6

***

— Ну-с, где оно стоит?

Гаспар, дрожащей рукой, показывает на комнату. Ростовщик входит и начинает со всех сторон осматривать пианино.

— Я отлучусь…ненадолго, сеньор Рес, — сказал Ногес.

— Конечно-конечно.

« — А может не продавать? Буду по вечерам на нём играть, — думал он, шагая на кухню… Нет! — он залпом осушил стакан воды, — из-за меня Блас чуть не умер и чёрт знает сколько ещё людей помрёт!»

Он залпом осушил стакан воды и двинулся в комнату.

— Ну-с, — начал ростовщик, — я могу взять это за…за… сорок пять тысяч.

— Сорок пять! Да, в магазине на Кузнечной такое же пианино продают за сто!

— Ну, я не настаиваю.

Рес уже собирался уходить, но Гаспар остановил его рукой.

— Сорок пять, значит сорок пять.

Сеньор Рес подошёл к окну, открыл его и крикнул:

— Эй, парни, забираем.

Через пару секунд в квартиру вошли высокие, широкоплечие грузчики и унесли пианино. Ростовщик ушёл следом, оставив на кровати стопку купюр. Гаспар с грустью смотрел из окна, как грузовичок отдалялся от его дома. Когда гудение двигателя стихло вдали, он набрал номер.

— Алло, Хуон, деньги есть. Когда идём на плантацию?

— Через три дня. Я буду сторожить вместе с двумя близнецами. У них будет день рождения, и я им принесу вином. Когда напьются, я тебе позвоню, и ты подойдёшь к запасному входу. Остальное скажу позже.

Ногес повесил трубку и сел на кровать.

— Эх, будто старого приятеля продал, а не пианино. Ай! Пойду, прогуляюсь, на обратном пути химикаты куплю.

***

— Слу-у-ушай, Хуон, — тануки громко икнул, — может, всё-таки выпьешь рюмочку?

В каморке стоял запах папирос и копчёной колбасы. Сторожа сидели за столом. На потолке светила маленькая лампочка.

— Я б с радостью, но мне врач строго запретил.

— Это мы-ы-ы помним. Но…

Хуон покачал мохнатой головой.

— Эх, — хором расстроились братья и осушили рюмки.

— Я пойду, пройдусь, а то лапы затекли. Заодно плантацию осмотрю.