик. — Вот всё это: бежали от погони, через горы шли, в Меригосте чуть не попались — зря?

— Выходит.

Он вдруг начал смеяться. Сначала тихо, как будто про себя, а потом всё громче.

— Здорово, — сквозь смех проговорил он и снова расхохотался. — А ты молодец. Каждый раз давал надежду — и так обламывал!

Эрик резко оборвал собственный смех.

Алекс молчал. Да и что сказать?

Он тоже замолчал и долго смотрел на него в упор, а потом заговорил с растущей злостью.

— Знаешь, иногда мне кажется, что ты специально всё это делал, Алекс. Всё это время! — Чёрные раскосые глаза сузились, крылья носа затрепетали в гневе, а в голосе прорезалась давняя, застарелая обида. — Ты всегда меня ненавидел, даже не пытался хоть немного понять. Встать на мое место. Приятно злорадствовать, считая себя выше! — Он подошёл ближе и с размаху двинул его в грудь ладонью. Алекс пошатнулся, но перехватил его за запястье и увёл в сторону. Эрик усмехнулся. — Мечтал тоже проучить меня? Посмеяться напоследок? Ну и прекрасно! Надеюсь, ты будешь счастлив, когда я исчезну из вашей жизни и из этого мира. Хоть кому-то я доставлю настоящую радость, — Эрик стиснул пальцы в кулак, вывернулся из хватки и закончил, оскалившись: — Смотри только, как бы ты сам не стал ещё хуже, чем я! И ты знаешь, о чём я.

Его несправедливые слова врезались в душу, точно раскалённые прутья, вороша и без того тлеющее пепелище. И уж не Эрику пугать его будущим. Это Алекс умеет и сам.

— Всё сказал?

Алекс поднялся, прошёл мимо него и опустившейся в кресло Джейны и вышел на улицу, захлопнув за собой дверь. Прислонился к ней спиной и затылком, медленно выдыхая и невидяще уставившись в прохладное высокое небо над головой.

Гори оно всё огнём.