7

***

В поле стояла темнота. Только вдалеке горели гирляндой фонари на столбах вдоль шоссе. На ветру качались одинокие акации. Громко стрекотали насекомые. Их трель прервал Гаспар, пробирающийся сквозь густую, высокую траву. На лицо он надел старый респиратор. Дойдя до забора плантации, встал у дверки и стал ждать Хуона. Вдруг невзначай дотронулся до левого кармана штанов и вздрогнул. Там было пусто. Быстро включил фонарик, стал метаться вдоль забора, как пойманный в ведро ротан, пока не заметил металлический блеск в траве.

— Никак не доходят руки дыру в штанах зашить, — он положил в правый карман распылитель и вернулся к чёрному входу.

Вскоре скрипнул замок. Показалась лохматая голова Хуона, в лапе тануки сжимал фонарь.

— Проходи, — шёпотом произнёс, — иди рядом со мной и дорогу свети, а я свой выключу. И это? Зачем намордник напялил?

— У людей аллергия на пыльцу ариза.

— Ха. Стало быть, твой зять не человек, раз пыльца ариза его может исцелить?

Гаспар опешил от такого вопроса, но нашёл, что ответить:

— Пыльца не у всех вызывает аллергию. К тому же я пыльцу в спирте замочу, чтобы все вредные вещества растворились. У вас на плантации никто из людей на самочувствие не жаловался?

— У нас они никогда и не работали.

Они петляли между посевами сорго пока не уткнулись в стену из посеревшего дерева, ограждавшую маленький кусочек плантации. Этот участок прозвали «закутком». Снял тяжёлый замок Хуон и тихо толкнул дверь. Гаспар направил в сторону проёма фонарь, осветив бордовые невзрачные соцветия ариза.

— Иди, собирай, а я постою на стрёме.

Он кинулся в закуток, будто перед ним открыли ворота сокровищницы. Поглядывая на сообщника, он незаметно вытащил распылитель и стал брызгать яд на зубчатые листья, на мелкие цветки, на длинные стебли. Иногда делал бритвенным лезвием малюсенькие порезы, чтобы отрава быстрее впиталась и разнеслась по проводящим пучкам. Когда обрызгал отравой последнее растение, вблизи раздался протяжный пьяный голос:

— Ху-уон! Где тя черти-и-и нося-ят?

От страха Гаспар сунул распылитель в левый карман. Хуон быстро закрыл дверь, заградив её телом.

— А чего это-о-о, — опьяневший тануки громко икнул, — ты в закуто-ок заходил?

— Думал, залез кто-то, а это птицы оказались. Давай, иди в каморку. Я скоро приду…И так уж и быть, выпью по рюмочке.

— Будем, очень, при-признательны.

Когда второй сторож скрылся из виду, Хуон отворил дверь:

— Быстро, уходим!

***

Ворота фермы открылись. Въехала машина хозяина. Хоэль был мрачнее тучи. Он выскочил из кабины, надел респиратор и зашагал по тропинке, идущей через сорговые поля. Если кому-то из работников не повезло оказаться на его пути — Варгас молча толкал его и шёл далее, не сбавляя темпа. Он зашёл в закуток, где стоял агроном-тануки и расстроенно охал. Листья всех растений покраснели и свернулись, поникли стебли и рассыпались соцветия. Хоэль матерно выругался и обратился к агроному:

— Что это за хрень?! Черви?! Вирус?!

— Да, я сам не знаю, сеньор. За сорок лет практики вижу такое в первый раз, — он шагнул назад, — Ой, на что-то наступил. Смотрите, сеньор.

Тануки держал в пушистой лапе маленький, мокрый от росы распылитель. Его осторожно взял Варгас и, ухмыльнувшись, позвонил по телефону:

— Алло, Дагос, слушай, твои люди могут по отпечаткам пальцев найти одного человека?