Всё будет хорошо

Даша вздрагивает и прикладывает руку к груди:

— Ой. — и тут же с облегчением поднимает глаза. — Господи. — другую руку опускает в карман халата и досадливо достаёт телефон.

— Хы. — и я возвращаюсь в обстановку, чуть откинув голову назад. — Фух.

Даша уже другая — деловая. Сердится, морщит лоб, поджимает губы, но от меня не отстраняется. Досадливо хмыкнув:

— Кхм. — смотрит на экран, потом умоляюще на меня и поднося телефон к уху, уже раздосадовано кивает мне в лицо. — Ксюха.

— ?!

На мою реакцию, Даша на секунду прикрывает ладошкой микрофон:

— Подружка по кредиту. — и в телефон. — Ксень, привет.

Привстаёт на цыпочки и коротко меня целует, успев прихватить и сжать своими губами мою нижнюю. Переводит на меня виноватый взгляд и тут же поднимает глаза вверх, и прикрывает веки. Приподнимает ладонь и коротко, и уже с решимостью во взгляде, машет одними пальцами, мол, я сейчас закончу:

— А я… Нет, у меня сегодня… Сейчас?! Нет не могу, я даже говорить сейчас не могу! По… Ксю...

Опять взгляд вверх и, отрицая, покачав головой, прикрывает веки:

— А что случ… Да. Ну, вообще-то… Да что случилось-то?!.. А по телефону… Ну хоть что-нибудь.

В её лице появляется заинтересованность, а потом и сосредоточенность. Перехватываю её взгляд и указываю своим затылком на дверь, мол, я выйду. Даша сжимает губы и зажмуривает глаза. Быстро и коротко пару раз мотает головой, и тут же пристраивает свою руку с телефоном — локотком, мне на грудь. Положив вторую руку мне на плечо, припирает меня к стене…

Даша вся в разговоре, но и меня не оставляет своим вниманием. Через несколько секунд начинает, между делом, поправлять воротничок моей рубашки, запускает пальчики мне в волосы и слегка их лохматит. Проводит пальцами по щеке, а потом одним пальчиком по носу, останавливает его на моих губах и внимательно — без улыбки, склонив голову набок, наблюдает, как я его целую и удовлетворённо кивнув, подносит следующий. И так с каждым её пальчиком, при этом ни на секунду не оставляет телефонный разговор. Стою в расслабленном состоянии и спокойно любуюсь Дашиным лицом.

В один из моментов, непроизвольно, ловлю себя на мысли что Дашины волосы в тугой узел не схватишь, что укладка — это самое то, что нужно. Аккуратно запускаю свои пальцы ей в волосы — от шеи, вверх к затылку и отмечаю, что выцветших прядей среди них нет, а несколько часов тому назад я их видел — я это хорошо помню. Даша, не прекращая разговора отзывается кратким прикрытием век, а когда я, совсем чуть, тяну их вниз, не отстраняясь, прижмуривается. Наклоняюсь и шепчу ей в ушко:

— Покрасила волосы?

Тут же получаю негодующе и широко открытые глаза, и беззвучный, одними губами ответ: «Ни за что. Зачем?» — поцеловав Дашу в кончик носа, убираю свою руку…

Я непосредственный участник всех событий этих неполных суток. У меня есть глаза и за эти несколько часов я узнал и стал понимать гораздо больше, чем за всю свою прошедшую жизнь. Сопоставив всё, прихожу к выводу, что ни только со мной — не всё так, но и с ней тоже. Надо понаблюдать…

Даша убирает руку с моей груди и отстраняется — сосредоточенна, брови нахмурены. Поглядывает на меня встревожено:

— Нет, я на такси… Всё. — и нажимает красную кнопочку.

Она под впечатлением — взгляд растерянный и немного испуганный.

— Даша, что?

— Ксения… просит подъехать.

— Что-то случилось?

— Да, что-то там… — мотает головой. — Говорит… встретимся и скажет.

— Ну мало ли.

Слегка пожимаю плечами, а Даша о чём-то думая берёт меня за руку и выводит из ванной комнаты.

— Ты вот что, Изоев… — доводит меня до кухни, — я тебе сейчас разогрею и ты поешь, пюрешку с котлетками сама делала. Мм-гм? — заметно, что часть её мыслей далеко отсюда. — Вечером тогда до ванны дойдём…

Как бы извиняясь, притягивает мою голову и привстав на цыпочки, целует в щёку:

— Салатик свежий сделаю… Вечерком тогда чего-нибудь посерьёзней… Потом ляг и поспи. Мм-гм?

Прижимая мои плечи сажает меня на мягкий стул у стола и присмотревшись, берёт моё лицо в свои ладошки:

— И выпей водочки, а то не заснёшь. Немножко… Вид у тебя изнурённый. И тогда ложись и ничего не бойся. Мм-гм?

Отстраняется и прикусив нижнюю губу, и отведя взгляд в сторону, в нерешительности остаётся стоять на месте. Через секунду, опять посмотрев на меня, произносит:

— Илюш, а вот…

Подносит ладонь к своим губам и опять отводит взгляд. Но всё-таки, про себя что-то решив, вновь смотрит на меня:

— Слушай, а вот те двое-то… Они же тебя довезли куда-то, да?

Вопрос не как вопрос и в её, уже пристальном взгляде мучительное ожидание.

— Ху, ё-маё. А я-то думаю чего ты?

Обнимаю Дашу за бёдра, прижавшись своим подбородком к её груди. Сразу перехватывает дыхание — по рукам, да и по лицу, хоть бей, хорошо что не стою. Подмечая мои явные поползновения, Даша отвлекается. Кладёт свои ладошки мне на затылок и коротко засмеявшись прижимает мою голову к своей груди, покачивает головой и улыбаясь, поднимает своё лицо. Но всё-таки я продолжаю:

— Даня, нормальные они пацаны… — и осекаюсь.

Даша опускает сразу погрустневшие глаза и еле заметно, и совсем невесело усмехается своим мыслям. Я прекрасно понимаю о чём она думает, но не подаю вида — так задумано и после небольшой паузы продолжаю:

— Извинялись они перед тобой… Водочки прям в машине, по чуть-чуть, ну и этот… ну который. — Даша прикрывает веки. — Чуть ли ни на коленях… извинялся, короче. — я многозначительно поджимаю губы и киваю. — Вот передаю. — опять усмехается и уже не так грустно: — Ну а потом… их на поболтать потянуло.

Опять делаю паузу, а у Даши останавливается дыхание и чуть краснеют щёки, и я опять понимаю причину, но мне необходимо, чтобы она спросила сама и я опять не подаю вида.

— И чего же они… наболтали? — синева её глаз тревожна.

— Да ладно, Даня, какие базары с ними? Они уже в лом были… Пытались чёт там… Какие они крутые… Твой адрес хором вспоминали… Кто во что горазд короче… Сорвался я от них. До больницы какой-то… — на неё смотрит сама невинность, — кое-как доехали и я ходу, сам пошёл искать.

Даша тут же вздыхает с видимым облегчением, чуть нагибается ко мне и всё также придерживая меня за затылок, целует в губы:

— Ну вот и молодец. — отпускает и машет перед собой рукой. — Вот и хорошо. — коротко смеётся и спохватывается. — Я сейчас, быстренько.

И с воодушевлением крутанувшись на цыпочках, оставляет меня…

Наблюдаю за Дашей не сходя с места, сидя за кухонным столом — в стенке, отделяющей кухню от большой комнаты, сделан прямоугольный витраж почти во всю её длину, с широкой столешницей по основанию. Смотрю оценивающе, постоянно сравнивая ту что вижу сейчас с той, которую увидел в гаражах.

Собираясь, Даша очень легко перемещается по квартире. Всё в её руках ладится — делает всё быстро, не суетясь.

Вот она перестилает постель и ей поневоле приходится заниматься лёгкой гимнастикой. Полы халата постоянно распахиваются и мне видно, как от привставания на пальчиках босых ног напрягается её голень — стройная, плавных изгибов нога, длинные, широкие и округлые бёдра. Материя постоянно облегает тело — хорошо сбитая фигура в идеальных пропорциях с небольшим ростом.

Даша снуёт между холодильником и микроволновкой, потом быстро шинкует свежие овощи для салата, изредка поправляя непослушные пряди волос — их плотность и тяжесть ощутимы даже издали, на глаз. Уложенные сзади, они оттягивают голову Даши назад.

Вот она выходит из ванной комнаты — в лёгком платье бирюзового цвета, с укороченным рукавом и пояском на талии, в босоножках на высоком каблуке с ремешком по лодыжке. Стройна и изящна. Высокая грудь, напряжённые, остро выпирающие, соски, похудевшее лицо. В абсолютной пропорции с телом, длина шеи. Глубина её глаз и их разрез, удлинённый к вискам безо всяких теней и их поразительная, чистейшего тона, синева. Матовый цвет кожи и не только лица и безо всякой косметики! Красивая стопа с аккуратными пальчиками и изящной щиколоткой. Всё что я вижу, говорит мне только об одном — Даша изменилась. Она сильно похудела. Она помолодела.

Если там в гаражах, каких-то полусуток тому назад, я встретил этакую чуть раздобревшую бабу-булочку, с возрастом, примерно в тридцать… два года, то сейчас я вижу очень привлекательную женщину, с гармонично развитой фигурой, в возрасте не более двадцати… четырёх лет.

Отмечая её естественную непосредственность в каждый момент времени, я делаю ещё один вывод — она ни о чём не догадывается. Все изменения происходящие с ней, воспринимаются ею как данность — здесь и сейчас. У Даши нет памяти о прошедших нескольких часах, а то и минутах. Но это только в отношении своей внешности.

Чудесное, происходящее с ней, меня не удивляет. Наверное я смог бы объяснить как это делается, но совсем не это меня занимает. Мне не ясно несколько другое. При всём при том, что я вижу, Даша, со всей очевидностью, не принадлежит к людям моей категории, даже в том объёме знаний, которым я располагаю, иначе она каким-либо образом проявила бы себя и я бы это заметил. И ещё — про тех я знал всё. Про Дашу я не знаю практически ничего.

Моя интуиция работает безошибочно — убеждался в этом и не раз за всю свою жизнь. А за эти неполные сутки она превратилась, практически, в оголённый нерв. И сейчас она настойчиво выводит меня на состояние, казалось бы совершенно не вяжущееся с тем выводом, к которому я пришёл.

Я чувствую опасность…

Даша уже готовая к выходу глядит на меня через витраж. Встаю и подхожу к дверному проёму и останавливаюсь — любуюсь ею. Даша вдруг смущённо усмехается:

— Разговорчивый ты мой.

— Дашенька, а когда вам исполнится семнадцать?

— Ой, Изоев, наконец-то. — улыбаясь она кивает на меня. — Увидел. А лет мне… — слегка кокетничает. — А сколько ты мне дашь?

— Дашенька, торг здесь не уместен. Шестнадцать моё последнее слово и вы из пансионата благородных девиц.

Теперь же она смеётся, легко и чуть запрокинув голову. Потом переходит на серьёзный тон, но всё ещё улыбается:

— Мне двадцать четыре. — подходит ко мне и обнимает меня заведя руки за спину. — И у меня колледж медицинский, Изоев.

При этом Даша немного склоняет голову к своему плечу и смотрит с лукавинкой, как будто бы посвящает меня в свою тайну, а мне становятся понятными её дельные советы при загрузке:

— Два года на скорой помощи, по авариям в основном. Ой, — слегка передёргивает плечами, — насмотрелась… Потом два года в областной, по травме. — замолкает и вдруг спохватывается. — Даже несколько раз ассистировала на операциях. — и чуть кивает мне в лицо. — Вот, Изоев.

Отведя взгляд немного в сторону, погружается в себя и чуть поджимает губы и вновь возвращается:

— Вот и всё… вся моя жизнь. — грустно усмехнувшись, склоняет голову к плечу, как бы прислушиваясь к отзвукам своего недавнего прошлого.

Хочется ей сказать что-нибудь ободряющее, но в эту самую секунду время как будто бы останавливается. Появляется ощущение всеведения — всё и сразу, и тут же приходит знание, что это уже происходило в моей жизни. Обычно в такие моменты я говорю себе: «Дежавю — значит всё идёт правильно». — и точно знаю, что произойдёт дальше…

В следующую секунду я как будто бы, что-то внезапно вспомнил и тут же перевожу умоляющий взгляд на Дашу:

— Дашек, друг выручай.

Беру в руки её лицо, а она удивлённо распахивает глаза:

— У меня из башки вообще всё напрочь. — провожу ребром ладони по собственному лбу. — А ты… про больницы и я враз оп-па.

Под её уже пристальным взглядом, отпускаю её:

— Выручай, Даня.

— Изоев, что случилось?

Но она не напугана, тон заинтересованный, а я немного озабоченным голосом, продолжаю:

— Тут такое дело. Обещал я одному человеку, в моём городе, подарить медицинские штучки там… всякие.

Она кивает в знак того, что до этого места пока всё понятно, взгляда от меня не отрывает. Продолжаю:

— А я… Короче, Дань, ты человек в этом понимающий, купи чего надо, а я и отправлю.

Она опять кивает и по её глазам видно, что происходит процесс уяснения:

— Хм, ну и подарок. — поджимает губы и чуть отстраняется: — Давай сразу скорую помощь подарим.

— Ага и пункт приёма стеклотары. — и мы оба прыскаем от смеха…

— Хм. Никогда не слышала, чтоб перевязочные пакеты дарили. — на это я только развожу руками. — Ой, ну ладно… А что нужно-то?

— Хирургическая хрень всякая, Дашенька. — морщусь. — Короче, чтоб заштопать… Ну, раны всякие. Зелёнки там всякие… Йоды, чтоб обрабатывать.

— Ой-ёй, Изоев, у тебя и познания.

Задумывается и уже с мольбой произносит:

— Изоев, они дорогие.

— У меня… Я сейчас, стой на месте.

Пулей лечу в прихожую и достаю из пакета пачку денег. Быстро — на вес, определяю однородность достоинства купюр и сумму — на глаз. Выходит где-то в пределах… больше сотни тысяч — должно хватить.

Даша, при виде денег от удивления ахает и ладошками прикрывает свои щёки, и уже готова задать мне вопрос. Взяв её за плечи и приблизив к себе, заглядываю ей в лицо и не дав ей опомниться, леплю первое что приходит в голову, но очень убедительно:

— Дашенька, солнышко, объясню. Ночное подпольное казино, как с куста. Новичкам и дуракам же везёт, а я… два в одном! — и уже с мольбой. — Пока с Ксенией поговоришь… пока по аптекам… я же тут без тебя с тоски...

Всё это время она смотрит пристально и неулыбчиво. Когда я заканчиваю она, заполняя синевой мои глаза, вдруг тихо спрашивает:

— Изоев… Что-то случилось? — и её вопрос не о том что я сказал, а о той правде которую я ей сказать не могу.

Великая женская интуиция. И я вкладываю в свои слова своё сердце, саму суть отношения к ней:

— Дашенька. Ничего не случилось. Всё хорошо.

Её синь наполняется влагой, а её сердце слышит моё и я это чувствую. Потеплев взглядом она берёт моё лицо в свои ладошки:

— Хорошо, я всё куплю. — коротко целует меня и отстраняется.

— А знаешь как жрать охота.

— Аа. Чего ты стоишь-то? Остынет всё.

И когда я разворачиваюсь, легко прихлопывает меня по спине:

— Иди. Всё, я побежала… Закрою тебя… Да! Изоев. А сколько покупать?

Я отвечаю, уже сидя за столом:

— Да… чтоб в посылку вошло… Средних размеров.

— Ладно. Всё… Я ушла.

Даша выскальзывает за дверь и в два оборота щёлкает дверной замок…

Ещё несколько минут, после её ухода я сижу не двигаясь. Потом пью водку — ровно по рекомендации Даши. Съедаю приготовленный Дашей обед. Даже в таком состоянии чувствую его вкус, вообще-то ничего особенного, но я за всю свою жизнь ничего вкуснее наверное и не ел.

Непроизвольно думаю о том что происходит и о том, что мне известно об этом. Выводы ни к чёрту. Несколько очевидных и разрозненных фактов — даже сопливчик не сошьёшь. Но, правда, ощущение опасности сгладилось, как зубная боль — затихло. Надолго ли. По крайней мере у меня появляется возможность отдохнуть. Даша права, чувствую я себя измотанным. Уже возле кровати призадумываюсь над обыденным: Даша застелила чистым, а я же не мылся.

Моюсь под душем и меняю бельё на новое, с этикетками ещё. Надеваю, купленную спортивную форму — добротная вещь, материал плотный, мне понравилась. Подходя уже к кровати, вспоминаю, что хотел в ванной посмотреть на себя в нагом виде, но вот забыл. Да ладно. У Даши там, правда, большое зеркало и маленькое есть, на тумбочке. А. Чего там смотреть-то. Обойдусь.

Ложусь поверх покрывала и закинув руки за голову, и потянувшись, расслабляюсь. Надо подумать, а потом уж и под одеяло можно. Что-то мне подсказывает, что у меня есть ещё время. Если что-то и должно произойти, то это случится ночью. А пока мне необходимо отдохнуть, а потом очень хорошо поговорить с Дашей, что там и… В следующую секунду я уже сплю…