Глава 1

— Мэтт! Мэттью!!! А ну вернись! Несносный мальчишка! — громкий окрик пронесся по длинному коридору, отдаваясь эхом от каменных стен.

Юноша со злостью захлопнул за собой тяжелую деревянную дверь кабинета доктора Рэдволла и бегом стал спускаться по лестнице, на ходу поправляя кожаные митенки. Вслед ему еще доносились грозные напутствия учителя, но все его мысли занимал только стоящий во дворе Академии черный мотоцикл.

— Я не просил меня спасать, — проворчал Мэтт себе под нос, толкая створку высокой входной двери. Лилиан ждала его на крыльце, в ее темных длинных волосах запутались лучи солнечного света, от чего завитки отливали медью. Она подняла на брата свои большие голубые глаза и выжидающе склонила голову на бок.

— Поехали, — кивнул он сестре, занимая место на своем байке.

Она с грацией пантеры перемахнула ногу через перила и спрыгнула на землю. Девушка уселась сзади Мэтта, откинув взмахом головы темные локоны, и крепко обняла его за пояс, зная, что ездить медленно брат не умеет. Парень опустил на глаза защитные темные очки и завел мотор. Мотоцикл рванул с места, поднимая клубы пыли на подъездной дорожке, и в одно мгновение скрылся за воротами Академии Халфсоул.

Внутри у Мэтта все клокотало от ярости. Споры с доктором Рэдволлом случались у него довольно часто, но он никогда еще не покидал его кабинета в таком скверном расположении духа. На этот раз разговор на повышенных тонах вышел из-под контроля, Мэтт впервые не сдержался и нагрубил учителю.

— Что сказал Рэдволл? — голос Лили заставил Мэтта глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Они остановились на набережной Ист-Ривер недалеко от входа в парк Куинсбридж. Солнце уже клонилось к горизонту, на поверхности реки перекатывались золотистые отблески уходящего дня.

— Что мне следовало хорошо подумать о последствиях своих действий, — Мэтт решительно шагнул к воде, зачерпнул ладонью несколько капель и одним движением омыл лицо. Прохладный душ помог прийти в себя, в голубых глазах юноши отразился протянувшийся через широкую реку мост, уходящий далеко на запад. Мэтт провел мокрой рукой по непослушным темным волосам и обернулся к сестре. — Что я не могу самостоятельно распоряжаться остатками своей души, разбрасываясь ее частичками направо и налево.

— Но ведь в этом он прав? — не очень уверенно проговорила Лили, кладя тоненькую ручку на запястье брата. — Ты не можешь спасти весь мир, твоей души на всех не хватит!

— Как ты не понимаешь?! — воскликнул Мэтт, отдергивая руку, в его глазах снова заплясали опасные огоньки. — Ему было всего пять! Пять лет, Лили! Когда меня спасли, я был такого же возраста, как сейчас Джереми. Я не мог оставить его умирать в охваченном пожаром доме, он ничем не заслужил такой страшной смерти!

— У меня было задание, Мэтт, — сестра терпеливо сложила руки на груди в замок и вздохнула. — Я должна была спасти одного ребенка. Одного, Мэтт! Я должна была отдать часть души Джастину, разговора о его брате не было.

— И ты бы оставила его погибать в огне? — Мэтт недоверчиво прищурился, глядя в лицо сестры.

— Да, Мэтт, да! — не выдержала, наконец, Лили, всплеснув руками. — Если бы я была одна, у меня бы не хватило сил разделить душу во второй раз, я бы просто не смогла отделить от нее еще одну часть. Я бы выбрала одного из братьев, и отдала бы ему половину души, — помолчав, девушка отвернулась и тихо добавила. — Что я и сделала.

— Ты все сделала верно, — покачал головой Мэтт, приобняв за плечо сестру. — Ты выполняла задание.

— Если бы ты не пошел на это задание со мной… — Лили осеклась.

Повисло тягостное молчание. Мэтт прекрасно знал, как Лили переживала после каждого разделения души, часто после выполнения очередного задания она закрывалась в своей комнате и подолгу плакала, спрятавшись с головой под одеялом. Много лет назад Мэтт пообещал себе, что позаботится о ней, что она больше никогда не будет плакать. Но тогда он еще не знал, какие сюрпризы приготовила им обоим судьба.

Тринадцать лет назад во время взрыва в торговом центре Клоудс на пересечении Восемнадцатой авеню и Белкорт стрит Мэтт и Лили должны были погибнуть. Двое суток спасатели разбирали завалы в поисках выживших, надежды на спасение хоть кого-то из посетителей не было, но в последний момент, уже покидая разрушенное здание, один из спасателей услышал тихий плач. В оборудованном служебном помещении под лестницей находились двое детей, все тогда решили, что малышей спасло какое-то чудо, ведь они оказались единственными, кто выжил.

И чудо действительно было. Мэтт отчетливо помнил до сих пор тот яркий светящийся шар, что появился перед ним в темноте чулана. О том, что это такое было на самом деле, он узнал спустя некоторое время, когда доктор Рэдволл посвятил их с Лили в тайны Академии Халфсоул, куда брата с сестрой отправили после катастрофы.

— Воспитанники нашей Академии не совсем обычные люди, — рассказал тогда доктор Рэдволл, усадив перед собой Лили и Мэтта. — Нас называют халфы. Дело в том, что у всех нас есть одна особенность: в теле каждого из нас только половина души. Все мы когда-то были смертными, внутри каждого жила одна неделимая душа, мы были целыми. Но в жизни случается множество непредвиденных ситуаций, как, например, то, что произошло с вами. Чтобы не дать вам погибнуть в тот день, один из халфов получил задание найти вас среди развалин центра и разделить свою душу, отдав одну ее часть тебе, Мэтт, а вторую — твоей сестре. Только таким образом можно было спасти вам жизни. Но спасти жизнь, не всегда значит одно и то же. Отдавая часть своей души, халф никогда не знает, останется ли человек по-прежнему смертным, или станет таким же халфом, как и тот, кто его спас. В большинстве случаев люди остаются людьми, часть души халфа занимает место в теле человека, приживается там и позволяет тому продолжить свое существование в мире целых. Но случается и так, что подаренная часть души не способна слиться с телом человека, обычно это случается при соединении с маленькими детьми. Тогда ребенок становится халфом, бессмертным существом, способным разделять свою душу и спасать таким образом жизни целых. В Академии мы обучаем наших воспитанников, как управлять своими силами и использовать свои способности во благо. Вы с Лили стали халфами, этот процесс нельзя предсказать, как нельзя и обратить. Ты и твоя сестра призваны высшими силами дарить смертным возможность продолжать жить в этом мире.

Так Лили и Мэтт получили свое предназначение, а вместе с ним и место в Академии.

— Но я ведь пошел, — Мэтт попытался ободряюще улыбнуться, от чего его голубые глаза блеснули в лучах заходящего солнца. — Ты ведь знаешь, что я тебя одну не оставлю.

Лили тоже улыбнулась в ответ, но ее улыбка была какой-то неуверенной и даже немного грустной. Она отвела взгляд больших голубых глаз и положила голову на плечо брата. Ее длинные распущенные волосы обрамляли милое личико с острым подбородком и чуть вздернутым носом. Мэтт обнял девушку со спины, помогая уютнее устроиться в его руках.

Кроме сестры, у Мэтта больше никого не было, как и большинство воспитанников Академии, он был сиротой. Отца своего он не видел никогда, мать погибла в тот день, когда Мэтта обратили в халфа, так и оставшись под завалами разрушенного торгового центра. Будучи ребенком, Мэтт часто просыпался ночью, разрывая тишину своей комнаты громкими криками. Ему снились кошмары, снился тот день, раскачивающиеся бетонные стены, разлетающиеся осколками оконные стекла и мать, протягивающая к нему окровавленную руку. Со временем сны стали тревожить его реже, но все же полностью от кошмаров избавиться Мэтту не удавалось. Когда он был сильно измотан тренировками или после выполнения очередного задания, когда часть его души обретала нового хозяина, он был почти уверен, что снова увидит маму. Он никогда не рассказывал Лили о своих кошмарах, не хотел, чтобы она знала, что тревожит брата. Того ужасного дня она совсем не помнила, ей было тогда всего три года, и память услужливо стерла все воспоминания, а заставлять ее вспоминать катастрофу Мэтт считал неправильным. С того самого дня у них началась новая жизнь, в которой они всегда теперь были вместе. Были братом и сестрой.

В кармане Мэтта пиликнул мобильник. Парень потянулся к телефону и нахмурился, уставившись в экран.

— Угол Третьей авеню и Доусен стрит, — быстро проговорил он, убирая руку с плеча сестры. Он шагнул к мотоциклу, на ходу запихнув телефон обратно в карман черных джинсов. — Авария.