Часть первая

Глава первая

СНЫ И ТЕНИ

Он бежал… Он не помнил, зачем он бежит… или за кем. Он просто знал, что должен бежать, бежать вперед и не оглядываться.

Потому что он убегал. И что-то было не так, было слишком тихо, только топот его ног по сухой каменистой почве. Он не слышал своих преследователей, но он чувствовал их, чувствовал всем своим существом.

И это были не люди.

Он бежал…

За ним бежала тень. И она догоняла его, ибо, как только его нога отрывалась от земли, на этом месте оказывалась тень. Может быть, он убегал от тени? Холодной, как дыхание смерти, и темной как мрак преисподней.

Он бежал…

В руке он сжимал пистолет. Но он не торопился стрелять, может быть потому, что это было бесполезно, а может быть потому, что остался всего один патрон, для него самого… Он знал: что бы ни было там, в тени, это было намного страшнее пули.

Он бежал…

Где-то там впереди по небу, словно масленое пятно по воде, растекалась темнота. Бежать ему оставалось недолго — скоро эти две тени встретятся и поглотят его, и не будет больше ни чего: ни света, ни надежды, ни жизни…

И тьма столкнулась с тьмой, и темнота обрушилась на темноту, придавив человека одиноко бегущего от смерти. Он упал на одно колено, развернулся назад, и, вскинув пистолет, уткнулся им в темноту, готовый стрелять на любой шорох. Но все было тихо, ни звука вокруг, лишь громкий стук его сердца, упорно стучавшего в висок. Он ждал, ему казалось, что прошла вечность. Он улыбнулся, и медленно подняв пистолет, приставил его к виску. Говорят, перед смертью вся жизнь пробегает перед глазами, он увидел только одно лицо. Ему не о чем было жалеть в своей, пусть недолгой, но своей жизни, а может, просто не о чем было вспомнить, пусть даже перед смертью. Но это лицо, до боли знакомое и невероятно красивое. Он не мог вспомнить ее имя, но времени у него оставалось все меньше и меньше, и он нажал на курок…

И ничего. Тихий щелчок, а не выстрел, разрезал мертвую тишину. Еще раз, еще, еще. Пистолет упорно не хотел стрелять.

Пуст?

Нет, вот же пуля. Еще раз, еще…

— Ты спишь…

— Ты спишь…

— Ты спишь?

Он открыл глаза. Лицо. Ее лицо. Сон полностью выпустил его из своего плена, и он внезапно понял, что просто спал. Это был сон, всего лишь сон.

— Уже нет, Мелия, уже нет.

Он оглянулся: все та же пещера, почти погасший костер, она склонилась над ним, положив руку ему на плечо, и, улыбнувшись, села рядом.

— Ты уснул на посту, тебе не стыдно? — она снова улыбнулась, а он потерял дар речи. — Ты в порядке?

— Да, но я очень устал. Я не спал всю ночь, еще этот яд… Кажется в конце концов я сломался.

Он посмотрел на часы — десять. Последний раз он помнил стрелку часов на семи, значит, он спал всего три часа, если это можно было назвать сном. В голове стоял туман, и ему было холодно.

— Как это не спал всю ночь? Вы же дежурили по очереди с Костосом.

— Ага, дежурили. Я здесь с мечом, а он там, с тобой в обнимку. Я не смог его разбудить.

— Да, это трудно, — она хотела улыбнуться, но, посмотрев на Кроноса, передумала, — нет, правда, любого можно разбудить.

— Я не хотел будить тебя… и Стиллу. Вы должны были выспаться. У нас впереди трудный день и он только начался.

— Но как же ты?

— Ничего, справлюсь. Буди остальных, а я начну собираться.

Он встал и, подав руку, помог подняться Мелии. Они переглянулись. Он смотрел на нее и не мог отвести глаза, даже после этих страшных событий она была все также прекрасна. А за последние сутки они пережили многое: произошла авария, и их корабль взорвался, чудом уцелев, они оказались на этой планете, они потеряли друзей и, наконец, эта безумная ночь, причем далеко не последняя. В ней не было ни капли страха, и она была полна решимости. Он смотрел на нее и понимал, что такой шанс выпадает лишь раз в жизни, и он упустил его.

— Что? — она снова улыбнулась. Она всегда улыбалась.

— Нет, ничего.

Он отвернулся и, шатаясь, стал собирать то немногое, что у них было. От костра остались одни угли, но там где он стоял, света было достаточно. Он взял кусок материи и стал тщательно вытирать меч. Это было единственное его оружие на этой столь не гостеприимной планете. Вообще-то, у него имелось и другое оружие — два пистолета, но толку от них не было ни какого. Порох не хотел взрываться на этой планете, а значит, они оставались ненужными железками. Он еще раз осмотрел клинок, он был просто идеально заточен, ни одной зарубины или вмятины, хотя ночью меч срубил немало голов. Внезапно Кронос почувствовал легкий холодок, пробежавший у него по спине. Свет, проникавший в пещеру, мигнул на мгновенье, как будто какая-то тень промелькнула и тут же исчезла. Тень… Конечно! Пусть снаружи стоял день, и было светло, здесь, в глубине пещеры была темнота. Он развернулся в одно мгновение, поднимая клинок. Как минимум одна тварь уже прошла сквозь погасший костер и была внутри.

— Скорее, костер!

— Что? — Мелия повернулась к нему, она еще не успела ни кого разбудить и смотрела на Кроноса ничего не понимающим взглядом.

Она не могла видеть, как сзади нее из темноты возникла тварь и подняла для удара свою когтистую лапу. Времени не было, и, пнув хворост, лежавший под ногами в сторону догоравших углей, надеясь, что хоть одна веточка загорится, он прыгнул к Мелии. Он обхватил ее левой рукой и развернулся, ставя себя между ней и тварью. В этот момент в его спину впились когти, дико зарычав от невыносимой боли, он продолжал разворачиваться, занося меч в правой руке. Закончив оборот, одним движением он начисто снес твари голову. Кровь брызнула ему в лицо, несколько капель упали на волосы Мелии, которую он до сих пор прижимал к себе. Она смотрела ему в глаза, еще до конца не осознав, что произошло. Только несколько секунд назад Кронос чистил меч, а сейчас стоит рядом с ней, нежно обняв, и кровь стекает по его лицу. Он оглянулся: кроме людей в пещере никого не было, разгорелся огонь, хотя и не сильно, но достаточно, чтобы ни одной твари не захотелось войти в пещеру.

— Все в порядке, — Кронос сам не понял, утверждал он это, или спрашивал, — больше никого нет.

Он выпустил ее из своих объятий, у него вдруг потемнело в глазах, и он упал, потеряв сознание, но, так и не выпустив меча из руки.