День пятый

"— Она от нас не уйдет!

"Ой ли?", — подумала Элли, спрыгивая с дерева, росшего напротив крутого обрыва. Высоко, конечно, но и сюда долетает соленый морской ветер, приносящий запах йода. Поэзия, блин, если бы не приходилось от врагов убегать.

— Стой!

Но было уже поздно — патетично шагнув с обрыва, она перекувыркнулась в воздухе, без единого плеска уйдя под воду.

Человека такое падение убило бы, но Странники, рожденные космической расой и адаптированные к перегрузкам, даже в человеческом теле гораздо крепче, чем среднестатистический представитель этой расы. Одним словом, только уши заложило, но, стоило вынырнуть под прикрытием скалы, как слух начал восстанавливаться (хотя и мыслей хватало).

"Разбилась..."

"Сумасшедшая девка!"

"Суицидница"

Самой же пришло в голову, что, зная о таких вот художествах, вполне могут прозвать "капитаном Сорвиголова".Ну, где-то это будет правдой, Буссенара в детстве любила.

— Ищите, канальи! Без тела не уйдем!

"А тело, может, не согласно!", — весело подумала Элли.

Вышеупомянутое "тело" само уйдет".

Так, а теперь время посидеть в пещерке и повспоминать — по закону жанра.

"Секретарь вошел в кабинет посла без стука, за что тотчас поплатился, проглотив язык от увиденного.

На коленях Майкла Куина сидела прелестная молодая девушка с длинными белокурыми волосами, заплетенными в роскошную золотистую косу; бледно-голубое льняное платье с тонкой белой вышивкой на груди и вырезом под горло, но без рукавов лишь подчеркивало ее юность и воздушность фигуры, а голубые глаза были невинны как у ангела. Тонкие белые руки обвились вокруг шеи посла.

— Разве стук в дверь уже отменен? — поинтересовался поседевший красавец. — Ах, да, прошу знакомится, моя дочь, Элли.

Кивнув, эта прелестная сильфида соскользнула с колен посла и, подхватив подол длинного платья, беззвучно исчезла в соседней комнате.

Секретарь наконец обрел дар речи:

— Президент Уэбстер хочет вас видеть, сэр.

— Иду".

Фёкла остановилась и выдохнула: либо ее действительно сильно заразил Бельмондо, либо самой уже хочется ерундой заниматься в стиле давней знакомой стервы с манией величия. Что же тут ближе к истине? Себя поругать тоже надо бы...

Феня перешла на другой сайт и запустила "Неформат".

Вот Задорнов, дорогие товарищи, часто прав, только непонятно, за что ж его ругают, если мужик ни разу не сбрехнул. Ладно, пора прекратить огрублять речь, так не будет ли любезен досточтимый компьютер принять почтенный файл? Мда, сильно отдает японской военной вежливостью, где досточтимый враг принимает почтенную пулю. Всякий перегиб что в одну, что в другую сторону нехорош.

Зевнув, она принялась делать себе кофе.

Чего, спрашивается, стараться, если тебя все равно не издадут? Для народа, дорогие товарищи, ибо сейчас книги, которые берут в печать, должны содержать: а) махаловку, б) мочиловку и в) те отношения, о которых воспитанные люди вслух не говорят. Вот как пробиваются приличные авторы? Ханжеством и пуританством не страдая, но на тайное лишь намекая, далеко не все становятся читабельными.

Через минуту писательница от души хохотала над записью танца легендарного "рыцаря оперетты" Ярона. Да, это детство, с помешательством на Имре Кальмане… и потому получилось так, что что-то неизящное и откровенно глупое претит до сих пор, хотя относительно зрелый возраст и должен быть таким.

— Надо переходить на юмор, — самой себе сказала Феня.