Шадер

Небит-Даг — город тысячи лиц, морд, клыков, острых ушей, мохнатых загривков и черной бархатной кожи. Сердце города бьется каждым вдохом и выдохом, вены города — наводненные телами улицы. Здесь все друг друга знают, и никто не знает никого. Потерять здесь проще, чем найти. Но иногда совсем не просто затеряться.

Шадер так давно сидел на земле, прислонившись спиной к стене низенькой хибарки в бедняцком квартале, что, казалось бы, сам превратился в холодную каменную статую. Жажда и голод мешали как следует соображать, инстинкты гнали вперед. Не важно куда, хоть куда-нибудь, лишь бы найти пищу и кров. И сделать это нужно до того, как кто-нибудь из скучающих господ заметит бесцельно шатающееся тело. Жертвенного материала всегда не хватает. Ненасытную Паучью Королеву каждый день задабривают подношениями, да еще и хитрые жрицы научились незаметно воровать куски с хозяйского стола ради собственного развлечения. И Шадер слышал, что лучше сразу умереть на алтаре, чем стать такой игрушкой. Но куда идти с пустыми карманами?

Логично и просто было бы наняться в один из Великих Домов прислугой. Да, прекрасная идея, если бы не одно, узнанное буквально вчера обстоятельство. Паранойя некоторых жриц достигла апогея и теперь проверку лояльности, задуманную для усыновления новых членов, распространили и на прием слуг. Любой, кто хочет получить работу, должен испить мерзкопахнущего зелья, от которого непроизвольно захочется рассказать о всех своих тайных мыслях, подлых задумках и далеко идущих коварных планах.

Надо ли говорить, как опасно бывшему принцу Ззириндин, чудом пережившему налет на шестой дом, рассказывать о своем прошлом?

Бездна и все ямы демонов.

Но раз уж не получилось пройти в резиденцию первого дома под своей личиной, значит, в него можно пройти под чужой, уже давно прошедшей проверку лояльности и не вызывающей подозрений. Осталось, как говорится, паутину натянуть и жертву дождаться.

А где можно встретить аристократа первого дома одного, без бдительной опеки слуг и охранителей, безоружного и не обвешанного магическими артефактами, да еще и в изрядном подпитии или наркотическом дурмане? В Небит-Даге только в борделе. Причем в лучшем борделе.

Шадер грустно улыбнулся и встал, разминая затекшие конечности. Принц дома Ззириндин будет мыть полы в борделе. За такую сплетню болтунам раньше языки отрезали.

О, это не обычный бордель — самый лучший. Будешь проходить мимо — обязательно зайдешь. Стены дома не имеют прямых углов, перетекая волнами, вздымаясь округлостями и пленяя женскими и мужскими формами. Развратные стены, похотливые. Фонари развешены по всему фасаду и глубокое фиолетовое свечение разливается по камню, заставляя его дышать и вздрагивать, когда служанки дергают за ниточки, чтобы фонари качались и мелодично звенели колокольчиками. Нет смысла стесняться, здесь все напоказ.

На входе встретит младшая дочь дома Рибизи, опутанная прозрачным паучьим шелком, вежливая, внимательная, понимающая.

Какой любви желает моя госпожа?

Есть мальчики-дроу, такие вылизанные-вылизанные и очень на вид благородные. Красивые, ухоженные тела, манящие улыбки. Язычком работают так, что закачаешься. Истечешь и кончишь.

Рекомендую Марселя. Длинные волосы шпильками заколоты, стыдливый румянец на щечках. Хочется прижать к себе и тискать, пока Зверь внутри не проснется. Потом разложиться и позвать, а он ведь застесняется. Тогда окрикнуть командным голосом, а то и плеть достать. Вымотает так, что ходить потом будет больно.

Есть мужчины с поверхности. Огромные, небритые. С порога набрасываются и роняют на шкуры, рычат, насаживая на себя, а то и вовсе поставят на колени и встанут сзади. Намотают белые волосы госпожи-дроу на кулак и с силой тянут назад.

Любишь погорячее? Рекомендую тифлинга, прямиком из нижних планов. В глазах огонь, в душе яд, а в руках пламя. Такой пьет без остатка. Прижигая страстью, как каленым железом.

Есть хмурый шейда с пепельной кожей. Не слышала о таком? Раб Королевы Воронов, но для тебя будет кем угодно. Колечки у него в носу смешные и ушки проколоты, шипы, цепочки, сережки и все на теле в самых разных местах. Да, там тоже есть, шипы острые и длинные. Заводит.

Сюда, сюда, моя госпожа, сейчас приведут.

Шадер как следует отжал тряпку в ведро и снова опустился на колени, протирая пол. Не то, чтобы богатый черный камень сильно нуждался в помывке, но неспешная и неинтересная обитателям внутренних покоев борделя работа позволяла подслушивать и подсматривать. Четвертый сутки принц Ззириндин жил только слухами и сплетнями шлюх, пытаясь выловить в недомолвках и угадать в прозвищах хотя бы одного аристократа первого дома. Но то ли он за долгое отсутствие позабыл всех, то ли шлюхи обладали излишне богатой фантазией, но Шадер так и не смог сообразить, кто такие Рыжая плесень, Двужильный, Тупонос и Двадцать семь.

Разглядывать клиентов самому тоже не получалось. Невзрачного простолюдина не выпускали из внутренних помещений, не позволяя отираться в коридорах, когда там могут проходить знатные посетители. И чем больше Шадер обдумывал ситуацию, тем безнадежнее она казалась. Если только не плюнуть на все и не начать действовать по-своему, но медленно и аккуратно, от низов вверх. Нужна служанка из тех, кто может вносить в комнаты для утех подносы с напитками. Не слишком разборчивая и недоступная, чтобы Шадеру было проще установить контакт, одного с ним роста и телосложения. Тогда можно будет просить Гуанадора о милости частичной трансформации и не тратить слишком много сил. Лиана. Нужна именно Лиана.

Полдня принц Ззириндин крутился возле безродной девки, пытаясь обратить на себя внимание. Неожиданно возникал на пути в коридоре, забывал ведро, возвращался и забывал тряпку. В итоге так умаялся, что снял рубашку и вытер ею лицо.

— Ты мне прохода не даешь, — недовольно сказала служанка в красном платье подавальщицы.

— Простите, госпожа, — смиренно ответил Шадер, не поднимая глаз.

— Какая я тебе госпожа, — фыркнула Лиана, но не слишком-то и возмущенно. Понравилось.

— Извини, думал знатная дроу заблудилась, и оказалась здесь, — ответил принц, не спеша надевать рубашку.

— Точно прохода не даешь, — игриво улыбнулась Лиана, оценивающе осматривая полуобнаженного мужчину. К стыду принца смотреть было особенно не на что. Ни рельефных мышц, ни лоска холеной кожи. Просто дроу.

— Новенький? Как зовут? — певуче протянула подавальщица.

— Шадер — кивнул дроу.

— Лиана. А ловко ты орудуешь тряпкой, — служанка провела ладонью по плечу принца от локтя вверх.

— Языком я орудую гораздо лучше, — нагло ответил Шадер.

— Какой резвый, — мурлыкнула подавальщица, — но глупый. Думаешь, раз в борделе, то здесь все женщины только и думают, как раздвинуть ноги перед первым встречным уборщиком?

Шадер ухмыльнулся, прикусывая нижнюю губу и накрыв ладонью пальчики Лианы.

— Я думаю о самых красивых ногах борделя уже четвертый день.

— О, ну это уже слишком, — засмущалась служанка, — есть ноги гораздо длиннее и красивее.

— Мне снизу лучше видно, — шепнул уборщик.

— Льстец, — широко улыбнулась Лиана, — ну и что с тобой делать?

— Что пожелает моя госпожа, — поклонился Шадер, — я лишь буду смиренно ждать ночью в своей комнатенке с чудесным видом на западный выход.

— Только приберись там, — усмехнулась подавальщица, — не хочу на метлах и швабрах.

Принц Ззириндин снова склонился и не разгибался, пока красное платье не исчезло за поворотом коридора.

Прибраться действительно не помешает. Стереть со стены ритуальные символы и спрятать подальше ведра с глиной, милостью Гуанадора наделенной силой первоглины. Шадер сегодня тоже будет глиной. Мягкой и податливой, послушной женским рукам. Каким его пожелает увидеть госпожа?

Ложе аккуратно застелено, тело вымыто, рубашка чистая. На тумбочке у изголовья кровати кувшин с водой, а под подушкой маленькая глиняная фигурка мужчины с торчащим естеством. Проблемы, да. Чем больше масок и чужих сущностей, тем меньше своего. Наполнить можно только пустой сосуд. У жрецов Гуанадора из собственных эмоций первой пропадет похоть.

Лиана пришла легко и неслышно, постучала в дверь и нырнула в распахнутые объятия.

— От тебя вкусно пахнет, уборщик, — выдохнула над ухом, запуская пальцы в волосы.

— Кто бы мог подумать, правда? — усмехнулся Шадер, забираясь рукой под красное платье и скользя по бедру вверх.

Поцелуй — ключ, открывающий чужую сущность. Пульсировала фигурка под подушкой, нагоняя волны жара и сладкое томление внизу живота. Настоящий был самец тот гнолл, дикий и ненасытный. Жалко, что пришлось убить после ритуала. Теперь запертая в фигурке мужская сила приходила к Шадеру по первому зову.

Лиана целовала настойчиво, кусая за губу и впиваясь ногтями в плечи. Платье принц снял аккуратно, стараясь не порвать тонкий паучий шелк. Дорогая вещь, женщина не простит. А его штаны служанка сорвала вниз без особых церемоний. Успел встать, уже хорошо.

— Я ожидала большего, — надула губки подавальщица, лаская принца рукой.

— Я полон сюрпризов, моя госпожа.

— Тогда начинай удивлять.

Лиана толкнула Шадера на кровать, уселась сверху, принимая в себя, и крепко сдавила коленями. Ездовому животному не положено дергаться и сопротивляться. Мужчина должен знать свое место. Комната расцветала яркими красками, наполнялась жаром, переливистыми стонами Лианы и предательски громкими скрипами кровати. А бешеный ритм все ускорялся. Свет от лампады скользил по черным телам, вспыхивая искрами в красных глазах. У нас своё таинство дорогая, бери меня без остатка. Лепи, как из глины идеального любовника, я твой сейчас.

Служанка дернулась, выгибаясь дугой и оставляя на груди кровавые царапины. Запела-застонала, чуть не плача. Хорошо, не правда ли?

— Хорошо, — шепнула Лиана, ложась на грудь принца.

— Устала?

— Немного.

— Воды? — спросил Шадер, потянувшись к кувшину.

— Да, — улыбнулась подавальщица, приподнимаясь на локте и забирая стакан. Выпила все жадно, в два глотка.

— Ложись, — заботливо сказал принц, — я укрою одеялом.

— Да, — сонно пробормотала служанка, роняя голову. Стакан выпал из ослабевших пальцев, покатившись по полу и расплескав остатки сонного зелья. Хорошее зелье. Безвкусное.

— Убил бы, — прошипел Шадер, выбираясь из-под отяжелевшего тела, — но пока нужна.

Вернее нужно только лицо и женская грудь, хорошо, что не надо тратить время на раздевание. Жрец Гуанадора уложил служанку на кровати ровно, вытянув руки вдоль тела. Зачерпнул глины из ведерка и жестами скульптора легко и быстро обвел черты лица, выбелил шею и плечи. У женщин они тоньше и круглее, чем у мужчин. Покрыл глиной грудь и, вернув ведерко под кровать, бережно вытер пальцы влажной тряпкой.

— Гуанадор, бог первоглины, взываю к тебе, — нараспев произнес Шадер, вставая на колени у кровати и накрывая маской лицо Лианы, — прими в жертву облик мой и голос, даруй милость рабу своему, не оставь пустым.

Огонек лампадки вздрогнул и погас, погружая комнату во тьму, где в инфразрении сияли алым тела разгоряченных любовников и ярко, до белизны горело лицо женщины под маской. Грудь вздымалась и опадала тревожными всхлипами, но сонное зелье держало крепко.

— Дозволь принять облик женщины и говорить её голосом, — читал принц молитву. — Пусть прольется сила изначальная. Лепи меня подобием своим. Слава Гуанадору!

Тело служанки окуталось жаром, как облаком. Сердце женщины надсадно билось, захлебываясь призванной силой Гуанадора. Жар разрастался, перекинувшись на Шадера, вливаясь в него через распахнутый рот. Принц застонал, отнимая маску от лица служанки и ныряя в белое пятно жара. Глина расплавилась и потекла вверх, смыкаясь на затылке в монолит, оплывая вниз на шею, стекая по плечам и вздуваясь буграми на груди. Дроу издал протяжный крик и затих.

Жар спадал, силуэты тел тускнели в инфразрении, возвращаясь к мягкому бардовому. Шадер шатаясь поднялся на ноги, долго мучился, высекая камнем искру огня, чтобы зажечь лампаду. Дрожащими руками шарил в углу, доставая из горы тряпья на свет начищенное до блеска блюдо. Два раза вздохнул и поднес блюдо к глазам. С зеркальной поверхности смотрела Лиана, напряженно сдвинув брови и кусая нижнюю губу. Велик Гуанадор! Получилось! Сколько бы не проводил ритуал, а всегда волнительно. Славься Бог первоглины!

Принц надел красное платье, расправил складки на бедрах. Хоть подушку подкладывай для большей женственности, но на грудь все равно смотрят чаще, а там все в порядке. Накрыл спящую подавальщицу одеялом с головой и, затушив лампаду, вышел.

Работа у служанки простая, должен справится. Велика ли наука поднос с бокалами носить? Взяв из стопки в углу один пустой Шадер, затаив дыхание, вышел из внутренних помещений в коридоры борделя. Темнота встретила запахом благовоний и тонким колокольным перезвоном. Каждая открывающаяся дверь задевала вязанку медных колокольчиков, предупреждая обитателей комнат о визите третьего лишнего. Хотя лишним третий был не всегда. От жадности иные посетители заказывали больше плотских утех, чем могли вынести за ночь. Золото текло рекой в алчные руки аристократов дома Рибизи. Ни одно продажное тело в Небит-Даге не обнажалось без ведома представителей пятого дома. Но сейчас Шадера волновал исключительно дом Эвир.

— Лиана, — окликнула принца прекрасная дроу в невесомом наряде из паучьего шелка, — ты же спать ушла.

— Не спится что-то, — проговорил Шадер высоким женским голосом.

— О, моя милая, — сочувственно сложила губки бантиком красавица, — ни один самец не стоит страданий. Посмотри, сколько их вокруг. Любого выбирай. Забудь уже своего тифлинга.

Жрец Гуанадора с трудом сдержался от усмешки. Не сильно-то Лиана вспоминала тифлинга только что. Потому-то он и не верил в женские страдания.

— Постараюсь, — принц попытался так же сложить губы трубочкой. — Может быть, работа меня отвлечет.

— Да, это помогает, — кивнула красавица, — возьми восточное крыло, правую половину.

Шадер поставил на поднос бокалы с напитками и удалился, грациозно покачивая бедрами. Научился за много лет копировать походку женщин.

Принц обходил комнату за комнатой и расстраивался, что на обнаженных телах клиентов не нарисовано глифов домов, а сквозь стоны и крики не слышно имен. Да, с падения дома Ззириндин прошло немало лет и кого-то из знакомых ему аристократов великих домов могли прирезать в междоусобицах, но не настолько же. Ни одного знакомого лица. Или он ошибся в статусе борделя и здесь отираются простолюдины?

Подавальщица в красном платье осторожно приоткрыла очередную дверь и юркнула внутрь. На огромном ложе, обитом черном паучьим шелком, на шкурах хищников с поверхности в обнимку с двумя женщинами дроу возлежал Рилд Эвир — третий сын дома Эвир. Хотя лично его никогда не волновало первый или третий. Он сын первого дома и этим всё сказано. Если кто-то из дроу и считал, что жизнь под сенью Паучьей Королевы не легка, то он нет. Для него не существовало сложностей, он просто выжимал из своего существования максимум удовольствия. Лучшие вещи: одежда, оружие, украшения, лучшие ящеры и экзотичные домашние любимцы, самый богатый паланкин и прочее, прочее. Мать Иштар считала, что Первый Дом во всем должен быть первым и он с этим соглашался. Особенно в том, что касается лично его.

Шадер помнил Рилда очень хорошо. Изменился за годы внешне, но только не внутренне. Избалованный мальчик. Идеальная жертва.

И вот сын дома Эвир, с ленцой развалившись на шкурах, скептически смотрел на шлюху, увлеченно сосущую его член.

— Дорогая, я скоро умру от скуки. Нельзя ли побыстрее?

Принц Ззириндин подавился улыбкой. Вонзить кинжал в грудь ненавистной матери Иштар рукою её любимого отпрыска — что может быть слаще? А уж какое он удовольствие получит за те три дня, что будет в облике Рилда. Все годы скитаний окупятся с лихвой.

Шлюха оторвалась от своего занятия, подняв голову и подавальщица Лиана, ставя рядом полный бокал, чуть ли не столкнулась с ней носом. Измира. Чудны твои проделки, Ллос. Из всего борделя Рилд Эвир выбрал ту самую шлюху, которая по степени надменности не уступала ему ни в чем. Убогого уборщика госпожа Измира и близко к себе не подпустит.

— Мой господин, — нежно прошептала красавица, — я стараюсь, но член моего господина слишком большой и плохо умещается во рту.

— Я могу разрезать твой рот от уха до уха, чтобы уместилось два таких члена, — зло зашипел Рилд, — работай давай!

Шадер низко наклонился, прижимая к груди поднос с пустыми бокалами и, пятясь задом, вышел из комнаты.

Через несколько часов он пожалел, что так легкомысленно отнесся к обязанностям подавальщицы. Ноги гудели и жаловались, спина болела нестерпимо, а руки он уже едва мог держать перед собой. Вернувшись в свою комнатку с единственным желанием рухнуть в изнеможении на кровать, Шадер вспомнил о спящей Лиане. Пришлось со стонами и проклятиями ложится на пол. Сил нет даже на то, чтобы пошевелиться, а ведь еще надо вернуть временно одолженный облик и через два часа самому выходить со шваброй на уборку. Принц был близок к тому, чтобы разрыдаться от жалости к себе. Забиться в угол, обняв руками колени, и реветь, размазывая слезы и сопли по лицу. Проклятая женская сущность. Липкая, как слюна паука.

Ритуал возврата внешности разве что чуть-чуть проще. Молитва на пару слов короче и силы тратится меньше. Но комната снова заполнялась жаром от потока высококонцентрированной силы Божества. Щедрого к своему жрецу, как ни к кому другому. Впервые Шадер ощутил всю мощь Гуанадора еще мальчишкой. Тогда-то и начались забавы с обменом обликом. Мальчишка-простолюдин был почти точной копией принца. Достаточно только переодеться и перенести глиняной маской черты лица. Оба ребенка приходили в неописуемый восторг. Шадер наслаждался свободой, а слуга сытостью и роскошью. Игры закончились в ночь атаки на дом Ззириндин. Простолюдина с внешностью второго сына шестого дома прирезали налетчики и бросили в кучу тел, а настоящий принц остался жив и скитался по семьям бедняцкого квартала. Дети без присмотра вечно занятых родителей сбились в маленькую стаю с четкой иерархией и ненавистью к слабым. Взявшегося неизвестно откуда приживалку побили камнями в первый же день. И добили бы во второй, если бы не глина и сила Гуанадора. Шадер получил в дар жизнь, а божество первоглины самого преданного жреца.

Принц пробормотал последние слова молитвы и положил маску на лицо служанки. Лиана задергалась от нестерпимого жара, выходя из плена сонного зелья. Пора, все верно.

— Дорогая, — ласково позвал Шадер, пряча маску под кровать, — просыпайся.

Подавальщица подскочила, как ошпаренная, отталкивая уборщика руками.

— Нет! Нет!

— Что нет? Что случилось? Плохой сон?

Принц участливо гладил женщину по плечу, пытаясь успокоить.

— Да, наверное, — ответила Лиана, — зажги лампаду, мне нужно одеться.

— Уже уходишь, как жаль, — вздохнул Шадер, — мы ведь увидимся снова?

Служанка пробормотала что-то в ответ и, едва вспыхнул крошечный огонек, схватила красное платье и выбежала в коридор.

Принц проводил её злорадной ухмылкой. Ничего не видела, ничего не знает, ничего не помнит. Начнет сочинять и фантазировать — поднимут на смех. В городах поклонников Ллос власть Паучьей Королевы настолько высока, что дроу даже не подозревают о существовании жрецов Гуанадора. И ни одна жертва ритуала обмена никогда не догадается о том, что на самом деле произошло.