День второй.1

День второй

    …Шершавый язычок лизнул меня за нос. Я поморщилась и зарылась в подушку лицом

  — Жан, иди в малину, рано ещё, -  мягкая лапка легко, но ощутимо хлопнула по щеке. – Ну ещё пять минут… — в шею ткнулся мокрый холодный нос. – Да отвянь же ты, скотина черная!

    Рядом обиженно чирикнули, что слегка меня напрягло. Моя кошка мякать умеет с разными интонациями, но чтоб чирикать… Странно… Сейчас встану посмотрю…

    Но все же что-то ещё не так… Даже сквозь дрёму явственно ощущался некий дискомфорт, а именно – кто-то меня разглядывал. Как же ненавижу это!!! Я отвернулась от предполагаемого раздражителя и с головой укрылась одеялом. Ну, и кто же решил начать день с похода по известному адресу?

  — Насчет скотины не знаю, но с цветом ты конкретно промахнулась, пришелица, — смеющийся голос прозвучал совсем близко.

    Я призадумалась, перебирая в уме знакомых, дабы идентифицировать голос и отыскать среди них самоубийцу. Ну а как же еще назвать того, кто может так бесцеремонно орать, когда я сплю? Вариантов не нашлось, поэтому пришлось снизойти до этого сумасшедшего и немного приоткрыть один глаз (хотела-то оба и полностью, но вот как-то не удалось). От увиденного я подзависла. Рядом со мной, опираясь на локоть, полулежал блондин, довольная, относительно бодрая, да ещё и ухмыляющаяся рожа которого вызывала непреодолимое желание врезать по оной. Удержала меня от этого только врожденная лень… Минуточку! Блондин. Рядом со мной. На одной постели… Фух, ну, значит, точно сплю!

  — И приснится же такое! – буркнула я, возвращаясь в исходное положение.

  — Что-о-о?! – возмутились и зашуршали рядом. Ледяная рука, скользнув под одеяло, хватанула меня за бок. Йопт!!! Поскольку от ночных метаний майка задралась почти до груди (хорошо хоть не выше!), то прикосновение получилось более чем бодрящим!

    Рефлексы сработали быстрее мозга, и в следующий момент я уже ошарашено озиралась из положения сидя в полуметре от предыдущего месторасположения. Небо с еле видными звездами, наливающееся алыми красками на востоке. Поля, укутанные густым туманом, из которого тут и там вырастают размытые темные силуэты деревьев. Почти потухший костер, в который кто-то подложил дров и кучу сухой травы, с шипением и треском разгоравшейся. Пофыркивающие где-то неподалеку лошади, утренняя распевка птиц, блондин на одеяле… Не поняла… Это ещё что такое? А где моя комната?… Черт, так это что, не сон был?!?! Да не может быть! Я судорожно ущипнула руку.

  — Давай помогу, — потянулся ко мне еще шире заулыбавшийся парень.   Поглощенная своими мыслями я не обратила на него внимания. А зря!

  — А-а-ай!!! Скотина!!! Больно же! – дикий визг заставил ещё немногочисленный птичий хор озадаченно заткнуться. Я вскочила на ноги, ища взглядом что-нибудь потяжелее, хоть дубинку какую, чтоб запустить в обидчика. Черт, не хватало еще синяком из-за этой сволочи обзавестись!

  — Почему сразу скотина?! Я же помочь хотел! – Тамирас усиленно изображал оскорбленную невинность. Гад! Бросив на паразита взгляд, полный испытываемых в данный момент чувств, я выдернула из-под него одеяло, в которое сразу же и укуталась, пытаясь унять дрожь. Холодный предрассветный туман сделал свое дело — мурашками я покрылась едва вскочив с нагретого места, а за пару минут успела продрогнуть до самых костей. Ну вот зачем было этому садисту доморощенному поднимать меня в самый холодный час суток?!

  — Что случилось? Почему ты кричала? – возле нас возник Радмир с полным котелком воды. Оглядевшись, он быстро вычислил виновника переполоха, — Тамирас!!! Опять твои проделки!

  — А что сразу Тамирас?! Я-то не орал! Может, ей кошмар приснился, а может у неё принято так просыпаться! И вообще, что за безосновательные претензии? Ты мне что приказал? Разбудить девушку, так? Так! Ну вот, имеющаяся девушка, одна штука, разбужена и взбодрена. Получите и распишитесь! А насчет методов ты ничего не говорил! – возмущенный блондин вскочил с одеяла и, прихватив торбы, направился к лошадям, продолжая негодовать. – Не, ну нормально?! Сначала сам прикажет, потом за это же и наорет! Дожили!

    Я аж дар речи потеряла. Это ж надо, а! Сначала сделал гадость, а теперь не только невиновен остался, но еще и нашел, на что обидеться. Красавец! Кстати, о птичках! Это какие такие приказы он имел в виду? Я медленно повернулась брюнету. Рад, явно не ожидавший отповеди, да еще и столь рьяной, порядком опешил. Наткнувшись на мой вопросительно-скептический взгляд, он слегка покраснел и заоправдывался.

  — Это не совсем то, о чем ты подумала! Я не просил… То есть я просил, но не так…

  — Может, по порядку?- прервала я смущенного парня. Тот вздохнул и, собравшись с мыслями, выдал.

  — Да, я попросил тебя разбудить. Но даже не предполагал, что Тамирас так истолкует мою просьбу. Обычно он более нежен с деву… — по моему мигом ставшему заинтересованным взгляду Рад сообразил, что сморозил. Покраснев еще больше, отвел глаза. Нежен с девушками, значит. Ну-ну. Учитывая выбранный блондином способ пробуждения, мне стало крайне любопытно: он меня девушкой не считает или у него весьма оригинальные понятия о нежности? Тем временем Радмир продолжил. — В общем, приношу искренние извинения за поведение моего непутевого брата. Если ты не против, то отправляемся в путь после завтрака. То есть, я думаю, где-то через две-три четверти часа. Мне бы хотелось добраться до места, пока не стало слишком жарко.

    Зашибись! Жарко ему! А встать в жуткую рань и мерзнуть что, лучше?! Я, блин, в толстовке (успела натянуть, пока ребята любезностями обменивались) и одеяле дрожу стою. Послал же Бог попутчиков!

    Влага, в избытке насыщающая воздух, добавляла прохлады. С легкой тоской я покосилась на постель, но после столь своеобразной побудки спать уже не хотелось, да и само ложе успело остыть. Зато на нем обнаружился Шурик, про которого я, занятая выяснением отношений, благополучно забыла. Так вот кого я спросонья спутала с Жанкой! Зверек распушил шерстку и сжался в комок. Замерзнуть с такой-то шерстью ему и в лютый мороз не светило, значит, на меня обиделись. Вот только за что? Вздохнув, я подсела к нему.

  — Шуренок, ну прости засранку, а?! Я тебя спросонья со своей кошкой спутала, она меня частенько так же по утрам будит, — комочек чуть шевельнулся, и я продолжила. – Знаешь, какая она у меня классная! Черная, красивая, умная, с характером…

    Незаметно подкравшийся приступ ностальгии перехватил горло, голос сорвался, и продолжать я не стала. Как там без меня эта пакость черная? Она же всегда тосковать начинает, если я из дома ухожу хоть на сутки, а тут… Вздохнув, почувствовала, как Шурик, примирительно заворковав, прижался ко мне. Ну, всё, не хандрить! Погладив маленького, я решительно выпуталась из одеяла, закатала джинсы повыше, чтобы не намочить их обильно осевшей на густой высокой траве росой, и направилась к ручью.

    Решительности хватило ненадолго, и к водоему я принеслась дрожа всем телом. Пару минут тупо смотрела на воду, утешая себя тем, что перед рассветом она должна быть как парное молоко. Всё бы ничего, но я не учла одну ма-а-аленькую такую детальку: имеющийся водоем – ручей, питаемый холодными подземными источниками (да что там холодными, ледяными!), так что время суток на температуру воды абсолютно не влияет. Выбора не было, поэтому умывание совместилось с закаливанием, что меня как-то совсем не обрадовало, зато обогатило лексикон местной фауны нецензурными фразеологизмами моего мира. Мдаа, никогда не предполагала, что знаю столько ругательств…

    К ребятам я вернулась окончательно проснувшаяся, бодрая, но сильно не в духе. Да, в общем, особо радостных в округе и не наблюдалось. Рад успел оправиться от утренней сценки и стал привычно невозмутимо-спокойным. Там молча смотрел на пламя, даже не шевелясь, бодрость его куда-то делась. Наверное, ручей все же ещё не посетил.

    Позавтракали мы быстро и в полной тишине. Я на свежую голову обдумывала ситуацию, в которую вляпалась. Итак, происходящее не является ни сном (а я так надеялась!), ни глюком. Как бы это ни было безумно, но это – реальность, оставаться в которой я как-то не горела желанием. Надо, надо отсюда выбираться, да поскорее! Парни уверены, что поможет мне только Помощница. Оснований не верить им у меня нет, как, впрочем, и нет оснований верить. Если разобраться, я вообще не знаю, кто они, что меня, мягко говоря, не радует. Но ведут себя пока прямо-таки образцово. И всё же надо будет при первой же возможности попытаться выведать у них подробности биографий. Хоть знать буду, с кем судьба свела. Пока наши с ними дороги совпадают, чему я, безусловно, рада: путешествовать в компании всегда приятней, тем паче когда речь идет о не просто незнакомой местности, а о другом мире. Что ж, сейчас в путь, а дальше видно будет.

    С таким философским настроем я отправила в рот последнюю ложку невнятного варева (спросить, что это было, у меня не хватило духа, съедобно – и ладно). Уже расправившиеся со своими порциями ребята укладывали вещи. Я тоже принялась помогать, отстранив сыто урчащего пушистика.

    Упаковались мы быстро. Теперь о нашем пребывании здесь говорило только кострище и примятая трава. Солнце уже немного поднялось над горизонтом, яркими, но ещё не жаркими лучами пронзая редеющий туман. Со всех сторон лился восторженный разноголосый птичий гомон. Да уж, в городе такого не услышишь. Окружающий пейзаж радовал наличием всевозможных трав и цветов, чьи буйные ароматы кружили голову. Я улыбалась, глубоко вдыхая воздух, напоенный этими дивными запахами. И никаких тебе выбросов, пыли и прочих малоприятных отходов промышленности, коими она щедро балует природу моего мира и людей заодно. Тут прямо как в сказке!

  — Это ты так предстоящей поездке радуешься? Польщен, польщен.

    Вот и кончилась моя сказка. Мигом поскучнев, я повернулась к Тамирасу, держащему оседланных лошадей. Завидев меня, Вольдемар презрительно фыркнул и отвернулся, ища взглядом хозяина. Я скользнула по нему равнодушным взглядом и подошла к Джарре. Из присутствующей троицы только она вызывала теплые чувства. Кстати, а где Шурик? Машинально поглаживая рыжую, я заозиралась по сторонам. Странно, но пушистик будто испарился.

  — Ты чего вертишься? Что-то потеряла? – уточнил парень, заметив мое замешательство.

  — Угу… Вот только не что-то, а кого-то. Шурика не видел?

  — Да нет. Со мной его точно не было. Он же вроде с вами крутился. Может, он с Радом?

  — Ого, какой прогресс! Вы уже в состоянии обменяться парой фраз без пикировки! – нет, эта парочка точно доведет меня до инфаркта! Где б колокольчиков добыть, чтоб на эту семейку навешать?! От раздавшейся за спиной фразы я вздрогнула и шарахнулась, напугав Джарру. У Тама нервы оказались покрепче, он не дернулся, просто молниеносно развернулся. В общем, от нашей дружной нецензурной выволочки довольно лыбящегося Радмира спасло только наличие пушистика на плече. Впрочем, Тамирас быстро взял себя (и меня) в руки.

  — Ну еще бы! Совместно проведенная ночь, знаешь ли, сближает!

    Мне даже оборачиваться не надо было, чтобы знать, насколько масляное сейчас выражение на роже блондина, успевшего приобнять меня за плечи. Скорчив ласковую и нежную улыбочку, я как можно слаще произнесла:

  — Конечно! Ты же просто клад! Только о том и думаю, где бы тебя прикопать! – одновременно с последними словами я резко двинула локтем по ребрам парня и, отпрыгнув на пару шагов, как ни в чем не бывало продолжила. – Ну-с, хлопчики, мы сегодня вообще с места тронемся? Кстати, кто возьмет на себя ответственность за даму?

    Вольдемар демонстративно фыркнул и развернулся ко мне филейной частью. Попытка повернуть его подобающей вниманию общества стороной успеха не имела, хотя Рад очень старался.

    Пока я с умеренным интересом наблюдала за развернувшимся представлением, белобрысый нахал снова обнял меня (учтя прошлую ошибку, руки мои крепко прижал к телу) и зашептал на ухо:

  — Это прямо судьба! Как ни упирайся, а всё равно вместе оказываемся.

  — Мда… Мне вот искренне интересно, в чем я так провинилась, что меня наказали твоим обществом?...

  — Ай-яй-яй, как пренебрежительно! – мурлыкнул собеседник. – Аккуратней в высказываниях, пришелица, а то возьму и влюблю тебя в себя. Уж поверь, это я умею в совершенстве.

  — Поверю на слово, — тоже перешла на мурлыканье я. — Вот только можешь не стараться, не выйдет. У меня стойкий иммунитет к блондинам.

  — Брось, привязанности девушек переменчивы, как погода весной…

  — Лишь неприязнь подобна аллергии: стойкая, непреходящая и постоянно напоминающая о себе, — прервала я балабола. – Мы вообще сегодня куда-нибудь поедем или нет?

  — Знаешь, еще неизвестно, кого из нас чьим обществом наказали, — усмехнулся парень, выпуская меня из объятий. Подойдя к мирно щиплющей траву Джарре, Тамирас подхватил поводья и, обворожительно улыбнувшись, приглашающим жестом указал на седло. – Леди, вы желаете спереди или сзади?

    Это я мнительная, или действительно сия вполне вежливая фраза имела скрытый смысл? Если судить по роже произносившего – да, имела! Причем весьма непристойный! Улыбка из обворожительной перешла в откровенно похабную, в глазах появился хитрый блеск – все это только подтверждало мои догадки. Рррр! Что за намеки, гаденыш?!

  — Вы столь любезны, предоставляя мне право выбора, сударь. Однако на сей раз я положусь на Ваш безусловно колоссальный опыт в данном вопросе. Вы ведь не посоветуете плохого неискушенной девушке?

    Произнося это, я, скромно улыбаясь и хлопая ресницами, устремила абсолютно невинный взгляд на Тама. С минуту мы молча смотрели друг друга, потом дружно расхохотались.

  — По крайней мере, с тобой не соскучишься, — резюмировал парень, помогая мне вскарабкаться на лошадь.

    Радмир, всё это время занятый противостоянием с вороным, соблаговолил обернуться в нашу сторону как раз в тот момент, когда Тамирас усаживался в седло позади меня. Подобной картины брюнет явно не ожидал, поскольку замер, пораженно глядя нас. Вольдемар легонько ткнул опешившего хозяина в плечо, приглашая усесться, наконец, в седло и перестать маяться дурью. Рад вздрогнул и, избегая смотреть в нашу сторону, вскочил на коня. Пушистый предатель уже давно уютненько устроился на спине вороного, поэтому в путь мы двинулись, как только Радмир очутился в седле.

    Вопреки моим опасениям поездка оказалась не такой уж ужасной. Постепенно я привыкла к размеренному бегу Джарры и даже стала не столь судорожно цепляться за луку седла. Правда, не особо радовало чересчур тесное соседство с блондином, но, по крайней мере, свалиться почти не боялась. Вскоре я расслабилась настолько, что начала вертеть головой, разглядывая окружающий пейзаж. Очень быстро мне это наскучило, поскольку наш путь пролегал по степи, и особого разнообразия вокруг не наблюдалось. Радмир ехал впереди, гордо выпрямившись и не оборачиваясь. Тамирас тихо сопел, уткнувшись в мои волосы, и молчал. Уже давно молчал. Почуяв неладное, я аккуратненько обернулась… Зашибись! Он спит! Я аж дар речи потеряла от такой наглости. Отлично устроился: прекрасно вышколенная Джарра ровным шагом трусила за вороным, исключая необходимость следить за ней; я, поскольку находилась спереди, представляла собой одновременно и опору, и подушку. Да уж, этот парень нигде не пропадет! Не открывая глаз, Там чуть шевельнул головой, поудобнее устроился на моем плече и довольно вздохнул. Эх, ладно, пусть подремлет, мне не жалко. Вот только скучно. Я снова занялась обзором окрестностей. Увлекшись созерцанием причудливой гряды облаков, как-то упустила из виду, что рыжая постепенно снижала темп, пока окончательно не остановилась. Из прострации меня вывело громкое фырканье, оно же заставило встрепенуться Тамираса.

    Радмир развернул Вольдемара поперек тропы и со скептической гримасой смотрел на нас.

  — Ну наконец-то! Вы где летаете?! А кто за дорогой следить будет?! – возмущенно начал брюнет, заметив, что на него соизволили обратить внимание.

  — А ты на что? – в два голоса искренне удивились мы. Рад задохнулся от возмущения. Несколько раз он пытался заговорить, но видно не находил слов, дабы подобающе описать нашу наглость.

  — Тамирас!!! Ты чем думаешь?! Да на тебя отряд кочевников нападет, ты и не почешешься! Когда ж ты разгильдяйничать прекратишь, балбес!!!

  — Хватит истерить, Рад! Ты не хуже меня знаешь, что в этих местах при всем желании кочевников не встретишь. Да что кочевников, тут вообще никого нет крупнее суслика, — лениво прервал брата ничуть не впечатленный столь пламенной речью Там. И, зевая, уточнил, — Ты нас по делу остановил или просто поорать захотелось?

    Радмир молча протянул мне радостно чирикающего Шурика, развернулся и пришпорил коня. Вольдемар обиженно заржал и сорвался с места.

  — Чего это он так взъярился? – поинтересовалась я, попутно решая важный вопрос: как одновременно суметь удержать зверька и удержаться самой?

  — А я знаю? Завидует, наверное, — философски пожал плечами собеседник, забирая у меня Шурика и устраивая его перед седлом. – То слова не вытянешь, а тут разорался. Но гнаться за ним не собираюсь. Джарра и так двойную ношу тащит. Сам вернется, вот увидишь.

  — Да куда он денется, — хмыкнула я в ответ, облокачиваясь на него.  – Слушай, давно хотела спросить: а вас как на курган занесло?

  — Шурик завел, — ухмыльнулся Там. – Он нам с самого своего появления места для ночлега выбирает, сама вскоре убедишься. Только отдохнуть собрались, а тут ты!

  — Хех, сюрприз! А куда вы…

    В этот момент Шурик, благодаря цепким лапкам снующий по лошади взад-вперед, громко заверещал, всеми силами пытаясь привлечь наше внимание к рощице, в которую уходила тропа. Взяв на руки пушистика и пытаясь его успокоить, я встревожено покосилась на слегка напрягшегося Тамираса:

  — Что-то мне это не нравится. Там, а ты раньше был в той рощице?

  — Да приходилось проезжать как-то. Роща как роща, ничего особенного.

  — А вот Шурик похоже так не считает. Блин, Рад же туда один поперся! А вдруг…

  — Да умолкни ты! Знаю я все! Тише!

    Даже не подумав обидеться, я послушно заткнулась, справедливо рассудив, что благоразумнее послушаться парня. Он прав, сейчас больше внимания стоит уделить окружающей местности, а не обмену и без того понятной информацией.

    В рощу мы въехали напряженные, внимательно оглядываясь вокруг. Шурик тоже притих. Подняв мордочку и поводя ей из стороны в сторону, зверек сосредоточенно нюхал воздух, будто пытался что-то найти.

    Первой нашей находкой оказался Вольдемар. Конь щипал траву и изредка обиженно фыркал в сторону Рада, обнаружившегося неподалеку в тени большой березы. Ох, чую, долго он еще ему это беспричинное пришпоривание вспоминать будет! Судя по мрачному виду Радмира, он тоже это прекрасно понимал. Завидев нас, парень поднялся:

  — Прошу простить мне мою непозволительную резкость. Я разозлился на столь откровенное пренебрежение вопросами безопасности, поэтому не смог сдержаться. Но очень прошу вас впредь уделять больше внимания этому, — отчеканив извинение абсолютно безэмоциональным голосом, он развернулся и направился к вороному. Мы, тихо офигев от происходящего, молча наблюдали, как брюнет забирается на своего обиженного коня. Вольдемар Раду, конечно, подчинился, но как!!! Эх, будь моя воля, я б ему лично Оскар вручила! Так искренне и, не побоюсь этого слова, проникновенно изобразить оскорбленное достоинство! Это ж какой талант пропадает всуе! Голливуд в полном составе нервно курит далеко-о-о-о в стороне.

    Сосредоточив внимание на четырехкопытном артисте, я напрочь отвлеклась от происходящего вокруг. В этот момент Шурик, дико заверещав, вцепился в Джарру. А поскольку он успел удрать назад, то получилось, что все остренькие коготочки вонзились несчастной лошадке прямо в основание хвоста. Джарра, истерически заржав, встала на дыбы. Я, завизжав не менее истерично, мертвой хваткой вцепилась в неё. Тамирас помедлил всего секунду, соображая, за что хвататься (удержаться за седло ему помешала я, а вцепится в меня он не смог – так крепко я прильнула к лошадиной шее). Но этой задержки ему хватило, чтобы слететь с кобылы, добавив в общую какофонию звуков громкий виртуозный мат (кстати, парочка выражений была весьма оригинальна, надо бы запомнить).

    Мигом подскочивший к нам Рад первым делом успокоил Джарру, отцепив от неё негодника, и отвел подальше от лежащего Тама, дабы она ненароком не наступила на несчастного сброшенного. После этого брюнет занялся собственно самим братом.

  — Там, ты как? Где болит? Ничего не сломал? Сколько пальцев видишь?

  — ….!!! ......!!! ……. ……… ……!!!!..……………… ...

  — Значит в порядке, — облегченно улыбнулся Радмир, помогая отчаянно матерящемуся блондину подняться.

    Наконец оба парня обратили внимание на меня и тут же дружно заржали: Тамирас как всегда в открытую, Раду хватило такта хотя бы отвернуться. Я сидела в той же позе, распластавшись по лошади и крепко зажмурившись. Во время сделанной Джаррой “свечки” я успела мысленно попрощаться с жизнью. Душа не просто удрала в пятки, а забилась вообще непонятно куда и вылезать отказывалась наотрез; сердце бешено колотилось в груди.

  — Таша! Все в порядке! Ты уже можешь разжать руки, да и вообще слезть, — усовестился в конце концов брюнет.

    Ого, какая свежая мысль! И как же я, блин, это сделаю, если меня от ужаса намертво заклинило?!

  — Лошадь задушишь, пришелица! – сквозь хохот прорыдал Там. Скотина! Нет бы помочь, а он ржет стоит аки мерин сивый!

    Вскоре до кого-то из парней дошло, что самостоятельно расстаться с лошадью я не в состоянии. Мои судорожно сцепленные руки попытались деликатно разжать. Наивный! Кстати, а кто именно? Глаза, так же как и остальной организм, приказам мозга подчиняться отказывались, поэтому о личности помогающего я могла только догадываться. Но, судя по аккуратности прикосновений, — это явно Радмир, Тамирас не стал бы со мной церемониться. Приложив больше усилий, парень все же расцепил мои руки и, аккуратно стащив с Джарры, поставил на ноги. Они держать отказались сразу и, как только самоназначенный помощник убрал руки, я начала плавно оседать на землю. Меня вовремя подхватили и осторожно усадили, прислонив к дереву. Почувствовав под собой твердую землю, я мигом свернулась в комочек, обхватив колени руками и уткнув в них голову. Настойчивые попытки извне обнять мое дрожащее тело упорно отклонялись по мере поступления. Душа осторожно высунулась из своего потаённого местечка и медленно и недоверчиво стала занимать положенное ей пространство. Шок потихоньку начал отпускать, позволяя осознать произошедшее и окружающее и даже открыть глаза. Тамирас всхлипывал от хохота, катаясь по траве под ближайшим деревом. Не на шутку обеспокоенный моим состоянием Рад сидел рядом со мной. Хм, угадала!

  — ……… ша! Леди!!! Ну приди в себя! Все хорошо! Хо-ро-шо!!! Правда!!! Ну очнись! – наконец дошли до меня взывания уже изрядно встревоженного Радмира.

  — Где?.. – еле слышно прошелестела я пересохшим горлом

  — …Что? – до Рада не сразу дошло, что я заговорила, поэтому предварительно еще с полминуты пришлось слушать его причитания.

  — Где… эта… паскуда… мелкая?.. Щас… шашлык… из нее… сделаю! – хрипло озвучился мной тезис, извлеченный из хаотично скачущих мыслей.

  — Хвала Хранителям! Ты пришла в себя!!! – на радостях Радмир стиснул меня с такой силой, что я чуть было не попрощалась с только вернувшейся жизнью.

    Где-то спустя минут пятнадцать наша странная компания пришла в более-менее нормальное состояние. Я постепенно перестала трястись и даже сумела почти самостоятельно (перебирая руками по стволу дерева) встать на дрожащие ноги. О пережитом напоминали только слабость во всем теле (последствие шока) и ужасное настроение (а с чего ему хорошим-то быть?). Истерика Тама была успешно прервана парой затрещин (ради такого лично до него докондыляла), и теперь он, прихрамывая и потирая спину, помогал мухой летающему Раду в восстановлении порядка. Я в процессе участвовала чисто номинально: стояла, опираясь на дерево и скрестив руки на груди, и провожала парней взглядами исподлобья. Оказывается, это хороший катализатор! По крайней мере, ребятам он придавал неслабое такое ускорение.

    Через пару минут упавшие вещи были собраны и вновь запакованы, лошади приведены в рабочий порядок и выстроены передо мной вместе с хозяевами. Окинув всех равнодушным взглядом, я сразу заметила недочет. Не хватало одного мелкого, но весьма интересующего меня сейчас субъекта. Не обнаружилось его и на поляне. Парни беспокойно завозились под моим сканирующим окрестности взглядом и, на всякий случай, тоже начали оглядываться. Похоже, они не понимали, что мне надо, но решили не связываться. Надо же, послушные какие, вот всегда бы так!

    Тут из-за березы на противоположном конце поляны показалась остренькая белая мордочка. Быстро оценив ситуацию, зверек хотел было снова спрятаться, но понял, что опоздал. Сузив глаза, я поманила его пальцем. Распушившись, Шурик посеменил к нам, виновато опустив голову. Выглядел он настолько несчастным, что мне стало жалко мелкого. Вообще-то я его уже практически простила, но хотелось бы узнать причину столь оригинального поступка. Раньше за ним диверсий не наблюдалось, относился к нам зверек тоже вроде положительно, а тут вдруг такой номер. Что-то здесь не так.

    Шурик наконец добрался до меня и застыл, опустившись на все четыре лапки и склонив головку. Тамирас и Джарра фыркнули одновременно, демонстративно отвернулись – тоже. Вольдемар равнодушно, даже слегка презрительно наблюдал за происходящим. В общем-то, Джарру я вполне могла понять. Жаль, что Шурик это не с вороным провернул… (Хм, кстати, а если попросить на досуге?...) Радмир сохранял спокойствие, не выражая никаких чувств. Пушистик выглядел до того виноватым, что у меня аж сердце защемило. Присев на корточки, я обратилась к нему:

  — Шурик, ты понимаешь, что ты сделал?

    Кивнув, зверек распушился еще больше и сжался, почти превратившись в шар.

  — Ты специально это сделал?

  Шуренок заволновался, быстро-быстро зачирикал, то кивая, то отрицательно мотая головой. Там попытался было возмущенно вякнуть, но быстро стух под двумя ледяными взглядами – моим и Радмира.

  — Хорошо-хорошо, успокойся! Я переформулирую вопрос. Ты хотел привлечь наше внимание? – зверек оживленно заворковал, утвердительно кивая. От волнения он даже приподнялся на задние лапки. – Но не ожидал таких последствий? – Шурик моментально сник, подтверждая мою догадку виноватыми кивками.

    Вздохнув, взяла несчастное существо на руки и погладила. Шурик крепко прижался ко мне, вцепился в одежду, словно боясь, что я его брошу, и негромко виновато заворковал.

  — Успокойся, маленький, — зверек поднял мордочку, поглядел мне в глаза и тихо вопросительно чирикнул. – Нет, я не сержусь. Только извинись перед Джаррой, пусть и случайно, но ты сделал ей больно, – и, недослушав полный справедливого негодования вопль Тамираса, добавила. – Так и быть, перед Тамом тоже… Как-нибудь… Может быть… — Получив свою долю уничтожающих взглядов, задала главный вопрос, — Так что же ты столь сильно хотел нам показать?

    Ух ты! Да я просто волшебница! Одной фразой так преобразить! Шурик просиял, оживился, громко зачирикал и стал тыкать лапкой в ту сторону, где я его и засекла. Мы с парнями переглянулись и молча направились в указанном направлении. Зверька удержать уже не было никакой возможности, поэтому пришлось опустить его вниз. Как только лапки пушистика коснулись земли, он тут же ринулся вперед, жестами приказав нам вести себя как можно тише и незаметней. Да что ж он там такое увидел-то?! От этих предостережений мне сделалось слегка жутко, и я попыталась пропустить вперед кого-нибудь из парней, но Шурик недовольно вякнул на меня, с удвоенной силой потянув за штанину. Пришлось подчиниться, хотя происходящее, мягко говоря, не радовало.

    Крались мы достаточно долго. М-да, а с виду не скажешь, что роща такая огромная! Судя по удивленным лицам ребят, для них это тоже стало сюрпризом. Деревья смыкались все теснее и теснее, пока не образовали настоящую стену. Я притормозила, но зверек уверенно тащил меня прямо на стволы. Он их не видит, что ли?! Как, по его мнению, я протиснусь в щель шириной от силы пять сантиметров?! Пытаясь избежать лобового столкновения, вытянула вперед руки и… они прошли сквозь деревья! Э-э-эт-то еще что за фокусы?! Потрясенно отдернув столь озадачившие конечности, отшатнулась на пару шагов назад. Шурик высунулся прямо из дерева и недовольно, но тихо чирикнул на меня. Окончательно офигев, я жалобно покосилась на парней, однако помощи от них ожидать не приходилось – настолько ошалевшими взглядами наблюдали они за происходящим.

    Зверек снова потянул меня за край джинсов, слегка прихватив коготками ногу, дабы точно привлечь внимание. Ну и что мне делать? Сознание материалиста, еще не полностью убитое последними сутками, настойчиво утверждало, что, сделав шаг, я просто впечатаюсь лбом в дерево, причем предыдущий фокус с прохождением рук сквозь стволы оно упорно игнорировало. Ничего не будет! Я ж в это не верю! Значит, бояться нечего. Эх, была не была…

    Зажмурившись и вновь вытянув вперед руки, шагнула навстречу деревьям. Вопреки ожиданиям, никакого сопротивления не встретила, отчего тут же покрылась холодным потом. Мама дорогая, что ж я творю… Продвинувшись еще на пару шагов, с содроганием открыла глаза, больше всего ожидая обнаружить себя вмурованной в дерево. Ничего подобного! Деревьев вокруг метров на пять не оказалось вообще! Быстро обернувшись назад, я увидела ошарашено переглядывающихся ребят. Тамирас смотрел прямо на меня, но, казалось, не видел. А если ручкой помахать? Хмммм… Пользуясь моментом я ему еще и рожицу скорчила, сопроводив парой не совсем приличных жестов. Но при нулевой ответной реакции мне это интересным не показалось, так, чуть душу отвела и хватит. Радмир обшаривал взглядом что-то перед собой, будто стоял перед высокой и длинной стеной, прикидывая как ему перебраться на другую ее сторону. Весьма комично было наблюдать за ними, учитывая абсолютно пустое пространство между нами. Минуточку, но где заросли?!?! Где та самая непролазно сросшаяся смесь из стволов огромных разномастных деревьев, оплетенная колючим кустарником, сквозь которую не то что пройти – увидеть ничего не возможно?! Потрясенно поморгав и покрутив головой, потерла глаза. Ничего не изменилось. Да что тут происходит вообще?! Проигнорировав сосредоточенно дергающего меня пушистика, я огляделась и восторженно замерла. На этой определенно заколдованной поляне паслись лошади. Но какие!!! Вот таких я точно никогда не видела!!! По сравнению с этими красотками даже Джарра с Вольдемаром клячами покажутся! Грациозные, изящные, стройные, они по своей красоте могли вовсю тягаться с мифическими единорогами, не единожды виденными мной на разнообразных фэнтези-картинках, причем преимущество было бы явно не в пользу мифов. Да и варианты расцветок были явно побогаче, колеблясь от снежно-белых до практически серых. Но назвать эти цвета просто белым или серым все равно что назвать море просто синим. Они искрились, сияли, играли бликами, перетекая друг в друга и обратно и все это не выходя за рамки одного цвета. Наблюдать за этой красотой можно было бесконечно, что я и делала, заворожено застыв на месте. Никогда не думала, что цвет может быть настолько многогранным…

    Ногу пронзила острая боль. К чести своей я не заорала. И даже не дернулась. Со свистом втянув воздух сквозь сжатые зубы посмотрела вниз. Шурик распушился до состояния комка шерсти и злобно сверкал черными бусинками глазок с еле заметной тонкой алой вертикальной полосой, ощерив неслабенькие такие клыки, чуть розовые от размазанной крови. Моей. Кажется, по цвету лица я мигом догнала пасущийся табун. Разозленный пушистик выглядел до того жутко, что мне стало очень не по себе. Боясь даже пошевелиться, дабы лишний раз не нарваться, я лихорадочно соображала, что мне делать дальше. На ногу посмотреть как-то не решалась. Знаю себя, как увижу рану от этих клычков, так точно поплохеет, даже если ранка пустяковая.

    Заметив мое потрясение, существо начало понемногу принимать привычный внешний вид. Шерсть улеглась, глазки поблескивали, но уже без злобы, алая полоска из них исчезла. Заискивающе кивнув мне, зверек ткнул лапкой в сторону. Я тупо перевела взгляд в указанном направлении и увидела черные копыта. Резко вскинув голову, почти нос к носу столкнулась с заинтересованно разглядывающей меня коняшкой. 

    С минуту мы смотрели друг другу в глаза. Уж не знаю, что она там разглядела (в этот самый момент я так, на всякий случай, прокручивала в голове способы удрать от сколь прекрасных, столь и непредсказуемых созданий), но, добродушно фыркнув, ткнула меня мордой в плечо и стала обнюхивать одежду. Я осторожно погладила серебристо-дымчатую лошадку по мягкой бархатной шерстке. Как же она красива! Про изящность, стать и прочее я молчу – эти качества присущи всем встреченным мной в этом мире лошадям, особенно сотабунникам этой. Интересно, это особенность местной породы или мое везение приняло такую оригинальную форму? Ну да неважно. Кстати, а ведь мне же лошадь нужна! С умножившимся интересом продолжила рассматривать животинку. Цвет дымчатый, с серебряными переливами, черные копыта и черные же грива и хвост. И, что меня поразило больше всего, черные ушки. Странно. Украдкой кинула взгляд на остальных – бело-серые, но все без единого пятнышка другого цвета. Не, всё-таки с черным гораздо оригинальней. Да и вообще, серебристо-черное – мое любимое сочетание.

  — Ну здравствуй, красавица! – ласково улыбнулась я лошадке. Она фыркнула  и уставилась на меня льдисто-синими глазами. Не знала, что у лошадей такие бывают… Хотя что я вообще о них знаю! – Не хочешь попутешествовать немного? Мне как раз попутчица нужна. Не составишь компанию?

    В глазах коняшки промелькнул интерес. Прищурившись, она медленно обошла вокруг меня, внимательно разглядывая. Минуточку, кто из нас лошадь?! Встряхнувшись, я тоже еще раз осмотрела ее. Эх, хороша! Куда лучше своих монохромных собратьев.

  — Ну, что скажешь? Из рощи выберешься, страну посмотришь, попутешествуешь. Или жаль покидать товарищей? – по взгляду, брошенному красавицей на настороженно топчущийся в стороне табун, поняла – не жаль. Осточертели. С увеличившимся энтузиазмом я продолжила:

  — В общем, предлагаю договор: уходим отсюда путешествовать вместе. Ты идешь с нами, но взамен будешь моей напарницей, поскольку мне нужна лошадь. Договор действителен до тех пор, пока мы не дойдем до Ванды Верран. Там уж решим, что делать дальше. Идет?

    Коняшка внимательно выслушала, еще раз осмотрела меня, особое внимание уделив глазам. Оглянулась на табун, обвела взглядом поляну и, решительно тряхнув головой, утвердительно заржала, ткнув меня в плечо.

  — Отлично! – просияла я, обнимая её за шею. – Давай знакомится! Я – Таша. Я не с этого мира, но, думаю, проблемой это не будет. А вот как называть тебя? – лошадка заинтересовано скосила на меня глазки. Я обвела ее задумчивым взглядом, — Как насчет… Дымки? Не возражаешь? По-моему, тебе идет!

    Свежеименованная Дымка немного подумала, окинула взглядом себя (и меня заодно) и согласно фыркнула.

  — Вот и славно! Ну что, пойдем? – мне не терпелось похвастаться перед парнями новым членом команды (хотя именоваться сборищем нам явно больше подходит). Развернувшись туда, откуда пришла, я увидела ребят что-то бурно обсуждающих и косящихся в мою сторону невидящими взглядами. А неприятно это – ощущение, когда на тебя смотрят как на пустое место. Даже не так – когда смотрят сквозь тебя. Брр. А интересно, как будет выглядеть мое появление из деревьев? Эффектно, наверное. По крайней мере вид Шуренка, выглядывающего из ствола, впечатление на меня произвел, и не малое. Кстати, надо малыша подобрать, устал, небось. Я наклонилась и… заглянула прямо в пустые глазницы.

  — А-а-а-а-а-а! – дикий визг, перешедший в ультразвук, не только отбросил назад испуганно заржавший табун, но и заставил разом взмыть в небо разрозненные стайки птиц. Я отскочила на пару шагов, только сейчас заметив, что так тихо и ненавязчиво похрупывало под ногами. Кости. Причем судя по весьма неплохо сохранившемуся черепу, в глазницы которому я заглянула, человеческие. Что же получается, я все это время по костям топталась?! От осознания сего нерадостного факта меня прошиб холодный пот. Вот же гадство! Ну я и дура! Как можно было такое не заметить! Идиотка! Вытирая холодный пот со лба, огляделась. Ой, мля-а-а… Теперь меня еще и заколотило.

    Поляну огораживала совсем не стена из деревьев. Кости. Адская смесь из ребер, черепов, суставов и прочего опоясывала идеально круглую поляну ровной полосой шириной где-то в метр. Земли под ней не было видно вообще. Даже трава не торчала. Это куда ж меня угораздило попасть?! Ну, Шурик, Сусанин ты хренов, ты мне за это ответишь! Вот выберусь отсюда!.. Если выберусь… Мамочки! Жить-то как хочется!...

  В бок пихнули. Дернувшись как от удара током, я мигом молча отскочила в сторону, в прыжке обернувшись. М-да-а, при стрессе тело у меня явно быстрее мозга реагирует (а может, оно и к лучшему?...). Дымка, с любопытством наблюдавшая за мной все это время, сейчас была заметно взволнована. Шурик, вполне самостоятельно стрелой взлетевший по одежде мне на плечо еще во время визга, дергал меня за пряди волос, вереща и тыкая лапкой в сторону парней. Коняшка выразительно подпихивала в ту же сторону. Намеки я поняла прекрасно, но между мной и ребятами как раз и проходила костяная оградительная полоса. Ну не могу я туда наступить, хоть убейте!

    На траву возле меня спикировала птичка, ярким пятном мелькнув прямо перед глазами. Я машинально проследила за ней взглядом. Какой милый птенчик! Ярко-желтый комочек с пушком вместо перьев, похожий на недавно родившегося цыпленка, но размером где-то с воробья. Клювик тоже великоват и отсвечивает каким-то стальным блеском. Склонив головку набок, желтая прелесть будто бы разглядывала меня, вот только глазки были прикрыты пленкой. Несмотря на усилившиеся пихание и верещание, не удержалась, наклонилась погладить птичку. Ой ду-у-ура! Ну когда ж перестану лапать всякую милую с виду дрянь?! Едва я протянула руку к птенчику, как он раззявил блеснувший на солнце клюв и со всей дури вцепился мне в палец. Я взвыла и заскакала сайгаком, пытаясь стряхнуть эту пакость. Ага, щаззз! По ощущениям, клюв был сделан из хорошей такой стали, острой как бритва. Цыпа-переросток тряпкой повис у меня на пальце, ледяным взглядом наблюдая за моими действиями. Несоответствие общего милого вида и глаз матерого убийцы едва морально не добило меня окончательно. Вдобавок я чувствовала, что шершавый язычок птички быстро скользит вдоль порезов от клюва, собирая кровь. Ёпт, только не говорите мне, что она кровью питается!

    Внезапно потемнело. Я взглянула вверх и обомлела! Солнце загородила желтая стайка мелких птичек, близнецов висящей на моем пальце твари. Мне резко стало не до принципов (наступлю куда угодно, только не убивайте!), и я с энтузиазмом ринулась на штурм костяной полосы. Осоловело подкатившую глазки птичку (нажралась видно, зараза, моей кровушки, деликатес, между прочим, четвертая группа!) я с размаху шарахнула об уже знакомую черепушку. Вякнув от неожиданности, желтая кровопийца разжала клюв и, не удержавшись, провалилась в костяную насыпь, погребенная остатками развалившегося от удара черепа. Я еще и сверху наступила для верности, стремясь пошустрее убраться с этой милой полянки. Угу, так меня и пустили: после следующего же шага я врезалась в невидимую стену, отлетев прямо в костяную кучу. Вот гыйр! А птички-то уже почти подлетели… Жить хочу! Хочу жи-и-ить!!! И смерть достойную, в идеале от старости, а не от того, что меня замучили кровососущие цыплята-переростки! Это ж даже звучит как сценка из дрянного ужастика!

    Дымка легонько, но ощутимо пнула меня копытом, указывая головой то на меня, то себе на спину. Пока я соображала, как мне туда забраться (и вообще не мешало бы из этой кучи выбраться, очень даже колющейся, а уж противной…), коняшка хватанула меня зубами за шкирку и рывком забросила на спину. Ни фига себе я лошадку отхватила… Шурик верещал под ухом, благодаря цепким коготкам крепко держась на моем плече (если оглохну, буду знать, кого благодарить!). Кобылка резво рванула с места, одним прыжком перелетев через кости. Я зажмурилась, ожидая удара, но его не последовало, а перед вновь раскрытыми глазами предстали ошарашенные парни, смотрящие на меня как на привидение (да уж, мой видок сейчас наверняка не айс, но, блин, можно было хотя б из чувства такта радость изобразить!). Обернулась. Деревья! Словно и не было той жуткой поляны. Вот только что-то ой как не хочется мне здесь находиться!

  — Валим отсюда! – тише, чем предполагалось, выдавила я (ого, как голос дрожит!). Обернулась и чуть не застонала: эти остолопы стояли столбами, влюблённо разглядывая Дымку. Пришлось повысить голос, — Я кому сказала?! А ну быстро драпать!!! И ни на какие вопросы я отвечать не буду, пока не окажусь километров за десять отсюда!

    Захлопнув рты, ребята шустро припустили за мной к оставленным лошадям, причем Тамирас чуть Дымку не обогнал. Это его мой вид так вдохновил? Мдааа, занятно я наверно выгляжу… С разбегу взлетев на слегка опешивших лошадей, парни с места взяли в галоп. Моя коняшка без понуканий последовала за ними. На редкость умная животинка, однако!

    Через несколько минут злополучную рощицу мы оставили далеко позади, но еще несколько километров парням пришлось гнаться за мной.

  — Да стой же ты, зараза! – рявкнул Там, отчаявшись достучаться до моего разума нормальным голосом. Дымка вопросительно обернулась ко мне, недоумевая, почему какой-то субъект смеет орать на нас. Я воспользовалась моментом:

  — Дымочка… остановись!.. Пожалуйста…

    Коняшка понимающе притормозила. Почувствовав это, я понемногу разжала судорожно стиснутые на шее Дымки руки и со стоном начала сползать на землю. Твою ж дивизию! Ошалев от ужаса на той милой полянке, я как-то подзабыла о других своих боязнях. А вот в процессе удирания до меня постепенно дошло: я нахожусь примерно в полутора метрах над землей на быстро движущемся объекте и мне не за что держаться (с моей боязнью высоты – весомый повод для инфаркта). Останавливаться тоже страшно: во-первых, а вдруг мы еще недостаточно далеко отъехали; во-вторых, я не знаю как! Не думала, что когда-либо скажу это даже мысленно, но спасибо Таму – иначе не знаю, когда и как бы остановилась. Хотя озвучивать это я, естественно, не собираюсь.

    Кое-как перекинув дрожащую ногу через спину Дымки, я кулем рухнула на землю. Вернее, рухнула бы, если бы меня не поймал неведомо как оказавшийся рядом Тамирас. Похоже, неожиданно возникать из ниоткуда — еще одна их семейная особенность. Но чтоб еще и поймать меня вдобавок… Вот уж от кого-кого, а от блондинчика я подобного совсем не ожидала! Это с чего вдруг такая забота? Он случайно с Джарры не головой вниз слез? Иль солнышком макушку напекло бедняжке? 

    Пока я обдумывала варианты травм все еще держащего меня парня, мою безвольно свисающую тушку порядочно так тряхнули. Несколько раз.

  — Какого черта?! Что это сейчас было?! – Там потрясал мной как бармен шейкером. Он что, надеется так из меня информацию вытряхнуть? Не, не спорю, что-нибудь таким способом конечно можно получить, но это будет нечто совсем иной природы… — Что произошло?! Где ты была?! Хотя неважно. Но как ты сумела раздобыть тъекки?!?!?!?

  — Тамирас, хватит! Не тряси её, это тебе не коврик! — меня перехватили и аккуратно усадили на землю. Я тут же распласталась по траве, заставив парней задуматься о верности последней фразы. Да и по ощущениям сама себе напоминала хорошенько так выбитый палас (не то чтобы я знала как это, просто фантазия у меня буйная). Голова кружилась, сердце колотилось как ненормальное, а перед глазами плавали красивые такие цветные графические узоры и искорки. Я прям залюбовалась. Единственное, что меня сейчас напрягало (и сильно!) – два столба возле меня. Им, блин, заняться больше нечем? Какого гыйра они суровыми такими статуями со скрещенными на груди руками застыли с двух сторон и дружно сверлят глазами. Ох, как я ненавижу, когда меня рассматривают! Особенно вот так, в упор!

  — Ну чего вам? – буркнула, пытаясь приподняться. Вышло так себе, зато узоры перед глазами стали куда интенсивнее.

  — Очухалась? – живо поинтересовался Там.

  — Э-э-э… Да не так чтобы очень… — ох что-то мне его интонация не нравится! – А с чего вдруг такое участие?

  — А мне уже нельзя осведомиться о здоровье попутчицы? Как же низок мой уровень в твоих глазах! – в зеленых глазах блондина заплясали озорные искорки. – А может я волнуюсь!

    Я выразительно хмыкнула, показав, что думаю и о нем, и о его “волнении”.

  — А все же, как ты себя чувствуешь? – подал голос столб слева.

  — Ну, это смотря для чего. Для привала – в самый раз. Мы, кстати, где?

  — А вот это мы бы тоже желали у тебя узнать! – ухмыльнулся блондин.

    Опачки! Это что за шутки такие? Я растерянно завертела головой. Вернее, медленно заповорачивала (не стоит оно быстрых движений, голова у меня одна, и та больная). Поле как поле. Огромное такое. Метрах в ста от нас еловый лес, а возле него мирно пасутся наши нерассёдланные лошади.

  — Ну что, говорить будешь? – да он издевается, гад блондинистый! Я его ухмылку уже даже затылком чувствую.

  — Ладно, Там, хватит, она права. Солнце в зените, пора обедать. Да и спешить, как я понимаю, нам уже некуда, — Радмир, как всегда, сама рассудительность.

  — Поддерживаю! А там и поговорим заодно, — подмигнув брюнету, я ухватилась за благородно протянутую руку и поднялась. Если парни надеялись, что я им помогать ринулась, то очень ошиблись. Я всего-то вознамерилась перебраться в тенек. А что, имею полное право на блаженное безделье в качестве компенсации после утренней моральной (и даже немного физической) травмы!

    Лагерь мы разбили в тени леса. Голод утолили хлебом и вяленым мясом. О том, что это именно оно, я узнала после минутного шокового разглядывания выделенной порции сего продукта. Потом под аккомпанемент громогласного хохота мне, наконец, объяснили, что это и как это едят. А ничего так, есть можно. Теперь мы валялись на траве и лакомились сухофруктами, так кстати обнаружившимися у Тама в сумке. День вступил в самую жаркую фазу, поэтому даже мысль о том, чтобы вставать (да и просто как-либо двигаться) казалась кощунственной. Лошади, и те перебрались дремать в тень.

  — Ну колись давай, пришелица, как тъекки раздобыть сумела, — лениво повернулся ко мне голову Там.

  — Чего раздобыла? – не дошло до меня.

  — Тъекки. Ты её еще Дымкой называешь.

  — Ах, ты об этом. Уговорила. Она нас сопровождать будет в качестве моей лошади, — перехватив взгляды, которыми обменялись парни, я слегка забеспокоилась. – А что такое? Мне же нужна лошадь. Или вы против неё?

  — Расскажи нам, пожалуйста, как можно подробнее, что именно произошло с тобой, — Радмир аж приподнялся. Что-то не тянет это на простое любопытство. Да уж, похоже, лучше рассказать (хотя я и так собиралась, но после просьбы как-то приятнее). Не удивлюсь, если снова куда-то влипла. Хоть знать буду куда.

    Много времени мой рассказ не занял даже в подробностях, но парни и так успели несколько раз сменить цвета. Самый пик позеленения пришелся на мой рассказ о желтой пакости. Предъявленный в доказательство порез на пальце был осмотрен со всей тщательностью.

  — Невероятно! Такого просто не может быть!!! Живым от церошей еще никто не уходил… Да ты просто невероятно везучая! Это ж надо… — бледный Там смотрел на меня так, будто впервые видел. Рад от него цветом мало отличался, хотя от природы обладал смуглой кожей. Ох, не нравится мне все это!!!

  — Так! Чую, во что-то я влипла! А теперь, ребятки, с чувством, с толком, с расстановкой, не спеша, поясняем мне во что именно! Что это за тъекки и цероши? И что за полянка такая занимательная?

    Парни переглянулись, и Рад, вздохнув, начал излагать:

  — Тъекки – это твоя Дымка. Правда, она немного нетипичного для них окраса, но не об этом сейчас. Если по порядку, то тъекки – особый, развитый вид лошадей, различия между ними — примерно как между человеком и обезьяной. Тъекки очень умны, обладают огромной физической силой и выносливостью. Также они хорошие телепаты. Еще ходят слухи об их магических способностях, но это не доказано.

  — Ну ни фига себе не доказано! – все же вклинилась я. – А иллюзорные деревья там что, сами выросли? Кстати о птичках! А кости-то там откуда? Эти тъекки что, плотоядные?

  — Подожди, дослушай меня. Я тоже считаю, что иллюзию навели именно они, защищаясь от непрошенных гостей. Тъекки очень ценятся в качестве лошадей, вот только подчинить их практически невозможно. Слишком они любят свободу. Но уж если соглашаются, то более верного товарища найти сложно. Вот и ходят к ним целыми группами, стараясь расположить умных коняшек к себе, да без толку. Тъекки хорошо чувствуют людей и подходят только к тем, у кого доброе сердце и чистые помыслы.

  -Так что ты у нас прям святая, гордись, — вставил свои пять копеек белобрысый хам.

  — Завидуй молча! Тебе такой лошадкой вовек не обзавестись, — показала я ему язык.

  — Это точно! Тут мой братец немного не договорил: помимо перечисленного необходимо полное незнание о тъекки. А поскольку о них в нашем мире не знают только полные идиоты, то появился весьма оригинальный, но действенный метод: за тъекки отправляли душевнобольных. Только такие люди обладают полным набором необходимых качеств. Смех смехом, но именно они возвращались с добычей. Ах да, совсем забыл! Прими мои искренние поздравления со столь хорошим уловом, — ехидненько заулыбался Тамирас. Я приуныла. Это что, меня даже лошадь считает, мягко говоря, полной дурой? Обидно, между прочим! А хотя фиг с ними! Зато у меня теперь лошадь есть на халяву! И вообще, я здесь ненадолго, пусть думают что хотят, лишь бы до Ванды помогли добраться.

  — Красиво говоришь, да вот что-то не сходится. Зачем психу тъекки? Он же даже не знает кто они. Отобрать нельзя – сами же сказали, что тъекки очень верные, значит, не бросят хозяина. Где смысл?

  — Ты права. Но есть один нюанс – верность хранится лишь живому хозяину. Тъекки погружают на корабль, идущий на острова – нейтральную территорию, специально для свободной торговли. Их хозяев берут тоже, но лишь для того, чтобы убить посреди пути. С корабля тъекки сбежать не могут, хозяина больше нет, с острова им тоже деваться некуда, поэтому они покладисто выбирают новых владельцев с подачи продавцов. А ценятся тъекки в мире недешево. Вот такая схема наживы. Естественно, это строго запрещено и карается смертной казнью, но, увы, встречается до сих пор, — вернулся в беседу Радмир. – Правда, существуют легенды о тъекки, хранивших верность хозяину даже после смерти. Но точно не помню. Кажется, они перевелись. Или их истребили.

    Да уж, бедные лошадки. Я б на их месте не только стеной отгородилась, но еще и ров выкопала с пираньями.

  – Ну, с тъекки вроде все ясно. Кстати, красивые они безумно. А как насчет птичек этих сумасшедших? Вы знаете о них?

  — Еще бы! Скажем так, тебе повезло лицезреть практически вымерший вид – церошей! – вновь перехватил инициативу Там. – Долгое время этих птичек истребляли как могли. Я думал, они уже давно стали легендой.

  — Какие-то они чересчур живые для легенды, — потерла я ноющий палец. – Давай-ка поподробней.

  — Ну что рассказать такого, чего ты не узнала сегодня на личном опыте, — ухмыльнулся блондин. – Внешне милые, как ты имела возможность убедиться. Плотоядные. Несмотря на небольшой размер очень прожорливы. Предпочитают свежую кровь, но могут питаться и падалью. Живут стаями, нападают обычно тоже. Сначала выпивают кровь, потом объедают жертву до скелета.

    Пришла моя очередь позеленеть. Это что же получается, я была на волосок от смерти? Причем позорной. Воображение живенько так нарисовало картинку трупа, кишащего попискивающими от удовольствия тварями…

    В кустики успела вовремя. Обед вышел полностью. Богатая, блин, у меня фантазия, с такой только о церошах и говорить, особенно после еды. Я обессилено отползла на пару метров и, привалившись к елочке, судорожно определяла: последует завтрак вслед за обедом или можно уже возвращаться к парням. Кстати, о чем это они так оживленно беседуют?

  — Кажется, я понял, почему они там сохранились, да еще в таком количестве. Тъекки отгородились от людей иллюзией, а цероши случайно оказались внутри. Выйти за пределы огороженной территории они, по-видимому, не могли, но и там пристроились довольно удобно. Люди на поляну попадали редко, а, попав, замирали на краю, зачарованные красотой тъекки, становясь легкой добычей для церошей. Думаю, именно так появилась та костяная полоса.

  — Интересно получается, — подала я голос из кустов, прервав речь Радмира. – Местечко тъекки выбрали уединенное, не думаю, что люди туда часто заходят. Как птички от голода не передохли-то?

  — Есть у церошей любопытная особенность – они могут сильно увеличиваться в размерах, причем за счет желудка. Напав на жертву, эти мелкие монстры объедают ее полностью. Причем ни размер предполагаемой пищи, ни количество церошей значения не имеет – жертва в любом случае будет обглодана до самого скелета, различаться будет только степень раздутия птичек. После пиршества цероши улетают в гнездовья и начинают переваривать перепавшую еду. Вот это долгий процесс, иногда растягивающийся на луны. К тому же, думаю, цероши не гнушались случайно забредшими животными. Да и наверняка подбирали умерших тъекки. В общем, не голодали.

    Завтрак начал просится вслед за обедом. Вот же гадство, а! Везет мне на “милых” существ, блин! Кста-а-ати, я ж на эту полянку не по своему желанию влезла (хоть одна дурость не по моей вине)! Ну, Шурик!!! Ну, погоди, колобок блохастый!!!

    Пошатываясь от слабости я выбралась-таки из кустов. Села и внимательным взглядом обвела стоянку. И куда же успело испариться это белое несчастье? Я ж знаю, что где-то здесь ныкается. И зачем оттягивать неизбежное, все равно ведь найду.

  — Ого, вот это видок у тебя! Любая кикимора задушится от зависти. Столь тошнотворного зеленого оттенка надо ещё очень постараться достичь.

    Ну что за жизнь, а?! Почему как блондин, так пакость неимоверная? Это прям злой рок какой-то.

  — Да уж кто бы говорил! Ты со своим серым лицом уделаешь любого зомби. Развалятся от обиды несчастные.

  — Ха! Да из вас просто ударный отряд по истреблению нежити получается! Причем новаторским методом – моральным добиванием! Вы определенно будете вне конкуренции! До такого точно никто не додумался… — Радмир долго крепился, но не выдержал и расхохотался. Мы с Тамирасом возмущенно переглянулись, прикинули картинку и рассмеялись куда громче.

    Дружный смех немного развеял мрачное впечатление от беседы. Утерев выступившие слёзы, я поискала глазами то, зачем вылезла. Ага, и с каких это пор Рад обзавелся пушистеньким белым хвостиком? Тоже мне кролик чернобыльский. Предвкушающе улыбаясь, я начала медленно, растягивая движения, на четвереньках подползать к брюнету. Парень, оцепенев, ошарашено наблюдал за мной. Он явно не мог понять смысла моих действий. Там притих за спиной, с интересом наблюдая за развитием событий. Вплотную подобравшись к затаившему дыхание Раду, я замерла, прислушалась и резко повалила парня на бок, запустив руки ему за спину. При этом сама не удержалась и упала на брюнета, сжимая в руках испуганно чирикающий белый комок.

  — Попался! – торжествующе заявила обвисшему Шурику. — Ну и зачем прятался? Надеялся не найду? Ха!

  — М-да… — протянул задумчивый голос со стороны. – А я-то думал…

    О чем это он? Я приподняла голову, осмотрелась. Упс! Действительно, какая-то у нас двусмысленная поза получилась… Радмир молча смотрел на меня круглыми глазами (надеюсь это не от того, что я ему что-либо отдавила; парень-то хороший, потомства лишать не хочется). Порозовев, тут же оперативно сползла с него.

  — Я тут внезапно вспомнила: меня ж к тъекки Шурик утащил. Вот и искала паразита для выяснения отношений, а он… — ой зря! По ухмылке Тамираса я быстро вспомнила простую истину: оправдания служат лишь доказательством обратного. Так, ладно, переводим тему!

  — Ну, проказник, что скажешь в свое оправдание? – недовольно воззрилась я на зверька, усаженного так, чтобы мы все могли хорошо его видеть. Пушистик явно чувствовал себя весьма неуютно под нашими взглядами (особенно под моим) и с тоской косился в сторону Рада, а вернее за него. – Даже не думай удрать, пока все не выясним!

    Вновь вспомнив пережитое, я прямо почувствовала закипающую злость.

  — Слушай, чем я тебе так не нравлюсь, что ты меня за день второй раз угробить пытаешься?

    Зверек сжался в комочек, распушил шерстку до состояния шара и быстро зачирикал, яростно мотая головой и периодически тыча лапкой в сторону Дымки. Мы молча наблюдали за ним.

  — Не, потерпевшая, так ты от него ничего не добьешься. Ставь вопросы правильно. Конечно, если хочешь что-либо узнать, а не просто нервишки потрепать животному, — сумничала белобрысая язва.

  — Вот и займись раз такой умный, а я понаблюдаю. А то сейчас выскажу все, что накипело, мало никому не покажется! – сузив глаза прошипела я. Гаденько улыбнувшись Таму, сделала приглашающий жест в сторону Шурика и замерла, скрестив руки на груди. Парни переглянулись, помолчали. Наконец Радмир медленно начал.

  — Шурик, на той поляне кого ты хотел показать нам? Тъекки или церошей?

    Пушистик встрепенулся, заметался, что-то быстро чирикая и указывая то на Дымку, то на меня.

  — Успокойся. Ты хотел показать ей тъекки? – зверек отчаянно закивал. – Ты надеялся, что она поймает одну из них? – снова подтверждение.

  — Ну спасибо! — обиженно подала голос я. Блин, и Шурик туда же! Интересно, меня тут хоть кто-нибудь дурой не считает? Поторопилась я с друзьями, нет их здесь у меня. – А про церошей ты знал?

    Пушистик, вздрогнувший при первых звуках моего голоса, виновато покачал головой. Вид у него при этом был такой жалкий, что он бы, наверное, заплакал, если б мог.

  — Слышь, пришелица, хватит звереныша запугивать, он и так вон чуть не плачет, — м-да, не одной мне это показалось. – Ну, ошибся немного на радостях, с кем не бывает. В конце концов, он тебя там в чувство и привел. К тому же благодаря нему у тебя теперь есть лошадь. И какая! – бросил влюбленный взгляд на тъекки Тамирас.

    В принципе, я и сама так думала, но не признаваться же в этом.

  — За Дымку – спасибо. За чудесное спасение – тоже благодарность избавителю, — поднявшись, со всей серьезностью поклонилась зверьку, сохраняя каменное выражение на лице. – И нижайшая просьба к нему же: не надо больше благих поступков ради меня, сволочи неблагодарной. А то, чую, живой до Ванды я точно не доберусь!

    Круто развернувшись, я подхватила свои манатки и молча направилась к Дымке. Почувствовав мое настроение, коняшка тревожно заглянула в глаза, вздохнула и ласково ткнулась в плечо. Я обняла ее за шею, постояла так. Стало немного легче. Повернулась к парням:

  — Вы тут заночевать решили? Такими темпами мы к Ванде до китайской пасхи не попадем. Я домой хочу, между прочим! И вообще, быстрее доедем – быстрее расстанемся. Подъем!

    Ребята переглянулись и поднялись, привычно быстро собирая вещи и приводя в порядок лошадей. Я не обращала на них внимания, занятая серьезным вопросом: как мне забраться на Дымку? Я и на оседланную лошадь не с первого раза взобраться могу, причем с помощью, а тут…

  — Помочь? – нарисовалась рядом ехидно улыбающаяся рожа.

  — Серьезно, может тебе упряжь с седлом отдать? – Радмир замер неподалеку, явно готовый придти на помощь по первому зову. Я огляделась, особое внимание уделив лесу. Ага, вот оно!

  — Благодарствую, но не стоит утруждаться. Как-нибудь справлюсь, — развернувшись, почапала вместе с Дымкой к обнаружившемуся пенечку. Первый оказался низковат, второй – слишком узок, чтобы встать на него нормально, зато с третьего я смогла достаточно легко и быстро забраться на понимающе замершую Дымку. Гордо выпрямившись (сама! Первый раз сама, самостоятельно на лошадь влезла! Неоседланную!), я с невозмутимым видом подъехала к наблюдающим за мной ребятам.

  — Ну, что застыли? Куда направляемся?

  — В Хомутцы. Тут неподалеку. Там конюшня большая. Я думал, лошадь тебе выбрать, но теперь ограничимся сбруей. И переночуем заодно.

  — Ясно. Тогда поехали, что ждать-то, — пропустив парней вперед, я не спеша двинулась за ними, откровенно наслаждаясь попытками незаметно посмотреть на нас с Дымкой, особенно на поворотах. Они явно не понимали, как у меня, жалующейся на полное профанство в отношении всего связанного с лошадьми, получается управлять тъекки. Поймав очередной косой взгляд Тама, вопросительно кивнула, недовольно нахмурившись. Парень резко отвернулся, а я усмехнулась. Ничего-ничего, ребятки, поломайте головы. Думать полезно.

 - Как твои успехи, Малыш?

 - Я не знаю… Наверное, у меня ничего не получается. Она постоянно веселит его, иногда заставляет тревожиться. Еще подсмеивается над ними, а он ведь не привык к такому. Злиться тоже заставляет. Разве из этого может вырасти любовь?

 - Из этого может вырасти дружба, Малыш. Крепкая, настоящая.

 - Всего лишь дружба? Но я же не этого хотел.

 - Ты все правильно делаешь, Малыш. Самая чистая, бескорыстная и верная любовь берет начало именно из дружбы. Дружба позволяет узнать человека со всех сторон, разглядеть и хорошие, и плохие его качества. Назвать кого-то другом — значит принять таким, какой он есть, доверять, не смотря ни на что. А знать, но доверять – разве не значит любить? В любой дружбе есть частичка любви, малыш, и это замечательно. Это значит, что дружба настоящая.

 - Но я хотел, чтобы они любили друг друга. Частица – это же мало.

 - Не спеши, Малыш. Настоящие чувства не рождаются быстро. Да, в каждой дружбе есть частица любви, но не в каждой любви есть частица дружбы. А это плохо. Такая любовь легко начинается, возможно, ярко проходит, но быстро заканчивается. Она слепа, подразумевает априори идеального партнера. Вот только идеальных не бывает. Никого и ничего.

 - Но почему? Разве нельзя создать идеал?

 - Это невозможно, Малыш. Невозможно уже потому, что у каждого свое понятие об идеале. Вот так и с любовью. Уверенность в идеальности партнера длится недолго, а взамен нарастает разочарование, порождающее непонимание, обиду, даже злость на то, что реальность не соответствует выдуманному образу. Это убивает любовь. Нередко она даже переходит в ненависть. Но такая любовь – не настоящая. Это всего лишь влюбленность. Настоящая берет начало из дружбы, когда знаешь про все качества избранника, понимаешь, но все равно веришь в него, доверяешь ему. Такая любовь бывает редко, но стоит многого. Не торопись, Малыш, ты идешь верным путем.