Глава 1. Дорога

Папа долго и громко высказывался относительно моих умственных способностей и инстинкта самосохранения, точнее их отсутствия. Мама просто переживала и мудро купила побольше еды и перцовый баллончик. Частично проникнувшись её беспокойством, я решила взять всю имеющуюся в моём распоряжении наличность, отодвинув покупку осенних сапог на неопределенное время. Как выяснилось, не зря, ибо добираться пришлось долго и с препятствиями.

Приключения начались, не успела я вступить под гулкую сень сводчатого потолка вокзала, где жгучий брюнет предложил донести сумки до поезда. Я, было, уже возрадовалась, поскольку не была особо избалованна пристальным вниманием мужского пола, но тут вспомнила, что не только без макияжа, но и с гигантским прыщом на лбу. Как назло, он соскочил накануне поездки и переливался всеми оттенками красного. Надежда не сдавалась и уверяла, что он сойдет до того, как начнется фестиваль, благо, проверенная годами мазь находилась под рукой. На всякий случай тональный крем лежал там же. Использовать его по июньской жаре казалось полным бредом, но мы, девушки, готовы и не на такие жертвы! Однако теперь сомнения заскреблись, пытаясь разуверить, что жертвой именно моего неотразимого вида стал этот парень. Всё ещё надеясь на лучшее, я протянула ему одну из ручек большой сумки. Он мило улыбнулся и предложил не мелочиться и отдать вторую.

— Красавицы не должны носить тяжести, — со значением произнес парень и потянул на себя сумку.

Возможно, я бы отдала ее, пропустив откровенное преувеличение своих внешних данных, но там лежал великий труд, на который вряд ли когда-нибудь вновь найдется мужество — костюм, результат нечеловеческого терпения длиною в целый год, с несколькими видами ткачества. Дёрнув сумку обратно, я предложила взять пакет с едой. Его, конечно, тоже было жалко, но не настолько. Обаятельный незнакомец удивился и попытался настоять на более веском грузе. Я занервничала еще больше и, возмущенно эйкнув, рванула на себя багаж. Тот либо не ожидал от хрупкой девушки такой прыти, либо просто решил отойти от припадочной и отпустил ручку, вынудив крутануться вокруг своей оси. Каким образом обошлось без жертв известно только несчастным мышцам и богу удачи. Поспешный уход несостоявшегося помощника принёс облегчение и досаду.

— С такими замашками ты еще долго в девках ходить будешь, — ехидно уведомил меня один из тараканов[1].

— Зато сумку не увели, вдруг это был бандит? — тут же отозвался второй[2].

— Как ни крути, но на поезд теперь надо бежать, причем желательно галопом! — напомнил третий[3], тем самым наведя относительный порядок в голове и определив приоритетность действий.

— Спасибо, Бро! — рванула я на четвертый путь.

Пыхтя и обливаясь потом, давно не тренированное тело усиленно старалось не опоздать на поезд, поскальзываясь на гладком полу и цепляясь пакетом за ступеньки. Очень не хотелось тащить всю эту тяжесть домой и выслушивать ехидные комментарии о разгильдяйстве от брата, который, к слову сказать, был тем еще фруктом. Мои старания были вознаграждены: я определенно не опоздала! И теперь, стоя на ветру и холодея во вспотевших местах, костерила еле движущуюся очередь из выползавших пассажиров. Когда, наконец, все, кто хотел, вышли, начался еще один квест по проникновению внутрь. Тут мои мысли приняли нецензурную форму, потому что впихивание людей с баулами происходило еще медленнее. Как ни печально это признавать, но мой заход был самым долгим. Я прокляла всё: и неудобные ступеньки, и узкий проход, и торчащие ноги с верхних полок, прикоснуться к которым было бы весьма сомнительным удовольствием. Высокий рост и худощавое телосложение ничуть не упрощали малоприятную задачу. Найдя своё место, я облегченно вздохнула, избавилась, наконец, от ценной, но от этого не менее громоздкой сумки и присела.

Вагон постепенно наполнялся соседями по несчастью, когда обнаружилось, что в ближайшем окружении несчастье предстояло мне одной, остальные чувствовали себя вполне комфортно. Напротив моего места вальяжно расположился цыганский барон с гигантской золотой печаткой на тощей руке. Верхняя полка досталась очень тучной цыганке с тоннами золота на всех возможных для его размещения местах.

Я с удивлением наблюдала, с каким трудом она взбирается на свой Эверест при абсолютном равнодушии мужчины-с-перстнем. Не испытывая особого желания, поддержала её за руку, иначе ощутимо маячило падение всей этой массы на мои стройные ножки. Не знаю, есть ли такой диагноз «перелом коленей», но он, определенно, угрожал. Удивленно зыркнув, женщина улеглась на свою полку, мало вписываясь в её параметры.

— Эй, какая красивая девушка скучает! Рамир, иди сюда, тут такой цветок сидит! — практически выкрикнул мой сосед, призывно махнув кому-то рукой. Я только открыла рот, чтобы возмутиться, как подошел третий сокупейник, отчего захотелось спрятаться под полку и не вылезать оттуда до конца поездки.

Нет, и почему мои глаза сразу не определили в нём цыгана? Возможно, потому что он был совсем уж обычно одет, и, надо отдать должное, выглядел действительно симпатичным. И говорил без акцента. И вовсе не походил на этого цыганского златозубого Дракулу… Обаятельная улыбка Рамира медленно сползла вниз, тем не менее, он взял себя в руки и снова её поднял. Я не стала скрывать свой скептицизм относительно его мимических упражнений.

— Что такое, Рамир? Ты её знаешь?

— Я пытался ей помочь донести сумку, но девушка показала характер.

— Девушка сама прекрасно справилась! — возразила я. В ответ раздался смех, причем далеко не двух людей. Да, видимо, многие развлеклись, глядя на мое восхождение. Что ж, зато со всеми сумками, без недостач!

— Значит красивая и гордая? — спросил перстень.

— Значит умная и осторожная, — парировала новый выпад.

— Тоже хорошо, — высказался мужчина, хотя его мнение по этому вопросу волновало меньше всего.

— Я барон Забар, а это мой табор. Все они подчиняются мне. Я только слово скажу, а он уже делает, — кивнул он в сторону Рамира.

— Рада за вас, — не удержалась я от ехидцы. Однако тот лишь удовлетворенно кивнул и еще больше развалился.

— Как тебя зовут? — спросил Забар.

— Светлана, — поколебавшись, я не узрела в вопросе ничего криминального и ответила честно.

— Светлая… хорошее имя. Хотя ты не очень-то и светлая, — кивнул он на мои русые волосы.

— Она внутри светлая, — неожиданно вмешалась в разговор женщина с верхней полки. — Посмотри ей в глаза.

Забар внимательно заглянул в мои синие и, надо сказать, весьма выразительные очи, обрамлённые густыми ресницами и изящной линией черных бровей, и пожал плечами. Не знаю, увидел он там что-нибудь или нет, но мне стало неловко от взгляда соседки, хотя от кого, а от нее особой угрозы не ожидалось.

— Ты отправилась в долгий путь, такой долгий, что даже я не вижу так далеко, — дурным голосом начала цыганка, — тебе предстоит много пережить, нужно немало терпения и ещё больше храбрости. Не бойся необычного, оно не причинит тебе вреда, бойся известного — косности, жадности, трусости. Твой свет поможет тебе и твоему спутнику. Вместе вы сила: сила не сложенная, сила помноженная! — торжественно закончила она и, как ни в чем не бывало, развернула конфетку.

Я не знала что ответить, чтобы никого не обидеть, поэтому для разнообразия промолчала. Не сказать, что это легко далось, особенно про очевидность долгого пути, учитывая место встречи. Про остальное комментарии отсутствовали, даже у моих тараканов. Воцарившуюся напряженную тишину так и не нарушило обычное цыганское требование «позолотить ручку». Возможно, моя помощь оказалась достаточной платой за предсказание, или же просто, в отличие от уличных сестёр по цеху, данная разновидность цыганки считала вымогательство мзды за «услуги» ниже своего достоинства. В общем, обошлось без продолжения, что меня несказанно порадовало.

То ли впечатлённые тирадой женщины, то ли просто утратив интерес, мужчины начали обсуждать что-то на своём языке и, наконец-то, отстали от меня, чем я незамедлительно воспользовалась и тоже зашуршала «Алёнкой».

Весь оставшийся путь ко мне особо не лезли, но всё равно было неприятно наблюдать, как молодые парни нагло заговаривали с одинокими девушками или щёлкали раскладными ножами возле парочек, прозрачно намекая на готовность заменить кавалера. К счастью, последних границ они не переходили. Как ужасно орал на свою жену Забар, хотя она, судя по всему, относилась к этому, как к досадной мошкаре, которая полетает, пожужжит, но к осени всё равно сдохнет. Единственный, кто меня приятно удивил, так это Рамир: он принёс пару раз чаю, восхитился очаровательным, слегка курносым органом обоняния и ничего более.

Приехав в Омск, парень всё-таки помог донести пресловутую сумку до остановки. В ожидании автобуса мы с интересом разглядывали старое здание вокзала, явно требовавшего капитального ремонта, но неуловимо обаятельного. То ли причудливые арки окон, то ли нежно-бирюзовый цвет, оттенённый белыми фрагментами, создавали ощущение пряничного домика. Впрочем, запах не давал обмануться: до хлебобулочных ему было ой как далеко. Прощаясь, он достал из кармана видавший виды мешочек.

— Роза просила передать тебе.

— Роза? Какая Роза?

— Чёваханя. Ведунья. Ты ей понравилась, держи.

— Спасибо, — удивилась я и протянула руку. Вспоминая эксцентричное, слегка недовольное выражение лица Розы, стало интересно: что происходит, когда ей что-то не нравится. Преодолевая любопытство сразу развернуть подарок, я положила свёрток в карман и улыбнулась.

— Скажи честно, что ты собирался делать с моей сумкой на вокзале в Челябинске?

— Позаимствовать, — лукаво подмигнул Рамир, развернулся и побежал обратно — время стоянки истекало.

— Так я и знал! — довольно высказался второй таракан. — А вы говорили скептик. Реалист! Слушай меня, детка, и ты не пропадёшь.

Мне даже стало немного стыдно за свои нелестные мысли о Джо. Я всегда считала, что он преувеличивает опасность и сеет излишнюю панику в и без того бестолковой голове. Как выяснилось, зря. Зато я имела полное право нелестно думать о градостроителях Омска: вот, скажите, по каким причинам автовокзал находится совершенно на противоположном конце города от железнодорожного? Словами не передать как долго и нудно преодолевать этот путь на общественном транспорте! Да, архитектура интересная, отличается от моего родного Челябинска, и главное отличие в том, что у нас вокзалы находятся в сотне метров друг от друга, но почему не здесь?!

Единственный плюс был в том, что одиночное место перед кабиной водителя оказалось свободным, давая возможность рассмотреть неожиданный дар таинственной Розы без лишних свидетелей. Это оказался кулон из бирюзы на кожаном шнурке. Сказать, что камень очень красив, слишком слабо для такого редкого образчика. Он был того поразительного цвета, который напоминает листья молодой дикой мяты после дождя, когда солнце пронизывает капли небесной воды и раскрывает удивительные краски ароматной травы. Сочетание свежести и пряности в этом виде мяты всегда поражало меня. Оно не походило ни на острый запах перечной, ни на лимонный оттенок мелиссы. Был в ней томящий дух разнотравных полей и свежий бриз дерзкой ноты, которая так отличает мяту от других запахов. Серебристые прожилки и крапинки испещряли поверхность камня, говоря о его природном происхождении и малой степени обработки.

— Недешёвый подарок, — задумчиво пробормотала я, — странно всё это.

Слава небесам, пригородную маршрутку пришлось ждать совсем недолго и я снова в пути и даже без цыган… Что ж, мир располагает множеством альтернатив: шофёр был молчалив и вонюч, ритуал задымления происходил каждые двадцать минут.

— Мужчина, вы не могли бы не курить, здесь же дети! — спустя несколько повторов никотиновой ароматизации салона раздраженно обратилась молодая женщина.

— Я тоже здесь, — буркнул водитель, но сигарету выбросил. В качестве компенсации за провал химической атаки он повысил звук в колонках.

— Молодой человек, сделайте потише, — дребезжащим голосом заговорила престарелая соседка.

— Да ладно тебе, наконец-то хоть слова стало понятно, — жизнерадостно ответил дед, судя по всему, любящий муж, — ты лучше звук в слуховом аппарате убавь.

— Малолетка, малолетка, малолеточка, — хрипло завлекал шансонье неокрепший разум в свои коварные сети.

К сожалению, даже вполне себе окрепший мозг начинал дымить не хуже водителя: шансон на протяжении четырёх часов мало кто выдерживает без последствий для психики.

Спасённый от загрязнения лёгких ребенок дрыгал ногами и канючил конфеты, но героическая мать упорствовала за здоровый образ жизни и после второй отказывала. Тогда он решил отомстить и поведал всем о её коварстве, заставлявшем мыть руки, ноги и горшок. Особенно мальца возмущало последнее. В конце концов, сон сморил непоседу, и стало совсем тоскливо. Лагеря, купола и прочий флёр делали своё мрачное дело, сводя на нет попытки послушать плеер высоким уровнем шума.

Слегка покачиваясь от долгого заточения на Калыме, мы вышли в Муромцево, дабы вкусить свежий воздух воли. Мой путь, к сожалению, ещё не закончился: оставалось каких-то полтора часа езды по косогорам до конечного пункта назначения. Да, дорога действительно очень долгая, как там Роза говорила! К тому же для финального рывка пришлось искать попутчиков, так как одной платить за такси удовольствие не из недешёвых. Недалеко от киоска со стандартным ассортиментом химикатов «убить себя дорого и не очень» стояло несколько ребят, отдалённо напоминавших хиппи. Приглядевшись, я увидела, как искусно они сочетали современную одежду с этническими элементами, и догадалась, что эти со мной. Неужели небеса стали наконец-то благоволить моей скромной персоне?

[1] Внутренний пессимист, паникёр и скептик — Джо собственной персоной.

[2] Этому всегда всё хорошо, даже если автобус сломался, значит, судьба и стоит заглянуть в магазинчик по соседству с вынужденной высадкой — наверняка, там окажется что-нибудь интересненькое. Одним словом, Гарри.

[3] Реалист-практик, наиболее полезный советчик, хотя, порой кажется, что перед тем, как действовать, было бы неплохо раскинуть мозгами… Но это не про Бро.