Глава седьмая

Я пребывала в каком-то блаженстве, чувствуя себя совершенно расслабленной. Перед глазами мелькали сюжеты из прошлого, а я, словно зритель, наблюдала за всем со стороны, пока тихие раздражающие подталкивания, где-то сбоку, не начали создавать помехи моему воображению. Я попыталась сосредоточиться на своем сне, но последующие толчки становились только ощутимей, пока окончательно не выбили меня из мира грез.

Я медленно разлепила глаза, чувствуя дискомфорт в затекшем боку, на котором лежала и, попытавшись подняться, обнаружила, что мои руки связаны у запястий веревкой. Пока еще не понимая, как оказалась в таком положении, я перевернулась на спину и обнаружила, что нахожусь в салоне автомобиля, на откинутом назад сиденье, очевидно, для моего большего комфорта. Обстановка была очень знакома и свежа в памяти, поэтому мне хватило секунды, чтобы вспомнить все события, повлекшие за собой мое нынешнее положение.

— Рад, что ты наконец-то пришла в себя, но времени разлеживаться нет, так что вставай, — вздрогнула я, услышав размеренный голос Кая.

Пассажирская дверь была открыта и в ее проеме стоял парень, облокотившись руками на крышу и заглядывая внутрь салона.

Я перенесла обе руки на одну сторону и, опираясь локтем в сиденье, приподнялась.

— Ты что псих? – опасаясь непредвиденной реакции, полушепотом спросила я.

— Нет, — спокойно ответил он. – А ты ожидала услышать какой-то другой ответ? – слегка приподняв брови, удивился Кай.

«Действительно, чего это я. Какой же реальный псих подтвердит это». И все же мое внутреннее чутье позволяло ему верить.

— Тогда зачем ты это сделал? – еще не зная, как реагировать на произошедшее, продолжила я.

— Что именно? – безвинно спросил тот.

— Это все, — указывая на свое положение, повысила я голос.

— Вряд ли бы ты поехала сюда добровольно, — спокойно пожав плечами, заметил Кай.

— Куда сюда? – устремив взгляд в лобовое стекло, напряглась я.

Впереди были только кусты и небольшие деревца, но переведя взгляд вправо, я увидела какое-то здание и, судя по его состоянию, даже на первый взгляд, оно выглядело явно нежилым, старым и запущенным.

— Зачем ты меня сюда привез? – чувствуя подступающую панику, как можно спокойнее спросила я.

— Ну не все же сразу, — слегка покачав головой, как будто отец оговаривает чересчур любопытного ребенка, ответил парень. — Слишком много вопросов, а время идет, — беря меня за предплечье и бесцеремонно вытаскивая из автомобиля, пояснил он.

Я торопливо вылезла из машины, потому что Кай тянул меня с такой силой, что вполне мог вывихнуть плечо.

Вокруг были кусты и небольшие деревца — хорошее место для парковки, если хочешь остаться незамеченным. Не выпуская мою руку, Кай закрыл автомобиль, и потянул меня на собой, но тут во мне взыграло чувство самосохранения и решимость бороться, поэтому, отведя корпус назад, и упираясь ногами в траву, я сказала:

— Я никуда не пойду.

Он обернулся и удивленно посмотрел на меня, затем, подойдя в плотную, с силой взял за плечи и потащил вперед через кусты. Я вертелась, пытаясь высвободиться, но парень держал меня очень крепко.

— Что у тебя в рюкзаке? – все еще продолжая дергаться, запыхавшись спросила я, заметив его на плечах Кая, когда тот вытаскивал меня из автомобиля.

— Увидишь, — коротко отозвался он.

— Матрас? – словно задира, не унималась я.

Парень ответил не сразу. Мы сделали еще пару шагов и вышли из зарослей кустарника на маленькую тропку, когда-то выложенную брусчаткой, а теперь поросшую травой и ведущую к заброшенному трехэтажному зданию старой постройки.

— Нет, — резко остановившись, сказал Кай и, встав передо мной, внимательно посмотрел, как будто оценивая. – Не матрас. В этом плане ты меня не интересуешь, — закончил он и, усмехнувшись, повел меня дальше.

Умом я понимала, что это большой плюс, но по какой-то причине, на долю секунды, все же почувствовала себя оскорбленной.

Мы немного прошли по этой заросшей, местами исчезающей в земле брусчатки, мимо больших кустов и невысоких деревьев, и вышли на такую же не менее заросшую, пока еще не высокой, но густой травой лужайку. Слева от нас стояло это обветшалое здание, достаточно длинное и высокое для своей этажности, с другой же стороны, обрастающая деревцами и кустарниками, лужайка, плавно переходящая в лес. Место было абсолютно мне не знакомо, и судя по такой невинности природы, имело большую непопулярность.

— Где мы? – тут же спросила я, когда Кай, не останавливаясь, повел меня к зданию.

— Это бывший госпиталь, полагаю, пришел в запустение после второй мировой, — проинформировал парень.

— И что ты здесь забыл? – перескакивая через полуразвалившиеся ступени, напряженно отозвалась я.  

Мы остановились на площадке перед входом. Кай занес одну руку за спину, и достал из бокового кармана рюкзака длинную тряпку. Я интуитивно отпрянула назад, решив, что сейчас он снова захочет меня усыпить.

— Это для глаз, — пояснил он и развернул меня спиной к себе.

Я посмотрела вперед и увидела, что солнце уже очень низко, его лучи кое где пробивались через стволы деревьев, и это говорило о скором приближении ночи. Я понимала, что не должна так просто сдаваться, и обязана попробовать еще раз. Внизу, где-то в середине пройденных нами ступеней было пару достаточно крепких, поэтому, когда Кай отпустил мое предплечье и занес повязку перед лицом, я резко присела и одновременно с этим рванула вперед, прыгнув на те самые примеченные несколько секунд назад ступени. Приземлившись на одну из них и держа баланс, расставив локти как можно шире перед собой, я быстро сделала следующий прыжок на землю, и тут же устремилась через лужайку в лес.

Понимая, что будь мои руки свободны, шансов на побег было бы куда больше, я все же бежала изо всех сил, работая ногами на пределе своих возможностей. Лужайка осталась позади и, огибая кусты, я направлялась прямиком в лес, не имея понятия о том, на сколько близко находиться от меня Кай, и не слыша позади себя звуков его приближения. На несколько секунд мне даже показалось, что парень и вовсе меня не преследует, но мое громкое дыхание, зашкаливающий пульс с адреналином и стуком сердца в ушах, не позволяли мне услышать какой-нибудь посторонний звук. Поэтому, когда сильным толчком сзади меня повалило на землю, я от неожиданности даже не успела сгруппироваться и рухнула вниз, выбив весь воздух из легких и больно ушибив колено. Кай навалился на меня сверху, хотя, в этом не было никакого смыла, после такого падения я могла разве что ползти.

Я тяжело дышала, прижавшись лбом к траве и даже не пыталась пошевелиться. Чувство окончательно провала, без надежды на вторую попытку, захлестнуло меня на столько сильно, что справиться с подступившими слезами было уже невозможно. Кай привстал и, перенеся свой вес мне на спину, прижал коленом к земле.

— Не ожидал от тебя такой прыти, — признался он, на немного сбитом дыхании.

Я ничего не ответила, тогда парень окончательно отпустил меня и, очевидно, вставая, сказал:

— Поднимайся, — не грубо, но как-то разочарованно. 

Я еще несколько секунд не двигалась с места, но затем, взяв себя в руки, сделала усилие и, перевалившись на бок, сев спиной к Каю.

— Нога болит, — стараясь незаметно вытереть выступившие слезы, сообщила я.

— Сама виновата, — заметил он и, присев сзади меня, снова занес перед глазами сложенную узкой полоской тряпку.

— Зачем это? – равнодушно спросила я, тем временем как, парень завязывал ее у меня на затылке.

— Что бы вновь не сбежала, — пояснил он, добавив: — Знал бы, одел с самого…

— Ай! Можно мне хотя бы волосы не выдирать, — возмущенно вскрикнула я.

— Нечего было свои лохмы распускать, — опять сделал меня виноватой Кай.

— Вообще-то на свидание собиралась, — упрекнула я.

— Серьезно? – подыграл он. – А оделась, как будто в магазин за хлебом, — хватая меня под руки и поднимая, заметил парень.

— То же самое можно сказать и о тебе, — не унималась я.

— Открою тебе тайну, если ты еще не поняла: я знал, что свидания не будет, — держа меня за локоть и направляя вперед, сообщил Кай.

— Я не пойду, — категорично заявила я, не двигаясь с места.

— Как ты меня достала, — выйдя из себя, раздраженно процедил парень.

Я поняла, что Кай подошел ко мне вплотную, так как его дыхание стало совсем близко, а затем, он обхватил меня за пояс и поднял вверх, перекинув через плечо. Моя голова и руки весели теперь за его спиной, а сам он шел, держа меня за ноги. В таком положении было очень неудобно, и я понимала, что если начну перевешивать вниз, то вряд ли Кай станет предпринимать достаточно усилии, чтобы удержать меня на плече, поэтому, я не расслаблялась ни на секунду, стараясь держать баланс.

Мы снова поднялись по ступеням, и он рывком сбросил меня с плеча, поставив на ноги.

— Надеюсь, ты накаталась, и теперь соизволишь пойти сама? – нарочито вежливо поинтересовался парень.

Я действительно уже готова была идти сама, так как поездка на плече Кая изрядно меня растрясла и доставила массу неудобств, которые не хотелось бы испытывать снова, но так просто согласиться с этим я не могла, поэтому, сначала спросила у него в сочувствующем тоне:

— Устал уже?

— Да, не легко. Ты ведь совсем не пушинка, — упрекнул парень.

— Не надо делать выводы, исходя из своих физических возможностей, — огрызнулась я.

— Будешь дальше препираться или уже пойдешь? – проигнорировав мое заявление, вздохнул Кай.

— Пошла бы, если могла ВИДЕТЬ куда, — все в том же духе ответила я.

Он взял меня чуть выше локтя и, направив за собой, предупредил:

— Порог.

Я подняла ногу, осторожно шагнув через предполагаемый выступ, и Кай повел меня дальше.

Пол, по которому мы шли, постоянно поскрипывал, а непонятные предметы на нем, то и дело заставляли меня спотыкаться.

— Черт, — выругалась я, когда в очередной раз больно ударилась носом туфли обо что-то твердое, и возмущено обратилась к парню: – Так сложно предупредить?

— Здесь везде доски и штукатурка, поэтому просто поднимай выше ноги, — равнодушно отозвался Кай.

— Куда ты меня ведешь? – не вытерпела я.

— Лестница, — вместо этого коротко сказал он.

— Что тебе от меня нужно? – не надеясь на ответ, продолжала спрашивать я.

— Поверь мне, ты облегченно вздохнешь, когда узнаешь, если конечно вообще сможешь, что-то понять, — расплывчато поведал Кай.

— Значит ты не собираешься меня убивать? – выдала я, давно терзавший меня вопрос.

— Убивать? – озадаченно переспросил он. – Я что похож на убийцу?

— Все убийцы и маньяки на первый взгляд милейшие люди, а некоторые из них и на второй, и на третий, — немного облегченно, поделилась я.

— В мои планы это не входило, хотя, обещать тебе на все сто процентов не могу, — как будто специально держа меня в напряжении, ответил Кай.

Мы поднялись по лестнице, по моим ощущениям на третий этаж, и пошли петлять по зданию. Мне показалось, что здесь было заметно чище, потому что я перестала спотыкаться или же просто научилась, как советовал Кай: выше поднимать ноги. Вскоре мы остановились, и я услышала скрипучий звук открывающейся перед нами двери. Парень провел меня внутрь и, пройдя пару шагов, завернул на право, прислонив спиной к стене. Затем, взял мои руки, что-то продев между связанными запястьями, и я поняла, по характерному подергиванию, что он к чему-то меня привязывает.

— Может, снимешь повязку? – предложила я, когда парень отошел от меня и, уже где-то в стороне, стал расстегивать рюкзак.

Он замер, как будто раздумывая, а затем, ничего не говоря, приблизился и, подцепив пальцем тряпку около моего виска, сдернул вверх, выдрав еще пару волос, завязавшихся в узел тряпки. Я поморщилась и разлепила глаза, сразу встретившись с пристальным взглядом Кая.

— У тебя туш потекла, — как бы объясняя свой интерес ко мне, сообщил парень и вернулся к своему рюкзаку.

Я машинально потянула руки к лицу, но веревка дернулась на уровни живота, поэтому пришлось наклониться, чтобы потереть нижние веки. Принесло ли это хоть какой-то результат или стало еще хуже, я не знала, зато, обратила внимание на две длинные радиаторные батарее, к котором была привязана, продетая через мои запястья, веревка. Она была хоть и толстая, но связана всего в два узла, возможно, тугих, и все же дающих шанс на освобождение.

-  Даже не думай, — предупредил Кай. – Если увижу, что трогаешь веревку — усыплю.

Я выпрямилась, одарив его презрительным взглядом, на что он ровным счетом никак не отреагировал, и присела на корточки, прислонившись спиной к стене.  

Помещение, в котором мы находились, было размером с классную комнату, без единого окна, но, зато, имело два выхода. Один из которых, был закрыт дверью и находился на противоположной стороне, ближе к дальнему углу комнаты. Другой, представлял собой просто дверной проем, недалеко от меня, в стене, у которой я сидела. Мне было видно за ним узкий коридорчик и окно, с разрушающейся рамой и, даже, половиной уцелевшего стекла. Находиться в этом умирающем здании было жутковато, и стены, с отваливающейся штукатуркой, обнажающие обветшалые деревянные перекрытия, только усиливали это чувство.

Комната была практически пуста, не считая груды деревяшек, сваленных в углу и бывших раньше частью мебели, а также панцирной сетки, служившей когда-то основанием кровати.

 Кай сидел в центре комнаты на корточках, лицом ко мне, и продолжал вынимать из рюкзака, сначала большие толстые свечи, затем, пару завернутых бумажных пакетиков, зажигалку, какой-то шнурок и термос. Я молча наблюдала за этим, гадая, что за полуночный пикник он собирается здесь устраивать.

Солнце уже скрылось за горизонтом, уступая место сумеркам. Кай подошел ко мне со свечами в руках и, присев напротив, расставил их возле меня: по две свечи сбоку и одну передо мной.

— Что ты знаешь о Марии Кесаревой? – спросил он, пристально всматриваясь мне в лицо, как на допросе.

Я недоуменно подняла брови, прокручивая в голове это имя и понимая, что слышу его в первый раз.

— Ничего, — честно ответила я.

— Это конечно странно, но, почему-то, я так и думал, — удовлетворенно кивнул парень и достал зажигалку.

— Почему я вообще должна знать о ней? – наблюдая, как Кай зажигает свечи, озадаченно спросила я.

— Потому, что она твоя родственница, — не отрываясь от процесса, спокойно пояснил он.

— Если это и так, то очень дальняя, — недоверчиво заметила я.

— Но от этого не менее значимая, — закончив со свечами, поднял голову Кай.

— Зачем мне столько свечей? – испытывая внутреннюю панику, я не в состоянии была думать о своей дальней родственнице.

— Они не для тебя, — вставая, отозвался парень.

Он вновь направился к своему рюкзаку и, взяв вынутые ранее вещи, достал еще что-то из него, а затем вернулся обратно ко мне.

Я заерзала на месте, пытаясь подальше отодвинуться от парня, а он, не обращая на меня внимание, развернул край бумажного пакета и, достав щепотку мелких сухих листьев, бросил сверху на пламя ближайшей к нему свечи. Подхваченные огнем, они тут же с шипением вспыхнули и мгновенно исчезли, ни оставив даже пепла, зато пламя свечи стало выше и ярке, будто бы оживилось.

Затем, Кай открыл второй пакет, в нем оказались мелкие желтоватого оттенка лепестки, и проделал то же самое с соседней свечой. На этот раз пламя осталось таким же, но приобрело насыщенный голубоватый цвет, и начало извиваться, как будто от ветра.

Я не отрывая глаз следила за действиями парня, не понимая, как и для чего он проделывает эти фокусы. С обоих сторон от меня теперь горела одна свеча с ярким высоким пламенем и одна с игриво голубым, а к свече напротив Кай применил содержимое сразу из двух пакетов, и она тут же приобрела темно-голубой цвет, вытянувшись длиннее всех.

Отложив пакеты в сторону, он взял термос и, отвернув крышку, которая выполняла еще и функцию чашки, открыл внутреннюю пробку. В начале я приняла содержимое термоса за обычный зеленый чай, но когда жидкость до краев заполнила чашку, от нее стал распространяться сильный травяной запах, сразу напомнивший мне тот, что я почувствовала в машине парня.

— Тебе нужно это выпить, — протягивая чашку, сказал Кай, но, очевидно, прочитав по выражению моего лица, уже вертевшийся у меня на языке вопрос, добавил: — Это всего лишь травяной отвар.

— Я так понимаю, если откажусь пить, то ты вольешь в меня это силой, — поглядывая на отвар, констатировала я.

— Нет, — покачав головой, спокойно заверил парень. – Просто, тебе же больнее будет, — и сделал пару глотков из чашки, выжидающе посмотрев на меня.

Больнее я не хотела, если на то пошло: я вообще не хотела ни какой боли, поэтому развела ладони, готовая принять напиток. Кай вложил в мои руки чашку, и после фразы:

— Надеюсь ты не заразный, — я выпила ее содержимое, которое оказалось практически без вкусным, не считая легкой горечи в конце.

Забрав у меня чашку и отставив термос в сторону, Кай взял в руки какой-то брусок, лежавший позади него, и я запоздало узнала в этом предмете нож. Парень отстегнул чехол и достал из него что-то на подобии кинжала небольшого размера. Его лезвие было сантиметров десять в длину и заточено с обоих сторон. Я в ужасе вжалась в стену, чувствуя, как от страха начинают неметь конечности, и понимая, что вряд ли такой инструмент предназначен для веревок на моих руках. Наверное, мне нужно было спросить об этом у парня, но все что я могла сейчас делать — это не отрываясь следить за движением лезвия в его руке.

Кай потянулся ко мне, и я дернулась, вжавшись в стену, но он взял мои руки и разрезал узел веревки, что связывала запястья. Веревка тут же ослабла, и я почувствовала облегчение физическое и душевное. Он высвободил мою левую руку и, зажав рукоять ножа зубами, вновь обмотал правое запястье веревкой, привязав обратно к батарее. Я попыталась оттолкнуть его от себя во время этих манипуляций, но он грубо пресёк мои действия: схватив под шею и с силой припечатав к стене, так, что на мгновение потемнело в глазах.

Я с ненавистью смотрела парню в лицо, желая подняться и дать отпор, не в силах и дальше позволять ему держать себя здесь. Но он так и не поднял на меня взгляд, вместо этого, Кай выставил перед собой левую руку, повернув ладонью к себе, и не задумываясь, уверенно провел по ней острием ножа — вниз от большого пальца. Тут же выступила кровь и начала скапливаться внизу ладони. Я в ужасе хотела отвернуться, все еще не понимая, что происходит, но парень, не останавливаясь, потянулся и схватил мою свободную руку, направив на нее нож.

— Нет! – сдавленно выкрикнула я, попытавшись ее выдернуть.

— Будет не очень больно, — безразлично заверил он.

Я хотела завалиться на спину, чтобы высвободить ноги, на которых сидела, и пнуть Кая, но парень резко дернул меня вперед, и я нависла прямо над стоящей впереди свечой, в нескольких сантиметрах от его груди. Пламя угрожающе горело вблизи моих волос, которые от рывка перелетели через плечи вперед, поэтому, я вынуждена была отодвинуть корпус назад, встряхнув головой, чтобы убрать пряди обратно за спину.

Резкая боль заставила меня вскрикнуть на вздохе. Я с широко раскрытыми глазами устремила взгляд на источник боли и увидела, как из моего запястья тоненькой полоской сочиться кровь. Порез был не глубокий, но длинный.

— Ты не нормальный, — ощущая, как быстро уходит боль, выдавила я.

Кай, все так же не поднимая головы и не выпуская мою руку, сунул лезвие ножа в пламя свечи, что была между нами. Огонь на мгновение приобрел свой естественный желтовато-красный цвет, но затем вспыхнул и стал прежним. Парень вынул лезвие из пламени: блестящее и абсолютно чистое, и отложил в сторону, перехватив мою ладонь освободившейся рукой. Я увидела, что его порез сильно кровоточит и несколько капелек крови уже успели упасть на пол и на его джинсы. Он выставил порезанную руку напротив моего запястья и обхватил его так, чтобы наши раны непременно соприкоснулись. Я поморщилась, ощущая покалывание в порезе, а Кай взял шнурок: тонкий, металлического цвета, и обмотал его вокруг наших рук, легко, не затягивая.

Все эти манипуляции походили на подготовку к какому-то ритуалу, и другого объяснения его действиям у меня не было. В магию я естественно не верила, поэтому отчетливо понимала, что с головой у моего похитителя, явно, не все в порядке. Оставалось надеяться, что когда он погрузиться в свои мысли, начнет читать заклинания, ну или что там еще делают воображающие себя магами люди, я смогу попытаться отвязать себя от батареи, хотя, это будет крайне сложно сделать одной рукой, да еще и туго обвязанной веревкой, и аккуратно дотянувшись до ножа, воткнуть ему куда-нибудь в ногу, а затем, вырвав руку, убежать. План был, конечно, сомнительный, но хотя бы на этот раз, заранее продуманный.

Я выжидающе замерла, решив показать всем своим видом, что смирилась с моим нынешним положением и не собираюсь больше сопротивляться. Тем самым, надеясь усыпить бдительность парня, и дать ему возможность максимально сосредоточиться на своих мыслях.

Кай поднял голову и, глядя прямо мне в глаза, немного прищурился, будто пытаясь в них что-то разглядеть. Я невольно попыталась освободить свою голову от всех мыслей, а он взял меня за ту же руку, чуть выше локтя, и крепко сжал, толи перестраховываясь от моей попытки сбежать, толи используя меня в качестве своей дополнительной опоры.

Я даже начала испытывать небольшое любопытство к предстоящим действиям парня, чувствуя, что от меня, скорее всего, больше ничего не потребуется, ну и конечно, не забывая о плане своего побега, начать осуществление которого я планировала при первом же подходящем моменте.

Кай вновь перевел взгляд на наши обвязанные шнурком руки и полностью сосредоточился на них, не мигая и, даже, как будто бы не дыша. Я наблюдала за ним, тем временем, как моя обвязанная веревкой рука, медленно двигалась к батарее. Мои пальцы коснулись холодной трубы, и я незаметно перевела взгляд, слегка наклонив голову, чтобы найти узел веревки. Парень не шелохнулся и это было хорошим знаком.

Я покрутила в руке узел, ища более удобный выступ, за который можно было бы потянуть, но ощутив какое-то движение по запястью, повернулась обратно и испуганно замерла. Шнурок медленно двигался сам по себе, без какой-либо видимой помощи Кая, и стягивал наши руки. Я не могла поверить в возможность происходящего, ища здравое объяснение данному явлению, а шнурок, тем временем, уже впивался в нашу кожу, становясь все жестче, как будто приобретая металлический стержень. Я в ужасе попыталась дернуть на себя руку, но Кай сдавил мое предплечье и, быстро подняв взгляд, отрывисто мотнул головой, как бы предупреждая, а потом вновь сосредоточился на происходящем. Мое желание высвободить руку было сильнее боли, и в своем паническом состоянии, я даже не сразу ощутила, когда шнурок перестал двигаться.

Кай бесшумно выдохнул и закрыл глаза. Он больше не сдавливал мое предплечье, очевидно, полностью доверяя силе связывающего наши руки шнурка.

Я понимала, что сейчас мой противник всех больше уязвим, и если мне удастся высвободить привязанную к батарее руку, то можно будет дотянуться до ножа или же запустить ему в лицо горящей свечой.

«Конечно!» — сразу осенило меня, одновременно с этим, удивляясь, как мне не пришло такое в голову раньше.

Совершенно не нужно было мучиться с развязыванием веревки, если рядом есть огонь. Я могу просто поднести ее к пламени и подождать, когда он сделает все за меня, но так как веревка не давала руке дотянуться до самой ближней свечи, я должна была сначала придвинуть ее ногой.

Осторожно, стараясь не шевелить связанной с Каем рукой, я перенесла вес тела на согнутую под собой ногу и, выставив в сторону свободное колено, начала аккуратно двигать свечу. Я сделала пару движений и, окрыленная своей ловкостью, стала выпрямлять ногу, чтобы дело пошло быстрее, но вдруг почувствовала легкое жжение в горле, и попытавшись сглотнуть, поперхнулась от резко вспыхнувшей головной боли. С широко раскрытыми глазами я хватала ртом воздуха, пытаясь справиться с неожиданно поступившей болью и увидела, что Кай напротив меня, все так же с закрытыми глазами, сотрясается от мелкой дрожи.

Я не понимала, что со мной происходит и не знала, как с этим справиться, но захлестнувшая меня волна ярости, заставила начать подниматься с колен, утягивая за собой Кая, и в момент, когда я уже почти стояла, все так же резко, мне сдавило грудь, напрочь лишив возможности дышать. Я стала заваливаться назад, но удерживаемая, очевидно не сознательно, Каем, рухнула обратно на колени, вскрикнув от удара об пол.

В глазах стало темнеть, и я подумала, что сейчас потеряю сознание, но тут в легкие пробился глоток свежего воздуха и, жадно задышав, я обнаружила, что боль в голове и груди прошла, оставив только быстро исчезающие воспоминания о ней. Я посмотрела на Кая, который тоже перестал сотрясаться от дрожи, и спокойно сидел на коленях, низко опустив голову, бледный, и как будто бы без сознания. Он слабо сжимал мою руку, и я даже могла бы сбросить ее со своего предплечья, но сейчас мне нужно было быстрее придвинуть свечу к связывающей меня веревке, пока Кай оставался в таком состоянии.

Я вновь начала тянуться ногой к свече, и боковым зрением увидела, как парень поднимает голову. Он выглядел уставшим и отрешенным. Блуждая взглядом перед собой, Кай пару раз задержался на мне, а затем, замер на наших связанных руках. Я машинально последовала за ним глазами и ощутила легкое покалывание в запястье. Шнурок, державший наши руки, вновь пришел в движение, ослабляя свою хватку и становясь мягче. К занемевшим пальцам, приятно их покалывая, хлынула кровь, а затем, шнурок соскользнул с наших рук и упал на пол, приобретя красновато-серый оттенок, напоминающий цвет окислившегося металла. Теперь, он был лишь тоненькой безжизненной полоской на полу, абсолютно не понятно как, способный секунду назад к самостоятельным действиям.

Я потянула на себя руку, одновременно с этим, подняв на Кая взгляд, и увидела, что он находится в почти бессознательном состоянии. Парень медленно открывал и закрывал глаза, все чаще оставляя веки в сомкнутом положении. Мне не составляло теперь ни каких усилий освободиться от его рук, но в следующий момент пальцы Кая сами соскользнули вниз и, завалившись с колен в бок, он без сознания рухнул на пол, распластав руки в разные стороны.