Глава 4

Глава 4

 Мы бежали. Бежали быстро, как могли, точнее, как позволяла моя повреждённая нога. Ныряли в какие-то проулки, перелезали через невысокие изгороди, ломились сквозь заросли кустов, огибали деревья. Эти яблони, груши, вишни, да и смородина с малиной превращали мой костюм в нечто абстрактное. Как держала темп бега Катерина, я не знаю. Но, вроде бы постоянно находилась рядом и даже, поддерживала меня. А значит справлялась, при этом успевала командовать и направлять. Чуть не сдох, честное слово. Всё-таки это тело не было приспособлено к таким гонкам. 

 Наш забег закончился возле изгороди, обыкновенной пятистенки с садом и огородом. Катя по-хозяйски, совсем не стесняясь влетела внутрь. Меня она, через пару секунд, затащила во двор за рукав пиджака, увидев что я не тороплюсь заходить. Даже не дала отдышаться. А я не хотел идти в грязной одежде, тем более в гости к девушке. Но, кто меня будет спрашивать. Согласился, куда ж деваться и потом больше не сопротивлялся. Ну нафиг, спорить с девушкой. Сколько живу, столько и убеждаюсь в этом. Особенно, если она, чего-то там вбила себе в голову. Теперь жду обещанный ужин и одновременно с этим, пытаюсь привести в порядок свой костюм. Работаю деревянной одёжной щёткой, а чтобы не было скучно, вспоминаю все подробности нашего небольшого приключения. 

 Как знал, что парни подошли к нам неспроста. Трое из пяти, как оказалось, узнали мою спутницу. Да и остальные, походу, были с ней знакомы, пусть и заочно. Всё бы ничего но, в какой-то момент, они переступили ту грань, что отделяет шутку-насмешку от оскорбления. Катя с мольбой посмотрела на меня. Что ж, как говорил один известный персонаж: — «Вечер перестал быть томным». 

 Я, даже в свои лучшие годы, не смог бы справиться с пятью крепкими парнями. Пусть, они были слегка выпивши и, как следствие, реакция была ослаблена, но пять человек это в пять раз больше, чем я один. И надо не забывать, что мои травмы ещё не прошли, поэтому в драку лучше не ввязываться. Тут, ещё и телосложение подкачало. А значит ударить в полную силу, я не смогу. Короче, драться мне нельзя — однозначно. Огребу по полной программе, но и отступить совесть не позволит. 

 Совершенно некстати Екатерина уронила свою сумочку. Я наклонился чтобы поднять. С точки зрения самообороны этого не стоило делать. Терять противника из поля зрения — грубая ошибка. Но, как оказалось, кто-то наверху мне ворожит и направляет. Потому что под скамейкой лежала простая, дворницкая метла. Мысленно возблагодарив всё, вся и всех, я незаметно пододвинул метлу к себе поближе. Это был шанс! Шанс уйти без потерь и с минимальными повреждениями.

 Я не шаолиньский монах и не изучал бой с шестом. Но, на узкой аллее с помощью этого мирного предмета, можно спокойно, некоторое время, держать этих парней на расстоянии. А там как карта ляжет. Или Катя убежит, или менты появятся, или всё вместе случится. За себя я не боялся. Больше, чем в поезде, я не получу. Это не гопники, а просто выпившие работяги. Пришли на танцы в клуб, а тут мы, такие смешные, попались. Поэтому будут бить сильно, но не насмерть.

 Ребята продолжали насмехаться над нами. Я встал, взял за руку Катю и потянул на себя, помогая подняться со скамьи. Мне нужно, хотя бы несколько секунд, чтобы объяснить ей, как действовать. Сделал шаг вперёд, оставляя девушку за спиной. Парни замолчали, с настороженностью смотря на меня. Ничего… но, мы же знаем, что «удивить значит победить». Поэтому, я, вместо обычных приветствий, самым нормальным, русским языком пожелал ребятам, хорошо провести вечер, путешествуя пешком и не стесняться в способах удовлетворения своих желаний. Так же, я посоветовал им обратить внимание друг на друга, для этого посетить вместе уютное заведение с хорошей ритмичной музыкой, потанцевать вволю и опять же не стесняться самовыражаться. А если не получится или чего-то будет недостаточно, то обратиться к ближайшим родственникам и так же продолжать не стесняться помогать друг другу, удовлетворять самые, интимные желания. Причём, я не просто говорил, а говорил очень громко. С одной стороны — я привлекал внимание, а с другой — выигрывал время. Не скажу, что моя речь заставила парней отступить от задуманного. Но, на какое-то время они впали в ступор или застыли в изумлении — не знаю. Короче, у них, по научному, был шок, что и дало мне немного времени.

 Дальше всё стало происходить очень быстро. Я подтолкнул Катерину к выходу из скверика и крикнул ей:

— Беги отсюда! Беги и зови милицию! 

 Сам быстро наклонился и достал метлу. Ну всё! Слова закончились, пора применять оружие. Ясен пень, что ничего серьёзного, я сделать не смогу, но какое-то время выиграю. Чтобы придать весомость и хоть как-то напугать гопарей, я заорал что-то в стиле русских воинов. Только они больше про Русь и Отечество кричали, а я всё больше про мать иху. Ну и конечно, стал размахивать метлой, стараясь действовать резко и размашисто. У меня же простая цель, не дать пройти хулигана, поэтому машем метлой и улыбаемся. Пару раз, вспомнив стройбатовский КМБ и упражнения с карабином Симонова, ткнул черенком двум зазевавшимся разгильдяям в район пуза. Так уж получилось, что попал хорошо. В какой-то момент, я даже поверил, что могу выполнить всё что задумал. Так как, парни, не ожидая от меня столь резкого перехода от пассивной обороны к активной атаке, начали сдавать назад, то есть отступать неся потери. Но, не даром время сейчас такое — послевоенное. Хлопцы росли во время войны и поэтому быстро сориентировались. Подобрали всё, что смогли найти под ногами и начали закидывать меня мусором. Это были мелкие камни, я бы, даже, сказал щебень и какие-то ветки, палки и почему-то старый ботинок. Мне сразу прилетело много. Не сильно, но очень неприятно. И отвлекает тоже. Я немного замешкался, а они этим воспользовались. Перешли в нападение размахивая кулаками. Пришлось, со всего маха, бросить метлу в противников. Сильно не вышло — не городки всё-таки, но зато отвлекло. Пусть на пару секунд — мне и этого хватило. Развернулся и с той скоростью, которую мне позволяла развить повреждённая нога, бросился за Катериной.

 Уважаю комсомольцев, а особенно комсомолок. Настоящих, переживших войну и всегда готовых на любое действие, которое ведёт к установлению справедливости. Ну… или к победе коммунизма. Очень уважаю. Да-с!

 Так вот! Короче, я, как спринтер-инвалид хромая выбегаю из скверика, так сказать, на оперативный простор, а тут Катерина заняла оборону. Стоит на четвереньках и своими, тоненькими пальчиками ковыряет мостовую. Добывает оружие пролетариата — булыжники. Я так понимаю, она собирается меня защищать. Я обожаю эту страну! Я обожаю это время! Снимаю шляпу, перед этой девушкой. Но и задерживаться нельзя, топот противников слышно прекрасно. Катерина, как гранату, метнула камень в сторону аллеи. Да и фик с этим, но, она ещё и заорала, как паровозный гудок — полностью нас демаскируя.

 Полностью охренев от происходящего, я хватаю мою защитницу и быстренько ковыляю, куда-то в сторону самой, тёмной подворотни. Катя врывается и ругается. Я её встряхиваю за плечи. Она смотрит и походу не узнает меня. Пришлось тащить за руку. 

 Как оказалось, мы забежали во двор двухэтажного дома. Был бы я поменьше возрастом и ростом, то спрятаться не составило бы труда. Небольшой дворик с дровяными сараями и кустами жасмина. Тень, от самого дома, накрывала почти весь двор. Некоторые лавочки спрятались в густых зарослях плюща. Но, как оказалось, Катя думает по иному. У неё даже мысли не возникло, чтобы позорно прятаться по подворотням и кустам. Перехватив инициативу, она нашла другое решение(когда только сообразила?), ухватила меня за рукав и потащила в самый густой куст сирени. Там, не секунды не раздумывая, отодвинула доску в заборе и нырнула туда. Вовремя! Злые и чем-то огорчённые парни начали бегать по двору. Наверное ищут вход в столовую «Голубая устрица», куда я их послал, и не могут найти. Удачи в поисках, а мы погнали дальше. 

 Что там, дальше, делали эти неудачники, я не в курсе. Мы, сначала потихоньку, а потом всё быстрее стали углубляться в частный сектор. В какой-то момент, прямо рядом с нами, раздались крики и радостные вопли. Катерина, почему-то решила, что это наши преследователи. Она резко свернула в сторону и прибавила скорости. Так и бежали, если это можно так назвать, до упора. Собственно это всё, что произошло, до того момента, как мы пришли к Кате в дом.

 Ужин меня порадовал. Жареная картошечка со шкварками и салатик из редиски с зелёным луком заправленный сметаной, в прикуску с чёрным хлебом. На мой вопрос: 

— Откуда такое богатство, ведь сейчас не сезон? Для молодой картошки ещё рано, а старая наверное давно закончилась. 

 Катя мне ответила:

— Соседи поделились. У них немного осталось, после посадки. Пол-мешка отдали за два рубля. Хорошая цена, если учесть, что на рынке торгуют по пятьдесят копеек за килограмм. 

 Мне на это нечего было сказать. Я не в курсе нынешних цен, а память Вилора молчит. Не ходок он был по рынкам. С другой стороны — а не пофиг ли мне? Покушали и нормально. Так что разговор, на эту тему, сам собой закончился. Мы, ещё долго пили чай и разговаривали на разные темы. Обсудили всё. Даже ненастную погоду затронули. Как оказалось июнь 1949 года выдался холодным. Температура днём, редко была выше двадцати градусов, а буквально, на позапрошлой неделе, ночью, вообще приближалась к нулевой отметке. Поэтому все, у кого были сады и огороды, ночью жгли костры. Повезло, что у хозяев дома, где Катя снимает комнату, было прошлогоднее сено. Его и использовали, для создания дымовой завесы. Не знаю помогает это или нет, но вроде всё обошлось.

 Катя, после моих неоднократных просьб, наконец-то прояснила всю ситуацию с нападением. Всё просто и банально. Один из напавших оказался её несостоявшимся женихом. Она, уже полгода как, перестала с ним встречаться. Парень был любитель выпить, что собственно неудивительно для этого времени. Но, как оказалось, выпивши он становился буйным и неуправляемым. Это и стало причиной размолвки. Ведь никому не запрещалось, после работы зайти в одну из многочисленных рюмочных или пивных и выпить. Так этот парень выпивал ежедневно и регулярно, после работы, в компании или в одиночестве. Тем более, что в Калуге питейные заведения были на каждом углу. Так уж получилось или просто нам не повезло, но впервые, с момента расставания, они встретились сегодня. Дурацкая ситуация получилась. Но, слава недремлющему оку деда, всё закончилось нормально.

 Пока окончательно не стемнело, мы вышли во двор, чтобы посидеть на свежем воздухе. Соседей не наблюдалось, так что никто не мешал нам наслаждаться видами калужского бора и поймы речки Яченки. Сейчас я уже сориентировался и знаю район, где нахожусь. Кстати этот дом, а точнее место, где он находится, мне знакомо. Тут, в далёком будущем, я принимал участие в строительстве больницы УВД. Один из первых моих субподрядов, где я выступал в качестве бригадира. Да-с… есть что вспомнить. 

 Незаметно стемнело. Катерина пошла в дом, а я остался ждать команды к отбою. Сидел на скамейке, смотрел как постепенно погружаются в темноту окрестности. Мысли, как таковые отсутствовали. Мне было просто хорошо. Вдалеке, то удаляясь, то приближаясь тарахтел двигатель мотоцикла. Но, даже это не могло испортить мне настроение. Эх! Ещё бы музыку, какую-нибудь подходящую под настроение, типа баллад от группы «Scorpions» или «Blackmore’s Night», было бы вообще замечательно. Но, чего нет того нет.

 Блин! Мотоцикл! В голове тут же возникла картина, как мы с ребятами аккуратно выкатываем старый, весь в пыли и паутине, со спущенными колёсами, немецкий мотоцикл из сарая. Это было, как раз недалеко отсюда, буквально через один двор. Что, тут же подтвердилось — мотор мотоцикла заглох совсем рядом. Вот ведь — встреча через века. Не ожидал! Тогда ещё возник спор, по поводу марки этого чуда техники. Я не лез, так как не был экспертом в немецкой технике. Но, нашлись специалисты которые опознали, по одним только им известным признакам, германское производство. Потом, долгие три месяца, этот аппарат стоял возле нашей бытовки, пока не исчез в неизвестном направлении. Только, через десяток лет, мы вспомнили о нём, когда начался бум, на всякие раритеты военной техники. Сожалели что не сохранили. Надо же, а здесь, на нем ещё ездят. Чего только не бывает в жизни. Хотя, с какой стати я прицепился к этому мотоциклу? Может это вообще не тот. Что тут, мало трофеев осталось после войны? В каждом доме, небось, по мотоциклу стоит. Размечтался, блин… Развоспоминался… У меня, между прочим, задание есть. Вот о чём надо думать, а не про трофеи мечтать. Мечтатель доморощенный. Ещё и Катерина куда-то пропала. Мне бы сейчас не помешало лечь и подумать в спокойной обстановке. Хоть и на полу. Страшно подумать, суток не прошло с момента моего попадания в это время, а уже столько всего произошло. Пойти помочь что ли?

 Не понадобилось никуда идти. Катерина, как будто бы специально ждала этого момента и наконец-то позвала меня. Слава всем, кто там, где-то извне приглядывает за мной: прямо, косвенно или вообще в зависимости от настроения! Честное слово, мне больше, от вас, ничего не нужно! Можете отдыхать и не смотреть в мою сторону — я буду спать.

 Мои ожидания не оправдались. Как бы я не старался заснуть, ничего не выходило. Это прямо какое-то проклятие. На улице глаза сами собой закрывались, а стоило лечь спать и всё — сна ни в одном глазу. Как бы не ворочался с боку на бок, ничего не помогало.

 Овец считать, чтобы заснуть, я не стал. Ну их в малину. Зато стал строить далеко идущие планы, на мою будущую жизнь. Для начала, определился с местом учёбы. В связи с заданием, Мурманск мне не подходит категорически. Так что, пока останавливаюсь на Калуге. А что? Вместо мореходки пойду учиться в строительный техникум. Один раз, в той жизни, я его уже закончил. Почему бы и в этой не повторить? Не думаю, что это станет большой проблемой. Учили меня в советское время, значит, по идее, процесс ничем не будет отличаться. А если удастся повторить результат и окончить с красным дипломом, то перспективы открываются замечательные. В конце концов, кто мне может помешать? Не знаю, но это уже не мои проблемы. Значит, всё, решено — иду в строительный техникум. Только, для лучшего эффекта и пользуясь моим послезнанием, идти надо на заочную форму обучения, ну или, если совсем будет невмоготу, то на вечернюю. С этим решил, теперь непосредственно о задании.

 Честное слово, даже думать не хочу об этом, чтобы не дай лом, где-нибудь не проговориться. А что? Всякое бывает. Мне это тело не знакомо. Может он разговаривает во сне или под действием девичьих чар, во время романтического ужина, становится болтливым. Хз. Так что лучше буду молчать и действовать аккуратно, как сапёр во время работы. Потихоньку, помаленьку, с толком и расстановкой по местам и никак иначе. В этом мне поможет мой дед, не тот что дал задание, а тот что по матери. Блин… сам запутался. Короче, у каждого человека есть два деда по определению. Вот и у меня так же! Один, по отцу, в деревне живёт и в ус, гад такой, не дует. Только и может, что задания невыполнимые выдавать. Второй, по матери, тут в Калуге живёт и работает столяром на заводе. В свободное время, занимается любимым делом — делает мебель на заказ. Между прочим, делает всё дома и из своего материала. А почему бы и нет? Если для этого всё есть. Есть токарный станок с ножным приводом. Есть трёхметровый верстак с различными прибамбасами и целая куча всякого разного инструмента. Вот на него-то у меня есть определённые виды. Надеюсь что я не ошибаюсь.

 Теперь о том, что мне может пригодится в жизни до, во время и после завершения задания. Во-первых это деньги — и я знаю где их взять. Во-вторых это транспорт — и это тоже не проблема. В-третьих это карьера — здесь пока, не знаю в каком направлении идти или по партийной, или по профессиональной. Позже разберусь. Тут над этим надо хорошо подумать, так что, потом — время есть.

 Может человек спать и решать свои проблемы? Не знаю. Но проснулся я с помощью Катерины. Когда заснул не помню. Ощущение такое, что вроде пытался найти решение своих проблем и бац… а меня уже будят. Да и ладно. Проснулся и проснулся. Трусцой добежал до отдельной кабинки, что находилась в саду. Потом, слегка размялся, стараясь сильно не напрягать травмированную ногу. Через недельку можно будет выкладываться по полной программе. Надо, надо это тело приводить в нормальное состояние. А-то даже стыдно перед моей соседкой. Кожа да кости одни, на которые смотреть страшно. Тьфу… блин! Что она про нас детдомовцев подумает? Что, бедных детей оставшихся без родителей, там не кормят нифига!? Последствия, в исполнении этой девушки, будут непредсказуемые. Или закормит до смерти, или поедет в Брянск разбираться, на месте с сотрудниками детдома. 

 Колодец на участке был свой. Так что, никто не мешал мне принять водные процедуры. Пришлось, правда, вместо полотенца использовать свою сорочку, но результат себя оправдал. Тело зажило с новой силой и реально попросило пожрать. С музыкальным сопровождением, исходящем от голодного пуза, я появился на завтраке. Калёные яйца с зелёным лучком и чёрным хлебом, утихомирили бунтующий желудок. А сладкий чай с творогом вприкуску, отправили ненасытное чудовище в нирвану.

 Мне собраться только пыль смахнуть с туфель. Катя тоже, не на приём к английской королеве собиралась. Так что вышли из дома, через десять минут после завтрака.

 Оглянувшись напоследок на Катеринин дом(возвращаться пока не собираюсь) я, почти не хромая, поплёлся за девушкой. Немного попетляв среди частных домов, мы вышли к незнакомому мне роднику. Тут Катя набрала воды в заранее приготовленную бутылку. Я тоже не стал тормозить и напился вкусной воды вволю. Дальше опять пошли заборы и частные дома, а когда я совсем запутался, мы неожиданно вышли к улице Чичерина. Вообще не понял как? Да и знакомую с детства улицу пока ещё было не узнать. Её только заново начали строить и благоустраивать.

 Мне показалось или обратная дорога оказалась гораздо короче, чем вчерашний забег? Мистика какая-то!

 По дороге разговаривать было некогда. Шли быстро и, как оказалось, не совсем туда куда я думал. Пришли в медкабинет. Где мне заново перебинтовали ногу и намазали, какой-то гадостью, все синяки и ссадины, не обращая внимание на мои возражения. А что? Между прочим, это мне целый день ходить измазанным, а не им. Вот и возмущался. Катя пообещала, что скоро вся эта хрень впитается и ничего не будет видно. Посмотрим. 

 Круто поменяли направление. В этот момент я понял, что совсем не знаю свой родной город. Блин… пока пытался понять, где нахожусь мы уже пришли в отдел. И опять заходили не с главного входа. Да ну нафиг. Или Катерина владеет магией перемещения, или я вообще отказываюсь что-либо понимать.

 Злой, на самого себя и на свою куцую память, зашёл в Ленинскую комнату. На столе, рядом с подшивками газет, лежали тёплые вещи и рюкзак. Они принесли. Я не знаю что сказать. Сказать, что слёзы навернулись в глазах и в груди, за рёбрами разлилась ноющая боль — так это всё равно не передаст всех тех эмоций, которые навалились на меня. Слова благодарности этим людям и слова проклятий, тем кто допустил то, что мы это всё потеряли. Всё переплелось. Поблагодарить людей и рассказать? Не могу сказать вслух. Не получится. Да и не надо. Некому говорить — здесь и сейчас люди другие, а значит меня не поймут. А если поймут, то не простят. Ух… блин! Как меня накрыло-то. Теперь, я точно знаю, что выполню просьбу моего деда. Чего бы мне это не стоило.

 Всё! Нафиг! Вещи в рюкзак. Рюкзак на плечи и вперёд. Надо найти лейтенанта Собкина и узнать у него, о последних новостях и поделиться одним воспоминанием. Потом попробовать выпросить машину, чтобы доехать до будущей работы. А-то я, с этой ногой, не скоро туда доберусь. Документы в техникум, на сколько я знаю, принимают до сентября. Если, конечно, я что-нибудь не путаю. Так что это терпит. Работа важнее.

 Следователь встретил меня мрачной физиономией. Ничего не знаю — моей вины в этом нет. И вообще, я только что пришёл!

 Собкин посмотрел на бумаги, потом на меня и сказал:

— Мало примет. Никого не нашли. — немного помолчал, подумал и спросил, — ничего не вспомнил?

— Доброе утро! — поздоровался я, а потом ответил на вопрос, — ничего нового не вспомнил.

— Жаль, — с громким вздохом произнёс лейтенант, — я надеялся, что ты отдохнёшь и что-нибудь вспомнишь. А да! Привет! 

— Но, есть одна маленькая деталь, — пришлось показывать руками, что я имел ввиду, — в рюкзаке была книга. Даже не книга, а небольшой справочник по кладке печей. Это подарок детдомовского сторожа. Он совмещал несколько обязанностей и одна из них была истопник. Или печник, если так привычнее. Он ведь не только топил печи, но и ремонтировал их. Я из-за высокого роста часто помогал ему. Даже немного научился класть печи. После оккупации в Брянске многим требовалось ремонт отопления. Сторож иногда занимался этим, за небольшую денежку или просто за хороший харч. Меня часто брал, как помощника. А когда умер, то оставил этот справочник мне. С дарственной надписью. 

— К чему, ты Вилор, мне это рассказываешь? — прищурившись поинтересовался лейтенант, — думаешь это, как-то может помочь? 

— Я не думаю, — продолжил пояснять я, — просто уверен, что грабители эту книгу читать не будут. Скорее всего они её или выкинут, или продадут. Может быть в букинистический магазин, что легко проверить. Это, по моему, след. 

— Сомневаюсь, что милиция будет обходить, всё букинистические магазины, — глядя куда-то вдаль, произнёс Собкин, — но, как вариант, можно попробовать. Сейчас же пойду позвоню в Москву. 

 Следователь подорвался с места, предварительно, конечно, всё убрав со стола в сейф. Вот ведь ракета неуправляемая. Ладно, тогда пойду попрощаюсь с Катей.