Часть 5

Дан шёл по коридору в мастерскую, машинально составляя план работ на сегодня. Ну, как составляя… В голове всё перемешалось и слиплось до «надо работать».

Лучше, наверное, организовать сортировку деталей и определить, что повторяется, и в первую очередь разобраться с мелочёвкой типа микросхем.

Говорят, если на голову что-нибудь упадёт, типа яблока, может осенить очень крутой идеей. Очень крутая идея Дану нужна не была, но по голове ему всё-таки прилетело. Это нечто стукнуло его по макушке и пролетело вперёд, щедро окропляя всё вокруг какой-то красной жидкостью. Дан еле успел увернуться, хотя даже так на него попало. И услышал над ухом очень знакомое жужжание…

На полу валялся пластиковый стаканчик, судя по всему, когда-то бывший наполненным томатным соком. Рядом с лицом висел в воздухе Евгеша, смотря на парня ну о-очень уж укоризненно. Потом расстроенно развернулся, подлетел к стаканчику, обхватил его край лапками и взлетел с ним в воздух. И полетел по коридору дальше…

— М… Ладно… — Данька выдавил из себя только это, не зная больше, как комментировать данную ситуацию. Пришлось сходить в подсобку за тряпкой и только потом топать дальше…

А дойдя до мастерской, он и вовсе захотел сбежать, поскольку она была похожа на растревоженный улей. И это только по звукам. Но дверь пришлось открыть, потом как стоять передней вечно не получится.

И, как оказалось, на счёт улья — это он значительно преуменьшил. Это было ближе к апокалипсису и нашествию магов.

Сразу же навстречу ему вышел один из мутантов, за которым летел флер из самых разнообразных железных деталей. За ним бежал другой парень, весело эти детальки перехватывая, на что мутант ругался, но беззлобно.

В углу свалили два обгорелых стола (как они обгорели, легко себе представить), у лампочек на потолке шебуршали молнии, а люди сновали туда-сюда с такой скоростью, словно здесь побывал маг времени и ускорил время в помещении.

Дан, постоянно уворачиваясь и пригибаясь, попытался найти Яну, чтобы спросить у неё, что вообще происходит, но во всеобщем хаосе это удавалось плохо.

Один из мутантов прошёл мимо стола и случайно, как магнитом, притянул к себе деталь со стола одного из рабочих. Деталь больно ударила его в руку…

— Отойди, не мешайся! — крикнул сидящий за столом парень. — Опять из-за тебя одни проблемы…

— Прекрати. — Дан осадил его машинально, даже почти не заметив этого. — Сам, можно подумать, справился бы лучше.

Рабочий замолчал.

А Данька сам с себя удивился. Чтобы он? Такое сказал? Нет, в своей правоте он был уверен, но пожалуй ещë недели две назад максимум бы что-то прошептал или просто отошëл.

— Дан! — Яна подбежала к нему со спины. — Занят?

— Да я как раз помочь… — постарался выговорить он, но его перебили:

— Замечательно! — серьёзно сказала девушка. — Надо сопроводить двух парнишек с деталями. Они могут переносить только железные, а пластмассу и прочие штуки тоже надо кому-то таскать. И заодно проследишь, чтобы они не убились по дороге.

— Сделаю. Куда идти?

Яна показала на запасной выход.

— Спасибо.

Дан просто отсалютовал ей рукой, уже заметив двух высоких парней у двери. Пробрался к ним.

— Пойдём, пойдём. — один из них ухватил его за руку и вытащил за дверь, громко захлопнув её следом.

— Ух, ТИШИНА. — выдохнул второй. — Не может быть.

— Так… — Дан осмотрелся. — Что и куда несём?

— Так вот же. — один из парней показал на коробки, которые Данька не сразу заметил. А потом случилось вообще нечто странное — железные детали сами собой поднялись из коробок и взлетели вокруг.

— Я — великий маг! — крикнул один из парней и закрутил детальки вокруг себя, образуя очень абстрактный хоровод.

— Ты — великий балбес. — беззлобно усмехнулся второй.

— Вас как называть хоть? — решил, наконец, спросить Данька.

— Женя, очень приятно. — один из них пожал руку Дану. — А ты — Дан, мы тебя запомнили!

— Саша.

В весёлой компании — и путь веселее. Тем более, когда можно побеситься, бегая наперегонки сквозь препятствия из летающих деталей в узких, темноватых коридорах. И спешить было не куда особо, ходка последняя, мутантам надо отдыхать. Хотя этих двух на отдых, по их словам, пытались прогонять уже раз пять, и это — не рекорд.

— Хочу на ре-ечку… — спонтанно заныл Саша, устало потягиваясь. В целом, это было несложно устроить, часть реки сеткой от всяких подозрительных водных созданий уже давно оградили. Но погода не давала шансов…

— Погоди, может, распогодится, и ещё пойдём. — махнул рукой Женька. — О, как со столовой пахнет… Будет суп!

— Аж есть захотелось… — выдохнул Данька.

Со стороны кухни раздавалась какая-то очень подозрительная ругань. Пару раз обернувшись туда, они решили всё же остановиться, неизвестно зачем. Пусть даже они и не могли узнать, что происходит, но решили послушать, завершится ли ругань и чем.

Но, как оказалось, остановившись, они поставили себя под раздачу шишек. Такого исхода они предвидеть не могли, потому как не думали, что каким-то боком могут быть к этому причастны.

С кухни выскочила полноватая девушка с половником наперевес:

— Что вы себе позволяете!

— Что?.. Да мы ничего… — Дан робко попытался откреститься, пытаясь угадать, в честь чего наезд.

— А томатный сок кто ворует!

— Какой томатный сок? — спросили Женька и Саша хором. А Дан подавился следующей фразой, потому как, походу, догадался…

И, как на удивление, рядом тут же раздалось знакомое жужжание.

— А кто? — продолжала ругаться повар. — Кто ещё? Вы тут одни бродите!

— Бродют тут всякие, а потом ложки пропадают… — пробурчал Саша.

— Ну, знаешь… — повар вспыхнула. — Верните сок на мес… — мимо её глаз медленно и уверенно пролетел большой шмель со стаканом в лапках. — то?. Это что?..

Евгеша же, по сути, не понял, что, собственно, может быть не так и что этот переполох вызван именно им, и полетел с гудением по коридору дальше, сопровождаемый ошарашенным и укоризненным молчанием.

— Евгеша?.. — Дан машинально хотел спросить, зачем ему томатный сок, но потом понял, что шмель ему вряд ли на этот вопрос ответит.

— Ах, так это твоё чудо! — повар второго виноватого нашла мигом. — Будь добр, следи за ним и прекрати это безобразие! И ещё один стакан пропадёт, я с тебя спрошу.

— Понял. — Дан кивнул. — Евгеша, стой!

Но маленький вор уже скрылся за поворотом, наплевав на всех и вся. Девушка-повар смотрела укоризненно на Даньку, так, что тому невольно стало стыдно, хотя он ни в чём и не виноват. Интересно, сколько пропало стаканов и куда?..

— Прости, нам… — Женя потянул Дана за руку. — Нам, наверное, пора…

Они, постоянно оборачиваясь, начали под молчание удаляться по коридору. И наконец, за поворотом, они смогли выдохнуть. До кладовой осталась лишь пара шагов, и, зайдя за дверь, они закрыли её, оставшись в тесной комнатушке, заставленной коробками. Дан тут же сбросил ещё одну свою на пол.

— Ого, сколько собрали! — вроде-бы как и собирали всё помаленьку, а вышло… Кажется, что с избытком хватит, хотя впечатление, конечно, обманчивое — лишних деталей не бывает. Интересно, как это всё теперь переносить?..

— На автобусе, наверное, будем перевозить… — ответил на его мысли Сашка.

— А он столько поднимет? — засомневался Дан.

— Да фиг его знает. — махнул Саша рукой. — Возможно, придётся в несколько ходок…

— Всё? Идём обратно? А вы отдыхать. — Дан вытер пот со лба. Тяжёлая коробка оказалась…

— Хорошо. — Женька не спешил, раскладывая летающие вокруг железки по коробкам и ящикам. Иногда и раскидывая, отчего те падали, громко лязгая друг об друга. Его друг глянул недоумевающе на такое подозрительно лёгкое согласие, однако через секунду без лишних пояснений вспомнил:

— А-а-а-а… Там же караул у входа поставили, сказали, никого пускать не будут, кого отдыхать отправили… — вспомнил Саша, запрокинув голову и хлопнув себя по лбу рукой. — Точно. Эх… может, пролезем как-нибудь? А?..

— Ещё чего! — тут уже решился сказать Дан. — Давайте идите. Если вы сильно заболеете и тоже сляжете, пользы от этого точно никакой не будет. И переживать за вас будут, тут уж есть кому. — он приобнял их за спины и, пока они не сообразили и не начали сопротивляться, вывел из кладовой, захлопнув ногой за своей спиной дверь. Та нормально не закрылась, только заскрипела, качнулась и застряла, но жест был понят.

— Да всё будет нормально! — Женька, наконец, осознал, что происходит, и вырвался, негромко фыркнув. — В палате лежать — очень скучно, а здесь и интереснее, и полезнее. Да и чем быстрее соберёмся, тем быстрее больных доставим, куда надо! — он даже немного обиделся и вспылил. Не до отдыха сейчас совершенно, а к ним всё пристают и пристают!

— Нет, не будет! — начал заводиться уже и Дан. — Неизвестно, от чего прогрессируют болезни!

— Уж большое количество работы в этом не виновато точно!

— А может, и виновато! Тебе-то откуда знать! — Данька вознамерился отправить их отдыхать уже любым способом, хотя ситуация нравилась ему всё меньше и меньше.

— Да логично это! — совсем рассердился Жека.

— Да ни в коем разе, дурень! — психанул Дан.

— Да сам ты дурень, раз таких простых вещей не понимаешь! Никто не понимает! — Женька рьяно взмахнул рукой и отвернулся, показывая, что ничего более слушать не хочет. — Саш, ну ты хоть подтверди! — он развернулся к стоящему у стены другу, однако тот продолжил стоять, немного наклонив голову, словно не услышал достаточно, впрочем, громкого вопроса. — Саша?..

Женя подошёл к нему и тряхнул за руку, подумав, что тот просто отвлёкся от их спора, а Дана просто всего тряхнуло изнутри, да так, что аж в глазах потемнело — слишком близко он видел, когда они помогали Степану Таличу, что бывает с заболевшими мутантами.

— Саша! — он взял его за плечи так, что тот поднял голову и взглянул ему в глаза так пусто, как будто совершенно не узнал. — Ты как? С тобой всё хорошо? — он уже понимал, что нет, однако вопрос вырвался скорее машинально, нежели логически обдуманно.

Ещё пару секунд парень переводил взгляд с Жени на Дана и обратно, недоумённо моргая, пока не смог, наконец, сфокусировать свой взгляд и мысли, догадавшись, что от него хотят.

— А?.. — он сделал шажок назад, и его осторожно отпустили. — Я? — он выдохнул и протёр ладонями глаза, оставшись потом с закрытым лицом, и глухо сказал: — Всё хорошо, простите… Уже хорошо. Я просто потерялся на секунду… — Саша резким жестом отбросил часть волос с лица назад и убрал руки. — Но теперь всё хорошо. — он постарался улыбнуться. — Так о чём вы говорили?

— Тебя надо к Степану Таличу. — постановил Женька, замечая, что друг еле стоит, и беря под руку. — Пойдём…

Тот лишь еле кивнул, опираясь на подставленное плечо. Дан подошёл и подхватил его с другой стороны. По-хорошему, хотелось взять Сашка вообще на руки, но оба спутника понимали, что для такого слишком хиленькие.

Странная шестиногая конструкция держалась гораздо лучше, чем это могло бы быть, поэтому до Степана Талича они добрались в достаточно неплохой отрезок времени, даже преодолев лестницу в подвал. Громко застучали с нетерпения в железную дверь, так, что эхо стало каким-то очень недовольным, и они сами же своего стука испугались.

— Иду! — глухо раздалось за заслоном, но пришлось ещë подождать — судя по всему, доктор был серьёзно занят. Минута у закрытой двери показалась долгой, но Степан Талич максимально торопился, поэтому дверь открылась резко и дëргано, замок лязгнул так, как будто его сейчас заклинит… — Что такое?

Доктор выглядел так себе. Даже в респираторе и чистом халате было видно, что он очень устал… Как будто он стал за такое короткое время старше ещë на пару лет.

Объяснять не потребовалось, достаточно было просто предъявить Сашку. Степан Талич резко вздохнул и молча помог ему войти и сесть на стул. Дан с Женькой нашли себе по табуретке и расположились, внимательно их разглядывая, как будто узнают что-то вот-вот прямо сейчас.

Степан Талич схватил со стола маленький железный молоточек.

— Сядь прямо. — он командовал непривычно сухо, весь занятый своими мыслями и тревогой. Поставил молоточек перед глазами. — Смотри за ним. — поводил перед лицом Сашки его туда-сюда, отметив некое запаздывание в его глазах. Потом стукнул по коленке. — Теперь руки в стороны, закрой глаза, коснись носа. Встань, закрой глаза, пройдись по линии. Хорошо. Теперь давай на рентген…

Пока Саша раздевался за ширмой, он, наконец, вспомнил молчаливых наблюдателей.

— Ребят, можете сказать им, чтобы все шли отдыхать? А потом пойдëм с осмотром. Что и как точно с…

— Саша я. — раздалось из-за белой ткани.

— С Сашей — я приду к вам через пять минут туда и скажу лично.

Женя с Даном, конечно, расстроились, что не смогут узнать всë сейчас, но выгнать всех с работы было важнее. Неизвестно, чем закончится такая переработка, и для мутантов, и здоровых людей.

Вылетев из подвала, они побежали обратно наверх. Бежать в таком темпе по лестнице было тяжеловато, поэтому они замедлили шаг, и это дало им время, идя спокойно по коридору, на подумать.

— Слушай, а мы же всë сейчас не оббежим быстро. — первым высказал Женька здравую мысль. — Вот бы сразу всем сказать…

— Громкоговоритель у Старшего! — это они произнесли чуть ли не хором и с новыми силами побежали к нему в кабинет, сталкиваясь в узком коридоре. Как хорошо, что он на первом этаже, не пришлось бежать по лестнице ещë выше.

Добежав, они дружно забарабанили в дверь, которую открыли тотчас.

— Что такое?! — похоже, они его напугали, и очень сильно. — Что?

— Надо сказать по связи, чтобы все шли отдыхать, а то не идут. — выпалил Дан, пытаясь вдохнуть ещë немного воздуха.

— А… — Старший на секунду завис. — И всë? Мест всем хватает? Ничего не загорелось?

— Да ничего, ничего… — махнул рукой Женька. — Просто сказать надо…

— А… — развис. — Сейчас сделаю, спасибо. И пойду проконтролирую, чтобы все разошлись. И вернулась ли экспедиция с автобуса, что-то нет совсем от них вестей, должны были быть уже полчаса назад…

Честно сказать, он пока что слабо представлял, как сделает это всë одновременно. Но он весь день так не мог понять, когда и что делать, но, всë же, умудрялся успеть. Честно сказать, уже не хотелось слышать вопросы «А что делать?», «А что в приоритете?», а просто уже прокричать самому эти вопросы кому угодно, хоть силам небесным, чтобы ответили ЕМУ, что ЕМУ делать!

А даже нельзя спокойно поорать в подушку, которой он не видел уже дня два.

Он включил микрофон, который как-то нехорошо щëлкнул и треснул. Что-ж, остаëтся только надеяться, что он работает хоть немного…

— Внимание! Расходимся на ужин, потом отдыхать! Приду — проверю!

Судя по эху в коридоре, хотя бы часть людей должна была услышать. Но услышать не значит, что выполнить…

Вообще, это не кажется особо хорошим знаком. Да, его планы рабочих действий слушают и выполняют, но не нельзя забывать, что требуется не только выполнять, а ещë и правильно это делать. Пожалуй, надо провести разговор о дисциплине и о режиме труда и отдыха… Как минимум, ещë раз пояснить важность этого. Чем лучше люди понимают, зачем им это надо, тем лучше будут выполнять…

Что-ж, ужин вряд ли кото пропустит, а вот за это время можно закрыть все ангары, мастерские и унести ключи. Особенно — место разбора завала. И понадеяться на то, что вентиляцию там восстановили и можно там хорошенько проветрить.

Потом к Степану Таличу, узнать снова количество заболевших. Не то что бы это была сильно полезная в работе информация, просто хотелось это знать.

Старший вышел из кабинета, машинально закрывая за собой дверь, и пошëл по коридору с тусклым светом. Слабость от недосыпа ощущалась всë больше, тело находилось как будто в невесомости. Это было не так сильно заметно, когда он активно работал и не оставался наедине с возможностью подумать о себе.

Хочется думать о том, когда это всë закончится, но объективно понятно, что даже близко не скоро. Даже когда они докопаются до базы, дел там будет явно не меньше, а, может даже и больше… И до сих пор толком не известно, что с Александром Андреевичем. В каком состоянии он сейчас? Увы, вестей нет… Но не факт, что то, что он узнает, не напугает его.

Кажется, засорился воздуховод. Звук такой нехороший… То ли скрип, то ли шорох… Непонятно, слишком тихий, но от этого не менее хороший.

Хотя, однако… Слишком уж он странный для засора. Обычно, если такое происходит, что-то либо гремит, либо шуршит, как полиэтилен. Нет, Старший слишком хорошо знает эти звуки и вряд ли может обмануться. Тогда что это? Откуда?

Он заоглядывался в разные стороны, но здесь вообще особо некуда смотреть — коридор, выход в главный зал и кладовая, поэтому заминка продлилась недолго.

Он почему-то осторожно, крадучись, подошëл к двери, хотя уже прекрасно понимал, что его услышали. Но, с другой стороны, тишина иногда — залог спокойствия, и напугать человека не хочется, а то, что там человек, это однозначно. По крайней мере, таинственно шуршащих призраков он пока не встречал. Да и вообще никаких не видел, ни тихих, ни шуршащих…

Старший осторожно заглянул за косяк и, ожидаемо, увидел человека. Этот некто сидел на полу, уткнувшись лицом в колени, и замер, как неживой, словно это сделает его каким-то образом невидимкой. Похоже, он решил игнорировать окружающее пространство в надежде на то, что проигнорируют его.

— Ты в порядке? — Старший старался говорить как можно более тихо и мирно, правда, тут же захотел стукнуть себя по голове за тупой вопрос — видно же, что всë плохо.

Игнор. Максимальный, который только возможен. Он вообще дышит?

Мужчина опустился на пол рядом с ним, чтобы быть на одном уровне, и слегка коснулся рукой его плеча, сразу отдëрнув.

— Что произошло?

Тишина.

А через пару секунд человек чутка отрицательно мотнул головой. М-да… И что делать? С одной стороны, если он не хочет разговаривать, то не надо его заставлять. Но с другой — ему явно нужна помощь, и оставлять его здесь одного вообще не хотелось. Ну… тогда, раз оба варианта не подходят, нужен третий. Как говорится, импровизация.

Повинуясь тому, что быстро в голову пришло, мужчина сёл рядом с… Кем? Честно, он так и не понял — одежда у всех почти одинаковая, лица не видно, голоса не слышно. Ну и ладно, это сейчас, в самом деле, не так важно.

Тихо. Кажется, что время замерло в тот самый момент, когда Старший сел на пол. Как будто если они так и будут сидеть и молчать, ничего в этом мире больше не произойдëт, и это может продолжаться вечно. Даже складывается ощущение, что есть время подумать о чëм-либо, важном или неважном, и отдохнуть…

Человек вдруг шевельнулся. Старший вздрогнул от неожиданности, отчего-то сильно испугавшись этого действия, которого, между прочим, ждал. Человек поднял голову и выглянул из капюшона, как из норы, только глаза поблëскивали в темноте. На несколько долгих секунд они пересеклись взглядами.

— Я… — он (уже точно он) спрятался обратно, решив, что с него хватит и той активности, что он уже совершил. — Я просто не знаю, что делать. Простите… Я посижу здесь, и уйду.

Удивительно, но на последних словах его голос стал резко громче, как обычно говорят люди, которые на кого-то обижены, и хотят это показать, не говоря об этом прямо. Интересно… Старший задумался, в первую очередь, о том, что он сам мог сделать не так, но ничего в голову не приходило. Возможно, это просто паранойя…

— Почему не пойдëшь сейчас? От кого ты прячешься? — попытался Старший задать ещë пару вопросов, но, наверное, уже последние, понимая, что, всë же, на человека не надо давить…

— Я не прячусь. — ответил он всё так же резко. — Просто не знаю, чем заняться. — он всхлипнул громче, и спина его дëрнулась. — Отдыхать, отдыхать! — он хотел крикнуть это, но вышло как-то безнадёжно. — Лучше уж делать хоть что-нибудь, что угодно, лишь бы не думать! Почему вы не понимаете?! — он обернулся и глянул Старшему в глаза. Кажется… Костя? — Хоть что-нибудь хочу делать, хоть немного приближаться к цели, а не сидеть, думая о том, как не успеваем! — и парень забился в угол ещë глубже, вздрагивая всем телом. — Почему я могу только смотреть на то, как умирает моя сестра… Почему я могу только смотреть… — вздох, — На то… Как умирают… Как… — в отчаянии он согнулся ещë сильнее, сжался, прикрывая руками голову, словно ожидая удара, и продолжал что-то бормотать, но голос его срывался, поэтому звуки эти звучали, кажется, даже непохоже на речь.

Сам Старший, казалось, разделился на две половины, как иногда бывало в сложных ситуациях. Одна половина испугалась, замерла, надеясь просто на то, что это можно переждать, а вторая действовала, собирая в голове опыт различных ситуаций, и превращая их в интуитивное действие.

— Прекрати. — голос Старшего стал резким, наполненным сталью. Костя только вздрогнул и зарыдал громче, испугавшись того, что происходит — командир никогда не разговаривал ни с кем подобным образом, ну, точнее, он никогда не видел его такого… — Хва-тит!

Это было даже не то что бы громко, но настолько резко и холодно, что паренëк поднял на него глаза и застыл в недоумении, после чего начал хватать ртом воздух, поняв, что задыхается, и глубоко вздохнул, смотря Старшему в глаза.

Кажется, истерика прекратилась… Да,

он плачет, его дыхание всë ещё дрожит, но, кажется, он уже обрëл связь с окружающим миром.

— Ну? — Старший подсел к нему поближе, и продолжил говорить уже тихо, успокаивая. — Ну… Всë… Успокоился…

Константин, продолжая смотреть в одну точку и тяжело дышать, дëргано кивнул. Отлично.

— Уф… — Старший выдохнул уже чуть более облегчëнно, затем пододвинулся к нему и обнял, сразу чувствуя, как в его кофту с силой вцепляются чужие руки.

— Ш-ш-ш… — командир старался сохранять спокойствие, однако самому ему это давалось не так просто. Потому что сейчас ему показали его ошибку, и не просто показали, а буквально ударили ей в лицо. И ощущения от удара начали запоздало, медленно просыпаться, постепенно становясь полноценными.

Кажется, парень начинал дышать ровнее, как будто даже засыпать, настолько он вдруг стал расслабленным и неподвижным.

— Эй. — Старший потряс его за плечо. — Кос…

— М? — Он приподнял голову и снова глянул ему в глаза, а потом вдруг спохватился и вскочил на ноги. — Ох, простите! — он и Старшему руку протянул, чтобы он тоже поднялся. — Простите, я… — кажется, он чутка запаниковал, но виду об этом явно старался не подавать.

— Вот уж тебе тут не за что извиняться. — Старший подошëл к выходу, распахнул дверь и пригласил Коса выйти на свет. Тот тут же поспешил выбраться из тëмной кладовой, чуть не ударившись плечом о косяк — то ли от усталости, то ли от волнения.

— Простите, правда. — он уже более уверенно глянул на Старшего. — Я не должен был всего этого говорить… Вы ни разу не ошибались в ваших указаниях, и раз вы сейчас сказали, что что-то необходимо, значит, это необходимо, и…

— Я? — Старший переспросил у него, не веря своим ушам. — Ну… — ладно, он допускал, что не все его ошибки заметны окружающим, но… — Ех-хех… — на этой минуте его пробило на нервный смех, который вдруг вырвался в полноценный, спасибо хоть, что недолгий. Он согнулся, опираясь на косяк, и посмеялся ещё немного, удивляясь сам с себя и удивляя несказанно сильно своего собеседника. — Хах… Прости, я… — он вздохнул и постарался успокоиться, что у него с грехом пополам получилось. — Прости, я просто удивился… Неужели ты думаешь, что я никогда не ошибался?

— Ну… — Кос смутился. — Думаю, нет. Я такого не помню…

— Ну, если ты этого не помнишь, это не значит, что этого не было. — Старший полностью успокоился и, наконец, обрëл вменяемый вид. — Как видишь, это случилось даже сейчас. Но почему я узнал об этом таким образом? — Старший глянул на парня, не осуждая, но спрашивая с искренним интересом.

— Я не знаю… — он пожал плечами. — Много вообще кто об этом говорит, но я сам как-то сказать не решился, а почему остальные не сказали, я не знаю…

Важно. Очень важно. Старший принял это на заметку в первую очередь. Оказывается, негласное правило о том, что надо говорить командирам о своих недовольствах, иногда надо повторять вслух.

— И, всë же, спасибо тебе. — Старший улыбнулся уголками губ.

— За что? — вот того, что его будут благодарить за истерику, он не ожидал.

— Ты не представляешь, насколько важна для меня была эта информация. — Старший смотрел на него совершенно серьëзно, без капли сарказма.

— Хорошо. — Кос кивнул. — И я… Обещаю сразу говорить, если что-то пойдëт не так.

— Отлично. — Старший кивнул. — Это очень хорошо.

— Ага… — Кос не знал, что ещë можно сказать.

— Отлично. — Старший вдруг понял, что повторяется. — Сам до комнаты доберëшься?

— А… Ага. — Кос кивнул. — Ну, я пошëл…

— Иди. — командир улыбнулся ему напоследок, хлопнул по плечу и удалился по коридору, погружаясь в свои мысли. Возможно, надо как-то оптимизировать рабочий график, чтобы растянуть его на весь день, но без переработок и с небольшими промежутками отдыха…

Мог додуматься до этого сам. Мог? Мог. Конечно, мог… И это осознание крутилось у него в голове, как назойливая муха, которую вроде бы и прогоняешь, а она всë не улетает. Ему казалось, что он уже преодолел за эти годы постоянное самообвинение во всëм и вся, доходящее порой до жутчайшей тревоги.

Дмитрий шëл и повторял себе, как мантру: люди ошибаются, люди не бывают идеальны, ошибаются, бывает…

Разумные слова были разумны, но не особо помогали. Крутилась в голове одна, которую он никак не мог опровергнуть — разве может себе позволить руководитель ошибаться, если на нëм лежат жизни окружающих людей?

Так. Стоп.

Он резко развернулся и пошëл совершенно в противоположную сторону, к Степану Таличу. Во-первых, надо сменить деятельность, раз такие мысли пошли, во-вторых, это был один из немногих людей, с кем он ощущал себя в безопасности и на кого мог стопроцентно положиться. Там же и узнаёт последние новости про заболевших. Главное — не соглашаться на всякие подозрительные витаминки! Хотя от головы что-нибудь не помешало бы, гильотина, например.

— Постойте! — раздался голос сзади, и к нему по коридору подбежала девушка. Кажется, бежала она уже давненько, раз дышала достаточно часто. — Я сказать…

Итак. Пожар? Потоп? Взрыв?

— Мы разобрали железо и докопались до земляного слоя. — она встала ровно и отчиталась по форме. — Ждëм дальнейших указаний.

— О как… — Старший удивился. — Уже так быстро? Ну, хоть одна хорошая новость за сегодня. — К Степану Талии он уже явно не попадает, но такая новость его взбодрила. А если сегодня ещë вечером скажут о том, что обустроили полигон для тренировок, будет вообще потрясно. Но, кажется, он слишком сильно размечтался. — Пойдëм, посмотрим, что и как.

Когда они пришли, всех выгнали на проветривание и ужин, эта девушка тоже убежала, а Старший с Яной начали осматривать грядущее поле деятельности. Часть ламп тоже пригасили, чтобы экономить энергию, и в коридоре стоял полумрак.

— Как думаете, раз земля мягкая, можно будет переносить еë на больших кусках ткани, например? — поделилась Яна своей идеей.

— План хороший, но у нас нет столько ткани. Даже если распороть мешки для мусора, чувствую, этого всë равно будет мало. — задумался он. — Но а могут мутанты постепенно выметать отсюда землю? Хотя бы до верха люка.

— Думаю, вполне, но надо посмотреть. — сказала девушка, с грустью глядя на тупик. — Интересно, сколько завал длиной?..

— Чëрт знает, но меня утешает то, что к нам тоже пытаются пролезть с той стороны. Так, глядишь, и встретимся…

В подвале было так темно и хорошо, так тихо, как не было нигде на этой базе. Вот бы сидеть здесь, и не думать ни о чëм тяжëлом, так, как будто проблемы уже нет…

— Попробуем после обеда. — сказала Яна.

— Договорились. — кивнул он. Кажется, у них появляется ещë один командир. Надо будет подать еë кандидатуру, если она сама захочет, конечно. Будет прибавление в их пятëрке…

Дверь была приоткрыта, и снаружи доносились голоса людей, собирающихся есть, похоже, в прямо там, в актовом. Хм… а если в рамках свободного времени пошить кресел-мешков, собрать каких-нибудь игр на взаимодействие? И заняты они будут, на плохом меньше будут зацикливаться, и взаимопонимание наладят, что тоже очень важная часть всего происходящего, и они не будут чувствовать, что зря тратят время…

Вдруг раздался грохот, крики, взрыв и звук осыпавшейся штукатурки. Звуки дошли очень хорошо даже сюда, значит, там они были куда громче.

Яна со Старшим кинулись обратно, быстро нажали кнопку лифта, который поднимался сейчас ужасающе медленно, как будто специально тележился.

Люди галдели и гомонили, но к тому моменту, как Старший смог протиснуться в центр давки, всë основное уже закончилось.

На полу сидела девушка, закрывая рукой кровоточащие лицо, заслоняя еë стоял парень, которого держали ещë двое, но он вырывался так, что те уже с трудом справлялись. А перед ним сидел явно мутант, вокруг которого пульсировало электричество, и к нему не подходил никто, и тот тоже держался за лицо.

— Что происходит?! — с нервов рявкнул Старший, напугав нескольких людей вокруг.

— Он напал на мою девушку! — бесновался тот, кто еë заслонял, и уже практически вырвался. Двое, которые его держали, чуть не потеряли равновесие. Старший кинулся к ним обоим, но они все трое упали, и тот, кто агрессировал, оказался плотно прижат к полу.

Без лишних промедлений кто-то позвал врача, перед ним расступились люди, и девушек срочно унесли, а к мутанту даже приближаться было опасно, и он продолжал сидеть, не вливаясь, только плечи его слегка вздрагивали.

— Я не хотел! — крикнул вдруг он в отчаянии. — Я! Не! Хотел! Слышишь! — он отнял руку от лица, которое было в крови, натëкшей из носа, и встал, смотря теперь на своего оппонента сверху вниз, но с неменьшим отчаянием.

— Она из-за тебя, твари, может слепая остаться! — продолжал кричать тот, которого придавили.

— ТИШИНА! — снова крикнул Старший, готовый уже прорываться к мутанту несмотря на электричество, хотя умом и понимал, что затея не самая безопасная.

— Я! НЕ! ХОТЕЛ!

— Отойти всем! — крикнул Старший, и люди моментально бросились врассыпную, и вовремя — электричеством вокруг жахнуло так, что останься те, кто были близко, на старом месте, могли явно сильно пострадать.

После той белой немой вспышки все на некоторое время ослепли, но Старший соориентировался первым, и подбежал к обессиленому уже мутанту, поймав его в падении.

Люди паниковали. Кого-то придавили, кого-то случайно ударили, а кто-то истерил просто так, за компанию.

Подбегали врачи, мутанта забрали тоже быстро, пошатнувшегося Старшего подняли на ноги и отвели подальше за руки. Сначала хотели посадить просто посидеть на стул, а потом собрались отвести в кабинет.

— Мутантам разойтись по палатам! — крикнул он то, на что хватило сил, и все его послушались. Рядом присоседилась Яна, и в сопровождении двух врачей он добрался до кабинета, где Яна помогла ему сесть в кресло, после чего врачи быстренько убежали помогать дальше.

И тут же к ним влетела троица в виде Дана, Лин и Виктора.

— Вы в порядке?

— Как вы себя чувствуете?

Брат с сестрой подбежали к нему и спросили это синхронно.

— Нормально… — Старший выдохнул, сцепив зубы. — Порядок. Сойдëт. Кажется, всë-таки совместить людей и мутантов не выйдет… Жаль, что так…

— Как так — не выйдет? — спросила Яна. — Наоборот — нам надо всë равно постараться их сплотить! Мы же хотели того, чтобы между ними не было раскола!

— Ты представляешь себе, как? — Старший начал раздражаться — Я вот — нет! А ты?!

Дело запахло скандалом, и это никому не понравилось.

— Давайте вы сейчас все успокоитесь… — начала Лин.

— Я спокойна! — повысила голос на неë Яна. — Насчёт него — не знаю. Нам нельзя их разделять в любом случае! — это предназначалось уже Старшему.

— Нельзя! — повысил тот голос в ответ. — Ну нельзя же! Ещë один такой случай — и будет как минимум бунт!

— Мы постараемся их не допустить! — взвинтилась Яна. — Сначала обучим мутантов, а потом…

— Когда — сначала?! — психанул он. — Когда?! Ты умеешь останавливать время? — Старший вскочил, а троица испуганно переглянулась, понимая, что ситуация явно выходит из-под контроля. — Нам некогда их учить! Нам некогда это решать! Нам надо дорваться до базы, и всë!

— А как мы дорвëмся до базы, если они будут порознь?! — Яна стукнула кулаком по столу. — Ты же сам предлагал их объединить, первый придумал, а теперь пасуешь?! — еë аргументы становились всё более субъективными.

— Да какого чëрта! — Старший в гневе толкнул кресло так, что оно немного со скрипом проехалось и накренилось.

— ТИ-ШИ-НА! — рявк Виктора оказался очень громким, и после него и правда стало тише.

Молчание продлилось секунд десять. Тяжëлое, неловкое молчание, которое показалось долгим, хотя прошла всего пара секунду.

— Да… — взгляд Старшего стал потерянным, он опустил глаза в пол и понуро сел в кресло. — Чего это я… Ян… Извини… — он посмотрел на неë. — Как бы то ни было, мне не стоило срываться… — теперь он остро ощущал свою вину. Всякое бывало — и промахи бывали, и страх, но чтобы так психовать… — Прости…

— Да и я сама что-то… Зря так… — Яна стала такой же потерянной и, повернувшись спиной к столу, оперлась на него. — Простите, я… Тоже всякого наговорила…

Троица синхронно выдохнула. Напугался даже Виктор, и по нему это было видно.

— Давайте сейчас просто всех разделим. — предложила Лин. — А дальше обсудим уже, что делать, может, найден какой-то компромисс.

— Одобряю. — кивнул Старший. — Сейчас пусть все пообедают, обед мутантам разнесëм в палаты, сами поедим, и решим, что дальше.

Из последних сил все собрались. Дан и Лин кинулись раздавать обеды в медблок, Старший сделал объявление о том, что будут предприняты необходимые меры по решению этой ситуации, а Виктор просто прогулялся среди людей и послушал их суждения.

Было много опасений, негодующих, но бунта пока что вроде бы не затевалось, да и остались те, кто остался на стороне мутантов, несмотря на произошедшее, значит, дело ещë можно было подправить, наверное.

После этого всего они тем же составом собрались в кабинете Старшего, быстро поели, и начали обсуждать дела, когда уже приступили к чаю.

Дан, Виктор и Старший сидели на полу, Лин уступили кресло, а Яна и вовсе устроилась на столе, никто не был против.

— Что же делать… — Лин посмотрела на свой берц и постучала ногой по полу.

— А если сделать середину? — предложил Дан.

— А? — переспросила Яна. Да и, похоже, никто не понял, что значит эта фраза.

— Ну, то есть… Те, кто хотят, будет работать с мутантами, а те, кто не хотят, тех максимально далеко разделим…

— Тогда нужен будет второй зал для сборки деталей. — призадумался Виктор.

— Ну, это как раз таки не проблема. — легко сказал Старший. — У нас ведь есть ещë и пустой музей.

— Но он небольшой совсем. — напомнила Лин.

— Ну… Так расширим. Снесëм стену между ним и бывшей отрядной. Как раз самое то получится. Стена эта вроде не несущая…

— Вариант. — согласилась Яна.

— Столов у нас хватает. — продолжал Старший. — даже в избытке. Надо только выгрести весь хлам из этих комнат…

— Не скажи, это не просто хлам. — возмутилась Яна. — Там экспонаты же ещë…

— Ты меня прости, Ян, — решил Виктор честно, — но они так же погибли, как и те, что в других частях планеты, даже если не физически. Никто не будет забирать их, если мы выберемся. Они обречены остаться здесь.

Как бы ни было это грустно, но да, так оно и есть.

— Но мы же не будет их выкидывать, правда? Просто сложим куда-нибудь… пусть лежат…

— Хорошо, просто сложим. — решил пойти на уступки Старший. В конце-концов, их не так уж катастрофически много. — Давайте поработаем над организацией всего этого…

Решили, что под землëй будут работать мутанты, помаленьку выбрасывая землю на поверхность, а сверху еë будут принимать люди и оттаскивать на улицу. Дабы путь был короче, решили и вовсе доломать ту дыру в стене и стаскивать всë прямо в неë.

Дальше решили, что здание музея отдадут для тех, кто будет работать отдельно от мутантов, и дадут им какую-нибудь сборку компактных приборов, где перемещение деталей не то что бы необходимо. А большой зал будет функционировать в старом режиме. Но если в нëм останется очень мало людей, то всë это поменяют местами, ведь музей, даже без стены, меньше по размерам.

А ещë и обговорили место для игр. Решили, что актовый зал уже не подойдëт, значит, пусть это будет тупиковый коридор со складами на третьем этаже.

И после решили пока разойтись. Пока что, по старому расписанию, сейчас тихий час, и не стоит сомневаться в том, что большая часть людей будет реально спать после таких нагрузок и стрессов. Все устали, а чем сильнее люди устают, тем чаще допускают ошибки.

Троица пошла в свою комнату, из медблока они так и не переехали, Яна пошла к себе, а Старший решил проведать Степана Талича, раз уж выдалась такая возможность.

Спустившись в подвал по уже сорок раз хоженым коридорам, он быстро добрался до лаборатории и постучал.

— Войдите! — штатными голосом выкрикнул Степан, и Старший медленно зашёл.

— Это я…

— О-о!.. — Степан Талич обернулся и явно ему обрадовался. — Ох, да на тебе лица нет… Садись, я чай сделаю.

И после этих слова его как будто всë отпустило. Исчезли тяжëлые мысли, чувство вины, которые не отпускало его после той ссоры…

— Как там та девушка? — спросил он, присаживаясь и разглядывая лабораторию, как будто увидел еë в первый раз, но при этом бывал здесь так часто, что уже даже, кажется, запомнил, что здесь лежит и как. Химические реагенты и оборудование, конечно, в идеальном порядке, а вот бумаги вокруг валяются чëрт пойми как, даже на полу. Но Старший не сомневался, что если попросить Степана найти среди них нужную, он сделает это без проблем. А ещë стало на порядок темнее — перегорела лампочка в потолке, а окон ведь совсем не было…

— Глаза целы, жить будет, но, честно сказать, так легко отделалась она чудом. Вообще, всë началось с недоразумения — они с тем парнем просто немного повздорили то ли из-за вилки, то ли из-за ложки… В общем, ерунда. А тот случайно на эмоциях рукой махнул. Ну и… Попал в неë. Сама она не сердится, а вот еë парень — да. Ещë и на неë накричал, потому что та попросила его успокоиться. — Степан Талич начал разливать горячую воду по кружкам. Не кипяток, а просто горячую. — А я что… А я и врач, и психолог…

Старший легонько сжал виски. Опять заболела голова… опоясывающая, тупая боль.

— Опять? — спросил Степан, понимающий его с полуслова.

Старший кивнул. Как же тяжело…

Доктор отдал ему стаканчик, а сам взял что-то со стола, капнул это на указательные пальцы — тут же резко запахло какими-то травами — и, зайдя за спину Старшему, положил пальцы на его виски, слегка массируя. Тот зашипел от боли.

— Тихо, терпи, должно помочь…

Старший откинулся немного назад и постарался расслабиться. Эта странная пахучая штука и правда охлаждала голову, и боль вроде как стала поменьше. И в таком спокойной, безопасной обстановке он не заметил, как отключился.

Степан Талич ещë немного постоял так, затем подумал, присел рядом с ним, подхватил его на руки и перенëс на раскладушку, охнув от тяжести. Да, не настолько он сильный, чтобы людей так просто поднимать, тем более спортивно сложенных. А ведь не такой уж и старый, не намного взрослее Старшего, просто седые волосы появились рано, но на то были свои причины…

Он прогнулся, и спина жалобно заныла. Ладно, ничего, потерпит. Взял старый плед из угла комнаты и накрыл им мужчину. Пусть спит.

А сам присел на стул и прилëг на стол. Со всем срочным он на сейчас закончил, а если что, все знают, где их обоих искать.

И отключился тоже, несмотря на неудобную позу.

***

Впервые за много времени дневной сон затронул действительно всех. База как будто вымерла. Всегда в свободное время находились те, кто гулял по окрестностям, разговаривал или что-то мастерил, но сейчас…

Когда Данька проснулся и выбрался из комнаты, он не поверил своим глазам и ушам. Даже захотелось крикнуть что-нибудь в этот коридор, чтобы так жутко не было.

Однако будить окружающих он, конечно же, не стал — просто быстро переоделся, захватил куртку и решил выйти прогуляться на улицу.

Максимально тихо, стараясь не потревожить Лин и Виктора, он выбрался и закрыл ха собой дверь. Опять прошëл по коридору…

Обычный школьный коридор. Сверху на стенах побелка, снизу — синяя или зелëная краска, трудно уже разобрать, она грязная. Данька так и не успел пойти в неë по нормальному. Только видел снаружи, когда отводили в первый класс Лин. И то он не особо помнит этого момента, ведь сам был ещë в детском саду.

А вот начало еë второго класса он тоже почти не помнит, но не только из-за того, что был маленьким. А ещë потому, что первого сентября в этот день вдруг на улицах, заиграла тревога, а после…

Он не помнит. И первых месяцев новой жизни не помнит тоже. И родителей. Лин вроде как помнит их лучше…

Данька вышел на улицу и уставился в лес. Вокруг школы уйма зелени, и она в отделении от города. И среди этих деревьев можно бегать и играть, сколько хочется. Раньше там устраивали турслëт для школьников, и соревнования на физкультуре по спортивному ориентированию… Специально для этого расширяли купол, чтобы он накрывал лес подальше.

Сел на ступеньки и уставился в деревья. Солнце припекало, лето в самом разгаре. За огороженной территорией кто-то стрекотал, кажется, богомол. Он выглядит большим и страшным, человеку по пояс, но безопасен — травоядный…

Вдруг спонтанно захотелось выбраться в город. И единственное, что остановило его — там сейчас очень небезопасно. Животные быстро заняли местечки на первом этаже, до которых смогли добраться, в основном — магазины. Интересно, их квартира сейчас тоже превратилась в чью-нибудь нору? Хотя вряд ли, на пятом-то этаже. Вряд ли что-то изменилось, тем более что дверь они заперли перед уходом. А хотя… Нет, наверное, что-нибудь на запчасти разобрали, ту же бытовую технику. За ней раньше ходили в город, пока не вынесли всë, что смогли.

Кажется, Дан мог вспомнить что-то ещë, не особо важное, но интересное, связанное с родителями. Что-то ещë… и не мог. Что же это было?..

Вдруг рядом раздалось гудение, и что-то шлëпнулось ему на плечо. Он, конечно, испугался, и чуть было не поспешил скинуть это с себя, но быстро спохватился, что тут из больших животных только Евгеша, и замер.

— Ты чего так пугаешь… — обратился он к шмелю, почти не дыша. Страшно представить, что бы было, если бы он его случайно стукнул. — Нельзя так… Я-ж и защититься машинально могу…

Шмель слушал, естественно, молча и неподвижно, казалось, что он всë это понимает. Но а вдруг реально понял? Он умный.

— Тебе тут явно не скучно, да? — Данька снова уселся расслабленно и запрокинул голову к небу. Тут же прищурился от солнца. — Куда томатный сок деваешь, а?

Шмель пересел ему на колено, покрутился и улëгся. Данька провëл по его спинке пальцем, и тот даже не шелохнулся. Крылышки жëсткие, а вот сама спинка мягкая…

— Откуда же ты такой красивый… Обычно вы в улье летаете, чтобы защищаться, а ты даже пыльцой меня отравить не попытался, хотя я тебя хватал… И не улетаешь никуда. Раз так, то тебе, наверное, некуда…

И тут Дан резко понял, что хочет домой. И не хочет одновременно. Даже на этой маленькой базе творится кавардак, страшно представить, что там, особенно если нет деда. Новые обязанности, возможно, всë вообще откатится на самое начало, когда из-за конфликтов между людьми было так опасно, что нельзя было выходить из магазина, где они укрывались первое время с ещё несколькими людьми. И пусть даже это страшное время было полезно — люди поняли, зачем им держаться вместе, ведь никто не хотел быть убитым, а выбираться хотели, — но цена за это была кровь.

И с их с Лин родителями, Данька подозревал, не всë было так просто. Пусть он и совсем плохо помнил это время, но отчего-то был уверен в том, что заболели они неспроста. Ведь, будь это лучевой болезнью, деда хотя бы знал бы, что с этим делать.

Вдруг подсознание подкинуло страшную картинку — как мама укрывает их каким-то старым, грязным мешком и просит быть тише, а отец стоит с оружием наизготовку, пока мимо пробегают люди в странной чëрной одежде из мешковины, и с улицы раздаются крики и выстрелы…

Картина оказалась настолько жуткой, что тот моментально проснулся от оцепенения и вздрогнул, а вместе с ним и шмель встрепенулся и озадаченно глянул на него.

— Ты чего?

Данька вздрогнул повторно, и обернулся.

— Ох, твою… мышь, Виктор.

Мужчина подошëл очень тихо. Ну, либо как обычно, но Данька так увлëклся своими мыслями, что совсем этого не заметил. Виктор сёл рядом.

— Ты чего такой напуганный? — спросил он, встревожившись.

— Да так. Вспомнил кое-что, но никак не вспомню, что именно. Я ведь совсем плохо помню, что в первые годы после катастрофы было…

— А описать можешь? — Виктор явно приготовился слушать.

— Ну… — Дан задумался. — Мы сидели где-то, прятались… И бегали какие-то люди в чëрном, и мы их очень боялись. — повернулся на него. — Что это были за люди?

— О… — Виктор искренне удивился. — Так ты и этого не помнишь? Не ожидал… Но хотя… тебе сколько лет было?

— Если Лин пошла во второй класс, и ей было семь, она рано пошла, то мне… Около пяти, наверное.

— Да, наверное… — призадумался Виктор. — Ну, тогда чему я удивляюсь? — он задумался перед тем, как начать разговор, и в задумчивости покусал губы. — Эти люди… Точнее, банда… Сформировалась под командованием некого «Данте», как он себя назвал. И они называли себя «чистильщиками», руководствуясь правилом, что если не убьëшь ты, убьют тебя, или тебе не достанется ресурсов. И начали геноцид… — Данька смотрел на него, затаив дыхание. Неожиданно… — Но эти «чистильщики» вычистили сами себя. — усмехнулся он.

— Это как? — изумлëнно переспросил Дан.

— Они начали убивать и внутри своей группы. Каждая лëгкая распря заканчивалась убийством. В итоге даже их самих стало очень мало, а потом их жалкие остатки приходили к уже собравшимся вместе людям. Кого-то выгоняли сразу, кто-то просачивался незаметно. Самого Данте, говорят, убили в одной из потасовок.

Молчание.

— И? — Дан продолжал смотреть на друга, ожидая продолжения.

— И всë. — Виктор пожал плечами. — Они исчезли полностью, или почти полностью, в первые два года после катастрофы. И то их было уже гораздо меньше, основная часть капитулировала с наступлением первых холодов.

— Ага… — парень задумался о том, чего бы ещë спросить, но ничего умного в голову не приходило, поэтому и он замолчал.

— Я бы не пытался на твоëм месте это вспоминать. — сказал, как отрезал, военный. — Вот не надо…

— Я понимаю. — подтвердил Дан, но желание вспомнить отчего-то осталось. Правда, для себя он решил, что этот интерес, наверное, и вправду лучше не развивать. Как и эту тему.

— Не видел Старшего? — вдруг спросил Виктор.

— Не-а. — легко ответил Данька. — А тебе зачем? Ищешь его?

— Да просто все просыпаться начали, деятельность разводят, но никто особо не понимает, как что делать. А мы пусть и понимаем, что делать, не совсем понятно, как…

— И верно. — парень поднялся, шмель стелел с его колена и строился на плечо. А затем Данька потянулся, подняв руки вверх, до хруста позвоночника. — Если Старшего у себя в кабинете нет, тогда он, наверное, в лаборатории.

— Да, скорее всего. — Виктор подтвердил свои мысли, но не сдвинулся с места.

— Ты как будто не особо и хочешь его искать… — Дан сначала подумал, что ему показалось, и не сразу решился сказать эту фразу, но, всë же, Виктору он доверял достаточно, чтобы говорить всë, что приходит в голову.

— Пожалуй. — мужчина хмыкнул. — Я не хочу его беспокоить, хотя и понимаю, что нужно… — он слегка стукнул пяткой по лестнице, и теперь продолжал смотреть на носок ботинка, как будто ему было скучно.

— Понимаю… — Данька помог шмелю пересесть на его руку и сейчас тыкал в него пальцами, чтобы тот начал на них немного охотиться. Но это всего лишь игра, если бы Евгеше угрожала хоть небольшая опасность, он бы уже давно выпустил облако ядовитой аллергенной пыли. — И он, и Степан Талич пашут, как проклятые.

Шмелю это надоело, и он хлопнулся к Дане на колено — устал.

— Беззаботное ты существо… — Виктору шмель тоже нравился, забавный, но было очевидно, что слушает он только Даньку, и того через слово.

— Как думаешь, какие игры для людей и мутантов мы могли бы придумать? Чтобы и несложно, и все могли разговаривать…

— Честно, у меня идей нет… — опыт Виктора в настолках был гораздо больше, с учëтом того, что после катастрофы в них почти не играли, но чтобы их нарисовать, ещë и красиво, нужно слишком много времени. — Максимум, что придумал — это «Колечко». — он фыркнул.

— Ага. — Дан засмеялся. — У нас тут что, детский садик? Давай ещë съедобное-несъедобное.

— Ну, знаешь, это было бы интересно… — мужчина улыбнулся. — Представь, что ты кидаешь мяч кому-нибудь, кричишь — «таракан», а тебе говорят — «съедобное», потому что этот человек реально ел тараканов.

— Фу! — Даня скорчил смешную рожицу. — Только этого не хватало… Тараканов есть…

— Ну да, они не особо калорийные. — продолжил стебать его Виктор. — Но ты так уверен в том, что они невкусные, если их правильно приготовить?

— Виктор! — парень слегка стукнул того по плечу. — Я так скоро есть перехочу на месяц вперëд…

— О, отлично, экономия на припасах. — Виктор откровенно веселился.

— Вот вредный… — Дану тоже было весело, и он тыкнул его в ребро, хотя это было бесполезно, потому что щекотки Виктор не боялся.

— Уж не вреднее, чем ты…

В коридоре раздался громкий грохот, оба отвлеклись, вздрогнули, подскочили и обернулись. В коридор ввалилась старенькая деревянная дверь, а Лин, которая еë открывала в тот момент, вскрикнула и отпрыгнула подальше.

Парни заржали в голос.

— Ты чего буянишь, двери ломаешь? — еле-еле произнëс Виктор, хотя дыхания у него быстро перестало хватать на то, чтобы смеяться и говорить одновременно.

— Да она сама! — Лин сказала это, сначала вроде бы испуганно, а потом тоже фыркнула и согнулась на месте. — Блин, да как же так-то… — она смеялась вместе с ними. — Ой, не могу, всë… Дожилась, двери ломаю…

— Ты еë с ноги открывала или как? — Данька чутка успокоился, но не до конца, и всë ещë посмеивался.

— Да вроде нет, рукой… — Лин тяжело вдохнула, а потом выпрямилась, сделала два глубоких вдоха, которые помогли ей успокоиться, и произнесла: — Я вообще вас искала, чтобы найти Старшего и обсудить, что дальше делать. Яна свою группу собрала уже, туннель чистить, а нам надо занять их на перерывах и собирать машину для транспортировки больных на поверхности.

— Да. И чинить дверь. — добавил Виктор.

Спокойствие Лин на этом моменте снова обломилось, и она, засмеявшись, снова согнулась и села на корточки. Да, так и пресс накачать недолго…

— Боже, добейте меня, пожалуйста… — Данька сидел на ступеньках, уже почти лежал, и тоже ржал, как конь. Вроде бы ничего не случилось — сломали дверь и сломали, но этот неадекватный групповой смех — отдельное феерическое явление, после которого эту дверь будут вспоминать ещë несколько лет.

***

Старший проснулся. Его организм не привык спать больше, чем три часа, и просыпался независимо от того, выспался или нет.

Сначала он не понял, где находится — в полумраке лаборатории трудно было соориентироваться, но вскоре смог определить своë местонахождение, кто он, где он и сколько времени. Что-ж, два часа сна — тоже сон. Лучше, чем нет сна, правильно? Правильно.

Однако поваляться, наверное, времени нет, хотя и очень хочется — он быстро встал и почти сразу же ощутил неловкость за то, что занял раскладушку Степана Талича, а еë хозяин сейчас спит, сгорбившись на стуле. Нехорошо получилось…

Что-ж, теперь надо поменяться местами — Старший кинул плед на стол, переложил Степана Талича на раскладушку, укрыл пледом, при всëм этом стараясь даже почти не дышать. Нашëл у себя в кармане бумажку — для такого случая их и носил — и оставил ему записку карандашом, сказав в ней, где его можно будет примерно найти, если что. Потом подумал и свернул из другой бумажки цветок и оставил рядом. Просто потому что. Пусть будет.

И вышел за дверь, закрывая еë так медленно, чтобы она ни в коем случае не заскрипела. Идеально не получилось, но уж как есть.

По коридору и лестнице наверх он уже пробежался, и, когда вышел, почувствовал себя вампиром — свет, ударивший в глаза, оказался слишком ярким, и первые минуты он просто стоял и тëр глаза, пытаясь начать соображать.

— Нашли! — его сильно толкнули в плечо, кажется, это был Данька. Будь Старший чуть послабее, он бы рухнул с ног, но сейчас устоял.

— Не толкайся, балбес! — сказал Старший, но без негатива — скорее, нейтрально. — Так… Что я успел проспать?

— Яна собрала людей на чистку завала, но как у них там, я ещë не узнавала, и сейчас нужна площадка под игру, тренировки, и нужно освободить музей! — вкратце отчиталась Лин.

— Хорошо… Значит, нам нужно человека четыре на снос стены в музее, к ним ещë человека три на уборку, игровая пусть будет в свободном кабинете с угла на третьем этаже, туда четыре человека, и надо посмотреть состояние стадиона на улице… И узнать результаты обхода…

— Тогда мы с Даном организуем игровую! — резко начала Лин. — А Виктор может стадион посмотреть, он наверняка знает, что делать. И мы быстро со всем управимся!

— Одобряю. — легко согласился Виктор.

— И вам же будет легче! — активно поддержал Дан.

— Вот уж не стоит. — Старший начал немного нервничать, но виду не подал. — Я не могу просто так скинуть на вас эту всю работу…

— Это не скидывание! — возмутилась Лин. — Вам тоже надо будет много всего сделать! И вообще, почему Яне можно руководить, а нам нельзя? — она даже немного надулась.

— Ох, точно! — Старший спохватился. — Надо и там посмотреть, что происходит. — его тревога быстро практически пробила потолок. Факт того, что что-то происходит автономно, без его контроля, весьма сильно его напугал.

— Вот, сходите, посмотрите. — Виктор слегка подтолкнул Старшего в плечо. — А мы сейчас всë сделаем и отчитаемся вам о том, как всë у нас будет проходить.

— Вы точно уверены? — Старший не привык к тому, чтобы ему кто-то помогал, кроме Степана Талича. И в любом случае надеяться он предпочитал на себя и только на себя.

— Абсолютно! — Даня чувствовал себя бодро, как никогда.

— Что-ж… Давайте попробуем.

Как говорится, попытка не пытка. Он отлично понимал, что может доверять им после всего, что было. Даже Дан и Лин уже достаточно взрослые люди, чтобы принимать осознанные решения. Все в их деда… Хотя Старшего это, честно говоря, и печалило. У детей должно быть детство, и уж точно не такое, которое выглядит так…

Поскорее бы выбраться из этого чëртового места.

***

Все разбежались, кто куда. Старший быстро нашëл людей на помощь с игровой, музеем, стадионом, принял сводку с базы, узнал о том, как там всë стабильно хреново и обрадовался тому, что хотя бы не хуже. Три заместителя капитана, оставшиеся там, неплохо контролировали ситуацию. После зашёл в актовый. И, если честно, ужаснулся. Выгребание земли оказалось делом тяжëлым, и в зале было столько грязи, что, казалось, в нëм прошлась минимум земляная буря. Спасибо хоть, что сигналки там не работали и не лили дождиком при любой возможности, иначе было бы ещë веселее.

Яна с добровольцами сидела внутри тоннеля и, если честно, совсем упустила этот момент. И когда Старший спустился к ней и сказал об этом, она порядком растерялась и уже было начала суетиться, чтобы думать, как всë убрать, но Старший сказал ей пока не запариваться по этому поводу. Зал убрать не проблема, фиг с ним, но он посоветовал немного переделать метод выкидывали земли мутантами — то, как они еë выбрасывали, было, без сомнения, эффективно, но даже с респираторами пыль порой попадала в глаза, под рукава и вообще везде, куда только можно. Дышать пылью вообще не следует, и потом лечить массовые конъюктивиты было бы не очень хорошо. Яна обещала, что всë будет пучком.

После чего он нашëл нескольких ребят, которые лучше смыслили в технике, и они вместе принялись доделывать автобус так, чтобы в нëм оказались и лежачие места, и сидячие, и чтобы он не был чересчур тяжëлым…

Дан и Лин проявляли креатив на полную — с помощью нескольких людей вынесли из класса парты, кроме кафедры, которая была вмонтирована в пол, на пол забрали ковры из музея — старенькие и не особо пушистые, но сойдëт, и, поскольку к ним постепенно присоединялись и мутанты, и не мутанты, решили устроить новый вид развлечения — дали всем краски, кисточки, и сказали творить на стенах что угодно. Абсолютно всë, что захочется.

Сначала им показалось, что это не будет интересной идеей, однако ей, на удивление, увлеклось достаточно много человек, которые начали друг с другом активно взаимодействовать и иногда даже брызгаться краской, после чего оказалось, что ковры постелили явно рановато. В это время брат с сестрой ещё и пытались придумать, какие игры можно тут устроить.

Несколько кресел-подушек быстро настрочили на швейной машинке, но возникла иная проблема — нет материала для набивки. С этим вопросом Лин побежала искать Старшего, пока Дан остался и решил притащить в класс вторую доску, с маркерами, чтобы было больше места для рисования.

Такое спокойствие ему определëнно нравилось, и в душе постепенно крепла надежда на то, что сейчас всë так и будет налаживаться.

Людей пришло уже раза в два больше, чем было изначально, но для всех находилась работа — Дан вспомнил игру, где надо было складывать слова из букв, как в кроссворде, и те, кто не хотел рисовать, сидели и вырезали буквы.

В какой-то момент в класс робко попыталась зайти девушка. Очень красивая, еë не портила даже повязка на лбу и пластырь на носу. Дан живо узнал еë — трудно забыть тот случай в столовой, и пригласил еë в комнату. Рисовать она отказалась наотрез, но решила, что будет лепить фигурки для бродилок из вязкой глины, которую нашла на улице и принесла с собой. И фигурки выходили чудесные, даже маленькие они выглядели очень точными и проработанными, как будто она училась этому очень много лет.

Она уже слепила кубик, машинку и лошадку, и вокруг неë уже сидела пара человек, глазеющих на процесс создания.

— Потрясающе получается! — Данька, когда увидел это, тоже не остался в стороне. — Ты очень крутая!

— Спасибо… — она, к слову, так и не назвавшая своë имя, сильно смутилась. — Я давно уже этим занимаюсь… Как в начальной школе начала, так и леплю вот до сих пор…

В коридоре раздались тяжëлые шаги, которые никто поначалу не услышал — все были слишком увлечены беседой. Заметили, что пришëл кто-то ещë только тогда, когда он резко распахнул дверь и заглянул внутрь. Его глаза быстро заметались по залу, пока он не заметил девушку, сидящую в кругу с кусочком глины в руках.

— Оля! — он растолкал людей и быстро сел на колени рядом с ней. — Вот ты где, я тебя обыскался. — он, встревоженный, осматривал еë с ног до головы, как будто ожидая увидеть что-то страшное.

— А? — она удивилась. — Ты чего? Что случилось? — она уже успела преположить уйму разных вариантов, но ответ еë совершенно поразил.

— Вроде ничего. — парень всë ещë был напряжëн. — Пока ничего… И мы сейчас отсюда

пойдëм, пока всë в порядке.

— Чего? — Оля начала повторяться. — Зачем?

— На тебя может напасть кто-нибудь ещë, я не хочу, чтобы ты снова пострадала. — даже за внешним спокойствием пришедшего ощущалось сильнейшее напряжение.

— Да не будь ты параноиком! — Оля понемногу начинала сердиться. — Ну, случилась один раз проблема, бывает, мы вообще в опасном мире живëм, нечего так переживать, правда…

— Есть чего. — он встал и поднял еë за руку, она так удивилась, что даже сначала и не стала сопротивляться. — Кто-нибудь из этих… может атаковать в любой момент, и уж я позабочусь, чтобы подобного не произошло!

— Эй, эти, между прочим, тоже тут находятся! — выкрикнул кто-то из угла.

— Это обидно, знаешь ли! — возмутилась Инна.

— Хватит! — парень схватил девушку за руку и развернулся к двери, уволакивая еë за собой. — Пошли! Ты не будешь здесь находиться!

— Не трогай меня! — Оля с криком выдернула руку, и парень опешил от такого действия. — Никуда я не пойду, где хочу, там и нахожусь!

— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности! Мы уходим! Сейчас!

— Нет! — Дан слегка закрыл девушку собой, и понял, что за ним последовали и остальные люди, стоящие вокруг. — Она тебе не вещь, чтобы еë насильно куда-то уводить!

— Если она не может думать сама, то я должен помочь! — парень был зол настолько, что Дану даже стало страшно. — Вот уж тебе не следует вмешиваться! Устроил тут… Глупую, бесполезную деятельность… Игры, как в детском садике, только время занимаешь!

— Если у тебя есть вариант получше, давай, предлагай!

— Дань, успокойся, пожалуйста, сейчас всё нормально решим… — решила вмешаться Инна.

— Почему это я должен успокоиться! Он первый начал! — Данька сорвался и на неë.

— Пошли! — парень снова протянул руку к Оле, но прежде чем он успел что-то сделать, Дан оттолкнул его запястье.

Но никто не ожидал того, что произойдёт дальше — эта рука сжалась в кулак, и резкий удар пришëлся Даньке чëтко по лицу. Сначала он не почувствовал боли, просто потерял равновесие и упал, ударившись о кафедру. Хорошо, что Инна успела подхватить его, и он не приложился головой. Дальнейшие события он запомнил, как в тумане, еле-еле разбирая слова из-за звона и тяжести в голове. Помнил то, что поднялся гвалт, что Оля послала еë парня к чëрту, и что тот всë-таки ушëл, назвав еë пару раз идиоткой, и что на его руках была кровь из носа, и кто-то побежал за льдом, пока он продолжал сидеть, свернувшись в клубочек и прислонившись к кафедре, смотря в одну точку.

И начал приходить в себя только тогда, когда услышал голос Лин и узнал его.

— Кто? Это? Сделал?! Ну, он у меня получит… — сестра, когда злилась, была хуже берсерка, и пусть она пока не знала, кому нужно набить за брата морду, она была готова это сделать как никогда.

— Не… Не надо… — Дан приложил к носу лëд и зашипел. Больно!

— Тихо, не надо так резко… — еë голос моментально стал спокойным, как только она обратилась к брату. — Ничего, сейчас ты посидишь, кто-нибудь Степана Талича позовëт… — Лин сказала последнюю часть фразы уже громче, и тут же нашлись люди, которые понятливо выбежали в коридор.

— Прости… — Оля сидела рядом и чуть не плакала. — Прости, это из-за меня всë…

Остальные люди, не причастные к скандалу, начали как-то очень быстро рассасываться, и вскоре они остались лишь небольшой группкой — Инна, Лин, Дан и Ольга. Пока не ворвался Степан Талич с аптечкой и не начал пытаться поговорить с Даней, попутно осматривая его лицо в попытках понять, не сломан ли нос.

— Я нормально… Я в порядке… — попытался он отговориться, но ему всë ещë было плохо, даже не столько физически, сколько эмоционально. В его голове стойко укоренилось ощущение полнейшего провала…

***

С машиной провозились долго, и когда Старший возвращался к себе в кабинет, понемногу рассматривая записи о сегодняшнем обходе, он уже порядком вымотался. Уже успел забежать на стадион, который более-менее привели в порядок, назначить людей, чтобы делали дополнительные респираторы, разобраться с системой вентиляции в подземной проходе, которые забились землëй… В общем, много чего. И сейчас он не особо оглядывался по сторонам, уверенно направляясь в класс, чтобы посмотреть, как идëт обстановка комнаты, и если бы ни что-то красное на стене, что он отметил боковым зрением и остановился.

Это самая обычная стена в коридоре у актового зала, такая же, как и все остальные стены, и на ней в теории не должно было быть ничего лишнего. Но это в теории. Но сейчас на ней оказалась нарисованная ярко-красной краской письменная буква «Д». Она смотрелась так инородно и странно, что Старший сначала подумал, что у него уже галлюцинации от недосыпа, но даже когда он проморгался, буква не исчезла.

Он замер на несколько мгновений. Если то, что он сейчас видит, шутка, то эта шутка очень глупая и жестокая. Но, честно, он бы предпочëл, чтобы это оказалось такой шуткой, чем настоящей угрозой.

Такие буква писала команда чистильщиков на месте своих преступлений. Обязательно Красной краской, обычно из баллончика. Первая буква имени «Данте»…