Глава 1. Крылатая смерть

Пролог

За последние три сотни лет мир и человечество претерпели колоссальные изменения. Политические конфликты, эпидемии болезней, созданных одними государствами для других… Мир все больше погружался во тьму, человечество все больше поглощали два бессмертных демона: деньги и власть. Сердце Мира готово было в любой момент остановиться, и чтобы заставить его работать, стал необходимым своего рода электрический разряд.

Поверженные в ужас верующие ожидали указания Перста Божьего, иные просто ждали смерти. Ниспосланные небом спасители были не в силах защитить человечество от самого себя, ибо их осталось всего двое, они были наполовину смертны и, так же как прочие, ждали Судного дня. Время шло, человечество загнивало, а кара небесная все не наступала. Спасители планировали, составляли модель идеального государства, которое им предстояло построить с оставшимися в живых и покаявшимися людьми. Оно должно было строиться на идеалах святой веры и надежды на прощение и защиту, на фундаменте чести, достоинства, взаимопомощи, на крепких узах семьи и дружбы, на самых светлых началах, которые только проповедовало христианство. Ждать становилось все сложнее. Люди истребляли себя, а спасители не смели пойти против своих подопечных, ведь они были такими же детьми Божьими, наделенными лишь большим грузом ответственности.

Однако за несколько сотен лет своего существования один из них успел забыть об этом. Глядя на, как ему казалось, оставленное Богом человечество, он разочаровывался. Все больше и больше. Теряя веру, он терял надежду на помощь того, кто создал его и наделил чудесным даром. Со временем все, что в нем осталось: осознание превосходства над смертными и план своего общественного строя.

Смешно, когда человек мнит себя Богом. И безмерно страшно и опасно, когда божеством себя мнит избранный. Решив взять на себя роль Перста Божьего, один из Спасителей при помощи заблудших в собственных страхах смертных заставил сердце Мира биться с новой силой и новым ритмом, используя стимулятор, созданный самими людьми.

Это была ядерная катастрофа. Атомные реакторы поочередно стали выходить из строя, территория бывшей Северной Америки превратилась в мертвую зону. Аварии повторились в Корее и на Ближнем Востоке. Человечество было охвачено паникой и вдруг… появился Мессия. Им оказался молодой служитель Интерпола, гражданин Ватикана, схвативший организатора-исполнителя — существо, повинное во всех произошедших катастрофах — одного из избранных. Уставшие от террора люди увидели в герое всеочищающий внутренний свет, в его выправке и жестах чувствовалась уверенность, а в речах звучала надежда. Его усилиями Европа превратилась в единое государство, основанное на догмах католической церкви. Он стал первым Камерленго в этом новом мире, правой рукой Понтифика и человеком, сумевшим внушить всей Европе идею о необходимости объединения в огромное теократическое государство. И никто не догадывался, что герой был подставным, катастрофы и поимка виновного — идеально спланированной стратегией по установлению новой власти на земле. Теперь на планете четко обозначились три конфедерации: Азиатский альянс, Русо-северный альянс и объединенное государство Европы.

С тех пор прошло еще чуть больше сотни лет. Жизнь вошла в свое новое русло. Осуществление власти Камерленго через персону Понтифика стало традицией управления Единым государством Европы — наиболее крупной мировой державой. Однако с самого начала главным кукловодом был один и тот же… избранный, под гениальным руководством которого человечество стало терять не только волю, разум, способный рационально мыслить, но и душу — главное сокровище человека. Планета жила без глобальных войн, однако скрытое противостояние в обществе набирало свою мощь с каждым годом, ведь остался еще один избранный-спаситель… единственное существо, знающее правду о становлении нового общественного порядка. Существо, готовое защитить душу человечества любой ценой… возможно даже ценой души собственной...

Человечество способно создавать и развивать государства, проблема лишь в том, что на мнение человечества слишком просто повлиять. Противостояние мускул сменяется противостоянием разумов, и только время покажет, какое из этих зол — меньшее.

Глава 1. Крылатая смерть

Существа вроде них могут быть ниспосланы людям лишь для двух целей: чтобы их спасти и чтобы уничтожить. А выбор человечество делает самостоятельно.

Раз в триста лет на свет появляются три избранных, которым небом дарованы крылья. До тринадцати лет они живут, как простые смертные, не зная о своем божественном даре. И сущность, предназначение этого дара напрямую зависит от общества, в котором воспитывалось чудесное дитя.

Во все времена были те, кто верил в неисповедимость путей и безграничную, мудрейшую, справедливейшую власть Господа, а так же те, кто полагал, что человек — высший разум и механизм, управляющий жизненными процессами. Возможно, правы и те, и другие. Людям неподвластно время, они не вырастят дуб из семени подсолнуха, они не обманут смерть. Однако они в силах создавать тропические сады посреди заснеженной пустыни, получать невероятное количество света из невесомой частицы, создавать государства и выбирать путь их развития. Возможно, поэтому все человечество и оказалось так близко к гибели...

Объединенное государство Европы.

Прохладный ветер поглаживал лицо. Мишель стояла на углу крыши полуразрушенного дома и вглядывалась в темноту. Спина покрылась белым пушком, волосы посветлели и стали завиваться в упругие кудри. Девушка распахнула сверкающие светло-голубые глаза и спрыгнула, белоснежные крылья поймали поток предгрозового ветра и подняли ее к облакам. Внизу поблескивали реки автомобилей на дорогах и мелкие бусины городских огней. Не смотря ни на что, это было самое прекрасное из ощущений. И в душе и в теле появлялась необычайная легкость. В мире, где с каждым днем оставалось все меньше свободы, ей одной выпала возможность испытывать это незабываемое чувство парящей над городской суетой птицы. Все прочее теряло свою значимость, оставалось лишь короткое, но желанное свидание с ночью, с податливыми порывами ветра, с тишиной. Нет ничего важного. Только этот полет. Никаких границ. Никаких обязательств. Мишель не понимала, как в ней зародился этот необычайный дар, и, что еще опаснее, она не знала, какая ответственность пала на эти самые белоснежные крылья.

Город у подножия гор сверху казался ожерельем, упавшим с заснеженных вершин в темно-зеленую бездну.

Белокурая девушка, промокшая под осенним ливнем, вошла в довольно просторную квартиру, оформленную в духе минимализма, где ее уже ждал мужчина в форме полицейского:

— Очередной полет?

Девица молча направилась в свою комнату.

— Мишель, ну сколько я могу с тобой бороться?! А что если тебя примут за Крылатую смерть? Не вздумай уходить! Мишель Град!

— Ты мне не отец, чтобы указывать.

Электронная дверь за ней закрылась. Артур рухнул в кресло и, зажмурившись, потер переносицу. Сердце сжалось болью и обидой. Едва он достиг совершеннолетия, на него упало тяжкое бремя опекуна. В сознании снова стали всплывать мутные картины прошлого. Служба в полиции, знакомство сестры с капитаном его подразделения, свадьба, убийство капитана, депрессия, смерть сестры во время родов… Последние восемнадцать лет он посвятил двум самым важным частям своей жизни: службе и племяннице, для которой он всегда был самым лучшим другом и самым отважным полицейским. Проблемы начались, когда у девочки появились… крылья. Возможно, это его вина. Мишель не такая, как другие дети. Изначально нужно было относиться к этому максимально деликатно, а он попросту запретил пользоваться ее даром, и она стала сбегать из дома. Нет, она не попала в плохую компанию. Как только в ее жизни начинались проблемы, она уходила и парила под облаками ночи напролет. А Артур сходил с ума от волнения: помимо его племянницы на свете существовало еще одно крылатое создание.

— Войска Объединенного государства Европы одержали победу над антихристианским формированием на Востоке. Именем Господа нашего было истреблено еще одно слабое звено в цепи человеческой жизни, — объявила диктор с канала новостей.

На экране появился человек в расшитом золотыми нитями красном камзоле, на груди его красовался усеянный сверкающими камнями крест, а за спиной виднелся небольшой горб, информационная полоса внизу экрана отразила надпись «Светлейший Камерленго»:

— Мы будем молиться за души тех, кто отдал свои жизни ради священных идеалов Новой католической церкви, а также за тех, кто оказался слаб перед дьявольским искушением и примкнул к рядам противников Господа нашего. Да пощадит Господь их заблудшие души.

Вспышка молнии озарила пустынную улицу, на стекло упала и тут же исчезла довольно крупная подвижная тень. Артур открыл кобуру и приблизился к стеклу. Плохо освещенная залитая дождем улица все так же пустовала.

Эль прошлась по темной комнате и уселась напротив залитого дождем огромного окна.

В детстве Крылатая смерть казалась самым ужасающим из существ. Рассказывали, что это очень старая тварь, похожая на ангела, летающая по свету и убивающая людей на потребу своей темной душе.

= Подтверждаю: объект опознан.

= Группа "зета", занять боевые позиции.

Мишель узнала о том, что является копией этой твари, в тринадцать лет. Но в ее душе не было ни злобы, ни ненависти к людям, ни желания убивать.

= Боевые позиции заняты. Группа "зета" готова к атаке.

= Внимание… Приготовиться...

Ливень с новой мощью заколотил по окнам.

= Вперед!

В сердце что-то екнуло, почувствовался всплеск чужих эмоций. Мишель едва успела отскочить от кровати, на белое покрывало брызнули осколки мокрого стекла. Мужчина в черном защитном костюме и маске наставил на девушку обычный крупнокалиберный пистолет:

— Так вот ты какая...

В закрытую дверь забарабанил испуганный опекун:

— Эль! Что случилось?! Эль! Ты в порядке?! Открой дверь!

Мишель попятилась к двери, но звук взводящегося курка вернул ей неподвижность.

— Вы… не за ту меня принимаете...

— Больше не полетаешь, монстр.

Ярко-голубая вспышка озарила комнату и очертила полукруг у шеи налетчика. Льющийся из разбитого окна свет загородила темная фигура. Голова в маске тяжелым ядром упала на пол, и тут же была придавлена брызгающим бурой кровью телом. Мишель пронзительно заверещала.

— Ошибаешься, — сверкнувшая молния осветила высокий женский силуэт, под ореолом огромных белых крыльев.

За дверью послышались звуки ударов.

— Артур! — Эль бросилась к двери, но замок переклинило. Девушка ударила в ладоши, комнату озарил свет электричества.

В темной луже крови стояла она: коротко подстриженные белоснежные кудри, ядовито-голубые глаза, атласный, расшитый замысловатыми старинными узорами костюм, натренированное тело, покрытое каплями дождя, черные татуировки на плечах и огромные белые крылья. Чудовище слегка склонило голову:

— Мишель Град?

Не успела девушка ответить, как Крылатая смерть рванула к ней, оттолкнула и прикрыла засветившимися крыльями. Дверь разлетелась на куски. Существо выставило перед собой не то меч, не то тесак, состоящий из яркого голубого света. Молодой опекун направил на чудовище электрический пистолет:

— Убирайся, тварь. Эль, ты как?

— Я...

— Артур Град? — спросила незваная гостья.

— Отойди от моей племянницы, у нее с тобой нет ничего общего.

— Ошибаешься, — существо выпрыгнуло в разбитое окно и скрылось из виду.

Артур бросился к оцепеневшей племяннице:

— Как ты? Что она с тобой сделала? — он положил ладонь девушке на щеку и заглянул ей в глаза: — Эль, пожалуйста, скажи что-нибудь.

— Она меня спасла.

— Что?

— Сзади! — Мишель повалила опекуна на пол, самые обычные свинцовые пули влетели в стену.

Трое мужчин в черной форме принялись палить по перевернувшейся кровати, Артур успел подстрелить одного, из груди другого выросло сияющее голубым светом нечто, тут же на пол повалился третий от удара крылом по затылку. В квартиру ворвалась еще пара. Крылатая смерть всего дважды взмахнула оружием, оставляющим за собой едва заметные нити света, и кровавых луж на полу стало больше. Существо прошлось по разрушенной квартире. Мишель с опекуном исчезли. Видимо, девочка успела отрастить крылья и ретировалась вместе с дядей. Кусок разбитого стекла хрустнул под натиском высокого стального каблука, Крылатая смерть присела возле вырубленного налетчика и тремя пощечинами привела его в сознание:

— Поднимайся, солнышко, в школу опоздаешь.

«Солнышко» отозвался душераздирающем воплем и попыткой уползти от той, которую боялась и ненавидела половина континента, но она мертвой хваткой вцепилась в форменную куртку парня и сняла с него маску:

— Лежать. Я так и думала. Спецназовец, значит? Тебе лет-то сколько?

— Ды-двадцать… два...

— Наверняка, уже женат.

— Нет.

Существо влепило парню пощечину, при чем такую, что едва не выбило челюсть:

— Не смей мне врать. Я тебя насквозь вижу, вплоть до сияющей в твоей груди душонки. Сколько лет твоей жене?

— Д-двадцать.

— А девочке, по которой ты только что палил, восемнадцать. Соображаешь, придурок?! Восемнадцать!

— У меня приказ...

— Ты облажался. Поможешь мне их найти, и я сохраню жизнь тебе… и твоей любимой жене.

Спецназовец смотрел на существо полными смятения глазами. Крылатая смерть выставила перед его лицом рукоять меча, отточенную в форме двух крыльев: ангела и демона, которые разделял небольшой крест. Между «крыльев» появилось голубое свечение, выросшее в длинную помесь меча и тесака.

Парень поднес ко рту пристегнутое к запястью устройство:

— Нулевой, это четвертый. Операция под угрозой срыва. Крылатая смерть положила весь отряд. Запрашиваю координаты автомобиля объекта для организации преследования.

— Четвертый, это нулевой. Вас понял. Автомобиль объекта движется в юго-восточном направлении города. Высылаю группу «гама» для организации преследования. Направляю сигнал на твои приборы.

Голубое свечение исчезло, Крылатая смерть пристегнула рукоять к поясу:

— Умница.

Артур гнал машину на предельной скорости, которую только позволяла извилистая горная дорога. Мишель тщетно пыталась унять дрожь, бросая тревожные взгляды то на экран заднего вида, то на темные небеса. Опекун взял ее за руку:

— Не бойся. Мы сумеем скрыться.

— Прости меня. Это все моя вина.

— Нет, Эль, я тоже был неправ. Я не должен был кричать на тебя. Я понимаю, как тебе трудно. Давай поговорим о том, что произошло. Мы сегодня повстречали твоего двойника. Но, можешь не сомневаться, кроме крыльев, у вас нет ничего общего с этим кровожадным монстром. И все, что нам пришлось сегодня увидеть и пережить...

— Постой-постой… она на меня не нападала! Она мне жизнь спасла, да и тебе — тоже!

— Лишь потому, что она считает, будто ты подобна ей.

— Откуда тебе знать, что она считает?! Я не почувствовала с ее стороны никакой угрозы, а вот те парни… с ними точно что-то было не так… Почти никаких чувств. Они просто хладнокровно исполняли приказ. Это наверняка спецслужбы. Ты знаешь, кто они?

— Догадываюсь.

— Ну?

— Это отряд специального назначения службы по борьбе с международной угрозой. Именно они занимаются поисками Крылатой смерти и ее сподвижников. Скорее всего, они приняли тебя за нее.

Мишель округлила глаза:

— Да ты видел ее?! Ей на вид лет тридцать, мышцы, одежда, как у Камерленго, татуировки и крылья размером больше нее.

— По-твоему, они хотели убить именно тебя?

— Не знаю.

— Эль, ты пристегнута?

Девушке даже не пришлось оборачиваться. Усиливающаяся тревога в душе дяди ей самой сжала сердце. За машиной ехал серый турбо-цикл, который вел один из людей в форме. Раздался оглушительный грохот, крыша машины в нескольких местах прогнулась от ударов пуль.

— Арти! — едва успела крикнуть девушка, как в лобовое стекло влетела пуля, чудом миновавшая их головы.

— Ты цела?!

— Смотри!

Вспышка голубого света на мгновение оставила в темном небе извилистую ленту. Крылатая женщина разрубила пополам пулемет, а следом — лопасти вертолета, вылетевшего из-за скалы. Вытащив пилота из кабины, существо приземлилось с ним на землю. Вертолет рухнул вниз.

— Тормози! — взвизгнула Мишель.

— Нет!

— Ты собьешь их!

Крылатая смерть прижала к себе пилота, завернувшись в крылья, белым коконом ударилась о лобовое стекло, прокатилась по крыше машины и рухнула на асфальт. Не справившись с управлением, Артур въехал в придорожную скалу. Девушка выпрыгнула из машины и бросилась к лежащему на земле чудовищу. Крылатая смерть развернулась, тряхнула пилота:

— Ты жив? — Тот, едва заметно качнул головой. — Прекрасно. В тебе еще есть немного души.

— Мишель! — из машины выскочил пришедший в себя после столкновения Артур. Его племянница стояла посреди мокрой горной дороги в окружении двух военных-убийц и самого опасного на земле монстра.

— Что?! — Ни с того, ни с сего рявкнула Крылатая смерть и подняла голову. Из-за скал показался нос второго вертолета. — Все в машину, быстро! Все! — существо пробежалось по усыпанному стеклом асфальту и, взмыв в воздух, вместе с вертолетом скрылось за скалами.

Бугристые тучи отразили вспышку голубого и желтого света. Раздался звук взрыва, а на крышу машины посыпались камни. Артур попытался завести двигатель — безрезультатно.

— О Господи, — выдохнула Мишель, глядя, как неподалеку почти бесшумно опустился третий летательный аппарат. — Им нужна я.

— Сиди, не дергайся, — взял ее за руку опекун.

Девушка до хруста сжала его ладонь и обратила к нему светящийся взгляд ярко-голубых глаз. Сиденье заскрипело от растущих крыльев. Мишель хлопнула дверцей и встала посреди дороги.

Из вертолета выпрыгнул русоволосый молодой человек в черной атласной рясе. Он пристально посмотрел на девушку:

— Как дела?!

— Она оказалась еще краше! — послышалось сзади. Крылатая смерть подошла к Мишель. — Спрячь крылья. Они пока тебе не понадобятся. Тебя пытаются уничтожить довольно могущественные силы, так что, если хочешь жить, придется поехать с нами.

— Кто вы?

— А то ты не знаешь… Я — отродье зла в обличии ангела...

— Можно без патетики?

Крылатая смерть глянула на парня в рясе:

— Она еще и умная, Пит, подумай! — монах лишь закатил глаза.

Возле уха чудовища затрещал заряжающийся электропистолет Артура:

— Кто вы и зачем вам мы?

Не говоря ни слова, существо крылом выбило пистолет Града, а кулаком — челюсть и тут же блокировала неуклюжую попытку Мишель атаковать:

— Если не научишь его вести себя прилично, это придется сделать мне. Меня зовут Фемис. Я — твой шанс, а ты — шанс всего человечества. Хочешь знать больше — лезь в вертолет. Нет — беги, пока они тебя не пристрелят.

Девушка бросила взгляд на опекуна, крылья за ее спиной уменьшились:

— Но...

— Родственники есть? — не дослушав, обернулась к Артуру Фемис.

— Нет.

— Ты говоришь правду. Лезьте в вертолет, — существо открыло дверь машины. — Вы двое — на выход. Все в вертолет, — она подошла к монаху: — Как только убедишься, что за вами не следят, поменяешься птичками с Анной. Нужно найти жену вон того парня, скрыть обоих на время, поменять им документы и внешность — я обещала. Пилота пусть высадят в какой-нибудь деревушке. Сам, ни на шаг чтоб не отходил от этой девочки. Вопросы?

— Можно снять мешок?

— Это ряса, невежа. Будешь носить, пока не искупишь свою вину. Я постараюсь отвлечь внимание "Всадников" на себя. Будьте осторожны.

Фемис приземлилась на крышу разрушенного дома и оглядела мерцающие городские фонари. К месту происшествия, моргая цветными огнями сквозь мокрую листву, мчалась полиция. Существо окинуло взглядом город. Еще один ненавидящий ее город. Тусклое свечение тысяч душ пробивалось сквозь стены домов. Человечество стало иным. Они все теперь стремятся к духовному обогащению, но получают обратный эффект: их души с каждым днем слабеют все больше. Люди гонятся за информацией, за пониманием того, чего им никогда не понять, они соревнуются в религиозной и культурной осведомленности, лишь потому, что в обществе актуально увеличивать свой духовный потенциал. Но единственное, что для этого необходимо — просто верить. Все эти годы Фемис жила верой в существ, которые разуверились даже в собственных силах.

Мир изменился до неузнаваемости. В последнюю сотню лет на земле фактически воцарилось единовластие. Теперь планетой управляет Единое Правительство, во главе со сменяющими друг друга Понтификами они установили свою «бескровную власть». Остальные государства в сравнении с этим кажутся вымирающими племенами. Объединение политической системы практически исключило мировые и межгосударственные войны, однако мира среди людей нет и по сей день. Большая часть человечества раскололась на три части. Первая: понтификары, иначе называемые массами. Те, кто слепо верят в могущество Единого Правительства и Понтифика как земное олицетворение Бога. Вторая часть — Апокриф — тайное общество, осознающее, что мир погряз в фальши и самообмане. Члены Апокрифа — последнее сопротивление всеобъемлющей власти псевдо-религиозных правителей, они скрываются и в государственных органах, и среди народа… А те, кто выступает против Понтифика открыто, позже прячутся в подземельях, как и те, что проявляют лояльность лично к Фемис. Есть и те, кому безразлично, во что верить, и ради чего жить — их большинство, у них наиболее слабые души. Именно они — главная причина всех бед рода человеческого.

Она всю свою долгую жизнь посвятила борьбе с людьми без души у власти, за что человечество и считает ее исчадьем ада в обличии ангела. Из тысяч людей она была избрана, чтобы во благо человечества нарушать земные законы и охранять небесные. И лишь одно существо могло понять, как она от всего этого устала.

— Тебе все-таки удалось украсть девчонку, — послышалось сзади. За спиной Крылатой смерти стояла четверка, три девушки и мужчина.

— Похоже, ребенок действительно опасен, если хозяин отправил нас за ним, — заявила кудрявая рыжая девица.

Светловолосая бледнокожая девушка подбоченилась:

— Твоими стараниями мы ее упустили. Придется притащить хозяину тебя.

— Может, воспользоваться тем, что она стоит к нам спиной и прищучить мерзавку? — предложила брюнетка. Парень все это время хранил молчание.

— Она вообще нас слушает?

Фемис развернулась лицом к ним:

— У вас нет душ. Вы осознаете, что хозяин отправил вас на верную смерть?

Девушки захихикали и отступили назад:

— Смерть пришла с нами.

Парень достал из-за спины два длинных клинка, взмахнул ими в воздухе и кинулся на Фемис, та пару раз увернулась, вспышка голубого света озарила верхушку руин. Невесомое лезвие клинка-крыльев разрубило обе сабли пополам, из рукоятей брызнула кислота, дорогой и помпезный костюм Фемис прожгло насквозь. Парень прогнулся, избегая столкновения со смертоносным светом и тут же рухнул на спину от подножки Крылатой смерти. Существо подняло над головой меч, но вместо финального хода, отразило выпущенные брюнеткой пули. Девицы с кличем разъяренных гарпий бросились на Фемис, та отражала исключительно атаки холодного оружия и пуль. Удары были достаточно сильными, чтобы простым нокаутом убить спортсмена, но Фемис не обращала на них внимания. Взлетать нельзя, чтобы не угодить под пулю — единственный опасный для избранной предмет. Девушки старались не подходить к ней на расстояние, с которого их может застигнуть клинок, однако ударов огромными крыльями избежать не удавалось.

Одну Крылатая смерть отшвырнула в стену, другой выбила зуб, а третью столкнула вниз ударом обеих ног. Едва избранная успела повернуться, как ей в плечо влетела пуля, следующая — в бок, ударившись о бронированный костюм, в ногу, в кисть… Фемис по-прежнему сжимала замысловатую рукоять, на которую уже стекали струйки крови. Парень отбросил пистолет:

— Теперь наши шансы равны. Дерись руками. Как смертная.

Фемис пристегнула рукоять к поясу и атаковала первой. Парень ловко блокировал удары рук, ног и крыльев, но при этом сам не успевал нанести ни одного. Избранная могла убить его в любой момент, но «всадников» нужно было задержать. Три девушки были личными слугами ее главного врага. Он отбирал из своих подданных лучших воинов и давал им самые смертоносные и самые грязные поручения: от массовой резни до массовой оргии. Они лучше всех в этом прогнившем мире умели вести людей к «смерти по собственному желанию». В основном, к смерти в лице Фемис. Для полного комплекта им всегда не хватало четвертого «всадника», но эта вакансия словно была проклята.

Послышался хруст, избранная сломала парню руку и уже собиралась свернуть шею.

— Эй, мразь! — очнувшаяся блондинка подняла маленький пульт. — Шевельнешься, и безродные детишки вон в том приюте взлетят в воздух. Их жизни будут на твоей совести.

— Ошибаешься, — руки Фемис охватил голубой свет, пальцы вошли под кожу парня и с брызгами бурой крови буквально разорвали горло.

На другом конце города прогремел взрыв, озаривший темное небо. Тучи отразили вспышку и ответили жестоким неистовым ливнем. Фемис бросилась на девушку, светящаяся рука едва не вошла ей в живот.

— Ах ты тварь!

Избранная крылом оттолкнула кинувшуюся на нее рыжеволосую «всадницу».

— Мы еще встретимся, — девушки рванули с крыши и, вскочив на турбоциклы, умчались в разных направлениях. Они трое дольше всех держались в команде всадников. Возможно, именно потому, что умели вовремя сбежать.

Фемис напряженно вгляделась в полыхающее вдалеке здание и, перекрестившись, взмыла в небо, разбрызгивая в стороны дождевые капли.

Вертолет выпорхнул из завесы густых туч и двинулся навстречу светлеющему горизонту. Пассажиры молча переваривали произошедшее. Монах в атласной рясе, глядя на обросшие зеленью горы внизу, поглаживал рукоять катаны. Мишель сверлила его взглядом, пытаясь понять, что он чувствует. Парень был немного раздражен чем-то, но, в целом, спокоен. Чувствовалось, что он обдумывает что-то, в душе его смешались странные ощущения облегчения и напряжения одновременно.

— Фемис научит тебя делать это, не глядя на человека, — вдруг выдал он, все еще отвернувшись к окну.

Мишель немного смутилась:

— Откуда ты знаешь?

— Будь у меня твои способности, я бы занялся тем же. И у тебя посветлели глаза, — наконец, обратил на девушку свой взор монах.

— Что ты знаешь о моих способностях?

— Многое. Думаю, больше, чем ты.

— Говори.

— Фемис сама расскажет тебе все, что сочтет необходимым.

— Тогда расскажи о ней, — подключился к разговору Артур.

Монах глянул на притихшего в углу спецназовца, пилота они уже успели высадить в пригороде:

— Фемис — избранная, как и твоя племянница.

— Зачем мы вам нужны?

— Ты нам не нужен, только Мишель Град. Но, поскольку ты ее единственный родственник, твоя жизнь под угрозой. Мы сможем предоставить защиту и тебе.

— Защиту от кого?

— От людей и того, что ими управляет.

— Что это значит?

— Что у вас большие проблемы.

— Ну хватит! — Артур выхватил пистолет и выстрелил в парня, но заряд, ударившись о вовремя подставленный сверкающий клинок, ушел куда-то в рукоять

Молниеносным движением монах выбил из руки полицейского оружие и приставил лезвие к его горлу:

— Я не желаю вам зла. Никто из нас. Поэтому мы ждем от вас взаимности, — он убрал катану в ножны, поднял пистолет и протянул Артуру. — Вас хочет убить Понтификат.

— Что?!

— Что за глупости? — вернул пистолет в кобуру Град. — Понтификат чтит как церковные, так и мирские законы.

— Вероятно, поэтому постоянно переписывает как те, так и другие. Если вам нужны доказательства, поверните голову. Этот парень служит Понтифику… то есть «государству».

— Они приняли Мишель за Крылатую смерть?

Монах поморщился:

— По-вашему, между ними нет зрительной разницы? Они пришли именно за Мишель Град.

— Они стреляли на поражение, а значит, хотели ее убить.

— Но зачем? — развела руками Эль. — Я не делала ничего плохого.

— Ты родилась. Одним этим фактом ты можешь смешать карты тому, кто управляет всем государством.

— Понтифику?! Я?!

— Не совсем, — уклончиво ответил парень, нажимая кнопки на наручной панели. — Анна, мы готовы к обмену.

— Вас поняла, передаю координаты места на ваш бортовой компьютер, — ответил механический женский голос.

Артур снял с себя куртку и набросил на плечи Мишель:

— Кто вы?

— Мы те, кто не поддерживает власть Понтификата на Земле. Будучи представителями закона, вы оба должны были слышать о нас, — парень перевел взгляд с полицейского на спецназовца.

— «Апокриф», — констатировал солдат.

— Отвергнутые части священных писаний? — после короткой паузы уточнила Эль. Монах одобрительно кивнул.

Спецназовец уставился в окно:

— Это незаконная организация, противостоящая Единому Правительству. Они выступают против церковных устоев и политического курса Понтифика.

— В этом вся проблема. Вы смешиваете несовместимые явления: политику и религию.

— Они всегда шли рука об руку, — возразил Артур.

— Но одно другим не заменялось. Религия должна давать людям веру в построенный Господом рай на небесах, а не построенный человеком рай на земле.

— Что плохого в раю на земле?

— Его не существует.

Вертолет стал снижаться. На волнующуюся от порывов ветра, устеленную зеленой травой равнину вышла темноволосая девушка с закрывающей нижнюю часть лица черной вуалью. Монах обменялся с ней парой фраз и жестом показал пассажирам, что можно пересаживаться. В другом вертолете их ждала миниатюрная шатенка, которая со слезами бросилась на шею спецназовцу:

— Марк! Я думала, с тобой что-то случилось! Эти люди сказали, что у тебя проблемы..., — она в голос разрыдалась и уткнулась носом в грудь мужа.

— Все хорошо, любимая, теперь все хорошо. Спасибо, — глянул солдат на устроившегося напротив монаха.

— Ее поблагодаришь.

— А на них Понтификат за что охотится? — поинтересовался Артур. — За сорванную операцию?

— Не знаю. Фемис обещала ему и его жене защиту — это все, что мне известно.

— Я помог ей найти вас.

Вертолеты поднялись в воздух и полетели в разных направлениях.

— Понтификары не прощают предателей, они ведь настолько духовно обогащенные, что само слово «предательство» в их словарь занесено только для объема текста.

Мишель подняла на монаха синие глаза:

— А кто ты такой?

— Как мило, что вы спросили. Похоже, темы для разговора начинают иссякать.

— Очень остроумно. Нужно было сразу потребовать у тебя документы и визу — ты не похож на европейца.

— Слова истинной европейки, взращенной на идеалах равенства и свободы.

— Вот именно «равенства». Я не веду себя, как высокомерный суперниндзя, глубоко убежденный в своем превосходстве над всеми, у кого на теле меньше десяти шрамов.

— Тридцати восьми.

— Что?

— У меня тридцать восемь шрамов.

— Ты еще и мазохист.

— Нет, иначе я бы работал поющей официанткой и пытался поступить в Сорбонну.

Мишель задохнулась от возмущения.

— Меня зовут Петр. Я ученик Фемис и ее помощник.

— Ты убийца?

— Только если этого требует ситуация.

— Слова истинного служителя господня.

— Я не так подавлен религией, как вы.

— Это видно.

— Фемис заставила меня носить рясу в воспитательных целях. В ней сложнее сражаться.

— Она еще и педагог, — буркнул Артур.

— За свои годы она успела освоить много профессий.

— Сколько ей лет?

— Спросишь у нее сам, я не хочу ходить в этом еще полгода.

— Марк, кто эти люди? Куда мы летим? — немного успокоилась шатенка.

Петр повернулся к окну, мягкий солнечный свет обдал греческий профиль парня, осветляя густые русые волосы:

— Мы летим в один из штабов «Апокрифа». Там вам придется пожить пару месяцев, пока Понтификат не перестанет вас искать. Вам сменят документы, имена, внешность.

— Но что Понтификат может нам сделать?

— Зная, что вы сотрудничали с Фемис, они, скорее всего, будут пытаться выбить из вас информацию. Поняв, что вы ей не обладаете, они убьют вас, чтобы ваши впечатления от пыток, причиняемых «слугами Господа и человечества» не распространились в обществе.

Комментировать не решился никто. Мишель обиженно отвернулась к окну, Артур принялся вертеть в руках пистолет, а спецназовец молча гладил кудри закрывшей глаза жены.

Эль без особого интереса оглядывала окрасившееся в три цвета небо. Бодрое утреннее солнце осветляло синие глаза и вьющиеся после ночного дождя волосы. Такой грозы в ее жизни еще не было: стрельба, погоня, взрывы, Крылатая смерть, которая выбирает жертв по какому-то одной ей понятному признаку.

— Расскажи мне о ней, — повернулась девушка к Петру.

— Она сама расскажет тебе все, что...

— Знаешь что?! Хватит! Хватит тут корчить из себя изгоя-самурая! Тебе лет-то сколько?! Ты шел в школу и случайно забрел в суши-бар с элементами Шао-Линя?! Тебя папа не научил пользоваться бритвой, и ты по ошибке взял саблю?!

Сверкающее лезвие тут же оказалось у ее горла, лицо и голос Петра по-прежнему оставались невозмутимы:

— Это катана. Суши — японская еда, а Шао-Линь находится в Китае. Мне двадцать пять лет. У меня нет отца, его убили, когда мне было два. Меня воспитывал китайский мастер боевых искусств и Фемис. Если не хочешь проблем, впредь веди себя потише и не болтай глупостей.

Глаза девушки посветлели, золотистые локоны стали закручиваться в еще более тугие белоснежные кудри, кожа на спине вздулась и покрылась перьями. Мишель обхватила голой рукой бритвенно острое лезвие и, вывернув его в сторону, другой рукой ухватилась за шею парня:

— Если не хочешь проблем, никогда больше не наставляй эту штуку на меня или моего дядю. Я не знаю боевых искусств, сожалею о том, что задела твои чувства, но твоей зубочисткой меня даже оцарапать сложно, и после всего, что я сегодня пережила, я имею права знать о том, кто спас мне жизнь и чего мне это будет стоить.

Впервые Петр изобразил что-то, напоминающее улыбку и вернул в ножны катану:

— Вот это больше похоже на избранную...

Фемис представляет собой не то, чем кажется. Кто-то считает ее дьяволом во плоти, сеющим раздор и панику среди людей. А другие думают, что она небесный дар человечеству, призванный очистить Землю от зла. Думаю, правды не знает даже она сама. Всю свою жизнь я наблюдал за тем, как она спасает одних людей и уничтожает других.

Ветер трепал тяжелые белоснежные крылья, Фемис летела над светлеющим Парижем, раны от выстрелов исчезли, о ночной схватке напоминал лишь разорванный дорогой костюм. Она пролетала над центром города, когда сердце екнуло чужим страхом и паникой. Фемис опустила взгляд. У оцепленного театра толпились напоминающие муравьев люди. Сверкали огнями полицейские авто и машины скорой помощи. Из театра доносились вспышки самых различных эмоций — от ярости до ужаса.

Она настолько непревзойденный эмпат, что даже может видеть человеческие души. При той гамме чувств, которую она испытала за все свое существование, собственные эмоции она демонстрирует редко.

Сквозь крышу просвечивало достаточно большое количество голубых огоньков разной яркости, собранных, очевидно, в одном просторном помещении.

Фемис приземлилась в засыпанном мусором тупике и, отловив зазевавшегося журналиста, уволокла его в переулок:

— Привет, барракуда, — по-французски прощебетала она. — Что тут происходит?

— Театр захвачен с вечера.

— Кем?

— Неизвестно. Вы непричастны к этому? — шустро пришел в себя охотник за сенсациями.

— Нет. Что ставят?

— Не понял.

— Какой спектакль?

— Что-то из Шекспира. «Фауст», кажется.

— У-у-у… неужели понтификат и в этих вопросах врет своим подданным?

— Что?

— Читай классику, малыш. Хочешь прославиться? Считай, у тебя появился личный Мефистофель...

Она достаточно хитра, чтобы заставить спецслужбы развязать нужный ей конфликт, а журналистов — раздуть нужную ей сенсацию. Но достаточно бескорыстна, чтобы, рискуя быть раздавленной тоннами камня, спасать людей из разрушающегося небоскреба, а потом без эмоций читать в газетах вранье о том, что взрыв на первых этажах — ее работа.

Каким-то чудом миновав полицию, журналист подошел к запасному выходу из театра и, побарабанив в дверь, отскочил в сторону. Пули прошили железо.

— Я журналист! Не стреляйте! Я смогу вас прославить!

Дуло автомата уткнулось ему в лицо:

— Нас слава не интересует. Но ты нам можешь пригодиться. Заходи, — человек, очевидно, выходец Востока, поправил на ухе передатчик: — Рашид, смени меня у заднего выхода. Я веду журналиста.

— Спасибо, — репортер оставил дверь слегка приоткрытой. Через полминуты к ней подошел другой бандит.

Зрителей и актеров, разумеется, держали в зале. Туда же для наглядности особо прытким затащили трупы пытавшихся бежать при захвате. Большинство заложников согнали в оркестровую яму, посреди которой стояло взрывное устройство. Вокруг них, как вокруг стада, ходили «пастухи» с автоматами. Лица захватчиков были скрыты, но по глазам и цвету кожи было понятно, что это не европейцы. Журналиста провели в зал, усадили напротив «завораживающей» панорамы и приказали включить камеру.

— Тут находятся сто восемьдесят семь человек. Из них тридцать шесть подростков и девяноста восемь женщин. Посредине зала вы видите взрывное устройство, если наши условия не будут выполнены, мы уничтожим все и всех. Мы требуем, чтобы сюда немедленно явился Понтифик. Мы требуем его жизнь в обмен на жизнь этих людей.

— Так ему бы в задницу и засунули эту тротиловую дрянь, — предложил спокойный бархатный голос. — А лучше — его Камерленго. — На сцену медленным шагом вышла женщина в черном атласном балахоне, подол которого длинным шлейфом волочился за скрытой под капюшоном незнакомкой.

Автоматы тут же уставились в ее сторону.

— Кто ты? — спросил ставивший условия главарь банды.

— Часть силы той, что вечно жаждет зла и вечно совершает благо, — процитировала женщина.

Огромные белые крылья отшвырнули назад разорвавшийся балахон, Фемис бросилась на одного из бандитов, взмахом меча отрезав ему обе руки. Кровь фонтаном брызнула на охваченную ужасом толпу, еще двое с перерезанными глотками рухнули на пол. Загремели автоматные очереди, «крылатая смерть» скрылась за кулисой. Главарь схватил журналиста и приставил к его виску автомат:

— Выходи, иначе я убью его!

— Как пожелаешь.

— Мустафа, сзади!

Бок репортера обожгло болью, синее свечение разодрало ему кожу, пронзая печень бандита. Фемис едва успела оттолкнуть журналиста к рядам, как в зал с разных выходов ворвалась дюжина захватчиков, вооруженных все теми же автоматами. Избранная бросила взгляд на заложников, где-то за сценой мелькнуло голубое свечение. Вдруг во всем театре потух свет, все участники действия погрузились во тьму, в которой одна лишь Фемис видела голубое сияние душ зрителей и ощущала смешанные эмоции террористов. Кому-то удалось сбежать из «круга смерти» и отключить свет. В разных местах начали вспыхивать огни и на мгновение зависающие в воздухе нити света, оттеняя силуэты захлебывающихся болью бандитов. Гремели очереди, заглушаемые последними криками. На минуту все стихло.

Она настолько хладнокровна и настолько сильна, что в одиночку может перерезать целую роту бездушных. А потом, буквально искупавшись в крови, войдет в часовню, упадет на колени и разрыдается.

Вновь зажегся свет. Фемис встала между рядами, сжимая пустую рукоять, по коже, разорванному костюму, белоснежным крыльям стекали бурые струи. «Крылатая смерть» выволокла на середину зала все еще живого главаря и присела, взяв его за грудки, пальцы на ее руке засветились:

— Знаешь, сколько жизней тебе нужно было погубить, чтобы навсегда потерять душу? Всего одну. Понтифик не стоит того, что ты сегодня сделал. Вся эта кровь на самом деле на твоих руках.

— Это еще не конец.

Ядовито-голубые глаза вспыхнули, сердце Фемис пронзили страх и ярость. Но на этот раз — ее собственные. Она бросилась к оркестровой яме, тело охватило слепящим светом, избранная рухнула на взрывчатку, обернула ее сияющими крыльями.