Глава 3

«Хроно-Х» приземлилась на заднем дворе замка лорда Дерека, старого друга Гиацинта — жрец помог милому кораблику проскочить в это измерение не просто так, он четко знал, что здесь его с сестрой никто искать не будет, Совет Тринадцати просто до этого не додумается.

Хозяин замка вместе с женой, магом Млавой, вышли навстречу таинственному объекту (хозяева замка были далеко не робкого десятка, не престало капитану королевской гвардии, пусть и ушедшему в отставку, праздновать труса). Славный герой Оррира обрадовался другу, хотя времена опять были неспокойными. Млава даже толкнула мужа в бок, намекая Дереку, что стоит попросить у жреца совета.

— Опять кризис? — поинтересовался Гиацинт.

Дерек обнял прильнувшую к нему жену и ответил:

— Тут странно получается, Ги, помощь нужна не только тебе, нам — тоже.

Заговорила Млава:

— Возле магической библиотеки появился какой-то странный обелиск, письмена на котором никто не может расшифровать. Странники ведь знают многое, ты, наверное, сможешь помочь.

— А что за обелиск? — заинтересовался Ростислав.

«Опасность!»

Гиацинт дернулся.

— Дерек, извини, сестра поможет, мне нужно в Кпрадик, там что-то неладно.

Жрец расправил крылья и взмыл в небо даже не попрощавшись.

Ростислав и Элли выжидающе посмотрели на Млаву.

«Научи меня летать

С ветром весело играя», — пели когда-то в ХХ веке на Земле.

Гиацинт искренне сочувствовал тем, кто от природы летать не умеет. Бедняжки, они никогда не почувствуют, как тебя обнимает ветер, покачивая как в колыбели, гладя волосы и ласково удерживая крылья. Свободолюбивая стихия наполняет тебя, делая свободным навсегда.

С высоты давным-давно разоренный Кпрадик выглядел даже интересным, если бы не одна деталь: четверо Странников с иссиня-черными волосами. Что за притча? Гиацинт немедленно перешел в третью ипостась.

Разумеется, маленький серебристый шарик был незаметен.

Гиацинт узнал Бату, одного из карающих Агатового клана, которого обычно присылали для того, чтобы разобраться с непокорными, но не со Странниками-убийцами, а представителями других рас. Влетев в хижину шамана, жрец принялся подслушивать; если бы в энергетической ипостаси у него были волосы, они встали бы дыбом.

Из разговора, мыслей и памяти стало ясно следующее: в кланах произошел раскол. Консерваторы в один голос твердили, что низшие расы должны знать свое место, в первую очередь их колдуны. Социал-демократы возражали, что младшие расы ничем не хуже, и им нужно позволять жить спокойно.

Отряд пришел убивать магов.

Этого еще не хватало! За сестрой уже и так гоняются неизвестно сколько, а теперь уже и дома дрязги пошли! А ведь родители знают мысли детей… Проблема была в том, что дед Гиацинта по матери был лордом Совета Тринадцати, а значит, Мелара увидит мысли сына, а Эйрон — ее мысли.

Домой возвращаться нельзя… Разве что у сестры на корабле в перспективе прятаться.

Гиацинт мгновенно повернул обратно.

Элли осторожно провела рукой по надписи на обелиске.

— Здесь написано следующее: «Ныне погибшее измерение Вирий защищали от зла волшебники, настолько могущественные, что в других мирах их стали принимать за богов, — читала она неторопливо. — Целое племя было убито в битве с драконами мрака, уцелело лишь пятеро магов, которых загнали в ловушку, свернутую из пространства и времени».

Млава быстро записывала перевод. «Дети Звезд» оказалось самоназванием расы Странников; таинственная птица, выбитая на обелиске — соколом, а как бы застрявшие в щели дубовые листья из блестящего металла — символом Мирового древа в летописях Вирия.

Самое интересное было в том, что символы на обелиске напоминали маску из желудей и дубовых листьев, висящую в храме Всеотца.

— Род, глава их семьи, был очень сильным магом природы, — сказала Элли. — Что, если он и Всеотец — одно лицо?

Млава аж перо уронила.

Тут примчался Гиацинт.

— Ребята, мы пропали — карающие явились убивать магов. Конкуренции наш Совет не любит.

Вот теперь шутки точно кончились.

Элли даже задумалась над тем, как бы открыть ловушку и выпустить Рода и его семью, ведь, в обмен на предоставление проживания им в Оррире, маги смогут защитить это измерение. Ги явно намерен любой ценой спасти друзей от смерти.

Вся надежда была на Ростислава — он умеет находить выход из любой ситуации.