Глава 6

Земля
Ощущение чуждости окружающего мира приходит вместе с болью. Мир меняется, люди кажутся другими, да и не только люди.
Провожая Софию до метро, Джули ловила себя на том, что всё вокруг иное… как в тумане… в тумане собственных невесёлых мыслей и тоски.
Но с Гаремовой в тоску надолго не впадают.
— Ой, совсем забыла тебе сказать! Помнишь мою однокурсницу, Ольгу Иванову?
Джули отрицательно покачала головой.
— Ну, — требовала София.
Девушка нахмурила лоб, усердно изображая работу мозга. Но почему близкие люди упорно заставляют нас вспоминать то, до чего порой нет никакого дела?
Виновато взглянув на подругу, Джули неопределённо пожала плечами.
— Ну, как ты не помнишь? – Гаремова в нетерпении закатила глаза, — красивая блондинка с тонкими чертами лица. На Дне Рождения моего бывшего мелькала.
Хитрая улыбка на губах, лукавый взгляд, направленный в небо и ироничный тон:
-София, у какого из твоих бывших это было?
Гаремова громко рассмеялась, заставив обернуться проходивших мимо мужчин.
— Ладно, замяли, но суть не в этом. Пару дней назад она покончила собой.
— Почему?
— В записке говорилось «Я устала от одиночества».
Джули тяжело вздохнула, стало жаль незнакомую девушку,… просто жаль, без знания деталей, без объяснения причин.
-Что ж, бывает.
— Ага, бывает, — иронично выдала София, — только у неё мужиков было больше, чем волос на моей голове.
Оценивающий взгляд скользнул по густой копне рыжих волос.
— Да, многовато… Но это ничего не значит.
Гаремова не унималась.
— Или я ни хрена не понимаю, или здесь какая-то фигня.
— А, возможно, и то и другое.
— Точно!
На этой пессимистичной ноте девушки расстались, отправившись каждая по своим делам.
*************
Джули опустилась на колени перед могилой Ричарда, бережно положив на камень двенадцать бардовых роз. Слёзы покатились по щекам, губы зашептали о предательстве близкого человека,… через несколько минут стало легче.
Рука коснулась холодного камня, глаза обратились к небу. Что ожидала она увидеть, а может,… услышать? Голос,… родной, любимый, ласковый голос,… голос Ричарда, который заменил ей отца, всегда поддерживал в трудную минуту, понимал, знал ответы на все вопросы.
Моран читал её, как открытую книгу, и это не злило, даже, наоборот, странное чувство того, что ты кому-то нужна просто так, не в сексуальном смысле, окрыляло, помогало быть немного счастливей в холодном мире вынужденного одиночества среди людей. Но всё проходит,… прошло и это…
Джули смотрела в небо, оно отвечало тишиной… Небо бывает жестоким: сколько глаз обращены к нему с надеждой,… хотя, что оно может…
*************
Иной мир
Рождение нового существа… Грандиозное событие Иного мира, обычно живущего за счёт смерти. Но сегодняшний день стал исключением.
Стая Ливона праздновала рождение львёнка. Редкое явление среди оборотней: в большинстве случаев детишек усыновляли с Земли, и только в одном случае из 100 000 женщина-львица могла выносить и родить малыша самостоятельно. И это случилось у кошек! Через несколько дней ребёнок пройдёт обряд и станет полноправным членом стаи.
Счастливые родители – Мейбилин и Кросс держали кроху на руках, принимая поздравления.
Ощущение праздника поселилось в душе каждого, казалось, весь мир радовался рождению мальчика.
Солнечные лучи переливались всеми цветами радуги на белом снегу, внося свою лепту в атмосферу праздника. Поляна, размером с большой стадион, выглядела огромным, ярким муравейником: столы с угощением и напитками, детишки, дружной толпой носившиеся по снегу, беззаботные лица взрослых, звонкий, счастливый смех.
Оборотни-кошки старались как можно больше походить на людей, в отличие от вампиров.
Вскоре к стае львов подтянулись тигры с поздравлениями и подарками для малыша. В эти минуты Иной мир светился счастьем и любовью. Улыбки оборотней, радость, витавшая в воздухе, всё создавало картину идеального существования «сказочных» существ.
Огромную роль в создании такой атмосферы сыграл Ливон. Предводитель стаи львов, в которой царил закон и порядок. Лучший друг, страшный враг. У него была одна особенность, поражающая окружающих: вчера лев мог пить пиво в компании друга, поддержать его в трудную минуту, разделить печаль и радость, а завтра жестоко наказать за нарушение законов стаи. Ливон мог убить, если этого требовали обстоятельства. Справедливость, честность и дисциплина не возможны без жёсткости, а порой и крайних мер, в число которых входит жестокость. Вожак нравился далеко не всем, но это его не волновало. Десять лет лев правил стаей, и большинство её членов не хотели ничего менять.
После пяти лет власти Ливона к стае присоединилась небольшая группа пум, затем подтянулись рыси, гепарды, леопарды, пантеры. В любой момент времени один из кошачьих видов мог вновь стать самостоятельным, но никто этого не желал. Два года назад стая пополнилась тиграми… Тяжёлый период в жизни вожака: смерть любимой женщины, но, как оказалось, даже это не было способно свалить мужчину. Мало кто знал, что творилось в заживо похороненной душе льва.
Прошло время, и тигры стали лучшими друзьями львов. Это объединение не вызвало особой радости у других обитателей Иного мира. Сила и численность диких кошек пугала, но несколько рыков Ливона, и недовольным пришлось смириться.
В данный момент Ливон и Крис – вожак стаи тигров, обсуждали перспективы открытия совместных детских садов, где тигрята и львята могут вместе общаться и обучаться, конечно, под бдительным надзором старших.
Громкий голос с хрипотцой нарушил беседу:
— Привет, счастливчик! Поздравляю с пополнением!
Седой мужчина с тонкими чертами лица, проницательными карими глазами и открытой улыбкой подошёл к Ливону, протянув руку.
Рукопожатие получилось крепким. Оно и не могло быть иным у двух вожаков львиной стаи: действующего и бывшего.
Доминик Моран – оборотень-лев, отошедший от управления стаей, сейчас член Коалиции, играющий одну из ведущих ролей в управлении Иным миром. Родной брат Ричарда Морана.
— Спасибо, Доминик. Этот день войдёт в историю стаи. — Ливон с гордостью осмотрел поляну. Голубые глаза излучали свет и тепло, но где-то в глубине Доминик уловил тихую грусть: лев думал о Мари, о том, что сейчас он мог быть с ней… без удушающего чувства одиночества,… даже среди друзей.
— Что-нибудь слышно от Берка?
— Пока нет, — Моран тревожно нахмурил брови, — я боюсь за него.
— Почему?
— Он слишком сильно любил отца и потерял так… любовь, ненависть, вина – опасный коктейль.
Лев ощущал тоже самое: ликвидатор, умеющий скрывать эмоции, умел и чувствовать… сильно,… глубоко,… долго…
Тяжело вздохнув, оборотень попробовал сменить тему:
— Как Адель?
— После смерти Ричарда было тяжело, после отъезда Берка стало ещё тяжелее. Эти двое серьёзно поссорились, но она держится.
Ливона всегда восхищала мать Берка, и в данный момент его одолело желание как следует стукнуть ликвидатора. Если тебе больно, это не значит, что нужно мучить других.
— Надеюсь, всё будет хорошо. Сегодня здесь царят добро, радость и счастье, так пусть это передастся каждому в нашем мире.
Но у всего есть пара, причём, противоположная. Зло не может равнодушно наблюдать за добром, такова его природа.
С очаровательной улыбкой Мейбилин обратилась к Кроссу:
— У малыша закончилась смесь, сходи в дом, принеси, пожалуйста.
— Не надо, счастливый папаша, я принесу, — выдав тираду скороговоркой, младший брат Кросса рванул к дому.
Минут пять ушло на поиски бутылочки, три – на туалет, по пути к выходу парень замер, ужас охватил всё существо…
Пятнадцатилетний подросток был слишком молод, чтобы ранее видеть монстра в живую, но слышал о нём достаточно…
Пульс бешено стучал в висках, сердце выпрыгивало из груди, загнанная мысль билась в голове, раздавливая волю безысходностью: «Ни одно существо не может убить его в одиночку». Ноги вдруг подкосились, побелевшие губы прошептали:
— Я хочу жить…
Но зверь не разделял желания юного оборотня. Монстр прыгнул, повалив юношу на пол, острые зубы вцепились в горло, когти начали методично разрывать тело. Через минуту гостиная окрасилась в алый цвет…
*************
Земля
По мере приближения к могиле чувство вины усиливалось, оно захлёстывало огненной и, одновременно, ледяной волной, блокируя другие эмоции, сбивая дыхание, застилая глаза пеленой слёз. Как давно по щекам Берка текли слёзы? Ликвидатор не помнил. Но сейчас… женский силуэт, одиноко сидящий у могилы, притупил боль, вызвав злость. Догадка ударила острым кинжалом, вина сменилась ненавистью. Мужчине показалось, что его личное пространство отравлено,… осквернено,… украдено… Конечно, кладбище – место общественное, но она – не сотрудница, не соседка, этих Берк знал. И она не просто знакомая. Восприятие Морана обострилось в разы, ликвидатор почувствовал аромат, исходящий от этой женщины, запах её волос, дрожь в теле, учащённый пульс, слёзы, стекающие по щекам. Она дышала болью, и каждый удар сердца девушки причинял боль мужчине.
«Шлюха… моего… отца».
Джули повернула голову, их глаза встретились: боль схлестнулась с ненавистью. Мир замер, поразившись противостоянию… Он узнал её: хрупкое, заплаканное человеческое существо, пославшее его к чёрту. «К тому же, ещё и стерва», — Берк констатировал факт, продолжая испепелять взглядом Джули.
Не понимая происходящего, девушка пыталась собраться с мыслями: его лицо казалось знакомым, но вспомнить не получалось. Да и враждебный вид незнакомца сбивал с толку. Рука непроизвольно сжала цветок, шип вонзился в ладонь, Джули вскрикнула. Кровь стекала по руке на холодный камень… Ричард Моран…
— Вы его знали? – вопрос сорвался с губ, нарушив гнетущую тишину. Достав платок, Джули обмотала ладонь, ожидая ответа мужчины.
Берк не был готов к разговору с ней,… с женщиной, разрушившей их жизнь. Не так ликвидатор представлял первую встречу. И не здесь…
— Целую вечность, — слова затопили горечью… двоих.
Девушка нежно провела рукой по надписи, коснулась фотографии. Берк отвернулся, невыносимо смотреть, как она… невыносимо быть здесь… сейчас… Даже после смерти отца Джули Фарион стояла между ними…
Спустя минуту девушка с облегчением обнаружила, что незнакомец исчез так же внезапно, как и появился.