Глава 1.

Было ли у вас ощущение, что вы неполноценны? Я не имею в виду, что вы калека или другое отклонение от нормы, а… даже не знаю… ощущение, что тебя нет. Хотя нет, не так! Ты не единое целое, а половина. Половина кого-то настолько дорогого тебе, что отсутствие ее постоянно отдается болью в сердце, эхом разносясь по всему телу. В первый раз я осознал это в 6 лет, когда впервые увидел странный сон. Этот сон стал моим наваждением, и я до сих пор не смог понять его. В очередной раз я рассматривал потолок своей комнаты и вспоминал… вспоминал…

Крики бегущих людей… стоны раненых… огонь, ненасытно пожирающий деревья. Дым заставляет слезиться глаза — я тру их руками, но становится только хуже. Пепел седой пылью кружит в хороводе среди яростно-кровавых языков пламени. Я тяну руки к… к кому? Каждый раз во сне я силюсь разглядеть смутные очертания человека, стоящего впереди. Я зову, но из горла вырывается тихий сип — неслышный в ревущем пожаре. Но я продолжаю звать, снова и снова, напрягая горло, пока алая пелена не накрывает с головой. Кого я зову? Почему не могу сделать ни шага? Где это место? Что произошло? Вопросы проносятся в голове с космической скоростью, но ни на один из них за все 10 лет я не смог найти ответ.

— Ты решил проспать школу? — в комнату заглянула встрепанная голова матери, на щеке ярким мазком застыла краска. — Или ты «заболел»? — подколола она меня.

Эта фраза была нашим утренним ритуалом, заставляя с улыбкой вспомнить то время, когда я с упорством, достойным лучшего применения, не хотел идти в школу. Я выдумывал болезни, по причинам которых не мог идти на уроки. Поначалу родители, заслышав очередной симптом или увидев красные точки от фломастера, с огромными глазами и трясущимися руками вызывали врача на дом, дергано ожидая звонка в дверь и попеременно кладя ладони на лоб. Затем, поняв в чем дело, мама решила прочитать мне на ночь книжку про Буратино. И вот когда, она дошла до сцены, где сова-врач и жаба-фельдшерица лечили Буратино касторкой, она с заботой сказала, что в следующий раз обязательно даст мне это лекарство — ведь оно несомненно поможет. С тех пор я исправно ходил в школу, а лечение касторкой переросло в утреннюю шутку.

— А если бы я «заболел»? — рассмеялся я. — Что дальше?

— Ну, что ж! — задумчиво проговорила мама, скрывая длинными ресницами озорных бесенят. — Я думаю тогда, больного необходимо обследовать и выдать в качестве лекарства большую дозу касторки. — и, рассмеявшись над моей скривившейся физиономией, добавила. — Но, как я вижу, пациент скорее жив, чем мертв, поэтому живо собирайся в школу.

Мои родители самые замечательные в мире! И это я говорю от всей души. Мама работает иллюстратором в местном издательстве, а папа — архитектором в частной строительной фирме. Собравшись, я подхватил свой рюкзак и поспешил на выход.

— Эй, а завтрак? — возмутилась мама, смешно потрясая маленьким кулачком в мою сторону.

Обувшись я вбежал на кухню подхватил с тарелки бутерброд, чмокнул на прощанье маму и помахав отцу, читающему газету, выбежал на площадку.

— Застрял? — раздался веселый голос этажом ниже.

— Мимо! — улыбнулся я, спускаясь по лестнице навстречу моей подруге и однокласснице Маре.

— Проспааал! — ухмыльнулась она.

— И снова мимо. — подмигнул в ответ я.

— Сон… — нахмурилась она.

— Туше! — схватился я за сердце, поднимая взгляд к небу.

— Позер!

— А то!

Это был наш обычный диалог. Мы дружим с детства и настолько изучили друг друга, что можем понять, о чем каждый думал, всего лишь опираясь на одно слово и следя за мимикой. Поддразнивая друг друга, мы шли к школе, впереди трудный день понедельника. И мой личный ад — контрольная по химии.

***

Трущобы Эмираса, Алрая.

— Ты идиот! — вечернюю тишину заброшенного дома нарушил звук пощечины. — Как ты мог упустить мальчишку?

— Я отвернулся всего на мгновение… — оправдывался высокий ломающийся голос. — Он же был связан, да и к тому же на нем ошейник. Я дума… — очередная пощечина прервала парня на полуслове.

— Ты дууумал. — ехидно протянул грубый мужской голос. — Ты понимаешь, что без него девчонка не станет больше выполнять наши приказы?!

По старым обшарпанным ступеням лестницы раздались тяжелые шаги.

— Ты нашел его? — спросил грубый голос у вновь прибывшего.

— Почти, он выпал в воронку, но я подстрелил его. — раздался тихий голос в ответ. — В ошейнике, без магии и голодный… он не выживет.

— Девчонке ни слова. — прозвучал отрывистый приказ.