Глава 3. Бык

9.

Глава 3.

Бык

Лес окружил её, втянул в себя, проглотил. Это было одновременно и страшно, и захватывающе интересно! Пробираясь между гигантских стволов, величественно возвышающихся или лежащих, сломленных давно отбушевавшей бурей, Анджелика, вдруг почувствовала себя маленькой и слабой, а зажатый в руке кинжал, на который можно было нанизать двоих взрослых мужиков, уже казался ей крохотной иголкой, безвредной для притаившихся, где-то неподалёку монстров. Кстати, предположение насчёт монстров, отнюдь не было преувеличением. Они явно были где-то рядом. То тут, то там в зарослях что-то ворочалось, хрюкало, взрыкивало, чавкало, топало не слабее того коня, что недавно настигал её, неся на спине неумолимого рыцаря. Но самым страшным было ощущение, что сквозь путаницу подлеска, из под корней гигантских дубов и вязов, сверху из крон деревьев, вобщем, ото всюду, на неё смотрят изучающие, внимательные и голодные глаза. Анджелика заставила себя не дрожать, хотя это было довольно трудно. Она крепко сжала в ладони рукоять мизерикордии, плотно стиснула готовые отстучать дробь зубы, и пошла вперёд, туда, где между деревьев ей показался просвет. Внезапно прямо из под ног у неё вспорхнула крупная птица и с громким криком унеслась вверх к кронам деревьев. От неожиданности девушка отскочила назад и тут же почувствовала, что почва уходит у неё из под ног. Через секунду она поняла, что летит вниз с обрыва о существовании, которого даже не подозревала, хотя, только что, прошла по его краю. Перекувыркиваясь в воздухе, Анджелика отдавала себе отчёт, что приземление не будет таким мягким, как накануне, ведь в её нынешнем падении не было замешано никакое волшебство, а на дне глубокого оврага, куда она свалилась, протекает неглубокая речка с каменистым руслом.

Её спас её собственный бело-розовый плащ. Он зацепился за выступающий из глинистого склона корень, и девушка повисла, как ёлочная игрушка на затянувшихся вокруг шеи завязках, едва не сломав себе шейные позвонки. Почувствовав, что задыхается, Анджелика попробовала освободить завязки, но это оказалось невозможно. Перерезать их кинжалом тоже не вышло — острый как игла на кончике, он оказался невероятно туп в режущей части. И тогда она ухватилась за плащ рукой и подтянулась на нём, стараясь упереться в склон ногами. Облегчение длилось не долго, ноги скользили и срывались, а рука сжимающая плащ быстро начала уставать. Вспомнив сюжет старого фильма, где главный герой с помощью двух стилетов поднимается по каменной башне, Анджелика воткнула свой длинный кинжал в земляную стену и, подтянувшись, из последних сил, встала на рукоять одной ногой.

10.

Теперь можно было перевести дух. Конечно, стоять в таком положении можно было весьма недолго, но теперь появилась возможность оглядеться и обдумать своё положение. Оно было явно незавидным. До дна оврага ещё было достаточно далеко. Вскарабкаться наверх тоже не представлялось возможности. Стоять было весьма неудобно, к тому же Анджелике показалось, что рукоять медленно наклоняется вниз. Нет, это ей вовсе не показалось! Девушка поняла, что сейчас потеряет последнюю точку опоры и снова повиснет, как наживка на крючке, но на этот раз это будет насовсем! Приходилось выбирать между такой незавидной участью и падением с приличной высоты и она выбрала последнее. (Или убьюсь, или покалечусь, но может быть и повезёт!) С такой мыслью Анджелика стала обеими руками рвать свой плащ и корень, державший его подался под её усилиями. Одновременно из-под ноги выскочила рукоять кинжала и "полёт валькирии" возобновился.

Земля ударила девушку, как профессиональный рыбак бьёт рыбу о камень. Её спасло то, что это был всё же не камень, а мягкий глинистый берег, о который Анджелика приложилась спиной, плашмя, всем телом. Оглушённая, но не потерявшая сознание, она, тем не менее, совершенно не могла двигаться.

(Я наверное вся разбита, как фарфоровая статуэтка!), подумала Анджелика, но в то же время обнаружила, что может двигать головой. Она медленно повернула голову налево, чтобы поглядеть в сторону речки. В это время сверху раздалось какое-то "вжик!" и перед её глазами вырос кинжал — мизерикордия до половины вошедший в глину. Он воткнулся на таком близком расстоянии от её головы, что двоился перед глазами. (Мизерикордия означает милосердие! — Подумала Анджелика. — Ещё немного и он оправдал бы своё название.) И она устало закрыла глаза.

Сколько ей довелось так пролежать осталось неизвестным, но наверное прошло довольно много времени. Скорее всего, девушка даже уснула или потеряла сознание, потому что, когда она открыла глаза, вокруг было уже темно. (Сейчас окажется, что я лежу в кровати под балдахином!) Но, увы, этим мечтам не суждено было сбыться. Она по-прежнему лежала на дне глубокого оврага и первое, что она почувствовала, осознав своё положение, был холод пронизывающий всё тело, а второе — боль пульсирующая, казалось в каждой клетке. (Я жива, но сильно покалечена. Вот невезуха! Лучше было разбиться сразу насмерть, чем медленно умирать здесь в жестоких муках.) От жалости к себе и обиды на глаза навернулись слёзы, но тут же обнаружилась одна хорошая вещь: руки двигались вполне свободно, чтобы эти слёзы вытереть. (Может не всё ещё потеряно?) С этой мыслью Анджелика пошевелила сначала одной ногой, потом другой, а потом она села, опёршись на руки, и хотя боль

11.

снова резанула всё её существо, радость, что она способна двигаться пересилила другие чувства. Протянув руку налево, девушка выдернула

из глины, крепко засевший кинжал и произнесла вслух только два слова: "Ещё поборемся!"

Однако слова, словами, но как она будет бороться и что при этом делать, Анджелика не имела не малейшего понятия. Например, куда ей сейчас идти? Или стоит пересидеть ночь здесь же, дожидаясь рассвета? Не самый привлекательный вариант. Холод такой, что к рассвету можно вполне окочуриться. Но, что такое ходить по этому лесу даже при свете дня, Анджелика уже испытала на собственной шкуре, а сейчас тьма была почти кромешная. И всё же она решила идти. Мелкими шажками, ощупывая руками и ногами пространство перед собой, но идти, хотя бы для того, чтобы не замёрзнуть. Так она и шла, а точнее семенила, как старенькая бабушка пока её левая рука не наткнулась на что-то большое, круглое, тёплое и мягкое! Анджелика отпрянула, сжимая кинжал, но это что-то не проявило никакой враждебности, а лишь вздохнуло во сне и причмокнуло невидимым ртом. Правильнее всего было конечно удалиться, пока хозяин этого объёмистого тела не обнаружил её присутствие, но девушка так устала, так вымоталась, что на отступление уже не хватило сил. Её колени сами собой подогнулись, и она упала на мягкую сухую траву, прижавшись к тёплому гладкому боку, поросшему короткой, но мягкой шерстью. Несмотря на то, что она проспала перед этим целый день, Анджелика тут же провалилась в глубокий сладкий сон без чувств и сновидений.

Ей было тепло, потом даже стало немного жарко. Что-то горячее, невесомое коснулось её губ, потом носа и когда дошло до глаз, девушка поняла, что это солнечный луч. Она открыла глаза, но тут же снова зажмурилась и даже прикрылась ладошкой, чтобы привыкнуть к яркому свету. Рядом раздался звук, как будто кто-то огромный переступил с ноги на ногу. Анджелика открыла глаза окончательно и увидела на расстоянии вытянутой руки чей-то объёмистый зад, увенчанный толстым хвостом с внушительной кистью и четыре мощные ноги с копытами. (Корова?) Но через секунду она поняла, что перед ней не корова, а громадный чёрный бык, мирно жующий куст вереска. Девушка осторожно приподнялась, стараясь двигаться, как можно тише, но у быка со слухом, было всё в порядке, и он тут же обернулся к ней. Пару мгновений он рассматривал свою гостью добрыми, чуть насмешливыми глазами, а потом улыбнулся и спросил:

— Проснулась?

Этот вопрос напугал Анджелику больше, чем само присутствие могучего животного, которому обычно приписывают крутой и злобный нрав. Она судорожно схватила свой кинжал, валявшийся рядом, и отпрянула к стенке оврага.

12.

— Эй! Эй! Поосторожней с этой штукой! — Вновь подал голос бык и глаза его из добрых и насмешливых превратились в серьёзные и обиженные.

Анджелика вдруг поняла, что, во-первых, она ничего не сможет сделать с этим гигантом, как с кинжалом, так и без него, а во-вторых намерения у быка вроде бы мирные. (А в-третьих, есть большая доля вероятности, что я просто спятила и это всё бред моего больного воображения!) Она опустила кинжал и даже положила его обратно на землю. Бык тут же снова повеселел и проговорил следующее:

— Так-то лучше! Не люблю я, когда вы, люди хватаетесь за железки. Я, конечно, понимаю, что вы по природе хищники и всякое такое! Но быть съеденным даже таким симпатичным представителем вашей породы никак не входит в мои планы! Ладно, давай лучше дружить, ты здесь, откуда появилась?

— Сверху упала. — Ответила Анджелика хриплым, не своим голосом.

— А наверху что делала? Что-то я не припомню среди обитателей леса ни фей, ни эльфов?

— Наверху я спасалась от одного очень противного красного рыцаря, который принял меня за ведьму и теперь мечтает убить. Вообще-то я попала сюда случайно… через книгу.

— Вот как! Через книгу! А я через зеркало, и знаешь, что я тебе скажу? Мне здесь не очень нравится. Жители какие-то странные. Как увидят меня, почему-то всегда хотят поймать, а как заговоришь с ними о деле, так сразу орут, убегают! Что они быков не видели? Или в этих краях быки балуются людоедством? Вобщем пришлось временно в лесу поселиться. Здесь люди появляются редко, а места, где можно спрятаться много. Обитатели здешние меня побаиваются и не трогают. Не по зубам я им, даже самым плотоядным! Но всё-таки в овраге, как то спокойнее, сюда редко кто заходит.

— А что вообще тебе здесь понадобилось? — Спросила Анджелика к которой вместе с уверенностью возвращалось также любопытство.

— Друга я ищу. — Был ответ. — Пропал мой старинный дружище, уже везде его искали, а теперь вот по этим, как их? По измерениям поискать решили. А тебе, что тут понадобилось? Да, кстати зовут то тебя как?

— А, ничего мне тут не понадобилось. — Отвечала девушка, которую этот разговор начал забавлять. (Если это и бред, то он мне нравится!) — А зовут меня — Анджелика, будем знакомы!

— Имя достойное принцессы! Позвольте представиться, ваше высочество, я — Быкович, это моя фамилия, а имя у меня тоже есть, но я его не люблю и предпочитаю никому не говорить. А для друзей я просто Бык, так меня и зови!

Анджелика рассмеялась и сказала:

— Впервые встречаю быка, у которого есть фамилия!

13.

— Да это мне её в Быкании дали! Чтобы в паспорт вписать. Нехорошо говорят жить без фамилии. А сам-то я родом не оттуда. Там, где я родился, быкам фамилии не дают. Имена и те не у всех бывают.

— В Быкании? — Сказала Анджелика, у которой в голове промелькнула какая-то знакомая мысль, но не задержалась, а улетучилась и поэтому она спросила, чтобы поддержать разговор:

— А, где ты родился?

— В Испании. И знаешь, нет места для меня прекраснее, но нет страны опаснее для быка!

— Понимаю! — Сказала Анджелика, которой припомнилось всё, что она знала о корриде. — А где самое лучшее место для быка? Наверное, в Быкании?

— Пожалуй, нет, там свои проблемы, но давай не будем о грустном! Тебе не помешает некоторая стирка и думаю, что ты хочешь есть. Так вот, там в двух шагах, речка чуть глубже и образует небольшую заводь. Как раз рядом, на берегу, растёт дикая яблоня. Яблоки на ней не хуже чем на садовой сортовой! Я их ещё не все съел, экономлю! Так что приводи себя в порядок, подкрепляйся, а потом подумаем, что нам делать дальше.

Предложение Быка звучало вполне разумно. Анджелика оглядела себя и поняла, что он прав. Одежда на ней была вся перемазана глиной, на плаще зияли внушительные дыры, да и сама она нуждалась в "стирке" — волосы слиплись, кожа была покрыта разводами грязи так, что она сама себе напомнила индейца в боевой раскраске. Поэтому девушка поднялась на ноги, (тело всё ещё болело, но это можно было пережить), и отправилась в указанном Быком направлении. Заводь с прозрачной водой и яблоней на берегу оказалась действительно в двух шагах. Сначала Анджелика в нерешительности оглянулась на Быка, (стесняться быка глупо, но стесняться разумного говорящего Быка, это уже совсем другое дело!), но потом она просто махнула рукой, вытащила булавку и сбросила с себя одежду.

Закончив стирку и развесив свою тунику и плащ на кустах для просушки, девушка набрала самых спелых яблок и забралась с ними в неглубокую заводь, где, постанывая от блаженства, приступила к завтраку.

Прошло, наверное, около часа. Анджелика до того разомлела в тёплой воде, что её начало клонить в сон.

— Не спи, так можно утонуть! — Раздался над самым ухом голос Быка. — Ой, что это у тебя?

Девушка оглянулась и поняла, что он увидел копье, прислоненное к яблоне. Вспомнив, что Бык с опаской относится к оружию, она поспешила его успокоить:

— Это просто моя булавка для одежды, не обращай внимания! Кстати мне пора одеться, ты не мог бы, ну… отвернуться ненадолго?

14.

Бык пожал плечами (или это ей показалось?) и направился к зарослям вереска, что-то ворча себе под нос. Через минуту — другую, Анджелика подошла к нему, распушая на ходу мокрые волосы, и ласково погладила по высокой холке. Бык расплылся от удовольствия, но всё же оглянулся с некоторой опаской.

— А где твоя булавка? — Спросил он, оглядев девушку с головы до ног.

Анджелика указала ему на серебряную булавку, скрепляющую одежду на левом плече и пояснила:

— Она становится копьём, когда я её вынимаю и уменьшается до размеров булавки, когда надо заколоть одежду.

— Знатная вещица! — Прокомментировал Бык. — Я не удивлюсь, если у тебя в кармане найдётся губная помада, которая становится базукой или пулемётом!

Анджелика рассмеялась и помотала головой в знак того, что у неё нет такой помады, а Бык продолжал:

— Я не любитель этих игрушек, хотя в жизни и приходилось пользоваться всякими вещами, а вот Коза, та просто набита разными стреляющими устройствами и метательными ножами. Никогда не знаешь, что у неё, где припрятано!

Анджелика вздрогнула от нахлынувших подозрений и тут же спросила:

— Это ты, какую Козу имеешь в виду? Уж не Козауру ли Козински-Козявину?

— Её самую! Только это её девичья фамилия, сейчас она герцогиня Менская. А вы что знакомы?

— Нет, но я о ней слышала. — Сказала Анджелика и тут же вспомнила, где она видела этого Быка! Конечно же, на фотографии, которую ей показывал Фиг в самом начале их знакомства!

— Вот что! — Заявил Бык. — Давай-ка выбираться отсюда. Мои поиски ни к чему не привели, и делать мне тут больше нечего. Да и тебе, наверное, тоже хочется вернуться туда, откуда пришла, а я знаю, как это сделать. Набери, сколько сможешь яблок, и пойдём, а по дороге всё мне расскажешь.

* * *