Глава 9

Глава 9

 Спас меня, как ни странно, лейтенант Собкин. Он уже пришёл и стоял за дверью в Ленинскую комнату. И, как мне кажется, слышал весь наш разговор. Стоило мне задуматься: «Что же делать, в этой ситуации?» — ведь, по идее, я обидел девушку своим недоверием. Как этот хороший человек, вошёл и начал прямо с порога нахваливать меня:

— Молодец Тихий! Так и надо. Это по нашему! А ты Катя, учись у этого умника, — а сам мне подмигивает глазом, типа "не боись" и сдерживает усмешку, — вишь как в Брянске комсомольцев учат. Во всём нужен порядок — особенно, в таких щекотливых делах, как находка. Как говорил великий товарищ Ленин: «Социализм это учет и контроль, плюс электрификация всей страны». Читали? Найдите и почитайте! Кстати, вы хоть заявление написали? 

 Катя, мельком посмотрела на меня и, подскочив с места, развила бурную деятельность. Листок бумаги, казалось, появился прямо из воздуха, а следом и чернильница с ручкой. Отодвинув в сторону газеты мы, по очереди, под диктовку лейтенанта, стали писать необходимую бумагу. 

 Когда написали и отдали заявления лейтенанту, я даже облегчённо вздохнул. Но, Собкин испортил настроение. И ведь, вроде бы, ничего не сделал. Только спросил, как бы невзначай:

— Тихий! А откуда ты, так хорошо, знаешь карту калужских дорог? 

 Знал ведь, что спросят. Знал и готовился к этому, но всё равно прозвучало неожиданно. А ответ у меня давно готов. Только настроение не то, чтобы переть буром и отстаивать свою правду — как я её вижу. Поэтому ответил нейтрально:

— С чего это вы взяли товарищ лейтенант? 

— Да мне вон Катерина все уши прожужжала, что ты ни разу не сбился с правильного пути. Как будто бы всю жизнь, ездил по этой дороге. Удивительно, не правда ли? 

— Ничего тут удивительного нету, — отвечаю я, — и если бы некоторые товарищи и, можно сказать, боевые подруги, были более внимательными, то и вопросов не возникло бы. 

— Поясни, — попросил лейтенант, усаживаясь поудобнее на стул. 

— А что тут пояснять? — я попытался, наоборот, расположиться на стуле, как можно более расслабленно, чтобы создать доверительную обстановку, — всё, лично для меня, понятно. Никакой дороги и тем более дорожных карт, я не знаю. И не знал никогда. Только вот Катя забыла, наверное, что дорога там идёт одна! И других не наблюдается. Так? 

 Я посмотрел на девушку, как бы требуя подтверждения. Но она сама, не вставая со стула, ответила мне:

— Это так! Но откуда ты мог знать куда поворачивать на развилках? И в городе ориентировался, как у себя дома! 

— Да ну нафиг! — я с удивлением посмотрел на Катю и ответил, — извините, но географическим кретинизмом никогда не страдал. Если мы с тобой пришли с запада, то обратно будет восток. Против этого, надеюсь, никто спорить не будет? А развилка это развилка! У неё всего два направления. Берёшь и поворачиваешь, на ту что ближе тебе по направлению и всё. Легче лёгкого. 

 Лейтенант и Катерина посмотрели друг на друга. Ага, блин. Хрен вы прораба, на такой ерунде словите. Против меня, чтобы в чём-то обвинить, надо более серьёзные аргументы иметь. А это так — чихнуть и растереть. И не такое мимо проходило. Тут всё, как у товарища Суворова — наглость и напор. 

 Не знаю, как и что там будет, но по моему, я смог их переубедить. Тьфу, блин! Время позднее, а пожрать нечего. И денег нету. Может к Катерине в гости напроситься? Или у Собкина денег занять до первой зарплаты? Нет, ну а что? Я тут, понимаете ли, стараюсь, машину ихнюю доставляю в целости и сохранности. А как накормить героя, так все сразу разбежались по кабинетам. Я, между прочим, взрослый ребёнок и питаться мне надо хорошо. Сейчас чего-нибудь придумаю. 

 Посидел-посидел и надоело. Никто не идёт, никому я не нужен. Выскочил в коридор и сразу в кабинет к Собкину. Прямо с порога заявляю:

— Товарищ Собкин, дайте в долг двадцать рублей! 

 Не быть этому человеку генералом. Такое удивление на лице, не может быть у высокого начальства. Чтобы добить добавляю:

— Жрать охота, а денег нету. К тому же поздно. Все магазины закрыты. Если и удастся где чего приобрести, то только в ресторане. 

— Подожди, не части, — лейтенант вытянул вперёд руку, прерывая меня, — разве Катя тебя не покормила? 

— Когда? — пришлось изобразить удивление всем своим видом, — сначала из машины не выпускала, потом во всякой ерунде подозревала, а теперь вообще одного в комнате оставила. Хоть бы чаем напоила. 

 Тут дверь в кабинет Собкина приоткрылась и оттуда выглянула моя спутница. В одной руке она держала газетный свёрток, а в другой чайник. Меня она не видела, дверь загораживала, зато лейтенанта сразу заметила и спросила:

— Товарищ лейтенант, а вы Вилора не видели? Я тут ужин сообразила, а его на месте нету? 

— Заходи Катя, — усмехаясь сказал Собкин, потом, показав на меня, добавил, — здесь он. Деньги с меня требует. В счёт будущей находки. 

— Неправда ваша, товарищ лейтенант, — тут же открестился от всего я, — только спросил. Без намёков даже. 

— Денег, я тебе не дам, — твёрдо ответил следователь, — а вот талонами могу поделиться. Их принимают везде. Ночью можно на хлебозаводе пообедать — там никто возражать не будет. У них неплохая столовая, работает круглосуточно. Ну или в депо, там тоже ничего. 

— Так сейчас не ночь, — ответил я, добавив в голос сомнение, — да и сплю я ночью. 

— Это я на всякий случай сказал, — улыбнулся Собкин, потом показал на Катю и добавил, — а сейчас тебя она накормит. Идите в архив, там и перекусите. Нечего из Ленинской комнаты столовую устраивать. 

 Вздохнув пошёл за Катериной. Кстати, заметил, что нога почти не болит. Это радует, потому что завтра мне будет нужна хорошая подвижность. Я бы и с больной ногой справился, но лучше пусть не болит. 

 Перекус занял всего десять минут. Что там есть-то? По паре бутеров с салом и по одному варёному яйцу — это ни о чём. Блин… как неохота ложиться спать голодным. Придётся давить на жалость. Хоть и не хотелось. 

— Кать, — начал издалека я, — а у тебя нет знакомых спортсменов? 

 Сначала, буквально на секунду, я узрел товарища Чебурашку, а дальше последовал вопрос:

— Тебе-то это зачем? 

 Вот! Даже эта девушка. Очень хорошая девушка и к тому же комсомолка не верит, что я могу иметь отношение к спорту. Что уж говорить о окружающих? Если моя внешность говорит об обратном. 

— В связи с тем, что меня постоянно используют, — я показал, как будто бы держусь за руль машины, — нужна другая обувь. Что-нибудь лёгкое, типа спортивной обуви для бега. Только без шипов. 

 Не, ну сколько можно удивляться? Катя опять зависла, только теперь с видом задумчивого Чебурашки. И я её понимаю. Ничего — подожду немного. 

 Ничего не придумав Катя решила пойти посоветоваться к старшему товарищу. О чём мне и сказала. А я что? Пошёл следом. Мне-то что? Пройдусь, может там тоже покормят. 

 Собкин, как раз куда-то собирался. Так что, на вопрос Катерины, посоветовал, раз уж есть нормальный водитель, доехать до спортзала "Динамо". Потом, если ничего или никого не найдём, разъезжаться по домам. И отложить все дела до завтра. 

 Тут опять меня подвёл мой язык. Этот Вилор уже достал со своим аппетитом. Или это я всех достал? В общем, я спросил ни к кому не обращаясь лично: — "Можно ли покушать в рюмочных на талоны? Ну или хотя бы, на пару бутербродов обменять? Жрать-то охота".

 Что мне ещё оставалось делать? А оказалось снова подвёл мою спутницу. Тьфу ты блин! 

 Десять минут мне полоскали мозги. Десять минут я выслушивал лекции о недопустимости такого поведения комсомольца. И понял только одно, что мне вход, в рюмочные и пивные, закрыт. Даже бутерброд нельзя купить. Или обменять на талоны. Печально. 

 Зато, я их позабавил вопросом:

— Мне бы кеды. Чтобы утром можно было бегать. А пожрать можно и с утра. 

 Сначала хохот двух, вполне здоровых и, на первый взгляд, адекватных людей, привёл меня в недоумение. Потом, по обрывкам фраз, что проскакивали сквозь смех, я понял причину этого веселья. Оказывается кеды это несбыточная мечта всех спортсменов. Даже не так, про них знали-то немногие люди. Хорошо, что лейтенант и Катя знали, о чём идёт речь, а то многие бы и не поняли что я сказал. Вот это я попал! В моей памяти, в той жизни кеды появились ещё в девятнадцатом веке, где-то я об этом читал. Не может такого быть, чтобы в СССР их не было! Как так-то?! Это же самая простая обувь. Никогда не интересовался этой темой. Но… блин. А действительно, когда кеды появились в Советском Союзе? Убейте меня, но я не знаю и не знал никогда. А знаете, что меня добило больше всего? Это то, что я неправильно их назвал. Тут их называют КИДЫ?!!!

 Ладно. Поржали и хватит. Между прочим скоро ночь наступит, а мы смеёмся. Вместо того чтобы сало резать и кушать с хлебом, как все нормальные люди. А что? Жрать охота. А мне, между прочим, согласно приказа товарища лейтенанта, ещё Катерину домой надо доставить. А потом назад вернуться. Машину вернуть в стойло. На площадку то есть. Домой пойду пешком. Слава всем, моим учителям дорогу я запомнил. Найду и дойду. 

 В динамовский зал мы попали прямо, как говорится, впритык. Тренировок уже не было. Ребята споласкивались в душе, переодевались, разговаривали и уходили. На первый взгляд этот зал в полуподвальном помещении, на улице Дзержинского, служил для занятий самбо. Но я могу и ошибаться. Несколько мешков подвешенных к потолку, вдоль дальней стены, намекали что боксёры тут тоже присутствуют. Но это ничего не значит. Самбисты тоже тренируют ударную технику. 

 Катерину тут знали. Некоторые парни здоровались с нею, когда мы проходили мимо. А кое-кто пожал руку и добавил пару слов. 

 Тренер находился в миниатюрной комнате, куда кое-как воткнули письменный стол и стул, а гости могли только заглядывать в дверь. Входить было некуда. Нет, если стать по стойке "смирно" и так стоять, то вполне можно поместиться. А так, просто не реально. Расстояние между дверью и столом было сантиметров сорок. Вот и думайте. Кстати, в наше время, некоторые туалеты гораздо больше, чем эта комната. 

Тренер тоже узнал мою спутницу. Стоило ей открыть дверь и замереть перед входом, как раздался густой и сочный бас:

— О, Катерина пожаловала. Никак к нам заниматься отправили? Это кто там в управлении такой умный нашёлся? 

— Нет, не нашёлся, — улыбаясь ответила Катя, — я по делу. 

— Это какое же дело, тебя привело? — опять забасил в ответ тренер, — давно спать пора, а она по делу! 

— Да вот, дали в нагрузку дитё шебутное, — начала весело рассказывать, о своём горе Катерина, — а оно без подходящей обуви. Так-то ладно, но запросы у молодого комсомольца слишком высокие. Ему киды подавай, или на худой конец, что-то из спортивной обуви. Не может он без бега по утрам. Шило, в одном месте, не даёт покоя. 

— А чего это сразу шило? — я возмутился, не высовываясь из-за спины Кати, — может мне нравится бегать. Не всем же мешки колошматить. Надо кому-то и бегать. 

— А ну, покажись там, — опять раздался бас из тренерской, — кто это нашей Катерине не даёт жизни спокойной? 

— Ага, сейчас покажусь и совсем без обуви останусь, — я попытался перевести в шутку, затянувшееся приветствие, — лучше вы к нам. Тут и места побольше. И убежать всегда можно. 

— Это что? — деланно возмутился тренер, кое-как выбираясь из помещения, — испугался, что ли твой подопечный?

 Катя не успела ответить. Я опять влез в разговор. А что? Меня тут, между прочим, чуть ли не в трусости обвиняют. Что, молчать что ли? 

— Кто сказал, что я испугался? — ответил я, посмотрев на этого мужика, — просто сказал, что есть куда убежать. Фик его знает, вдруг вы сами решите побегать. А из-за стола вылезать долго. 

 Хохотали минуты три, всё вместе. Потом, протерев глаза от слёз, всё-таки перешли к насущным вопросам. Я пожаловался на несправедливое использование детского труда. При этом заметил, что раз уж взяли водителем, то и обувь должны выдавать. И куртку кожаную. И фуражку с козырьком. И сапоги нужны… хромовые. И портянки желательно бархатные. И талоны на усиленное питание. И зарплату надо в конце концов. Опять хохотали, но уже не так долго. Стараюсь говорить больше и быстрее, не давая вставить хоть одно слово Катерине. Пускай изображает присутствие. А я сам с человеком разберусь. Умею с такими людьми говорить. Опыт есть. 

 Десять минут и молодой (лет тридцать примерно) тренер отказался, что-либо искать в секции для меня. Объяснив тем, что ничего хорошего тут нету. А вот из личных запасов, под поручительство Катерины, отдал на время хорошие теннисные туфли. Фик его знает откуда они у него. Как ни старался, ответ так и не получил. Зато получил бесплатный совет. Смазать туфли касторовым маслом, перед тем как одевать. Что меня поразило это марка обуви. На пятке кожаных туфель был ромбик, а внутри надпись "Dassler". Может из трофеев? Вроде немецкая фирма? Не знаю. Для меня самое главное это то, что размер подошёл. А остальное пофиг. Заберу деньги и обязательно, чем-нибудь отдарюсь этому человеку. Пока не знаю чем, но сделаю. 

 Когда подъехали к дому Катерины уже стемнело, хотя на западе кусочек неба ещё был светлым. Девушка побежала в дом, а я стал разворачиваться. Непросто это сделать на узенькой улочке. Легче, наверное, было сдать назад, а там где-нибудь найти место, для нормального разворота. Но что сделал, то сделал. Развернулся и проезжая мимо увидел стоящую возле заборчика Катю. Она сунула мне в руки свёрток. 

— Там немного сала и варёная картошка, — крикнула Катя, стараясь перекричать работающий мотор, — а на утро два пряника. Смотри поешь обязательно. Я в одиннадцать часов зайду. 

 Кивком поблагодарив девушку, я газанул и уже через полчаса был на площадке отделения милиции. Заглянув, на всякий случай, в отделение, убедился, что Собкин покинул свой кабинет. Ну и ладно. Ужин у меня есть, осталось только его съесть. Быстрым шагом и самой короткой дорогой отправился в общежитие. 

 На входе был остановлен бдительным вахтёром. Этот достойный человек, тщательно выполнял свои обязанности и не пускал меня. Время-то приближалась к двенадцати. Но невзначай брошенное:"помогал милиции завести машину", позволило проникнуть внутрь. А уж когда поделился салом, то вопросов вообще больше не возникло. Вахтёр, в ответ, отрезал мне скибку чёрного хлеба и налил кружку морковного чая. Давненько я не пробовал этого напитка. В двухтысячных, приверженцы здорового образа жизни хлебали этот чай с удовольствием, наконец-то вспомнив бабушкины рецепты. Впрочем, мне сейчас выбирать не приходилось. 

 В нашей комнате ещё никто не спал. Некоторые ребята лежали на кроватях не раздевшись, некоторые сидели, но все в основном уже готовились ко сну. Решалось несколько насущных тем, которые не давали спокойно завершить день. Одна это новый фильм, который вышел на экраны недавно, а вторая это остановка кирпичного завода и как следствие простой в работе. Моё появление, чуть-чуть отвлекло всех от обсуждения, но ненадолго. Никого не интересовало, где я пропадал весь день. В приоритете были рабочие темы, а не мои метания по Калуге. 

 Я прошёл к столу и положил остатки еды. Уж с салом и картошкой, за одну ночь, ничего не случится. Теннисные туфли бросил под кровать. Нужны носки. Такую обувь на голую ногу не оденешь. А если ещё и бегать, то проблем точно наживёшь. Потом плюхнулся на кровать и задумался. 

 На первый взгляд, завтрашняя авантюра должна пройти нормально. На всякий случай у меня приготовлены ответы на любые вопросы. Блин! Да у меня железная отмазка есть: я пришёл к Юрке. И хрен вы мне чего сделаете! Лето на улице. Где хочу там и гуляю. Все взрослые уйдут на работу. А кто останется будут спать. Эти скорее всего с ночной смены. Так что проблем не будет. 

 Каких-то угрызений совести я не испытывал. Не пофиг ли? Этот чемодан простоит полвека и на хрен никому не будет нужен. Так что брать можно. А совесть пусть спит спокойно. Беспокоиться не о чём. 

 Другой вопрос это одежда. В чём идти? Мой костюм — хорошая ширма, но плохой помощник, когда надо куда-то аккуратно залезть. Может у соседей попросить какую-нибудь куртку, типа "хулиганки" или "бобочки"? Не уверен что дадут, но попробовать-то стоит.

 Попробовал. От результата выпал ненадолго в осадок. Ни у кого ничего того, что я просил не оказалось. Зато я стал обладателем солдатской формы. Не новой, но чистой и почти без следов ремонта. Когда мерил, то было смешно. Но только мне. Остальные не смеялись — наоборот, советы давали как и что подшить, чтобы было удобнее. В это время галифе и теннисные туфли — последний писк моды скорее всего. Раз уж, все так возбудились. 

 Потом минут пятнадцать обсуждали мою обувь. Столько советов я не слышал давно. Что там касторовое масло — ерунда. Тут упоминались одеколон и нутряной жир. Причём обязательно свиной. Слава перцу, того товарища который предложил полчаса поварить обувь в солёной воде, сразу заткнули и отправили спать. А то не знаю, что бы было. Как итог: намазал льняным маслом и поставил сушиться на подоконник. Во! Вспомнил! У меня же носки есть, вязанные. Ребята из милиции подарили. Это хорошо...

 Проснулся сам, без будильника. Сразу выскочил во двор. Нафиг. Тут сейчас будет шумно, так я лучше позанимаюсь немного. А народ сам, как-нибудь разберётся со звуковым сопровождением. Зачем мешать.

 Как и в прошлый раз занятие не продлилось долго. Единственное изменение это три подхода к турнику. Результат тот же самый. Печаль. Но это ненадолго. Будут деньги, будет нормальная пища, а там и результат не заставит себя ждать. Добавил несколько упражнений на дыхание. Очень надо для этого тела. Потом попробовал изобразить "бой с тенью". Чисто посмотреть. Нахрен… полный пипец. Руки не хотят вспоминать, ноги не прыгают так как надо. Дисбаланс памяти. Где-то в глубине сохранились воспоминания о всех тренировках, о моих боях и даже наставления тренера. Я помню как должен двигаться, но мышцы не в состоянии это воспроизвести. Тело не готово… пока.

 В нашей комнате небольшая перепалка. Хе-хе. А то? Я ж не просто так сбежал. Небольшой урок социальной психологии моим соседям не помешает. Интересно, кто всё-таки выключил будильник?

 Когда зашёл, то чуть не навернулся. Какой-то умник бросил прямо под ноги подушку. Не, нормально да? Я тут понимаешь ли над ними всякие интересные опыты провожу, а они подушки друг в друга кидают. Не пойдёт. Надо успокаивать. Взял и прямо с порога заорал:

— Народ! Кто куском хлеба поделится? Жрать хочу не могу.

— А ты не офигел Вилор?! — крикнул парень, что отдал мне свои вещи (по моему его зовут Андрей), — может ещё и сто грамм налить?

— Не пью и вам, с утра, не советую, — ответил я, — так что там насчёт хлеба? У меня немного сала осталось. Угощаю. Только хлеба нету, извините.

 Что тут началось… Все заголосили одновременно:

— Сало?! 

— А что тогда молчал?

— Другое дело! 

— Могу ножик дать, острый. 

— Я к девчатам сбегаю, у них точно есть хлеб, — это опять тот самый Андрей, — а вечером отдадим. Ага? 

 Съели всю картошку и сало. Хотя, что там было-то? Так червячка заморить. Но, я думаю, что скоро утренний перекус войдёт в норму. 

 Первый урок прошёл нормально. Народ разбужен, возбуждён и уже решил одну, для начала, общую задачу. Ребята! Через полгода вы у меня настоящей командой станете. Будем всю общагу в руках держать. Хе-хе. А следуя заветам Ильича, мы все вместе из этого полуразрушенного здания сделаем дворец! Дайте только время. А что? Делал уже один раз и второй сделаю. Глядишь и одежду поповскую найдём. Будет лишний повод в одно место наведаться. Там эту одёжку, да вместе с крестом серебряным, с руками оторвут. А взамен можно кое-что попросить, для личного пользования. Но это позже. 

 Довольный результатом, я, на всякий случай, предложил разделить и пряники. Но народ скромно отказался. Ну и ладно, мне больше достанется. Надо бы только чайку к сладостям, где-то раздобыть. Как вариант это опять брести на вахту? Дед не откажет, но возьмёт на заметку. Или… Не, я лучше к девушкам на кухню схожу. У них всегда всё есть. Неужели они стакан чая не дадут? Или просто кипяточком не поделятся?

 Облом по всем пунктам. Ни на кухне, ни в других местах, я никого не нашёл. Все ушли на работу. Ну, да, так и должно быть. Время вторых смен, на стройке, ещё не пришло. К этому придут при Хрущёве, когда начнётся массовое строительство. Так что все, до одного, работают в первую. Были два болезных, которые валялись в постелях, но это другая история. От них помощи, как из пипетки дождик. Что ж обойдусь просто водичкой. Тем более, что её целое ведро стоит и даже кружка есть. 

 Пряники зашли на ура. Немного твёрдые, но для Вилора, точнее его зубов — это была не проблема. Перемолол и даже не заметил. Ещё бы парочку штук, для полного эффекта, но чего нет того нет. Ладно. Чутка полежать, подумать и можно в путь собираться. Надеюсь, что до прихода Катерины, я успею всё сделать. 

 Честное слово мыслей в голове никаких. У меня и раньше такое было. Это когда точно уверен, что всё получится и ничего больше не нужно — только пойти и сделать!