Глава 3. Охота на скрёмта

Путь назад не занял много времени. Ведь то, что я задумал, лучше сделать под крышей. Для колдовства всегда нужен своеобразный купол, который защитит и не даст прорваться непрошенным гостям. Вот и отыскали комнатку. Спасибо, что не сарай.

За окном была глубокая ночь, все приличные люди давно спали. Только не йенгангеры. Да и Посредникам спать в такое время тоже не положено. Что-то нехорошее творится в Раудбрёмме. Только вот узнать что именно — так сразу не выйдёт.

Сирген Бессмертник. Почему имена скрёмта и того, кто натравил на меня южных убийц, одинаковы? Скрёмт не может приказывать живым существам. Просто не услышит никто. За то и зовут ещё их Безмолвными.

В комнатушке горело несколько свечей, но они были не в состоянии развеять мрака и безнадёжности. Я отошёл от окна.

Скрёмт убил человека. В голове не укладывается. Разве что кто-то невероятно сильный сумел наложить на него чары. Но кто и зачем?

Ярни лежал на столе, руки были сложены на груди в ритуальном жесте; между большим и указательным пальцами зажата медная монета — именно её должен бросить покойник проводникам смерти, помогающим ему добраться в царство мёртвых. Плотно закрытые глаза, кожа белее, чем полотно рубахи, сеть морщин в уголках век, рыжие волосы словно присыпали белым пеплом. По местному обычаю покойник обряжён в светлую одежду, горло закрыто, поэтому синих полос не рассмотреть.

Стоило сделать несколько шагов, как половицы жалобно скрипнули. Как оказалось, найти комнатку, чтоб из окон виднелся лес, было не так уж просто. Хорошо, что Гутрун вовремя вспомнила о старой части дома, куда давно уже никто не ходил. Прибрать на славу у них не вышло, однако в более-менее человеческий вид комнатку всё же привели. Я с покойником один на один, а кругом свечи и тишина.

Сцепив пальцы за спиной, нетерпеливо отмерил расстояние из одного угла в другой. Какой утбурд унёс Йорда? Попросил же только принести воды!

Тем временем тучи затянули небо, закрывая луну и звёзды. Отвратительно, ненавижу такие ночи. Если скрёмт не пожелает говорить начистоту, то придётся его ловить, а здесь уже приятного мало.

За дверью послышались тяжёлые шаги и проклятия.

— Утбурд знает что, а не двор!

Йорд с ворчанием распахнул дверь ногой и вошёл в комнатушку. Вместе с ним ворвался пробирающий до костей холодный ветер.

— Безобразие како...

Тирада оборвалась, рисе зацепился ногой о порожек и рухнул вниз. Метнувшись к нему, я чудом сумел выхватить одной рукой глиняный кувшин, а другой ухватить слугу за шиворот.

— Осторожнее. Я не смогу сейчас следить за тобой.

Рисе не ответил, деловито поправил одежду и отошёл в сторону. Правда, взгляд оказался красноречивее слов.

— Там есть табурет в углу. Посиди, возможно, мне понадобится твоя помощь.

За спиной тут же раздался грохот. Кажется, он не только нашёл, но ещё и умудрился его уронить. Со всем присущим Йорду троллиным изяществом.

Я взял кувшин и налил воды в глиняную миску. Даже если имеешь дело с мертвецами, необходим элемент жизни. Вода — самый распространённый из всех. Её можно найти где угодно, с ней не так сложно работать. К тому же и новичок, и опытный Посредник с водой справятся одинаково хорошо.

Мои пальцы коснулись водной глади. Глубокий вдох. Нужно сосредоточиться и отбросить всё лишнее.

Линия за линией, руна за руной. Они тут же вспыхивали лиловыми искорками. Лиловый — цвет Глёмтов. Через миг я убрал руку, но руны уже пришли в движение, сменяясь в живом танце, перетекая как жидкий металл. Непрестанно меняющиеся на воде магические символы разгорались ярче и ярче. И сквозь них почти невозможно было рассмотреть худое бледное лицо с резкими чертами. Угольно-чёрные волосы, среди которых выделяются седые пряди. Тускло-серые глаза, уставшие настолько, словно видели времена, когда мир только рождался. Прямой нос, поджатые от напряжения губы, узкий подбородок. Йенгангер. Лишь немного похож на остальных членов рода Глёмт. И меньше всего на беззаботного мальчишку — Оле Глёмта — любимца родителей и младших брата с сестрой. Когда люди видят меня в первый раз, не сразу понимают в чём дело. А те, кто знают, предпочитают держать язык за зубами. Да и Посредник — не та работа, благодаря которой можно приобрести здоровый цвет лица.

Я произнёс несколько слов. Вода взметнулась вверх, мгновенно замерзая и превращаясь в ледяные веточки. Они тянулись вверх, переплетались друг с другом, создавали причудливое хрустальное полотно, подсвеченное лиловым светом.

За окном завыл волк. Я глянул на лежавшего Ярни. Хорошо бы его душа нашла способ как-то подсказать, что я иду верным путём.

Сплетённое полотно слабо замерцало, становясь вдруг гладким как зеркало. И тёмным. Ни единого дрожавшего огонька свечей в нём не отражалось.

Сухие губы покойника дрогнули. Мои пальцы впились в ладони. Ещё чуть-чуть и получится.

Порыв ветра ударил с такой силой, что деревянные стены могли не выдержать. Во время колдовства природа всегда бунтует. Как бы стёкла не вылетели.

— Он пришёл из леса...

Голос звучал странно, шелестяще, приходилось прислушиваться, чтобы не упустить ни единого слова. На Ярни сейчас лучше не смотреть. Ужас липкими щупальцами пополз по позвоночнику. Спокойно, Оларс, спокойно. Смотри только в зеркало, не переводи взгляда на покойника. Даже Посреднику не нужно видеть всё, что он вызывает оттуда.

— Быстрый, холодный. Не сказал ни слова… Кинулся...

Вой повторился снова, на этот раз куда злее и громче.

Тьма в зеркале затрепетала, будто ветер сумел проникнуть в комнатку и пытался сорвать покров.

— Сдавил горло. Но не руками...

Звон разбившегося стекла оглушил, осколки впились в спину. Но физической боли я не ощутил. В темноте зеркала метнулась какая-то фигура. Попался! Я подался вперёд, но, услышав леденящий душу свист, лишь чудом увернулся от вылетевшего из тьмы тонкого кинжала. Рассмотреть особо не удалось, но, кажется, он очень похож на тот, который продавал мне Хишакх.

— Да заберут его боги! — голос Ярни уже не был похож на человеческий.

Пора заканчивать здесь его удерживать, иначе горящая жаждой мести душа может кинуться к убийце. Тогда нужно будет ловить двоих.

— Заберут!

Одним движением руки я сбросил миску на пол и рванул в задрожавшее темное зеркало. Сзади лишь послышался глухой стук, плеск и взволнованный голос Йорда:

— Господин Оларс!

А вот теперь медлить нельзя. Бегом, не останавливаясь, я нёсся за мелькавшей впереди высокой фигурой. Скрёмт не настроен на мирные переговоры, а попытка убить наглого Посредника провалилась. Он явно не в восторге.

Ветер трепал мои волосы и плащ, ударял когтистыми лапами, желая сбить с ног. Ночной лес не желал выдавать своего жителя. Волчий вой слышался совсем близко, но теперь это был не одинокий голос. Четыре или пять, может быть и больше. Рядом снова мелькнула высокая фигура. Пытается сбить с толку. Ну, уж нет. Я бежал, никуда не сворачивая, зная, что скрёмт всегда мчится в своё логово. Потому что именно там есть возможность не только спрятаться от врага, но и неплохо им отобедать.

Нога зацепилась за корягу, я едва не упал, но сумел удержать равновесие. Впереди колючие заросли амра. Но сворачивать нельзя.

Краем уха я услышал треск. Скрёмт шмыгнул через заросли. Я — за ним. Он вылетел на залитую лунным светом опушку. Я — за ним. Дышать уже было больно, воздух вырывался с хрипом. Сердце стучало как бешенное. Скрёмт исчез. Я огляделся, пытаясь понять, куда он мог спрятаться.

Над головой хлопнули сильные крылья. Я глянул вверх: сверкнув жёлтыми глазищами, в небо поднялась огромная сова. Дочь утбурда, тебя ещё не хватало! Проклятое место!

Я бесшумно двинулся в обход. Осторожность подсказывала, что дальше идти не стоит. Казалось, воздух замер. Нигде не было и намёка на движение. Если скрёмт прекратил движение, значит, его логово рядом.

Тучи вновь начали затягивать небо. Опушка казалась необъятной. А ещё снова появилось чувство, что кто-то сверлит мне спину взглядом. Видит — не спрятаться. Но магию применять нельзя — я понятия не имею, какие тут могут быть ловушки. Уничтожить скрёмта можно только двумя способами: обратить в пепел, использовав мощь Посредника, или просто… простить. Прощение может быть любым. Обычно это связано с его прошлой жизнью. Получив прощение, мятежный дух скрёмта обретает покой. Но тут… Скрёмт не нападает на людей. Тут произошло что-то странное, раз он пошёл на убийство. Это вам не йенгангер.

Я замер. Крылья совы хлопнули совсем близко. Неужто выслеживает? Тварь крылатая.

Вполне может быть. Ночные птицы и звери всегда помогают нашему брату. Правда, именно этого скрёмта братом звать мне совсем не хотелось.

Я медленно отошёл к старому тису, прижавшись спиной к стволу. Отсюда опушку видно лучше всего. Но медлить нельзя.

— Давно меня ждёшь? — раздался голос над ухом.

Я вздрогнул от неожиданности. Рядом никого не было… кроме целившегося мне в грудь кинжала. Серебряный, с прямым лезвием — точь-в-точь как Хишакхов, что остался на постоялом дворе.

Кинжал молниеносно метнулся вперёд. Я рванул в сторону. Скрёмт явно не любил долгих разговоров. Будь в его руках не оружие древней расы, я б не испугался. Но так...

А вот то, что на нём чары невидимости — это плохо. Это значило, что невидимость здесь может быть где угодно. Утбурды всех мастей, не зря я почувствовал, что место проклятое!

Кинжал взлетел совсем рядом, оцарапав мне щеку. Я отшатнулся, но тут же наугад перехватил невидимую руку. Получилось. Скрёмт дернулся и замер. Прошипел какое-то проклятие и неожиданно ринулся с такой скоростью вперёд, что я не удержался на ногах.

Это не скрёмт, что-то большее. Но что?! Я зажмурился — удар. Твёрдая земля и сухая трава — ощущения не из приятных. При этом ещё добавлялось чувство, что на земле лежит лишь часть моего тела.

Снова раздался волчий вой. Скрёмт неожиданно замер. Я выхватил кинжал, но враг не мешкал. Единственное, что я мог — выбить оружие в сторону. Не лучший выход, конечно. Замахнулся и всадил кулак в живот. Послышался стон. Снова замахнулся, но удар попал в пустоту. Неожиданно земля под ногами разошлась, туман наваждения мгновенно растаял. Передо мной разверзлась пропасть.

Я невольно сделал шаг назад и уперся спиной во что-то твёрдое.

— Хорошо полетать, — хрипло шепнули мне на ухо и столкнули вниз.