Бомж

Слышу мягкое включение стартера, звук заведённого мотора…

Шуршание шин. И через несколько секунд всё стихает. Ещё пара шагов и сворачиваю вправо. Подхожу к ближайшему дереву и облокотясь спиной на его ствол, приседаю на корточки — свет от фонарей со стороны дороги сюда не достаёт и я долго могу оставаться незамеченным.

Молния сверкает неожиданно — слишком увлёкся собой и пропустил момент, как всё зарождалось. Почти без паузы, с сухим треском грохочет так будто бы внутри каждого уха резко разломили по огромной деревянной доске. Раскат такой силы, что я непроизвольно вжимаю голову в плечи и быстро окидываю взглядом ночное небо. Внезапно поднимается ветер — взметает вверх дорожную пыль, с шумом пригибает верхушки деревьев, взлохмачивает придорожные кусты и также внезапно стихает. Всё вокруг в ожидании… Ни пения птиц, ни стрёкота сверчков, ни даже шороха… Пахнет влажной землёй.

Сразу — мощным потоком, с громким шелестом начинается дождь и усиливаясь с каждой секундой вскоре перерастает в сплошную водяную стену. Снова поднимается ветер — легко и плавно, будто бы шторы на окнах, приподнимает нижнюю часть дождевой завесы и оставляет её наклонной.

В напоре ветра образуются скоростные островки — выпукло, опережая основной поток они гонят перед собой дождевые полосы, разбрызгивая по земле водяную пыль...

С первым же порывом ветра я уже бежал на противоположную сторону дороги, к забору, к тому его участку где от края начинался поблёкший фасад постройки с двумя колоннами из стальных труб, поддерживающих полуразрушенный козырёк и чернел прямоугольник двери, ближе к краю от которого, вновь начинался железобетонный забор.

Вся эта конструкция напоминала бывшую столовую — их в своё время понастроили в достаточном количестве для трудового люда, в таких местах. Но моя попытка защититься от дождя, встав под остатками козырька, была тщетной. Сильные водяные струи, под углом бьющие в землю, всё равно меня доставали...

Прикрываясь одной рукой над головой, другой не думая хватаюсь за уцелевшую ручку проржавевшей двери и почувствовав что она подается, повернувшись рву её на себя и чуть не расшибаю себе лоб — в образовавшемся проёме чётко видна кирпичная кладка:

— Чёрт, непруха! — снова прикрыв лоб и половину лица согнутой в локте рукой, и прищурившись, резко разворачиваюсь навстречу дождю.

— Иыы… — от неожиданности я озвучиваю свой вдох и не могу выдохнуть.

От увиденного руки и спина моментально покрываются мурашками, шею сводит судорогой и одновременно — от прилива адреналина, всё тело как в лихорадке начинает колошматить мелкой дрожью.

От наплывающего панического ужаса я совсем закрываю глаза и выбивая зубами мелкую чечётку разворачиваюсь к двери. Лихорадочно ощупываю её руками и сразу же понимаю, что это не та дверь. Меня как столбняком пробивает — не могу двинуться. Чтобы хоть как-то унять дрожь и снова не отключиться, как в прошлый раз, я с усилием и в такт пляшущим челюстям, и вслух начинаю сквозь зубы выталкивать слова, затягивая их на гласных:

— Нет дождя… параллельные миры для недоумков… я как в игре, режим бога, смена легенды одномоментно… в пределах фрэйма… ты хоть усрись… шарь не шарь руками за монитором, там ничего нет и быть не может… ты не можешь знать какая картинка выплывет, если локально… только для тебя, легенда изменена. — едва завершив я начинаю произносить сначала.

Так я стою некоторое время с закрытыми глазами, вновь и вновь повторяя эту фразу, как мантру, не особо вдумываясь в её смысл.

Это помогает. Постепенно лихорадочное дрожание тела и челюстная свистопляска прекращаются. Почувствовав, что уже могу управлять речью и смогу, внутренне, принять увиденное я медленно поворачиваюсь спиной к двери.

Широкий, заасфальтированный проезд между многоэтажными домами. Одним краем — справа, выходит во внутренние дворы — в глубине виден освещённый клочок детской площадки, сзади неё в темноте можно различить деревья. Другим краем — слева, выезд на широкую и освещённую улицу, городскую улицу. За моей спиной скорее всего служебный вход какого-нибудь магазина, а фасад с центральным входом и витриной, по всей видимости, находится за углом — вдоль улицы…

За то время пока я стоял возле двери, не прошло ни одного прохожего — я не слышал шагов, и не проехало ни одной машины. Дождя здесь не было, но в движении воздуха и в далёких раскатах грома угадывалось его приближение — я всё ещё находился в том же городе...

Озираясь по сторонам и постоянно прислушиваясь, быстро прохожу в глубь двора. Увидев кустарник, разросшийся рядом с хозяйственным строением, подхожу и залажу между ним и стеной, и опершись на неё спиной, сажусь на корточки — до этого места не достаёт ни один луч от фонарных столбов и в такой темени меня никто не заметит. Достаю сигарету и накрыв бортом рубашки руку с зажигалкой, прикуриваю. Сигарету перехватываю за фильтр — огонёк внутрь ладони.

Стараюсь расслабиться и освободиться от состояния подавленности. В памяти всплывает то, что произошло несколько минут назад и высвечиваются моменты из того, что было до этого. Отношение к этому — уже ко всему, сложное, не могу ничего объяснить, нет связанной картины — разрозненные пазлы, нет представления о целом.

Внутри меня будто бы звук высокого тона — звенящее, давящее чувство одинокости. Щемит сердце. Сижу долго, борясь с самим собой, лишь изредка привставая и давая затёкшим ногам восстановить кровообращение…

Неожиданно меня посещает гостья — кошка, и я с готовностью на неё переключаюсь. Проходя мимо по своим неотложным делам она не оставляет своим вниманием моё присутствие. Остановившись и сверкнув, от отражённого луча света, кошачьими глазами, моргает и тихонько мяукает — привет, мол, чего тут прячешься? Привет тебе, а я совсем и не зашкерился, а так… Отдыхаю. Она стоит ещё некоторое время и мне кажется что она в раздумье — остаться ли со мной или, всё-таки, пойти дальше и решать свои насущные проблемы.

Наконец, мяукнув на прощание и бесшумно переступая лапками она меня покидает. Я только и успеваю мысленно сказать ей вслед — не рассказывай никому, что я здесь. Как ни странно слышу в ответ её: «Мурр-мяу». — мол, не волнуйся всё останется между нами…

Раскаты приближающейся грозы не оставляют сомнений — надо уходить и попытаться найти какое-нибудь укрытие. Встаю и уходя от грозы, начинаю быстро двигаться, не придерживаясь определённого направления. Мимоходом скольжу взглядом по освещённым окнам первых этажей, не вглядываясь и не пытаясь уловить уют и тепло чужой семейной жизни. Лишь отмечаю про себя, что с каждым новым двором, который приходится пересекать, освещённых окон становится всё меньше и меньше — город постепенно засыпает, всё плотнее натягивая на себя одеяло летней ночи...

Вообще-то, различных ситуаций с моим участием и предположительно с однозначным исходом возникало предостаточно в моей жизни. Как-то по случаю, на вскидку, прикинул — смертей на десять хватило бы, точно. Но всё как-то, не завершалось неминуемой, обходилось даже без царапин. Но чтобы меня в такие моменты, так колбасило — до судорог, до потери сознания, как за эти несколько часов?! Акстись!

Нет, конечно бывало что и зуб на зуб не попадал, порою такая безнадёга накатывала — мама дорогая, но чтобы так!.. Никто же меня не выцеливает, на меня не нападают, сзади не скрадывают. И никогда не было у меня такого мандража, разве только инстинкты обострялись, как...

Да, кстати, с этими тремя. Завтра, точнее, уже сегодня к Даше никто и не собирается идти и тем более не собирается решать с ней финансовые вопросы, по моим рекомендациям.

И это я узнаю сразу и вдруг, и только мотаю головой помогая самому себе отогнать возникающие вопросы — никаких ведь нервов не хватит. К чёрту! Буду я ещё заморачиваться! Один хрен, ничего же не понятно! Короче — знаю и всё!

Так что оно даже и к лучшему, что они до конца не прониклись — так я хоть при деле, а то до одиннадцати часов шараёбиться где-то. Ничего, Даша, дружба обязывает, и ближе к полудню ты уже будешь в шоколаде, я их подтолкну. А потом они про тебя забудут, уж я об этом позабочусь. Постараюсь. И сбрасывая с себя остатки хандры, я приободряюсь. Ну, лады! Понятно куда теперь двигаться...

Да. Мой механизм адаптивного восприятия, без сомнения, работает на повышенных оборотах и безо всяких видимых усилий с моей стороны. Последующие моменты реальности, выпадающие из разряда тривиального миропонимания, я воспринимаю уже почти спокойно. Внезапная и резкая смена картинки ночного двора на… их ночной двор, прямо передо мной, в этот раз не вызывает во мне панического ступора — лишь чуть вздрагиваю. Ясен пень, нужна привычка. Похоже на киношный трюк, не более. Да и воспринимается почти также, почти один в один, будто бы сидишь в кинозале. Правда, если уж начал башкой вертеть, то сменяющаяся обстановка приобретает инерцию и назад — туда же, взглядом уже не вернёшься. Ну оно и правильно. А то так бы и стоял посередь… двух площадей, к примеру и глазел бы — зенки вразбежку. Блин, только людей пугать. Ну, по крайней мере, мне так представляется. Короче, очень удобно...

Дверной кодовый замок их подъезда преодолеваю по наитию, взявшись за ручку и… просто потянув на себя. Ни писк домофона, ни сирена не оповещает этот мир о том, что в этот подъезд кто-то впёрся. Да. Ай, да я. Но искра-то в землю не ушла и магниты работают.

Видеокамер нет, я посмотрел. Но даже если они и есть. И чего? Да у всех разведок и сыскных служб этой планеты нет ни малейшего шанса меня идентифицировать — меня не существует как личности, по крайней мере в том объёме информации о самом себе, которым я располагаю.

Правда, когда я так думаю, то приостанавливаюсь. Чёрт, надо привыкать и быстрее, а лучше так не думать — всплывающие эмоции совершенно ни к месту, делить-то их не с кем. Так что, загнать поглубже и жить с этим…